– А эта женщина заплатила вам?
– Нет, но я пробыла у нее меньше двух недель. Деньги у меня пока есть, до первой получки хватит.
Они вернулись, нагруженные пакетами. Там были браслетики для близнецов, шарф для миссис Джолли, сигары самому Джолли, красивый шелковый галстук для Тико, коробки с конфетами и засахаренными фруктами, чудесный шоколадный торт. Их встретили Тико и близнецы. Все сели за ленч. Слушая счастливый детский щебет, видя приветливые лица вокруг себя, Крессида подумала, что ее скорый отъезд как нельзя кстати – она начинала завидовать ван дер Бронсам, их семейному благополучию, ей хотелось такого же счастья, и так как это казалось ей совершенно неосуществимым, она хотела скорее уехать, погрузиться в суету ежедневных дел, которые не оставят ей времени на бесплодные мечтанья.
На следующий день Тико вернулся домой рано и повез всех в деревню на праздник Святого Николааса. На великолепном белом коне, сопровождаемый Черным Питом, Святой Николаас въехал в деревню и внимательно выслушал обращенное к нему приветствие, затем проследовал в клуб, где прочитал послание к детям; он называл имя каждого ребенка, дети подходили к нему, и он спрашивал, хорошо ли они ведут себя. Согласно легенде, непослушных детей Черный Пит забирает в мешок, который у него тут же за плечами. Непослушных детей не оказалось, все они радостно бежали обратно к своим родителям, держа в руках апельсин и пакетик с конфетами. Тейле и Летиция тоже подходили к Святому Николаасу и потом пели с остальными детьми, когда он на своем коне покидал деревню. Крессида искренне любовалась этой незатейливой церемонией, но, когда они пришли домой, дети ей сказали, что их еще ждут угощения. И правда, только они успели выпить чай, как раздался громкий стук в дверь и Джолли внес в комнату небольшой мешок. Он сказал, что на минутку к ним заходил Святой Николаас и напоминал, чтобы дети перед сном выставили свои башмачки с клочком сена для его коня.
Мистер ван дер Бронс открыл мешок, там оказались подарки. Первыми получили подарки, конечно, дети, затем последовали подарки для Джолли и миссис Джолли, пакет с подарком для Крессиды, который ее попросили тут же раскрыть. Крессида обрадовалась – в пакете были перчатки из тонкой кожи на шелковой подкладке, очень элегантные.
– Мы все благодарим Святого Николааса, – сказала Чарити.
Она тоже получила подарок – завернутую во множество упаковок маленькую бархатную коробочку с бриллиантовыми сережками. Чарити снова поблагодарила Святого и улыбнулась Тико – она вся светилась от счастья. У Крессиды при взгляде на нее подступил комок к горлу. Настала очередь Тико. Он восхищался галстуком, хвалил Святого за прекрасный вкус и торжественно объявил, что сегодня же вечером наденет этот галстук. Чарити заметила, кстати, что к ним вечером придут гости.
– Я надену новые серьги! – радостно сказала она. – Давайте пойдем и приведем себя в порядок, пока они не пришли. – Она взглянула на мужа. – Как ты думаешь, Святой Николаас разрешил бы девочкам остаться на ужин?
– Нас будет так много, дорогая, что еще двоих он бы просто не заметил. Конечно, если они будут хорошо себя вести. Бабушка с дедушкой тоже приедут.
Все разошлись. Крессида надела свое серое платье. Оно не праздничное, подумала она, но все же подойдет. Крессида сделала макияж, тщательно причесалась, все время не переставая думать, чем же сейчас занимается доктор.
Между тем доктор ван дер Линус находился в больнице в Лейдене и прилагал все силы и все свое искусство, чтобы спасти пожилого мужчину, у которого случился удар прямо на улице. Алдрик собирался быть в доме Николы в Гааге, где ее родители устраивали праздничный ужин, но ему пришлось попросить, чтобы им позвонили и объяснили, что он приедет либо очень поздно, либо не приедет совсем. Больше доктор ван дер Линус уже не думал об этом – он целиком сосредоточился на борьбе за жизнь пациента. Молодого врача-стажера, который звонил в Гаагу по поручению старшего коллеги, поразил раздраженный тон на другом конце провода. Ему было велено передать доктору ван дер Линусу, что его отсутствие крайне нежелательно и что своим поступком он выказывает невнимание к хозяевам дома. Прежде чем молодой врач успел что-то ответить, трубку бросили. Он был весьма этим удивлен: если голос, ответивший ему, принадлежал девушке, на которой, по слухам, доктор ван дер Линус собирался жениться, то молодой человек мог бы поклясться, что никаких теплых интонаций в нем он не уловил. Доктора в больнице любили и уважали, он был неизменно терпелив и вежлив со студентами-медиками. Право же, столь уважаемый человек заслуживал лучшего.
Добравшись наконец домой, доктор в одиночестве поужинал, отпустил Мис спать и отправился на прогулку с собаками. Было Холодно, луна проглядывала сквозь облака. Доктор шел торопливым шагом, сегодня он устал, но все же испытывал радость – его пациент вне опасности. О Николе он не думал. Придя домой, он поймал себя на том, что несколько раз возвращался мыслями к Крессиде. Как она там и что делает сейчас?
– Скорее всего, уже спит, причем крепко, – пробормотал он, обращаясь к Цезарю, когда они следовали за Мейбл на кухню.
Крессида действительно уже была в постели, но не спала, она думала о нем.
Вечер получился замечательный. У Тико большая семья: родители, братья, сестры, их дети. На столе чего только не было! Крессида с удовольствием вспоминала суп из омара, жареного фазана, вкуснейший пудинг с мороженым. Они пили шампанское… Жаль, что на этом вечере не было доктора. Наверное, праздники он проводит с Николой. И конечно, он счастлив, думала Крессида, засыпая. Ночью она проснулась, печальная и одинокая, с ощущением утраты чего-то дорогого. Все это чепуха, убеждала она себя, может быть, это отголоски какого-то забытого сна и предрассветные часы лишь усилили его мрачный характер. Она с трудом заснула снова и, встав утром, сразу же сложила свои вещи. За ней должны были приехать после десяти часов.
За завтраком она попрощалась с Тико, поцеловала близнецов и пообещала навестить их, как только ей удастся; затем они выпили еще по чашечке кофе с Чарити.
– Мы увидимся на Рождество, если не раньше, – заверила Крессиду Чарити. – Хоть мы и живем в глуши, но все легки на подъем. Вероятно, Алдрик на Рождество будет в Англии у своей бабушки, но к Новому году он, конечно, вернется. Он очень часто разъезжает, для него это как для других проехать несколько остановок на автобусе.
Мефрау Беатрикс тер Беемстра оказалась на редкость пунктуальной. Попрощавшись, Крессида села в машину. Хоть она и чувствовала к своей новой хозяйке расположение, ей было грустно уезжать отсюда.
– Я так боялась, что вы передумаете, – поделилась своими опасениями Беатрикс тер Беемстра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Нет, но я пробыла у нее меньше двух недель. Деньги у меня пока есть, до первой получки хватит.
Они вернулись, нагруженные пакетами. Там были браслетики для близнецов, шарф для миссис Джолли, сигары самому Джолли, красивый шелковый галстук для Тико, коробки с конфетами и засахаренными фруктами, чудесный шоколадный торт. Их встретили Тико и близнецы. Все сели за ленч. Слушая счастливый детский щебет, видя приветливые лица вокруг себя, Крессида подумала, что ее скорый отъезд как нельзя кстати – она начинала завидовать ван дер Бронсам, их семейному благополучию, ей хотелось такого же счастья, и так как это казалось ей совершенно неосуществимым, она хотела скорее уехать, погрузиться в суету ежедневных дел, которые не оставят ей времени на бесплодные мечтанья.
На следующий день Тико вернулся домой рано и повез всех в деревню на праздник Святого Николааса. На великолепном белом коне, сопровождаемый Черным Питом, Святой Николаас въехал в деревню и внимательно выслушал обращенное к нему приветствие, затем проследовал в клуб, где прочитал послание к детям; он называл имя каждого ребенка, дети подходили к нему, и он спрашивал, хорошо ли они ведут себя. Согласно легенде, непослушных детей Черный Пит забирает в мешок, который у него тут же за плечами. Непослушных детей не оказалось, все они радостно бежали обратно к своим родителям, держа в руках апельсин и пакетик с конфетами. Тейле и Летиция тоже подходили к Святому Николаасу и потом пели с остальными детьми, когда он на своем коне покидал деревню. Крессида искренне любовалась этой незатейливой церемонией, но, когда они пришли домой, дети ей сказали, что их еще ждут угощения. И правда, только они успели выпить чай, как раздался громкий стук в дверь и Джолли внес в комнату небольшой мешок. Он сказал, что на минутку к ним заходил Святой Николаас и напоминал, чтобы дети перед сном выставили свои башмачки с клочком сена для его коня.
Мистер ван дер Бронс открыл мешок, там оказались подарки. Первыми получили подарки, конечно, дети, затем последовали подарки для Джолли и миссис Джолли, пакет с подарком для Крессиды, который ее попросили тут же раскрыть. Крессида обрадовалась – в пакете были перчатки из тонкой кожи на шелковой подкладке, очень элегантные.
– Мы все благодарим Святого Николааса, – сказала Чарити.
Она тоже получила подарок – завернутую во множество упаковок маленькую бархатную коробочку с бриллиантовыми сережками. Чарити снова поблагодарила Святого и улыбнулась Тико – она вся светилась от счастья. У Крессиды при взгляде на нее подступил комок к горлу. Настала очередь Тико. Он восхищался галстуком, хвалил Святого за прекрасный вкус и торжественно объявил, что сегодня же вечером наденет этот галстук. Чарити заметила, кстати, что к ним вечером придут гости.
– Я надену новые серьги! – радостно сказала она. – Давайте пойдем и приведем себя в порядок, пока они не пришли. – Она взглянула на мужа. – Как ты думаешь, Святой Николаас разрешил бы девочкам остаться на ужин?
– Нас будет так много, дорогая, что еще двоих он бы просто не заметил. Конечно, если они будут хорошо себя вести. Бабушка с дедушкой тоже приедут.
Все разошлись. Крессида надела свое серое платье. Оно не праздничное, подумала она, но все же подойдет. Крессида сделала макияж, тщательно причесалась, все время не переставая думать, чем же сейчас занимается доктор.
Между тем доктор ван дер Линус находился в больнице в Лейдене и прилагал все силы и все свое искусство, чтобы спасти пожилого мужчину, у которого случился удар прямо на улице. Алдрик собирался быть в доме Николы в Гааге, где ее родители устраивали праздничный ужин, но ему пришлось попросить, чтобы им позвонили и объяснили, что он приедет либо очень поздно, либо не приедет совсем. Больше доктор ван дер Линус уже не думал об этом – он целиком сосредоточился на борьбе за жизнь пациента. Молодого врача-стажера, который звонил в Гаагу по поручению старшего коллеги, поразил раздраженный тон на другом конце провода. Ему было велено передать доктору ван дер Линусу, что его отсутствие крайне нежелательно и что своим поступком он выказывает невнимание к хозяевам дома. Прежде чем молодой врач успел что-то ответить, трубку бросили. Он был весьма этим удивлен: если голос, ответивший ему, принадлежал девушке, на которой, по слухам, доктор ван дер Линус собирался жениться, то молодой человек мог бы поклясться, что никаких теплых интонаций в нем он не уловил. Доктора в больнице любили и уважали, он был неизменно терпелив и вежлив со студентами-медиками. Право же, столь уважаемый человек заслуживал лучшего.
Добравшись наконец домой, доктор в одиночестве поужинал, отпустил Мис спать и отправился на прогулку с собаками. Было Холодно, луна проглядывала сквозь облака. Доктор шел торопливым шагом, сегодня он устал, но все же испытывал радость – его пациент вне опасности. О Николе он не думал. Придя домой, он поймал себя на том, что несколько раз возвращался мыслями к Крессиде. Как она там и что делает сейчас?
– Скорее всего, уже спит, причем крепко, – пробормотал он, обращаясь к Цезарю, когда они следовали за Мейбл на кухню.
Крессида действительно уже была в постели, но не спала, она думала о нем.
Вечер получился замечательный. У Тико большая семья: родители, братья, сестры, их дети. На столе чего только не было! Крессида с удовольствием вспоминала суп из омара, жареного фазана, вкуснейший пудинг с мороженым. Они пили шампанское… Жаль, что на этом вечере не было доктора. Наверное, праздники он проводит с Николой. И конечно, он счастлив, думала Крессида, засыпая. Ночью она проснулась, печальная и одинокая, с ощущением утраты чего-то дорогого. Все это чепуха, убеждала она себя, может быть, это отголоски какого-то забытого сна и предрассветные часы лишь усилили его мрачный характер. Она с трудом заснула снова и, встав утром, сразу же сложила свои вещи. За ней должны были приехать после десяти часов.
За завтраком она попрощалась с Тико, поцеловала близнецов и пообещала навестить их, как только ей удастся; затем они выпили еще по чашечке кофе с Чарити.
– Мы увидимся на Рождество, если не раньше, – заверила Крессиду Чарити. – Хоть мы и живем в глуши, но все легки на подъем. Вероятно, Алдрик на Рождество будет в Англии у своей бабушки, но к Новому году он, конечно, вернется. Он очень часто разъезжает, для него это как для других проехать несколько остановок на автобусе.
Мефрау Беатрикс тер Беемстра оказалась на редкость пунктуальной. Попрощавшись, Крессида села в машину. Хоть она и чувствовала к своей новой хозяйке расположение, ей было грустно уезжать отсюда.
– Я так боялась, что вы передумаете, – поделилась своими опасениями Беатрикс тер Беемстра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45