— Пойду поставлю чайник, — сказала Фелисити, не дождавшись ответа от Мадди. А из кухни крикнула:
— Тебе будет приятно узнать, что мы с Тимми подружились. Ты была права. С этими памперсами никаких забот. Да, я дала ему час назад бутылочку с молоком, и он спит с тех пор.
Она прислушалась, но не услышала шагов Мадди. Поставив чайник на плиту, она выглянула из, кухни, но гостиная была пуста.
— Мадди, где ты? — Фелисити вышла в холл, заглянула в гостевую комнату проверить, спит ли Тимми, и направилась в комнату Мадди. Фелисити тихо постучала.
Не услышав ответа, Фелисити осторожно приоткрыла дверь.
— Мадди.
Ее дочь сидела на кровати, комкая в руках ярко-красное платье. Не поднимая головы, Мадди пробормотала:
— Я совсем забыла. Мне надо было сходить в химчистку. Они испортили… мое платье.
Фелисити пошире открыла дверь и, войдя в комнату, присела на кровать рядом с дочерью. Она нежно погладила ее по волосам.
— Расскажи мне, что случилось, Мадди. Не держи в себе. — Она чувствовала, что все тело дочери напряжено, но лицо ее оставалось спокойным.
— Не о чем рассказывать, Фелисити. У меня просто был сумасшедший день на работе.
— Я понимаю. Всегда мужественная, верно? Сильная, независимая, самостоятельная. Рассчитываешь сама со всем справиться, так?
Мадди вздрогнула.
— Я делаю это всю жизнь, разве нет? Так же, как и ты.
— Это было ошибкой. Для меня. И для тебя. Когда мы держим все в себе, делается еще хуже. И боль становится значительно сильнее.
Фелисити продолжала гладить волосы дочери, несмотря на то что Мадди держалась все так же отстранение.
— Со мной все в порядке, Фелисити.
— Сделка с Барреттом провалилась, да? И Майкл не сказал тебе.
Суставы на пальцах Мадди побелели, когда она сжала в руках свое красное платье.
— Мне действительно надо было пойти в химчистку и потребовать свои деньги обратно. Они не имели права… — Голос ее осекся. — Никакого права. — Она почувствовала, что дрожит. — Я доверяла ему… им. В химчистке. — Голова ее звенела, горло сжималось. Она глотнула немного воздуха, стараясь подавить рыдания, рвавшиеся из груди.
Фелисити обхватила рукой плечи дочери.
— Бедная малышка, — прошептала она. — Бедная малышка.
Мадди подняла голову, глядя на мать, слезы навернулись ей на глаза, лицо Фелисити перед ней расплывалось.
Обхватив мать руками, Мадди больше не сдерживала слез. Слова прорывались сквозь рыдания.
— О, Фелисити… я так люблю его. Он лгал мне. Он обманывал меня. О, как же больно!
Фелисити крепко прижимала к себе дочь, покачивая ее, целуя в макушку.
Рыдая, Мадди прильнула к матери.
— Хорошо, что я здесь, малышка. — Фелисити говорила почти шепотом. — Я знаю, как тебе больно. И понимаю. Я очень хорошо тебя понимаю. Я помогу тебе, дорогая. Ты увидишь, все будет хорошо. Я обещаю. — Фелисити почувствовала, как слезы потекли по ее лицу, ощутила жжение в глазах от косметики. Она не придала этому значения, а Мадди, всегда тайно злившаяся, что ее матери никогда не было рядом, блаженствовала от ее близости.
Они сидели на кровати, обе плакали, прижимаясь друг к другу, нашептывая слова, к которым не надо было прислушиваться, чтобы их понимать. Наконец Мадди взяла мать за руку.
— Спасибо, мама, — прошептала она. — Нет, на этот раз я не оговорилась. — Она хотела еще много чего сказать, но слова не шли с языка. Впрочем, они и не были нужны.
Глава 11
— Пойдем на кухню. — Фелисити взяла дочь за руку. — Я сделаю тебе сэндвич. Тебе нужно поесть.
Мадди позволила матери увести ее из спальни, легкая улыбка показалась на ее заплаканном лице.
Фелисити уловила эту улыбку и усмехнулась.
— Я знаю, так всегда говорят матери, верно? Мадди остановилась и внимательно посмотрела на мать.
— Мне это нравится. Фелисити покраснела.
— Неужели? И мне… — Она тихонько шмыгнула носом.
Мадди нежно провела ладонью по щеке матери.
— Твоя краска побежала.
— У меня, должно быть, ужасный вид. Мадди провела рукой по своему лицу.
— У меня тоже.
Фелисити обняла Мадди за плечи.
— Ну и ладно.
Проходя мимо гостевой комнаты, они услышали, что Тимми проснулся. Мадди привычно повернула в комнату, но Фелисити остановила дочь.
— Иди на кухню и подогрей бутылочку. Я справлюсь с Тимми.
Мадди наклонила голову.
— Ты уверена?
Фелисити потрепала Мадди за ухо.
— Некоторые люди вторично впадают в детство. Но почему бы — не в материнство? Мадди медленно покачала головой.
— Ты изумляешь меня, Фелисити. Я никогда не ожидала…
Фелисити задумалась.
— На самом деле я не уверена. — Она открыла дверь в гостевую комнату, какое-то мгновение глядела через плечо на Мадди. — Он славный малыш.
Мадди кивнула:
— Да.
Фелисити махнула ей рукой, поторапливая.
— Смотри, чтобы молоко не было слишком горячим.
— Нет-нет.
Спустя пять минут, когда Мадди уже наполняла бутылочку, вошла Фелисити с довольным, сухим и переодетым ребенком на руках.
Мадди надела на бутылочку соску.
— Ему надо дать лекарство. Когда я умчалась утром, я забыла сказать тебе об этом.
— Он болен? — В голосе Фелисити послышалась тревога. Фелисити вглядывалась в личико малыша. — Он прекрасно выглядит.
— Это всего лишь ушная инфекция. Фелисити поджала губы.
— У тебя тоже такое бывало…
— Да?
— Однажды доктор даже посчитал, что потребуется эта… аспирационная трубка. Я была в ужасе, несмотря на то что он сказал все, что мог, убеждая меня, что ты ничего не почувствуешь. Помню, я вздохнула с облегчением, когда он потом сказал, что в этом нет необходимости.
Мадди не находила слов. Она удивлялась, что ее мама говорит и ведет себя совсем как… мама.
Фелисити вручила малыша Мадди, чтобы она дала ему лекарство, а потом бутылочку с молоком, и направилась к холодильнику.
— Ты голодна?
— Нет, но вот ты, наверное, голодна. Фелисити обернулась к дочери.
— Что, если мы съедим по сэндвичу? И затем… если хочешь… поговорим о том, что случилось.
Мадди сразу напряглась, собираясь возразить. Она не хотела говорить о том, что случилось. Она не хотела говорить о Майкле. Не хотела думать о нем. Не хотела когда-либо снова его увидеть.
Фелисити повернулась к холодильнику и проверила его содержимое.
— Так, давай посмотрим, — сказала она, прежде чем Мадди смогла что-то ответить. — Что мне приготовить?
— В мясном отделении есть несколько холодных котлет. А хлеб — наверху.
— Замечательно. — Фелисити взяла три упаковки из мясного отделения. Затем вытащила горчицу и нашла батон хлеба.
Пока Фелисити готовила, Мадди наблюдала за матерью со смешанным чувством удивления и печали. Она не могла припомнить из своего детства хоть одной подобной сцены. Мадди вспоминала свои мечты, навеянные телевизионными шоу: вот мама готовит для нее ее любимые сэндвичи, наливает большой стакан молока, обещает сладости, если она съест все, что у нее на тарелке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Тебе будет приятно узнать, что мы с Тимми подружились. Ты была права. С этими памперсами никаких забот. Да, я дала ему час назад бутылочку с молоком, и он спит с тех пор.
Она прислушалась, но не услышала шагов Мадди. Поставив чайник на плиту, она выглянула из, кухни, но гостиная была пуста.
— Мадди, где ты? — Фелисити вышла в холл, заглянула в гостевую комнату проверить, спит ли Тимми, и направилась в комнату Мадди. Фелисити тихо постучала.
Не услышав ответа, Фелисити осторожно приоткрыла дверь.
— Мадди.
Ее дочь сидела на кровати, комкая в руках ярко-красное платье. Не поднимая головы, Мадди пробормотала:
— Я совсем забыла. Мне надо было сходить в химчистку. Они испортили… мое платье.
Фелисити пошире открыла дверь и, войдя в комнату, присела на кровать рядом с дочерью. Она нежно погладила ее по волосам.
— Расскажи мне, что случилось, Мадди. Не держи в себе. — Она чувствовала, что все тело дочери напряжено, но лицо ее оставалось спокойным.
— Не о чем рассказывать, Фелисити. У меня просто был сумасшедший день на работе.
— Я понимаю. Всегда мужественная, верно? Сильная, независимая, самостоятельная. Рассчитываешь сама со всем справиться, так?
Мадди вздрогнула.
— Я делаю это всю жизнь, разве нет? Так же, как и ты.
— Это было ошибкой. Для меня. И для тебя. Когда мы держим все в себе, делается еще хуже. И боль становится значительно сильнее.
Фелисити продолжала гладить волосы дочери, несмотря на то что Мадди держалась все так же отстранение.
— Со мной все в порядке, Фелисити.
— Сделка с Барреттом провалилась, да? И Майкл не сказал тебе.
Суставы на пальцах Мадди побелели, когда она сжала в руках свое красное платье.
— Мне действительно надо было пойти в химчистку и потребовать свои деньги обратно. Они не имели права… — Голос ее осекся. — Никакого права. — Она почувствовала, что дрожит. — Я доверяла ему… им. В химчистке. — Голова ее звенела, горло сжималось. Она глотнула немного воздуха, стараясь подавить рыдания, рвавшиеся из груди.
Фелисити обхватила рукой плечи дочери.
— Бедная малышка, — прошептала она. — Бедная малышка.
Мадди подняла голову, глядя на мать, слезы навернулись ей на глаза, лицо Фелисити перед ней расплывалось.
Обхватив мать руками, Мадди больше не сдерживала слез. Слова прорывались сквозь рыдания.
— О, Фелисити… я так люблю его. Он лгал мне. Он обманывал меня. О, как же больно!
Фелисити крепко прижимала к себе дочь, покачивая ее, целуя в макушку.
Рыдая, Мадди прильнула к матери.
— Хорошо, что я здесь, малышка. — Фелисити говорила почти шепотом. — Я знаю, как тебе больно. И понимаю. Я очень хорошо тебя понимаю. Я помогу тебе, дорогая. Ты увидишь, все будет хорошо. Я обещаю. — Фелисити почувствовала, как слезы потекли по ее лицу, ощутила жжение в глазах от косметики. Она не придала этому значения, а Мадди, всегда тайно злившаяся, что ее матери никогда не было рядом, блаженствовала от ее близости.
Они сидели на кровати, обе плакали, прижимаясь друг к другу, нашептывая слова, к которым не надо было прислушиваться, чтобы их понимать. Наконец Мадди взяла мать за руку.
— Спасибо, мама, — прошептала она. — Нет, на этот раз я не оговорилась. — Она хотела еще много чего сказать, но слова не шли с языка. Впрочем, они и не были нужны.
Глава 11
— Пойдем на кухню. — Фелисити взяла дочь за руку. — Я сделаю тебе сэндвич. Тебе нужно поесть.
Мадди позволила матери увести ее из спальни, легкая улыбка показалась на ее заплаканном лице.
Фелисити уловила эту улыбку и усмехнулась.
— Я знаю, так всегда говорят матери, верно? Мадди остановилась и внимательно посмотрела на мать.
— Мне это нравится. Фелисити покраснела.
— Неужели? И мне… — Она тихонько шмыгнула носом.
Мадди нежно провела ладонью по щеке матери.
— Твоя краска побежала.
— У меня, должно быть, ужасный вид. Мадди провела рукой по своему лицу.
— У меня тоже.
Фелисити обняла Мадди за плечи.
— Ну и ладно.
Проходя мимо гостевой комнаты, они услышали, что Тимми проснулся. Мадди привычно повернула в комнату, но Фелисити остановила дочь.
— Иди на кухню и подогрей бутылочку. Я справлюсь с Тимми.
Мадди наклонила голову.
— Ты уверена?
Фелисити потрепала Мадди за ухо.
— Некоторые люди вторично впадают в детство. Но почему бы — не в материнство? Мадди медленно покачала головой.
— Ты изумляешь меня, Фелисити. Я никогда не ожидала…
Фелисити задумалась.
— На самом деле я не уверена. — Она открыла дверь в гостевую комнату, какое-то мгновение глядела через плечо на Мадди. — Он славный малыш.
Мадди кивнула:
— Да.
Фелисити махнула ей рукой, поторапливая.
— Смотри, чтобы молоко не было слишком горячим.
— Нет-нет.
Спустя пять минут, когда Мадди уже наполняла бутылочку, вошла Фелисити с довольным, сухим и переодетым ребенком на руках.
Мадди надела на бутылочку соску.
— Ему надо дать лекарство. Когда я умчалась утром, я забыла сказать тебе об этом.
— Он болен? — В голосе Фелисити послышалась тревога. Фелисити вглядывалась в личико малыша. — Он прекрасно выглядит.
— Это всего лишь ушная инфекция. Фелисити поджала губы.
— У тебя тоже такое бывало…
— Да?
— Однажды доктор даже посчитал, что потребуется эта… аспирационная трубка. Я была в ужасе, несмотря на то что он сказал все, что мог, убеждая меня, что ты ничего не почувствуешь. Помню, я вздохнула с облегчением, когда он потом сказал, что в этом нет необходимости.
Мадди не находила слов. Она удивлялась, что ее мама говорит и ведет себя совсем как… мама.
Фелисити вручила малыша Мадди, чтобы она дала ему лекарство, а потом бутылочку с молоком, и направилась к холодильнику.
— Ты голодна?
— Нет, но вот ты, наверное, голодна. Фелисити обернулась к дочери.
— Что, если мы съедим по сэндвичу? И затем… если хочешь… поговорим о том, что случилось.
Мадди сразу напряглась, собираясь возразить. Она не хотела говорить о том, что случилось. Она не хотела говорить о Майкле. Не хотела думать о нем. Не хотела когда-либо снова его увидеть.
Фелисити повернулась к холодильнику и проверила его содержимое.
— Так, давай посмотрим, — сказала она, прежде чем Мадди смогла что-то ответить. — Что мне приготовить?
— В мясном отделении есть несколько холодных котлет. А хлеб — наверху.
— Замечательно. — Фелисити взяла три упаковки из мясного отделения. Затем вытащила горчицу и нашла батон хлеба.
Пока Фелисити готовила, Мадди наблюдала за матерью со смешанным чувством удивления и печали. Она не могла припомнить из своего детства хоть одной подобной сцены. Мадди вспоминала свои мечты, навеянные телевизионными шоу: вот мама готовит для нее ее любимые сэндвичи, наливает большой стакан молока, обещает сладости, если она съест все, что у нее на тарелке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48