Тони нервно потирал усики и перебирал в уме все заведения, где мог бы появиться Мэнни и куда можно позвонить.
За дверями кабинета Мэйджорса Сэм Хастингс поспешил отделаться от Пола Грина.
— Я немедленно займусь поисками вашей жены, мистер Грин. Но дело в том, что я хорошо знаю гостиницу, прекрасно в ней ориентируюсь даже в темноте, а вы нет. Мне будет проще искать ее одному.
— Вы только разыщите ее, мистер Хастингс. Прошу вас.
Освободившись от Грина, Сэм сразу же понесся к лестнице. Взлетел, задыхаясь, на третий этаж, резким движением распахнул дверь своего номера и осветил комнату фонариком, обследуя все уголки.
Дебби не было.
На самом деле он и не ожидал ее здесь увидеть.
Это ощущение, предчувствие появилось у него сразу, как только он услышал рассказ о женщине, которая кричала во время ограбления. Тогда ему почему-то показалось, что речь идет о Дебби.
Для подобных подозрений не было абсолютно никаких оснований, ведь в гостинице полно других женщин. Дебби могла просто заплутать в темноте, сбиться с дороги.
Но в таком повороте просматривалась некая неизбежность. Его можно рассматривать как последний кусочек сложной головоломки, который наконец-то лег на свое место, и теперь вся картина событий приобрела вполне законченный вид.
Сэм помчался по лестнице вниз и выбежал из клуба. Мэйджорс, наверное, удивится, куда это исчез начальник службы безопасности в такое сложное время. Ну и пусть удивляется. Сейчас у Сэма есть гораздо более важные дела, требующие немедленных действий.
Он сел в машину и вывел ее со служебной стоянки. Все еще было темно, но на востоке небо немного посветлело. Скоро рассвет.
Оказавшись на улице, Сэм развернул машину и сорвался с места на бешеной скорости.
Лэш понял, что многие вопросы он не успел обдумать до операции. Прежде он был слишком сосредоточен на том, чтобы налет удался, беспокоился о случайностях, которые могут при этом возникнуть, и ни разу, ни на мгновение не задумался о своих действиях после ограбления.
Теперь Теоретик отвалил, забрав свою долю, и Лэш остался один. Один, да с такой огромной кучей «зеленых», которая даже пугала его. Скоро рассветет, и к тому времени нужно завершить много разных дел. Например, решить проблему с Джимом Обероном.
Оберон как-то странно посматривает на него. К тому же у него есть оружие. Лэш обещал ему седьмую часть добычи.
Видно было, что именно об этом Оберон сейчас и думает. Этот сукин сын прозрачен, как стеклышко. У него на лице все написано. Его сейчас охватила лютая жадность. Просто душит его и не дает дышать.
Лэш отлично знал, о чем сейчас грезит этот красавчик. О женщинах, которых сможет купить на деньги!
О шмотках, о машинах и дальних путешествиях.
С Риком проблем будет гораздо меньше. Он понятия не имеет, даже представить не способен, что ему делать с такой огромной суммой, и потому обрадуется тому, что ему дадут. К тому же он все еще озабочен нечаянным убийством шофера, его единственная извилина сильно напрягается по этому поводу.
Без особых церемоний Лэш велел Рику выкатываться на веранду и следить за дорогой.
— Если кто-нибудь появится, дай мне знать. Тебе не нужно ничего делать самому, просто сообщи мне.
Понял?
— Ладно, Лэш. — Рик с трудом оторвал взгляд от горы денег и, чуть не пятясь, вышел из комнаты.
Лэш ухватил клочок бумаги и быстро сделал расчет, наклонившись поближе к свече.
— Твоя доля составляет четверть миллиона, как я и говорил. — Он улыбнулся хмурому Оберону. — Двести пятьдесят кусков. Как, нравится?
— Это же седьмая часть.
— Точно. Как и обещано.
— Тот забрал пятую. — Оберон мотнул головой в сторону двери, за которой исчез Десантис.
Лэш сдержался и не вспылил. Надо вести себя осторожно и расчетливо с этим субъектом.
— Это же Теоретик. Я говорил тебе про него. Не станет же он заниматься разработкой дела за гроши.
И вообще ты согласился на седьмую долю.
Оберон молчал, пристально глядя на Лэша.
— Кроме того, есть другие участники, про которых ты не знаешь, — добавил Лэш. — Им я тоже должен заплатить.
— Какие такие другие? — недоверчиво скривился Оберон. — Единственный, кого я видел, — это Элфи, и его здесь нет.
— Я не обязан докладывать тебе об остальных.
— Знаешь, что я думаю, Лэш? По-моему, ты собираешься свалить на юг со всеми оставшимися бабками.
Лэш пропустил его слова мимо ушей. Он отсчитал деньги, довольно солидного размера пачку, и придвинул их к Оберону.
— Пересчитай.
Оберон даже не шелохнулся.
— А как насчет Рика?
— Дам ему десять штук. Он будет счастлив.
— Давай позовем его сюда и проверим.
Лэш ткнул пальцем в пачку денег и, настороженно глядя на Оберона, сказал:
— Забирай свои деньги и уматывай отсюда. Ты должен убраться из города до рассвета.
— Мне казалось, мы должны остаться здесь, пока шум не уляжется.
— Я передумал. В этом нет необходимости.
— Сдается мне, Лэш, ты слишком сильно изменил свои планы. А что остальные парни? Они появятся здесь?
— Возможно. И они будут только рады, если здесь окажется как можно меньше любопытных глаз, — быстро ответил Лэш. Он подровнял пачку денег, постучав ею по столу. — Так что не лучше ли тебе забрать свою долю и топать отсюда?
— Нет, думаю, мне лучше немного подождать…
Лэш дернулся и уставился тяжелым взглядом на Оберона. Рука его сделала короткое движение к пистолету и замерла.
Оберон не уступил. Его рука оказалась проворнее и раньше легла на рукоятку пистолета, висевшего в кобуре на поясе.
— Я хочу посмотреть на этих парней. Уж слишком много ты про них рассказываешь.
Связанные руки онемели. Но Дебби чувствовала себя гораздо спокойнее. Когда в темном коридоре они неожиданно натолкнулись на бандитов, Дебби решила, что их сейчас убьют. Потом, лежа в броневике, который увозил их все дальше от «Клондайка», она каждую секунду ждала выстрела. Она представляла, как их трупы выбросят из машины, и эти мысли, естественно, не придавали ей сил. Теперь, когда она провела больше часа в темной комнате, в ней зародилась надежда. Она слышала, как улетел вертолет, а в соседней комнате зазвучали голоса — там шел какой-то разговор, слов Дебби не могла разобрать.
Совместными усилиями они с полковником сумели освободиться от пластыря, которым были заклеены их рты, причем Страдвику пришлось потерпеть — часть его бороды была вырвана с корнем. Но руки и ноги у них оставались связанными. Это было не больно, но весьма неудобно. Полковник лежал на грязном полу. Он спал, но очень беспокойно и все время вздрагивал. Дебби удалось, правда, с большим трудом, сесть и прислониться спиной к стене.
В комнате было душно и жарко, и всякий раз, когда Дебби шевелилась, пыль поднималась столбом. У нее начинали слезиться глаза, свербило в носу, и она принималась чихать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76