– Я… видела по телевизору, – дрожащим голосом начала девочка. – Там рассказывали про сглаз.
Джо молчал, ожидая продолжения.
– Понятно, – вымолвил он, так как молчание затянулось. – И что же такое этот сглаз?
– Из-за него случаются всякие беды. Ты… может, и не хочешь, а все равно сглазишь кого-то против воли. Так часто бывает.
– Но ведь ты никого не можешь сглазить, Фриц!
– Неправда, могу! Делла всегда ломает ногти, когда я вхожу в комнату, а Чарли что-нибудь теряет в своем компьютере!
– Но ведь это все делают они сами, а не ты, Фриц! Они могут свалить это на тебя, потому что ты попала под горячую руку, но это не означает, что ты и правда виновата!
– Но ведь я так и делаю! – упрямилась Фриц. – И все начинают злиться из-за меня! И Лиза тоже злилась!
Она снова расплакалась, и Джо крепко прижал дочку к себе.
– Фриц, не плачь. Договори до конца.
– Не хочу!
– Знаю. Но лучшее, что ты можешь сделать, – это довериться мне.
– А ты точно это знаешь, Джо?
– Точно!
Он чувствовал, как малышка собирается с духом, чтобы выложить все о своих прегрешениях, и любил ее от этого еще больше. Его дочка выказывала чудеса отваги, а ведь Господь свидетель, как нелегко ей приходилось!
– Ну же, не молчи. Расскажи мне все.
– Я слышала, как бабушки говорили…
– Ты хочешь сказать, что они не знали, что ты их слышишь?
– Да. Все говорили, что я только и знала, что таскаться за Лизой хвостом и канючить: “Мама, мама, мама! ” И тогда бабушка д’Амаро – она приехала к нам в тот день, чтобы посидеть со мной, пока Лиза поедет в гости, – сказала, что Лиза злилась на меня, потому что я капризничала и не хотела ни спать, ни есть.
– Фриц, да ведь тебе было тогда два года! В этом возрасте все малыши цепляются за свою маму! И Делла так цеплялась. И Чарли. А потом ты.
– Но когда цеплялись Делла или Чарли, ничего не случилось! А я ее сглазила! Я ее разозлила, и она умерла!
– Ну уж нет! Ничего такого ты не делала! А ну-ка сядь как следует и слушай, что я скажу! – Джо осторожно повернул дочку лицом к себе. – Когда ты меня о чем-то спрашиваешь, я тебе вру? Или отвечаю правду?
– Правду, но…
– И ты ни разу не слышала, чтобы я тебе врал, верно?
Фриц молчала, не спуская с отца затравленного взгляда.
– Слышала или нет?
– Нет.
– Вот видишь – это потому, что я никогда не вру своим детям! Никогда не врал раньше и не собираюсь впредь. А теперь я говорю тебе, что ты тут ни при чем! Просто у тебя резались зубки, и ты действительно капризничала – вот и все! Мы попали в аварию, и твоя мама погибла. Это был несчастный случай. В этом нет твоей вины! Понятно?
– Но я же сглазила и не хочу сглазить тебя тоже! – Она снова отвернулась.
– Фриц, если ты и правда занимаешься сглазом, то очень неудачно. Потому что целых пят лет ты ходила за мной хвостом и канючила: “Папа, папа! ” – а я до сих пор жив!
Фриц уцепилась за эти слова.
– Пять лет? – встревоженно переспросила девочка. – Джо, а ты не ошибся?
Он поднял широко растопыренные пальцы:
– Ровно пять. Ты стала звать меня “па” с десяти месяцев.
– И ты не думаешь, что я сглазила?
– Нет.
– А ты уверен?
– Еще как уверен! Ты не кто иная, как… Мари-Франс д’Амаро, известная также под именем Фриц – добрая и отважная дочка Джозефа и Лизы д’Амаро. Ты лучше всех творишь добрые дела, и ты самый лучший главный помощник главного повара, и никакому волшебнику не придет в голову запирать тебя на луне!
– Джо, я боюсь! – Фриц снова прижалась к отцу.
– Знаю, что боишься. Но я хочу, чтобы ты положилась на меня. Ведь я твой отец, и мне положено разбираться в таких вещах. Ты никого не сглазила.
– Значит, ты больше не разрешишь мне называть тебя Джо? – Она отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Вовсе нет. Это значит, что ты не будешь звать меня Джо потому, что боишься сглазить, а будешь звать меня Джо потому, что так привыкла, пойдет?
– И ты не обидишься?
– Не обижусь. Я просто буду откликаться.
– Наш разговор закончился?
– Если тебе стало легче.
– Мне стало легче. А я… должна рассказать Делле про наш разговор? Она ведь скажет, что я сошла с ума.
– Пусть все останется между нами. И ты не должна ничего никому объяснять, если не хочешь.
– Чарли наверняка скажет, что я сегодня ревела.
– Чарли скорее всего позабыл об этом, пока дошел до своей комнаты. Ты же знаешь Чарли!
Фриц улыбнулась дрожащими губами и осторожно сползла с его колен.
– Пойду вымою слезы лунной богини, – сказала она, заботливо собирая со стола камешки.
– Фриц, – окликнул ее Джо на полпути к двери. – Спасибо, что ты беспокоишься из-за меня!
– Пожалуйста.
– Но больше ты так не делай.
– Постараюсь…
Джо показалось, что с ее губ едва не сорвалось “папа”, но Фриц промолчала, и он не пытался настаивать. Ей требовалось время, чтобы все обдумать.
Чувствуя себя как выжатый лимон – и нравственно, и физически, – Джо так и не нашел в себе сил подняться. Перед ним вдруг снова возник образ Кэтрин. Кэтрин стоит на обдуваемом ветром пляже, Кэтрин с улыбкой щурится на солнце. Ужасно захотелось поделиться тем, что произошло сейчас между ним и Фриц. Почерпнуть спокойствие и уверенность из ее невозмутимого взгляда.
Но вместо этого Джо остался сидеть на кухне. Он поднес поближе фотографию и почувствовал знакомую боль, возникавшую всякий раз, как он видел на снимке себя рядом с Лизой.
“Лиза, скажи мне, ради Бога, когда же утихнет эта боль?!”
Глава 8
– Ну, как все прошло? – первым делом поинтересовалась у нее в понедельник Пэт Бауэр.
– Тебе уже лучше? – уклонилась от ответа Кэтрин. Правда, она искренне беспокоилась о состоянии Пэт, но все же главным было желание уйти от разговора про Джо д’Амаро. Хотя она и сама вряд ли смогла бы объяснить причину. Ведь таким близким подругам, какими были они с Пэт, не возбранялось задавать любые вопросы. И дело было не только в том, что Кэтрин пока не успела разобраться в собственных чувствах и желала отложить разговоры до той поры, когда все встанет на свои места. Но, к несчастью, избавиться от Пэт было не так-то просто.
– Не пытайся увильнуть, – отрезала она.
– Никто и не увиливает. Мне нужно знать, как ты себя чувствуешь.
– Черт побери, ты же прекрасно знаешь, что я терпеть не могу таких вопросов! У меня рак. Ну что тут еще скажешь? Что я чувствую себя прекрасно?
– Ты ходила к врачу? Как он посоветовал лечить твою простуду?
– Да, да, я ходила вчера к врачу. Он прописал мне антибиотики. Ну теперь ты скажешь наконец, что у вас было с этим несносным типом?
– Это нельзя назвать “что”…
– Кэтрин! Имей совесть! Я и так ждала целых два дня1 Я чуть не позвонила тебе вчера, но подумала, что ты пошлешь меня подальше.
– Ты правильно подумала.
– Так, Кэтрин, читай по губам: “Что у вас было?”
– Ничего особенного. – Она вяло пожала плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88