— Если не хочешь рассказать, где была, то придумай хотя бы что-нибудь. Наври с три короба, по только не талдычь о своем сожалении.
— Дженнин всхлипнула и помотала головой:
— Не могу, Билл. Хоть убей, не могу.
— Тогда скажи правду, — настаивал он. — Если хочешь, я поклянусь, что буду нем как рыба. А начальству тогда совру. Согласна?
Дженнин снова повесила голову. Господи, ну что ей делать? Будучи в здравом уме, она и сама не могла поверить в реальность существования миссис Грин. Вспомнив об этом, она поневоле содрогнулась, а к горлу подступила тошнота. Такое чувство она испытала, проснувшись утром в крохотном номере брайтонского отеля и обнаружив рядом с собой двоих голых юнцов, которые мирно посапывали, обнимая ее во сне. Нахлынувшая волна отвращения заставила Дженнин судорожно сглотнуть. Впрочем, это отвращение было ничто по сравнению с ненавистью, которую она испытывала к своим любовникам. Боже, что они только не выделывали с ней этой ночью!
— Неужели вы не можете сами придумать что-нибудь? — спросила она, устремляя на Билла молящий взгляд, но тут же отвела глаза в сторону. Мольба, а скорее даже боль, которую он прочитал в ее глазах, заставила его согласиться.
— Хорошо, — кивнул он. — Только сейчас я бы посоветовал тебе уехать домой. Не знаю, что с тобой стряслось, но выглядишь ты ужасно. Как считаешь, завтра сможешь прийти?
Дженнин молча кивнула и встала, собираясь уйти.
— Джен, — окликнул ее Билл, когда она уже была у двери. Дженнин обернулась. — Выше нос, девочка. Страшнее смерти ничего не бывает.
Она горько усмехнулась:
— Бывает, Билл. Очень даже бывает.
Глава 8
Сидя за столом, Джулиан задумчиво вертел в пальцах шариковую ручку. Шел уже восьмой час вечера, все сотрудники разошлись, и, хотя в офисе всегда было чем заняться, сейчас у него не было никаких неотложных дел.
Подарками к Рождеству он уже запасся, так что мог теперь спокойно посидеть и поразмыслить о прошедшей неделе.
Рекламная кампания «Ньюслинка» — давненько его агентству не выпадала такая удача. То, что придумала для «Ньюслинка» Эшли со своими ребятами, можно было смело назвать гениальным, поэтому сейчас, выслушав, обсудив и обдумав их предложения, Джулиан, казалось, вполне мог бы расслабиться.
Мог бы…
Тогда почему же у него это не получалось?
В среду вернулась Бланш, и он был искренне рад их встрече. Несмотря на поздний час и усталость после длительного и непростого перелета, Бланш настояла на том, чтобы он повел се ужинать в ресторан, где они могли спокойно поговорить вдвоем. Как всегда, она много смеялась, шутила и изрядно развеселила его рассказом о своих похождениях в Сиднее. Потом вполне серьезно сказала, что очень рада своему возвращению, добавив, что здорово соскучилась.
Джулиан был сильно обескуражен, когда она рассказала ему о своем романе, который закрутила в Австралии.
Причину он и сам толком не мог понять, поскольку уже давно подозревал, что Бланш ему изменяет. И вес же ее откровения повергли его в настоящее смятение. Бланш пояснила, что не хочет скрывать от него чего бы то ни было, присовокупив, что хотя и получила удовольствие, но состоявшийся роман — всего лишь любовная интрижка, а вот он. Джулиан, — единственный мужчина, которого она любит по-настоящему.
— Я же прекрасно понимаю, что и у тебя наверняка были любовницы, — сказала она. — И не пытайся отпираться. Я не слепая и вижу, как вьются вокруг тебя женщины. На твоем месте никакой святой бы не выдержал. Но ты не бойся — я ничего не имею против. Это вполне нормально. В конце концов до свадьбы все должны нагуляться.
Тогда ни одному из нас не придется потом жалеть об упущенном времени.
Джулиан ответил только, что вполне с ней согласен.
— Ну так что? — задорно подначила она. — Как их звали? Или, может, ты довольствовался одной?
Джулиан со смехом отмахнулся, сказав, что их было слишком много, чтобы он всех запомнил. Потом добавил, что очень рад ее возвращению, ибо теперь ему не придется больше отбиваться от толп назойливых поклонниц. Ему не хотелось рассказывать об Эшли. Джулиану казалось, что тем самым он если и не втоптал бы в грязь их чувства, то уж точно бы принизил. Поэтому он счел за благо промолчать.
Затем они обсудили письмо Бланш, присланное ему несколько недель назад, в котором она интересовалась, не возражает ли он против объявления об их бракосочетании в канун Рождества, в тесной компании у ее отца. Джулиан взял ее за руку и, улыбнувшись, сказал, что, разумеется, не возражает. Так что последние два дня они посвятили приготовлениям к свадьбе.
Как ни пытался Джулиан заставить себя думать о работе, о Рождестве, о свадьбе, ничего не выходило. Все его мысли упорно возвращались к Эшли. Он заметил, как она посмотрела на него, когда, выйдя из своего кабинета, он увидел, что Эшли разговаривает с его секретаршей. Он также обратил внимание, что в последнюю неделю она вообще сделалась особенно приветливой с Амандой, и он знал почему. Эшли страдала, и он это чувствовал, хотя она и старалась не показывать вида. Джулиан прекрасно понимал, чего ей это стоит. Ведь он и сам жестоко терзался. Но выхода не было. Он сам положил конец их отношениям. Он собирался жениться на Бланш — он хотел на ней жениться. Однако и расставаться с Эшли ему было мучительно больно.
Внезапно Джулиан вспомнил об Алексе. Господи, как он мог так обойтись с ним, с ее сыном? Ведь ребенок теперь возненавидит его! От одной этой мысли на душе у Джулиана заскребли кошки. Как он мог столько всего натворить? Плюнуть в душу Эшли и так жестоко ранить ее сына, который никогда его не простит? Неужели нельзя ничего исправить? Сделать так, чтобы они оба — Эшли и Алекс — были счастливы? Для этого надо только жениться на Эшли. Но как быть с Бланш?
Господи, неужели он сам загнал себя в тупик?
Джулиан снова наполнил стакан.
Вдруг его осенило. Он купит им — ребенку и матери — какой-нибудь совершенно исключительный подарок к Рождеству. Что-то такое, о чем они оба мечтали. Джулиан призадумался, и чем дальше, тем больше ему нравилась эта идея. Но только что купить?
Джулиан сидел и ломал голову, пока наконец не набрел на нужный ответ.
Он снял трубку и позвонил. В одно место, затем в другое.
Со вздохом облегчения Джулиан положил трубку. Да, голос совести обошелся ему в кругленькую сумму, но мог ли он поступить иначе? Все-таки Эшли и Алекс будут счастливы, да и ему самому — Джулиан со стыдом признался себе — будет полегче.
Надев пальто, он выключил свет и покинул кабинет.
Дни перед Рождеством были заполнены всяческими хлопотами. Целую неделю подруги почти не общались, поэтому теперь, когда они встретились в коктейль-баре отеля «Ритц» вечером в канун сочельника, им было о чем поговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106