Бобби дотронулся до лица сентиментально-созерцательным жестом.
– Но я ношу их уже десять лет.
– Тем более! Тебе давным-давно пора обновить свой имидж! – продолжала Эмили.
– Ну, я не знаю…
– Серьезно, тебе надо или сбрить их, или купить кожаные штаны, вставить кольцо в сосок и ехать на сходку голубых байкеров в Сан-Франциско.
О боже! На мгновение мне показалось, что Эмили переборщила. К моей радости, Бобби продолжал улыбаться.
– Марк, я могу одолжить у тебя бритву?
У меня отвисла челюсть. Такого не может быть! Он же не откажется от своего стиля, которого придерживается уже десяток лет, ради девушки, с которой знаком всего несколько часов?! Вот тебе на! Бобби торопливо отправился в одну из множества ванн.
– Надеюсь, его щетина не забьет раковину, – бросила Эмили.
– Ничего страшного, он сам слесарь, – успокоил нас Марк.
Мы с волнением ждали. Все же у него было очень ответственное здание. Десять минут спустя он появился. Перед нами стоял новый, гладковыбритый, намного более симпатичный мужчина. Я вытаращила глаза от восторга!
– Бобби-Сью, ты просто красавчик!
Он застеснялся, но казался очень довольным, когда Марк пожал ему руку. И, наконец, Эмили обняла его в знак великого одобрения. Ее взгляд из-за его плеча говорил: «Ну вот, теперь можно и подумать…»
– А сейчас, когда мы наконец-то от этого избавились, – Эмили взяла Бобби под руку и игриво посмотрела на него, – пойдемте играть в бильярд!
Ну, видимо, будучи Серебряными рыцарями, Бобби и Марк перестали тренироваться на бильярдных столах в барах, как они делали это раньше. Благодаря чему мы и выиграли у них со счетом 3:1, и в нашей победе мы были немилосердны. Я сказала «в нашей», но на самом деле это была победа Эмили – акулы бильярда. Я радовалась тому, что не порвала сукно. Водка ударила мне в голову, и я постоянно спотыкалась о подставки для сына Марка и ставила стакан мимо стола. Оказывается, я очень опасна с кием в руках.
– Итак, девочки, чем еще вы хотите заняться? – спросил Марк, внимательно следя за моим кием.
– Этим! – хором сказали мы. Эмили красноречивым жестом указала на бильярдный стол, а я случайно сильно ударила кием по лампе.
– А может, покатаемся на лыжах? Или на водных лыжах? Рыбалка? – предлагал он.
– Мы же из Англии, – напомнила я, – мы любим смотреть телевизор.
Время бежало быстро, и оказалось, что уже четыре утра. Наши желудки давали о себе знать.
– Сложите оружие, – посоветовал нам Марк. – Мы будем вас кормить.
Через несколько секунд Серебряные рыцари дружно занимались готовкой на кухне. Марк взбивал яйца для омлета с картошкой, а Бобби готовил гамбургеры. Мы с Эмили устроились за барной стойкой размером с брайтонский причал и наблюдали за ними, как в кулинарном шоу. По каким-то не понятным мне причинам у меня вызывает бурю эмоций, когда люди с любовью относятся к приготовлению пищи. Может, потому что у меня нет ни терпения, ни желания заниматься этим самой? Гремучая смесь водки и двух чудесных мужчин, продолжающих раскрывать нам свои добродетели, довела меня до слез. Эмили заметила это и сказала: «Сейчас мы тебя развеселим!» Слишком поздно! Тушь потекла по моим щекам от переполнявшего меня чувства пьяного восхищения нашими поварами.
– Тунис? – улыбнулась Эмили, передавая мне рулон бумажных полотенец.
Я кивнула. Действительно, аналогичные чувства я испытывала последний раз именно там. Каждый вечер во время нашего пребывания там мы ходили в пух и перья разукрашенное кафе, которым заведовал низкорослый тунисец в феске. Мы наблюдали, как он забирается на подставки, чтобы взять заварку, чайники и кипяток, а затем молча сосредоточивается на приготовлении сладкого мятного чая. И мое сердце не осталось равнодушным. (Эмили не так сентиментальна.) Перед отъездом я отблагодарила его. Пока Эмили загорала и флиртовала с местными продавцами на пляже, я подарила ему новый, написанный каллиграфическим почерком ценник. Когда я вручала его ему в тот вечер, в его глазах показались слезы, и он обнял меня своими маленькими, коротенькими ручками. Я была так тронута, что, наверное, его левое плечо до сих пор мокрое от слез. Воспоминание о маленьком тунисце только усугубили ситуацию. Мне пришлось извиниться и удалиться в ванную, чтобы там успокоиться. Когда я прислонилась к позолоченным панелям, мое сердце переполнили радость и надежда. Как хорошо, что мы приехали в Хорошеевск и, несмотря на то? что перспективы были ничтожны, встретили двух отличных парней – хотя и в нескольких километрах от города!
Когда я вернулась, немного успокоившись, разговор шел о работе Марка. После угощения он показал нам фотографии своего нового экскаватора, который его компания недавно приобрела. Его рвение просто завораживало, когда он подробно объяснял, какова мощность экскаватора, его вес и производительность. Эмили и здесь умудрилась найти тему для шуток, а я задремала. Полчаса спустя я проснулась от крика. Оказалось? что Марк и Эмили родились в один день – 15 мая. Пока они строили планы совместного празднования, мой взгляд упал на часы, стоящие на каминной полке. Шесть часов утра! Черт! Наш самолет должен лететь в пять вечера из Лос-Анджелеса, и впереди было часов восемь или девять пути на машине. Нам пора сматываться!
Как только я поднялась, Марк и Бобби начали уговаривать нас остаться еще на несколько дней. Это, конечно, было очень заманчиво. Нечасто встретишь таких парней. В их присутствии мы чувствовали себя богинями. Но надо было ехать.
В дверях мы пошутили, что Марку не мешало бы проверить наш багаж и карманы. А вдруг мы прихватили фамильное серебро? Он засмеялся, и мое сердце забилось сильнее. Мне казалось, что он более взрослый в этой паре, но чем свободнее он себя чувствовал, тем привлекательнее становился. Бобби взял у нас ключи и подогнал машину, оставив включенным мотор, чтобы мы не возились с зажиганием. Вряд ли можно было быть более милым и внимательным! Эмили была в восторге. Я просто светилась от счастья. Когда я тяжело вздохнула, они повернулись ко мне и умоляюще попросили:
– Ты не будешь больше плакать?
Я кивнула и попыталась скрыть подступающие слезы. И если до этого не было ясно, кто кому больше понравился, то теперь все встало на свои места. Бобби открыл дверцу со стороны водителя для Эмили, а Марк – для меня. При свете утренней зари они казались такими мужественными, красивыми и привлекательными. Я сделала шаг вперед, а затем испортила всю прелесть момента чрезмерной болтовней. Я начала безумолку молоть чепуху. Затем, не оставив Марку времени на ответный жест, я чмокнула его в щеку и нырнула в машину. Ну почему? Чего я боялась? Зачем испортила такой трогательный момент? Самое странное, что я могла бы спокойно поцеловать Джино – буквально спустя несколько минут после знакомства, но для меня намного сложнее сделать это с таким мужчиной, как Марк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110