Ей без труда удалось бы удержаться на ногах, если бы Алекс не решил продемонстрировать силу.
Обхватив Хоуп за талию, он приподнял ее. Голова у нее закружилась, грудь уперлась в твердые, как сталь, мышцы, и острое желание затуманило голову.
— Ребра у меня всего лишь треснули, и мне бы не хотелось доводить дело до переломов, — пролепетала она, чтобы сказать хоть что-то.
Алекс редко забывал о своей силе. Бережно опустив Хоуп на пол, он сконфуженно извинился. Хоуп не заметила, как лицо у него залилось краской. Она ухватилась за спинку стула, и он нагнулся, чтобы подобрать ее костыли.
Увы, дотянуться до них ему было не суждено. Гладкая, покрытая едва заметным пушком изящная лодыжка оказалась перед самым его носом. Рука сама обхватила лодыжку и заскользила вверх. Это медленное, почти неощутимое движение заставило Хоуп задрожать. Надо остановить Алекса, пока она окончательно не потеряла способность сопротивляться.
Алекс был изумлен не меньше Хоуп. Его охватило презрение к самому себе — черт побери, надо быстрее убираться отсюда, иначе он совсем перестанет соображать.
Он приподнялся, и его рука коснулась широкой каймы кружев на чулке, облегавшем здоровую ногу Хоуп. Кожа под ней была теплой и гладкой, как шелк, кончиками пальцев он ощущал, как в ответ на его прикосновения по ней побежали мурашки. Алекс рывком поднялся, короткая юбка оказалась жалким препятствием — его широкая ладонь быстро скользнула под пышные складки тонкой материи.
Хоуп запрокинула голову, и Алексу была видна напряженно бившаяся жилка у нее на шее. Дыхание ее участилось, и он испытал первобытное наслаждение от зрелища ее возбуждения. Запустив пальцы в шелковистые завитки, он заставил Хоуп взглянуть ему в лицо.
Они молча смотрели друг другу в глаза. Хоуп вдыхала запах разгоряченного мужского тела, а ощущение его напрягшейся плоти, прижатой к бедру, пробудило в ней темное и властное желание.
Теперь ей было все равно, что будет потом и что он о ней подумает, — она чувствовала, что умрет, если не поцелует его. Осторожно обхватив ладонями его лицо, Хоуп несмело прижалась к губам, и он ответил с такой голодной страстью, что земля поплыла у нее под ногами.
Приподняв, Алекс сделал несколько шагов, пока не прижал ее к стене. Тяжело дыша, он костяшками пальцев осторожно провел по ее припухшим губам. Хоуп, томно глядя из-под приспущенных век, нежно поцеловала его руку.
Он втянул в себя воздух, и его пальцы удержали ее за подбородок.
— Невероятно, — пробормотал он. — Пожалуй, я его понимаю.
В глазах девушки отразилось недоумение. Она повернула голову, ласкаясь щекой о его ладонь.
— Рядом с вами любой мужчина забудет, женат он или холост.
Ллойд!
Подняв руку, она попыталась оттолкнуть Алекса.
— Отпустите меня! — выдохнула она наконец сквозь зубы.
Алекс резко опустил руки и отступил назад, глядя ей в раскрасневшееся лицо.
— Вы правы — здесь не время и не место, — отрывисто согласился он.
Хоуп стало нехорошо: он до сих пор считает ее шлюхой — всего-навсего желанной шлюхой!
— Не будет ни времени, ни места. По крайней мере для вас. — Вздернув подбородок, она собралась выслушать новые оскорбления.
— Знаете, Хоуп, я все-таки не дурак и могу понять, когда женщина хочет меня, — он нетерпеливо махнул рукой.
— Ну, на одном желании далеко не уедешь, — Хоуп пожала плечами, — иногда приходится думать. Ллойд оказался очень полезным для моей карьеры, а что можете предложить мне вы? Попробуйте взглянуть на все с моей точки зрения.
Алекс изумленно уставился на нее. «А чему ты удивляешься, — хотелось ей спросить, — если на самом деле считаешь меня развратницей?»
— И я должен поверить, что вы ничем не лучше первосортной шлюхи?
— Нет, Алекс, вы уже верите в это, — серьезно ответила она. — И пока так считаете, я не желаю вас знать.
— Вы хотите убедить меня, что газеты всего мира лгут? Слушайте, чего вы изворачиваетесь — ведь нас никто не слышит? Я понимаю, хотите оградить родителей, но при чем тут я?
— Алекс, я не собираюсь оправдываться.
— И на том спасибо! Да, я признаю, что сначала счел вас совсем иной; хотя и не говорю, что вы намеренно ввели меня в заблуждение.
— Какое благородство!
— Согласен, наивно было полагать, будто в вашей среде можно выжить, не принимая морали ваших… коллег. Если честно, мне плевать, с кем и зачем вы спали.
«Господи, когда это кончится?» — размышляла Хоуп. Ей уже до смерти надоел этот монолог.
— Должно быть, вы здесь чертовски скучаете.
— Вы так думаете?
— Увы, я никак не могу поучаствовать в вашей карьере.
— Вот и ладно — я буду спать спокойно, помня об этом.
— Надеюсь, со мной, — ровным тоном отозвался он, игнорируя ядовитый сарказм у нее в голосе. — Этого хотим мы оба. А больше вам тут просто нечем заняться!
Хоуп уже еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
— Даю вам честное слово, — проговорила она, — что ни разу, ни от кого не получала подобных предложений.
— Оригинальность — мой конек. — Вид у него был просто-таки донжуанский.
На глазах у нее наконец выступили слезы.
— Господи, неужели вам на самом деле так важно даже сейчас изображать порядочную женщину?
— Я и есть порядочная женщина, но, если вы немедленно не уберетесь из моего дома, забуду о хороших манерах и скажу вам все, что о вас думаю.
Он стиснул зубы и, презрительно улыбаясь, поклонился.
— К сожалению, я спешу, и нам придется отложить этот интересный разговор до следующей встречи.
— Которой, я надеюсь, никогда не будет! — Она выкрикнула это, обращаясь уже к тихо закрывшейся двери.
Глава 4
— Ну и что это за гениальная идея? — спросила Хоуп.
Появление сестры теперь напоминало не столько родственный визит, сколько вторжение армии захватчиков. Удивительно, сколько всего требуется двум младенцам!
— Подержи-ка своего крестника, — вместо ответа отозвалась Анна, вынимая одного из сыновей из переносной колыбели. — Только придерживай ему головку!
Хоуп послушно уложила на колени теплый сверток. Племянник уставился на нее с безмятежным спокойствием новорожденного.
— Привет, малыш, — ласково обратилась она к нему, и крохотный кулачок крепко сжал ей палец. — Какой силач!
Анна улыбнулась.
— Да, он у нас молодец. И Генри тоже. — Она взглянула на спящего мальчика. — Кстати, говори, пожалуйста, потише. Он начинает капризничать, если проснется.
— Ты лучше скажи, что у тебя за идея. — Хоуп опасливо взглянула на посапывающего малыша. И откуда Анна знает, как с ними обращаться? Может, это действительно приходит как озарение?
— Я придумала, как убедить маму и отца не переносить поездку.
— Молодец!
— Объявляется благотворительный проект.
— Это еще что?
— Проект под девизом: «Спаси бедняжку Хоуп от голода и холода».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Обхватив Хоуп за талию, он приподнял ее. Голова у нее закружилась, грудь уперлась в твердые, как сталь, мышцы, и острое желание затуманило голову.
— Ребра у меня всего лишь треснули, и мне бы не хотелось доводить дело до переломов, — пролепетала она, чтобы сказать хоть что-то.
Алекс редко забывал о своей силе. Бережно опустив Хоуп на пол, он сконфуженно извинился. Хоуп не заметила, как лицо у него залилось краской. Она ухватилась за спинку стула, и он нагнулся, чтобы подобрать ее костыли.
Увы, дотянуться до них ему было не суждено. Гладкая, покрытая едва заметным пушком изящная лодыжка оказалась перед самым его носом. Рука сама обхватила лодыжку и заскользила вверх. Это медленное, почти неощутимое движение заставило Хоуп задрожать. Надо остановить Алекса, пока она окончательно не потеряла способность сопротивляться.
Алекс был изумлен не меньше Хоуп. Его охватило презрение к самому себе — черт побери, надо быстрее убираться отсюда, иначе он совсем перестанет соображать.
Он приподнялся, и его рука коснулась широкой каймы кружев на чулке, облегавшем здоровую ногу Хоуп. Кожа под ней была теплой и гладкой, как шелк, кончиками пальцев он ощущал, как в ответ на его прикосновения по ней побежали мурашки. Алекс рывком поднялся, короткая юбка оказалась жалким препятствием — его широкая ладонь быстро скользнула под пышные складки тонкой материи.
Хоуп запрокинула голову, и Алексу была видна напряженно бившаяся жилка у нее на шее. Дыхание ее участилось, и он испытал первобытное наслаждение от зрелища ее возбуждения. Запустив пальцы в шелковистые завитки, он заставил Хоуп взглянуть ему в лицо.
Они молча смотрели друг другу в глаза. Хоуп вдыхала запах разгоряченного мужского тела, а ощущение его напрягшейся плоти, прижатой к бедру, пробудило в ней темное и властное желание.
Теперь ей было все равно, что будет потом и что он о ней подумает, — она чувствовала, что умрет, если не поцелует его. Осторожно обхватив ладонями его лицо, Хоуп несмело прижалась к губам, и он ответил с такой голодной страстью, что земля поплыла у нее под ногами.
Приподняв, Алекс сделал несколько шагов, пока не прижал ее к стене. Тяжело дыша, он костяшками пальцев осторожно провел по ее припухшим губам. Хоуп, томно глядя из-под приспущенных век, нежно поцеловала его руку.
Он втянул в себя воздух, и его пальцы удержали ее за подбородок.
— Невероятно, — пробормотал он. — Пожалуй, я его понимаю.
В глазах девушки отразилось недоумение. Она повернула голову, ласкаясь щекой о его ладонь.
— Рядом с вами любой мужчина забудет, женат он или холост.
Ллойд!
Подняв руку, она попыталась оттолкнуть Алекса.
— Отпустите меня! — выдохнула она наконец сквозь зубы.
Алекс резко опустил руки и отступил назад, глядя ей в раскрасневшееся лицо.
— Вы правы — здесь не время и не место, — отрывисто согласился он.
Хоуп стало нехорошо: он до сих пор считает ее шлюхой — всего-навсего желанной шлюхой!
— Не будет ни времени, ни места. По крайней мере для вас. — Вздернув подбородок, она собралась выслушать новые оскорбления.
— Знаете, Хоуп, я все-таки не дурак и могу понять, когда женщина хочет меня, — он нетерпеливо махнул рукой.
— Ну, на одном желании далеко не уедешь, — Хоуп пожала плечами, — иногда приходится думать. Ллойд оказался очень полезным для моей карьеры, а что можете предложить мне вы? Попробуйте взглянуть на все с моей точки зрения.
Алекс изумленно уставился на нее. «А чему ты удивляешься, — хотелось ей спросить, — если на самом деле считаешь меня развратницей?»
— И я должен поверить, что вы ничем не лучше первосортной шлюхи?
— Нет, Алекс, вы уже верите в это, — серьезно ответила она. — И пока так считаете, я не желаю вас знать.
— Вы хотите убедить меня, что газеты всего мира лгут? Слушайте, чего вы изворачиваетесь — ведь нас никто не слышит? Я понимаю, хотите оградить родителей, но при чем тут я?
— Алекс, я не собираюсь оправдываться.
— И на том спасибо! Да, я признаю, что сначала счел вас совсем иной; хотя и не говорю, что вы намеренно ввели меня в заблуждение.
— Какое благородство!
— Согласен, наивно было полагать, будто в вашей среде можно выжить, не принимая морали ваших… коллег. Если честно, мне плевать, с кем и зачем вы спали.
«Господи, когда это кончится?» — размышляла Хоуп. Ей уже до смерти надоел этот монолог.
— Должно быть, вы здесь чертовски скучаете.
— Вы так думаете?
— Увы, я никак не могу поучаствовать в вашей карьере.
— Вот и ладно — я буду спать спокойно, помня об этом.
— Надеюсь, со мной, — ровным тоном отозвался он, игнорируя ядовитый сарказм у нее в голосе. — Этого хотим мы оба. А больше вам тут просто нечем заняться!
Хоуп уже еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
— Даю вам честное слово, — проговорила она, — что ни разу, ни от кого не получала подобных предложений.
— Оригинальность — мой конек. — Вид у него был просто-таки донжуанский.
На глазах у нее наконец выступили слезы.
— Господи, неужели вам на самом деле так важно даже сейчас изображать порядочную женщину?
— Я и есть порядочная женщина, но, если вы немедленно не уберетесь из моего дома, забуду о хороших манерах и скажу вам все, что о вас думаю.
Он стиснул зубы и, презрительно улыбаясь, поклонился.
— К сожалению, я спешу, и нам придется отложить этот интересный разговор до следующей встречи.
— Которой, я надеюсь, никогда не будет! — Она выкрикнула это, обращаясь уже к тихо закрывшейся двери.
Глава 4
— Ну и что это за гениальная идея? — спросила Хоуп.
Появление сестры теперь напоминало не столько родственный визит, сколько вторжение армии захватчиков. Удивительно, сколько всего требуется двум младенцам!
— Подержи-ка своего крестника, — вместо ответа отозвалась Анна, вынимая одного из сыновей из переносной колыбели. — Только придерживай ему головку!
Хоуп послушно уложила на колени теплый сверток. Племянник уставился на нее с безмятежным спокойствием новорожденного.
— Привет, малыш, — ласково обратилась она к нему, и крохотный кулачок крепко сжал ей палец. — Какой силач!
Анна улыбнулась.
— Да, он у нас молодец. И Генри тоже. — Она взглянула на спящего мальчика. — Кстати, говори, пожалуйста, потише. Он начинает капризничать, если проснется.
— Ты лучше скажи, что у тебя за идея. — Хоуп опасливо взглянула на посапывающего малыша. И откуда Анна знает, как с ними обращаться? Может, это действительно приходит как озарение?
— Я придумала, как убедить маму и отца не переносить поездку.
— Молодец!
— Объявляется благотворительный проект.
— Это еще что?
— Проект под девизом: «Спаси бедняжку Хоуп от голода и холода».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36