Он всего лишь пытается помочь.
— Ник, это невозможно. Я знаю, что меня не удочеряли. Я выгляжу в точности как моя бабушка. Ну, то есть как она выглядела в моем возрасте. Хотя мне кажется, что за эти несколько дней я повзрослела лет на двадцать. А если меня не удочерили, то, если следовать вашей логике, родители бросили собственного ребенка, а они бы ни при каких обстоятельствах этого не сделали. Если бы им не приходилось каждую секунду волноваться за меня, они бы завели еще одного малыша. Они хотели. И я им все уши прожужжала о том, как мне одной грустно и как я хочу сестру. Они бы ни за что на свете не бросили ребенка. Да лучше бы я не пила, — сказала она. — Я хочу вернуться в мотель.
— Я не прикасался к пиву, так что прямо сегодня могу на своем самолете доставить вас в Тайлер.
Отвезти к родителям, которые вдруг стали чужими? К Лукасу, который через три дня должен стать ее мужем?
— Нет, я дождусь завтрашнего самолета. А вы можете лететь. Дело закрыто, вам больше незачем здесь оставаться.
Ник долго смотрел на нее, при этом невозможно было понять, о чем он думает.
— Зачем вам ждать самолет, если я все равно полечу в Тайлер?
Провести с Ником еще три или четыре часа в крошечном самолете, ощущая, как каждая клеточка ее тела жаждет прикоснуться к нему…
— Я уже забронировала самолет. Отменить рейс так поздно — это по меньшей мере невежливо. Да и вообще, мне еще нужно кое-что сделать завтра в Канзас-Сити. Отвезите меня в мотель, а завтра с утра я возьму напрокат другую машину. А вы сможете улететь в Тайлер сегодня же вечером.
— А какая разница? За великолепные комнаты мы уже заплатили. Зачем же терять заслуженный и оплаченный ночной отдых? — Он бросил на стол чек в уплату за напитки, отодвинул стул и поднялся.
Заснуть Ник не мог.
Он в очередной раз посмотрел на часы. Час сорок пять.
Обычно, завершив очередное дело, он погружался в некое подобие комы минимум на одну ночь.
Конечно, эта загадка не до конца разгадана. Он не узнал имен настоящих родителей Сары. Не узнал, как она в действительности связана с Энелайз. Единственное, что удалось выяснить, так только то, что, как и утверждала Энелайз с самого начала, обе девушки действительно как-то связаны.
И именно вопросы, на которые так и не удалось ответить, не давали ему уснуть. Он вовсе не думал о том, что через несколько часов Энелайз навсегда уйдет из его жизни. Она ведь никогда и не была частью этой жизни, так зачем страдать?
Энелайз в соседней комнате сейчас спит, наверное.
Ник сдался, сбросил простыню и поднялся с кровати. Может, если немного пройтись, выпить колы и что-нибудь съесть…
Ну ничего себе! У него уже и привычек собственных не осталось — ведет себя как Энелайз.
В комнате Энелайз горел свет. Он остановился около ее окна и прислушался: нет ли каких-нибудь странных звуков. Обычная предосторожность.
Все было тихо. Очевидно, она просто спала с включенным светом — дело привычки.
На третьем этаже он наткнулся на автомат по продаже газировки. От автомата к лестнице вело странное красное пятно. Кровь. Дальше на ступеньках он обнаружил следы от газировки. А на самой верхней ступеньке лежал… пурпурный кожаный ремешок… оторвавшийся от босоножки Энелайз.
Стараясь не поддаваться панике, он поднял улику.
Это всего лишь совпадение: у многих есть пурпурные кожаные ремешки на ботинках, на кошельках… да на чем угодно!
Он ринулся вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки и стараясь не замечать ни пролитую колу, ни кровь. Самое главное — не поддаваться панике!
Подбежав к двери, он глубоко вдохнул и постучал.
Она не ответила. Естественно, и не ответит. Она же спит, как все нормальные люди.
Вытащив бумажник, он нашел кредитную карточку. Ему нужно только разок взглянуть на Энелайз и убедиться, что она спит в своей постели в целости и сохранности. Она даже не узнает, что он был здесь.
Руки Ника так дрожали, что с замком пришлось провозиться несколько минут. В комнате никого не было. «Успокойся, — приказал он себе. — Успокойся и думай».
В открытой двери сверкнули огни патрульной машины, и он выбежал из комнаты в тот момент, когда машина затормозила.
Полиция, кровь, оторвавшийся ремешок… Ник стоял словно парализованный, а мозг его тем временем кричал, что все это не правда. Не может он потерять Энелайз. Такой боли не перенесет ни одно живое существо.
Из патрульной машины вышел полицейский, открыл заднюю дверцу, и в проеме показались ноги Энелайз. Босоножка на одной ноге болталась из-за оторвавшегося ремешка.
Ник подбежал к машине и подал руку, помогая ей выйти:
— С вами все в порядке? Что произошло?
— Все отлично. — Она улыбнулась, но лицо ее было бледным, а в глазах застыл испуг.
— Если у вас будут какие-то проблемы, Энелайз, позвоните мне, — сказал полисмен.
Она ответила ему ослепительной улыбкой:
— Спасибо, Джефф.
Ну конечно, пора привыкнуть. Она и полисмен Джефф отныне закадычные друзья.
Ник взъерошил волосы, пытаясь освоиться с ситуацией. Больше всего ему хотелось сейчас обнять ее, прижать к себе крепко-крепко и никогда не отпускать, охранять ее от патрульных машин и полуночных прогулок и не позволить ей выйти замуж за парня по имени Лукас. Он сцепил руки, чтобы даже часть этих мыслей не стала реальностью.
— Что здесь происходит? — потребовал он объяснений. Голос дрожал, выдавая состояние Ника. — Как вы оказались в этой полицейской машине? Что случилось с вашей босоножкой?
— Джефф привез меня домой из участка.
— Как вы вообще оказались в участке? Она отвернулась от него.
— Почему моя дверь открыта?
Он не мог больше сдерживаться. Схватив ее за плечи, он развернул ее к себе, просто чтобы удостовериться, что она все еще здесь, что ее кожа все еще теплая, а сердце все еще бьется.
Развернув ее, он тут же отдернул руки, пока окончательно не потерял контроль над собой.
— Я за вас беспокоился! Около автомата я нашел пятно крови и ремешок от вашей босоножки!
Она вздохнула.
— Я не могла уснуть, поэтому пошла прогуляться и выпить газировки. Я как раз собиралась открыть банку, когда кто-то подкрался сзади и схватил мою сумку.
Ник опустил глаза и посмотрел на злосчастную сумку:
— По-видимому, отобрать ее ему не удалось. Она вздернула подбородок:
— Естественно. Я его колой стукнула, а сумку держала изо всех сил. Он продолжал тянуть, я продолжала держать. И бить его банкой. А он потащил меня вверх по лестнице. Еще и ругался так, что даже вспомнить стыдно.
Все было так скверно, как он и предполагал. Сердце Ника сжималось при мысли о том, в какой опасности оказалась Энелайз. Он бы не вынес, если бы пришлось ее потерять… хотя она никогда ему и не принадлежала.
— Поэтому я абсолютно не чувствую себя виноватой за то, что он упал со ступенек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Ник, это невозможно. Я знаю, что меня не удочеряли. Я выгляжу в точности как моя бабушка. Ну, то есть как она выглядела в моем возрасте. Хотя мне кажется, что за эти несколько дней я повзрослела лет на двадцать. А если меня не удочерили, то, если следовать вашей логике, родители бросили собственного ребенка, а они бы ни при каких обстоятельствах этого не сделали. Если бы им не приходилось каждую секунду волноваться за меня, они бы завели еще одного малыша. Они хотели. И я им все уши прожужжала о том, как мне одной грустно и как я хочу сестру. Они бы ни за что на свете не бросили ребенка. Да лучше бы я не пила, — сказала она. — Я хочу вернуться в мотель.
— Я не прикасался к пиву, так что прямо сегодня могу на своем самолете доставить вас в Тайлер.
Отвезти к родителям, которые вдруг стали чужими? К Лукасу, который через три дня должен стать ее мужем?
— Нет, я дождусь завтрашнего самолета. А вы можете лететь. Дело закрыто, вам больше незачем здесь оставаться.
Ник долго смотрел на нее, при этом невозможно было понять, о чем он думает.
— Зачем вам ждать самолет, если я все равно полечу в Тайлер?
Провести с Ником еще три или четыре часа в крошечном самолете, ощущая, как каждая клеточка ее тела жаждет прикоснуться к нему…
— Я уже забронировала самолет. Отменить рейс так поздно — это по меньшей мере невежливо. Да и вообще, мне еще нужно кое-что сделать завтра в Канзас-Сити. Отвезите меня в мотель, а завтра с утра я возьму напрокат другую машину. А вы сможете улететь в Тайлер сегодня же вечером.
— А какая разница? За великолепные комнаты мы уже заплатили. Зачем же терять заслуженный и оплаченный ночной отдых? — Он бросил на стол чек в уплату за напитки, отодвинул стул и поднялся.
Заснуть Ник не мог.
Он в очередной раз посмотрел на часы. Час сорок пять.
Обычно, завершив очередное дело, он погружался в некое подобие комы минимум на одну ночь.
Конечно, эта загадка не до конца разгадана. Он не узнал имен настоящих родителей Сары. Не узнал, как она в действительности связана с Энелайз. Единственное, что удалось выяснить, так только то, что, как и утверждала Энелайз с самого начала, обе девушки действительно как-то связаны.
И именно вопросы, на которые так и не удалось ответить, не давали ему уснуть. Он вовсе не думал о том, что через несколько часов Энелайз навсегда уйдет из его жизни. Она ведь никогда и не была частью этой жизни, так зачем страдать?
Энелайз в соседней комнате сейчас спит, наверное.
Ник сдался, сбросил простыню и поднялся с кровати. Может, если немного пройтись, выпить колы и что-нибудь съесть…
Ну ничего себе! У него уже и привычек собственных не осталось — ведет себя как Энелайз.
В комнате Энелайз горел свет. Он остановился около ее окна и прислушался: нет ли каких-нибудь странных звуков. Обычная предосторожность.
Все было тихо. Очевидно, она просто спала с включенным светом — дело привычки.
На третьем этаже он наткнулся на автомат по продаже газировки. От автомата к лестнице вело странное красное пятно. Кровь. Дальше на ступеньках он обнаружил следы от газировки. А на самой верхней ступеньке лежал… пурпурный кожаный ремешок… оторвавшийся от босоножки Энелайз.
Стараясь не поддаваться панике, он поднял улику.
Это всего лишь совпадение: у многих есть пурпурные кожаные ремешки на ботинках, на кошельках… да на чем угодно!
Он ринулся вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки и стараясь не замечать ни пролитую колу, ни кровь. Самое главное — не поддаваться панике!
Подбежав к двери, он глубоко вдохнул и постучал.
Она не ответила. Естественно, и не ответит. Она же спит, как все нормальные люди.
Вытащив бумажник, он нашел кредитную карточку. Ему нужно только разок взглянуть на Энелайз и убедиться, что она спит в своей постели в целости и сохранности. Она даже не узнает, что он был здесь.
Руки Ника так дрожали, что с замком пришлось провозиться несколько минут. В комнате никого не было. «Успокойся, — приказал он себе. — Успокойся и думай».
В открытой двери сверкнули огни патрульной машины, и он выбежал из комнаты в тот момент, когда машина затормозила.
Полиция, кровь, оторвавшийся ремешок… Ник стоял словно парализованный, а мозг его тем временем кричал, что все это не правда. Не может он потерять Энелайз. Такой боли не перенесет ни одно живое существо.
Из патрульной машины вышел полицейский, открыл заднюю дверцу, и в проеме показались ноги Энелайз. Босоножка на одной ноге болталась из-за оторвавшегося ремешка.
Ник подбежал к машине и подал руку, помогая ей выйти:
— С вами все в порядке? Что произошло?
— Все отлично. — Она улыбнулась, но лицо ее было бледным, а в глазах застыл испуг.
— Если у вас будут какие-то проблемы, Энелайз, позвоните мне, — сказал полисмен.
Она ответила ему ослепительной улыбкой:
— Спасибо, Джефф.
Ну конечно, пора привыкнуть. Она и полисмен Джефф отныне закадычные друзья.
Ник взъерошил волосы, пытаясь освоиться с ситуацией. Больше всего ему хотелось сейчас обнять ее, прижать к себе крепко-крепко и никогда не отпускать, охранять ее от патрульных машин и полуночных прогулок и не позволить ей выйти замуж за парня по имени Лукас. Он сцепил руки, чтобы даже часть этих мыслей не стала реальностью.
— Что здесь происходит? — потребовал он объяснений. Голос дрожал, выдавая состояние Ника. — Как вы оказались в этой полицейской машине? Что случилось с вашей босоножкой?
— Джефф привез меня домой из участка.
— Как вы вообще оказались в участке? Она отвернулась от него.
— Почему моя дверь открыта?
Он не мог больше сдерживаться. Схватив ее за плечи, он развернул ее к себе, просто чтобы удостовериться, что она все еще здесь, что ее кожа все еще теплая, а сердце все еще бьется.
Развернув ее, он тут же отдернул руки, пока окончательно не потерял контроль над собой.
— Я за вас беспокоился! Около автомата я нашел пятно крови и ремешок от вашей босоножки!
Она вздохнула.
— Я не могла уснуть, поэтому пошла прогуляться и выпить газировки. Я как раз собиралась открыть банку, когда кто-то подкрался сзади и схватил мою сумку.
Ник опустил глаза и посмотрел на злосчастную сумку:
— По-видимому, отобрать ее ему не удалось. Она вздернула подбородок:
— Естественно. Я его колой стукнула, а сумку держала изо всех сил. Он продолжал тянуть, я продолжала держать. И бить его банкой. А он потащил меня вверх по лестнице. Еще и ругался так, что даже вспомнить стыдно.
Все было так скверно, как он и предполагал. Сердце Ника сжималось при мысли о том, в какой опасности оказалась Энелайз. Он бы не вынес, если бы пришлось ее потерять… хотя она никогда ему и не принадлежала.
— Поэтому я абсолютно не чувствую себя виноватой за то, что он упал со ступенек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33