То есть через два часа. Мы идем?
Сэм продолжал смотреть на нее как-то странно. Только тут Патрисия сообразила, что стоит на тротуаре босиком, в кружевном лифчике и трусиках. И все!
– Ну что ж, мисс Пил, вы сравняли счет, – сказал Сэм, вылезая из машины.
– То есть?
Сэм стащил через голову рубашку и протянул ей.
– Я продемонстрировал тебе свою обнаженную грудь. Теперь ты мне свою. Я получил полное представление. Спасибо.
Патрисии вдруг отчаянно захотелось, чтобы раскаленный асфальт под ее ногами разверзся и поглотил ее. Все же лучше, чем стоять под его насмешливым оценивающим взглядом.
Тут из проезжавшей мимо машины раздался свист.
Патрисия быстро набросила рубашку, застегнула ее на все пуговицы под самое горло, одернула так, чтобы максимально прикрыть бедра, затем расправила плечи, вскинула подбородок и посмотрела Сэму в глаза.
Скрестив руки на обнаженной груди и небрежно облокотившись на машину, Сэм продолжал смотреть на нее с насмешливой ухмылкой. Если бы Патрисия была посмелее и поопытнее и рискнула бы окинуть фигуру Сэма взглядом, она бы обязательно заметила, как недвусмысленно взбугрились в паху его обтягивающие джинсы.
А почему бы и нет? Патрисия рискнула и не спеша пропутешествовала взглядом по мужскому телу. Но когда ее взгляд вновь вернулся к его лицу, Патрисия увидела – о ужас! – что Сэм прекрасно понял, что она хочет его до дрожи.
– У нас есть два часа, – многозначительно произнес он. – А за два часа можно многое успеть.
– Чаепитие назначено на четыре, – чопорно ответила Патрисия. – Думаю, ты должен переодеться.
С этими словами она развернулась и направилась в подъезд с грацией и величественностью королевы. Но кто знает, чего ей это стоило.
Холодный душ.
Больше всего ей нужен сейчас холодный душ.
– Доброе утро, миссис Макгилликади, – поздоровалась она с домовладелицей, взлетая по лестнице.
– А я всегда считала вас такой порядочной девушкой, – процедила миссис Макгилликади ей вслед.
Два часа спустя, уже в машине Сэма, она услышала, что он был удивлен ее поведением не меньше миссис Макгилликади.
– Вот бы никогда не подумал, что под своими серыми костюмами ты носишь кружевное белье. – Это были его первые слова.
На Патрисии был легкий сарафан в цветочек и белые босоножки. Видеть ее белье сейчас Сэм никак не мог. И слава Богу!
Оно было белым. Хлопковым. Без единого кружевца. Абсолютно несексуальным.
– Я приняла холодный душ, – сообщила Патрисия. – Чуть в сосульку не превратилась. А ты успел?
– Еле-еле, – ответил Сэм. – Я полтора часа ездил по городу и размышлял на одну-единственную тему – почему мы не занялись любовью?
Патрисия окинула его внимательным взглядом. Сэм переоделся в брюки цвета хаки и бледно-желтую рубашку. Он был выбрит и аккуратно причесан.
– Патрисия, я хочу заняться с тобой любовью.
– Я знаю, – ответила она, теребя замочек своей сумки из соломки.
– А я знаю, что ты тоже хочешь. Я чувствую.
Патрисия промолчала.
– Ладно, может, я ошибаюсь и принимаю желаемое за действительное. Может, это, конечно, одностороннее желание. Но я очень хочу тебя. Я бы многое отдал, чтобы подняться сейчас в твою квартиру, сорвать это платье и любить тебя много часов подряд.
– А как же чай у Рекса? – бестолково спросила Патрисия.
– Много часов, не выпуская тебя из кровати, – повторил Сэм.
Сердце Патрисии пойманной птицей забилось где-то в горле. Сбывались ее самые заветные мечты. Он, наконец, разглядел ее. Он хочет ее. По всему телу разлился огонь. Ей хотелось крикнуть: «Да! Отнеси меня наверх! Люби меня!..»
Но сначала она должна открыть Сэму маленький секрет…
– Все, я молчу, – раздался рядом голос Сэма. – Ты полна неожиданностей, Патрисия Пил, но одно я знаю точно: ты не ляжешь в постель с мужчиной ради минутного удовольствия. А я не могу предложить тебе ничего больше.
– Вот мы и расставили все по местам, – констатировала Патрисия с грустью и закрыла глаза.
– Я думаю, да, – согласился Сэм и завел двигатель.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сначала ей на стол легли шелковые красные боксерские трусы. Затем связка ключей, электробритва, черная зубная щетка, пуловер с эмблемой баскетбольной команды Университета Аризоны, ночная рубашка и пеньюар персикового цвета.
Патрисия отвела взгляд от экрана монитора и застыла в недоумении.
– Он подарил мне этот гарнитур, – заносчиво произнесла Мелисса Стенхоуп и постучала пальчиком с бледно-розовым маникюром по столу Патрисии. – Вернее, купил по моей просьбе. Но, поразмыслив, я решила, что этот цвет мне не идет. Это весенний цвет, а я – зима.
– Как это?
– Мне подходят зимние цвета. Патрисия кивнула, хотя не очень поняла.
– Я – зимний тип, а этому типу идут яркие, эффектные тона, – пояснила Мелисса. – Персиковый тоже неплохо смотрится на мне, но… Одним словом, я решила вернуть подарок.
– Ясно.
– И другие вещи тоже.
Она извлекла из пакета испачканную травой бейсболку и деревянную биту. Положив их сверху, Мелисса демонстративно вытерла руки салфеткой.
– Теперь все, я в полном расчете с Сэмом Уэнрайтом. Как будто его никогда и не было в моей жизни.
– А как насчет изумрудов? – спросила Патрисия.
Мелисса сглотнула и автоматически прикоснулась к мочкам ушей. Изумруды в окружении мелкой россыпи бриллиантов виновато сверкнули в ответ.
– Какие изумруды?
– Серьги с изумрудами, которые Сэм подарил вам на день Святого Валентина. Да вот они, у вас в ушах.
– Завидная осведомленность, – иронично протянула Мелисса. – Неудивительно, что ты здесь на хорошем счету. Изумруды я оставлю себе. Во всех книгах по этикету написано, что женщина может оставлять себе подарки, полученные от мужчины во время их романа. Особенно если они ей к лицу. И вообще, я была обязана вернуть ему только обручальное кольцо. Я гляжу, оно уже красуется у тебя на пальце!
Мелисса наклонилась над столом, обдав Патрисию запахом «Шанели № 5», и схватила ее за руку.
– Теперь оно мое. – Патрисия хотела произнести эти слова как можно увереннее, но голос все-таки дрогнул.
– Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне, – фыркнула в ответ экс-невеста.
– Что вы хотите этим сказать?
– Он не способен любить женщину, – с уверенностью произнесла Мелисса, отпуская руку Патрисии. – Он никогда не отдает себя целиком, какая-то его часть всегда ускользает…
Патрисия прекрасно понимала, что не должна спрашивать, но не удержалась:
– Вы поэтому расстались?
– Скажем… это была одна из причин. Патрисия отключила компьютер и предложила сопернице сесть.
– Скажите, что он ищет в женщине? – спросила Патрисия. – Какие женщины ему нравятся?
Мелисса поудобнее устроилась на стуле и, подперев подбородок, на секунду задумалась.
– Он любил меня в шелке. В жемчугах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Сэм продолжал смотреть на нее как-то странно. Только тут Патрисия сообразила, что стоит на тротуаре босиком, в кружевном лифчике и трусиках. И все!
– Ну что ж, мисс Пил, вы сравняли счет, – сказал Сэм, вылезая из машины.
– То есть?
Сэм стащил через голову рубашку и протянул ей.
– Я продемонстрировал тебе свою обнаженную грудь. Теперь ты мне свою. Я получил полное представление. Спасибо.
Патрисии вдруг отчаянно захотелось, чтобы раскаленный асфальт под ее ногами разверзся и поглотил ее. Все же лучше, чем стоять под его насмешливым оценивающим взглядом.
Тут из проезжавшей мимо машины раздался свист.
Патрисия быстро набросила рубашку, застегнула ее на все пуговицы под самое горло, одернула так, чтобы максимально прикрыть бедра, затем расправила плечи, вскинула подбородок и посмотрела Сэму в глаза.
Скрестив руки на обнаженной груди и небрежно облокотившись на машину, Сэм продолжал смотреть на нее с насмешливой ухмылкой. Если бы Патрисия была посмелее и поопытнее и рискнула бы окинуть фигуру Сэма взглядом, она бы обязательно заметила, как недвусмысленно взбугрились в паху его обтягивающие джинсы.
А почему бы и нет? Патрисия рискнула и не спеша пропутешествовала взглядом по мужскому телу. Но когда ее взгляд вновь вернулся к его лицу, Патрисия увидела – о ужас! – что Сэм прекрасно понял, что она хочет его до дрожи.
– У нас есть два часа, – многозначительно произнес он. – А за два часа можно многое успеть.
– Чаепитие назначено на четыре, – чопорно ответила Патрисия. – Думаю, ты должен переодеться.
С этими словами она развернулась и направилась в подъезд с грацией и величественностью королевы. Но кто знает, чего ей это стоило.
Холодный душ.
Больше всего ей нужен сейчас холодный душ.
– Доброе утро, миссис Макгилликади, – поздоровалась она с домовладелицей, взлетая по лестнице.
– А я всегда считала вас такой порядочной девушкой, – процедила миссис Макгилликади ей вслед.
Два часа спустя, уже в машине Сэма, она услышала, что он был удивлен ее поведением не меньше миссис Макгилликади.
– Вот бы никогда не подумал, что под своими серыми костюмами ты носишь кружевное белье. – Это были его первые слова.
На Патрисии был легкий сарафан в цветочек и белые босоножки. Видеть ее белье сейчас Сэм никак не мог. И слава Богу!
Оно было белым. Хлопковым. Без единого кружевца. Абсолютно несексуальным.
– Я приняла холодный душ, – сообщила Патрисия. – Чуть в сосульку не превратилась. А ты успел?
– Еле-еле, – ответил Сэм. – Я полтора часа ездил по городу и размышлял на одну-единственную тему – почему мы не занялись любовью?
Патрисия окинула его внимательным взглядом. Сэм переоделся в брюки цвета хаки и бледно-желтую рубашку. Он был выбрит и аккуратно причесан.
– Патрисия, я хочу заняться с тобой любовью.
– Я знаю, – ответила она, теребя замочек своей сумки из соломки.
– А я знаю, что ты тоже хочешь. Я чувствую.
Патрисия промолчала.
– Ладно, может, я ошибаюсь и принимаю желаемое за действительное. Может, это, конечно, одностороннее желание. Но я очень хочу тебя. Я бы многое отдал, чтобы подняться сейчас в твою квартиру, сорвать это платье и любить тебя много часов подряд.
– А как же чай у Рекса? – бестолково спросила Патрисия.
– Много часов, не выпуская тебя из кровати, – повторил Сэм.
Сердце Патрисии пойманной птицей забилось где-то в горле. Сбывались ее самые заветные мечты. Он, наконец, разглядел ее. Он хочет ее. По всему телу разлился огонь. Ей хотелось крикнуть: «Да! Отнеси меня наверх! Люби меня!..»
Но сначала она должна открыть Сэму маленький секрет…
– Все, я молчу, – раздался рядом голос Сэма. – Ты полна неожиданностей, Патрисия Пил, но одно я знаю точно: ты не ляжешь в постель с мужчиной ради минутного удовольствия. А я не могу предложить тебе ничего больше.
– Вот мы и расставили все по местам, – констатировала Патрисия с грустью и закрыла глаза.
– Я думаю, да, – согласился Сэм и завел двигатель.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сначала ей на стол легли шелковые красные боксерские трусы. Затем связка ключей, электробритва, черная зубная щетка, пуловер с эмблемой баскетбольной команды Университета Аризоны, ночная рубашка и пеньюар персикового цвета.
Патрисия отвела взгляд от экрана монитора и застыла в недоумении.
– Он подарил мне этот гарнитур, – заносчиво произнесла Мелисса Стенхоуп и постучала пальчиком с бледно-розовым маникюром по столу Патрисии. – Вернее, купил по моей просьбе. Но, поразмыслив, я решила, что этот цвет мне не идет. Это весенний цвет, а я – зима.
– Как это?
– Мне подходят зимние цвета. Патрисия кивнула, хотя не очень поняла.
– Я – зимний тип, а этому типу идут яркие, эффектные тона, – пояснила Мелисса. – Персиковый тоже неплохо смотрится на мне, но… Одним словом, я решила вернуть подарок.
– Ясно.
– И другие вещи тоже.
Она извлекла из пакета испачканную травой бейсболку и деревянную биту. Положив их сверху, Мелисса демонстративно вытерла руки салфеткой.
– Теперь все, я в полном расчете с Сэмом Уэнрайтом. Как будто его никогда и не было в моей жизни.
– А как насчет изумрудов? – спросила Патрисия.
Мелисса сглотнула и автоматически прикоснулась к мочкам ушей. Изумруды в окружении мелкой россыпи бриллиантов виновато сверкнули в ответ.
– Какие изумруды?
– Серьги с изумрудами, которые Сэм подарил вам на день Святого Валентина. Да вот они, у вас в ушах.
– Завидная осведомленность, – иронично протянула Мелисса. – Неудивительно, что ты здесь на хорошем счету. Изумруды я оставлю себе. Во всех книгах по этикету написано, что женщина может оставлять себе подарки, полученные от мужчины во время их романа. Особенно если они ей к лицу. И вообще, я была обязана вернуть ему только обручальное кольцо. Я гляжу, оно уже красуется у тебя на пальце!
Мелисса наклонилась над столом, обдав Патрисию запахом «Шанели № 5», и схватила ее за руку.
– Теперь оно мое. – Патрисия хотела произнести эти слова как можно увереннее, но голос все-таки дрогнул.
– Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне, – фыркнула в ответ экс-невеста.
– Что вы хотите этим сказать?
– Он не способен любить женщину, – с уверенностью произнесла Мелисса, отпуская руку Патрисии. – Он никогда не отдает себя целиком, какая-то его часть всегда ускользает…
Патрисия прекрасно понимала, что не должна спрашивать, но не удержалась:
– Вы поэтому расстались?
– Скажем… это была одна из причин. Патрисия отключила компьютер и предложила сопернице сесть.
– Скажите, что он ищет в женщине? – спросила Патрисия. – Какие женщины ему нравятся?
Мелисса поудобнее устроилась на стуле и, подперев подбородок, на секунду задумалась.
– Он любил меня в шелке. В жемчугах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27