Ноздри щекотал запах его тела.
Соль и ветер. Мужчина. Джек. Хм.
Легкая дрожь, сотрясающая Парис, сказалась на обычно точных движениях: она промахнулась. Во внезапно наступившей тишине она могла поклясться, что слышала шорох, с которым косточки ее руки прошлись по его подбородку.
— Скользкий материал, — пояснила она. Голос прозвучал глухо и отдаленно, как будто съедаемый горячим туманом, окутавшим их. Она знала, что следует отступить, но ноги отказывались подчиняться. Она не могла оторвать глаз от его лица, такого близкого сейчас, что можно было пересчитать все темные точки на подбородке.
— Не смей, — прорычал он.
— Что?
В его глазах была бездна. Темная и непроницаемая.
— Не смей так на меня смотреть. Что бы между нами ни было.
— . — Что?
.Притяжение.
Парис ожесточенно выдохнула и смогла наконец отвернуться. Голова кружилась. Джека тянет к ней.
Он признал факт. Но ясно, что он не желает об этом слышать. Она и сама не уверена, что хочет знать об этом. Притяжение — точка отсчета. Приложив усилие, она достаточно спокойно произнесла:
— Речь только обо мне?
Он резко выдохнул.
— Можешь так не считать.
— Фу, какое облегчение. С ума можно было сойти, представляя, что все закончится, как и шесть лет назад. Я, ослепленная…
— Чем?
Она уставилась на Джека, не понимая, о чем он спрашивает.
— Ты должен был знать, как я к тебе отношусь. Я так усердно таскалась за тобой, что трудно было не понять.
Его молчание было достаточно красноречивым.
— Неужели ты не знал? — пробормотала Парис. А ей казалось, что все было предельно ясно. — Ох, Джек, я втрескалась в тебя по уши сразу, как отец притащил тебя к нам.
Она ожидала реакции на свои слова — должен же он сделать что-нибудь, а не только стоять и глазеть на нее.
— И это давнишнее… ослепление… имеет отношение к твоему возвращению?
Похоже на дурацкий ребус. Парис хотелось бы знать, какого ответа от нее ожидают. Она ответила холодно:
— И да, и нет. Я порвала с Эдвардом, поговорила с отцом, всплыло твое имя. Я снова начала думать о тебе.
Часто. А потом он позвонил и предложил мне работу.
— Ты вернулась домой из-за работы?
— Я вернулась, потому что отец меня попросил. Он впервые меня о чем-то просил.
— Что именно он тебе сказал? — медленно произнес Джек. — В чем будет заключаться твоя работа?
Парис потрясла головой в смятении от учиненного ей допроса.
— Ты знаешь, в чем заключается моя работа! Забыл, что ли, к какому решению мы пришли, когда обсуждали, что делать с… притяжением между нами?
— Ничего мы с этим делать не будем, — рявкнул он с мрачной гримасой обреченности. Посмотрел на часы, нахмурился, бросил взгляд на дверь.
Парис ощетинилась. Скрестила руки на груди, вздернула подбородок, словом, заняла оборонительную позицию.
— Почему нет?
— Тебе нужны объяснения?
— Да, нужны. На днях ты хотел поцеловать меня и поцеловал бы, если бы не Джулия.
— Разговоры ничего не изменят, — огрызнулся Джек.
— Я и не хочу разговаривать. Я хочу что-нибудь сделать.
Он уставился на нее. Желваки ходили вверх-вниз.
— И что ты хочешь сделать, Парис? — выдавил он наконец.
В прошлый раз слова любви его не заинтересовали. Сегодня она будет спокойной, собранной, без детских выходок. Предложит только то, что он может принять.
— Я хочу этого поцелуя, — сказала она просто. Мне интересно, куда он нас заведет.
Джеку гадать не требовалось. Куда еще, как не в постель? Ему так ясно представился образ двух прильнувших друг к другу тел, переплетенных ног, смятых простыней, что он физически почувствовал, как крошатся с силой сжатые зубы.
— У меня нет времени на такие исследования.
— Думаешь, потребуется много времени? — съязвила она, блестя насмешливыми глазами. Ехидство смешивалось в них с чем-то, что он не мог определить. — Поцелуй может оказаться неудачным. Или мы можем очутиться в постели, что тоже можно посчитать за неудачу Джек быстро закрыл и открыл глаза. Она даже представления не имеет, насколько права.
— Остынь, Парис. Этого не случится, — он сунул руки в карманы, нащупывая ключи от машины. — Нам пора.
Она не последовала за ним к двери. Обернувшись, он обнаружил, что она уже изготовилась к последнему залпу.
— Не так давно мы прекрасно понимали друг друга. Я предлагаю отношения, в которых никто никому ничего не будет должен. У тебя есть возможность заняться горячей любовью — и никакой ответственности при этом. И ты отказываешься?
— Ты считаешь, если я прыгну в постель с дочерью босса, той, что чудесным образом возникла в благоприятном месте в самое благоприятное время, то никаких обязательств у меня не появится?
Джек следил, как его слова понемногу просачивались в ее сознание. Он смог точно уловить момент, когда она полностью прочувствовала их значение.
Понимание отразилось в ее глазах, она качнула головой, отгоняя его, как назойливую муху. Коротко, недоверчиво хохотнула.
— Думаешь, отец притащил меня домой и предложил эту работу лишь затем, чтобы повлиять на тебя?
Спустись на землю, Джек! — Она снова засмеялась, звук прокатился по нервным окончаниям Джека, как по струнам.
— Тогда скажи, почему, принцесса? Он ничего не делает без причины.
Прищурившись, она некоторое время рассматривала его, взвешивая различные возможности, потом разом отбросила их, беззаботно пожав плечами.
— Его причины всегда связаны с бизнесом, так что откуда мне знать? Почему бы тебе не поинтересоваться у него самого?
Она подошла к нему и проскользнула мимо, но не раньше, чем Джек заметил боль в ее глазах. Проклятье! Он не должен ее жалеть. Вообще не должно быть никаких чувств, кроме возмущения ее участием в манипуляциях папаши. И гнева. Она и сама пытается его использовать.
Для секса, черт побери!
Шагая к машине, он намеренно позволил возмущению и гневу бурлить изо всех сил, надеясь вытеснить из сердца неуверенность, возникшую буквально на пустом месте. Он просто обратил внимание на боль в ее глазах и инстинктивно среагировал. К тому времени, как он распахнул дверцу машины и начал заводить мотор, гнев уже жил собственной жизнью.
Боковым зрением видя на соседнем сиденье женщину, такую гордую и неприступную, он убедил себя, что вообразил ее раненый взгляд.
Задетая гордость, сделал заключение Джек. Все оттого, что ее опять оттолкнули. Все как шесть лет назад, вот только предложение разительно отличается. Тогда она говорила о любви. Хотела одарить его своей невинностью, просто душу ему рвала на части.
А сейчас ей требуется быстренько переспать, подлечишься, так сказать, старые раны.
Держись, парень!
Кратковременные романы — не его амплуа. Связь с Парис Грентем потребует всех сил, наложит обязательства, нарушить которые будет невероятно сложно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Соль и ветер. Мужчина. Джек. Хм.
Легкая дрожь, сотрясающая Парис, сказалась на обычно точных движениях: она промахнулась. Во внезапно наступившей тишине она могла поклясться, что слышала шорох, с которым косточки ее руки прошлись по его подбородку.
— Скользкий материал, — пояснила она. Голос прозвучал глухо и отдаленно, как будто съедаемый горячим туманом, окутавшим их. Она знала, что следует отступить, но ноги отказывались подчиняться. Она не могла оторвать глаз от его лица, такого близкого сейчас, что можно было пересчитать все темные точки на подбородке.
— Не смей, — прорычал он.
— Что?
В его глазах была бездна. Темная и непроницаемая.
— Не смей так на меня смотреть. Что бы между нами ни было.
— . — Что?
.Притяжение.
Парис ожесточенно выдохнула и смогла наконец отвернуться. Голова кружилась. Джека тянет к ней.
Он признал факт. Но ясно, что он не желает об этом слышать. Она и сама не уверена, что хочет знать об этом. Притяжение — точка отсчета. Приложив усилие, она достаточно спокойно произнесла:
— Речь только обо мне?
Он резко выдохнул.
— Можешь так не считать.
— Фу, какое облегчение. С ума можно было сойти, представляя, что все закончится, как и шесть лет назад. Я, ослепленная…
— Чем?
Она уставилась на Джека, не понимая, о чем он спрашивает.
— Ты должен был знать, как я к тебе отношусь. Я так усердно таскалась за тобой, что трудно было не понять.
Его молчание было достаточно красноречивым.
— Неужели ты не знал? — пробормотала Парис. А ей казалось, что все было предельно ясно. — Ох, Джек, я втрескалась в тебя по уши сразу, как отец притащил тебя к нам.
Она ожидала реакции на свои слова — должен же он сделать что-нибудь, а не только стоять и глазеть на нее.
— И это давнишнее… ослепление… имеет отношение к твоему возвращению?
Похоже на дурацкий ребус. Парис хотелось бы знать, какого ответа от нее ожидают. Она ответила холодно:
— И да, и нет. Я порвала с Эдвардом, поговорила с отцом, всплыло твое имя. Я снова начала думать о тебе.
Часто. А потом он позвонил и предложил мне работу.
— Ты вернулась домой из-за работы?
— Я вернулась, потому что отец меня попросил. Он впервые меня о чем-то просил.
— Что именно он тебе сказал? — медленно произнес Джек. — В чем будет заключаться твоя работа?
Парис потрясла головой в смятении от учиненного ей допроса.
— Ты знаешь, в чем заключается моя работа! Забыл, что ли, к какому решению мы пришли, когда обсуждали, что делать с… притяжением между нами?
— Ничего мы с этим делать не будем, — рявкнул он с мрачной гримасой обреченности. Посмотрел на часы, нахмурился, бросил взгляд на дверь.
Парис ощетинилась. Скрестила руки на груди, вздернула подбородок, словом, заняла оборонительную позицию.
— Почему нет?
— Тебе нужны объяснения?
— Да, нужны. На днях ты хотел поцеловать меня и поцеловал бы, если бы не Джулия.
— Разговоры ничего не изменят, — огрызнулся Джек.
— Я и не хочу разговаривать. Я хочу что-нибудь сделать.
Он уставился на нее. Желваки ходили вверх-вниз.
— И что ты хочешь сделать, Парис? — выдавил он наконец.
В прошлый раз слова любви его не заинтересовали. Сегодня она будет спокойной, собранной, без детских выходок. Предложит только то, что он может принять.
— Я хочу этого поцелуя, — сказала она просто. Мне интересно, куда он нас заведет.
Джеку гадать не требовалось. Куда еще, как не в постель? Ему так ясно представился образ двух прильнувших друг к другу тел, переплетенных ног, смятых простыней, что он физически почувствовал, как крошатся с силой сжатые зубы.
— У меня нет времени на такие исследования.
— Думаешь, потребуется много времени? — съязвила она, блестя насмешливыми глазами. Ехидство смешивалось в них с чем-то, что он не мог определить. — Поцелуй может оказаться неудачным. Или мы можем очутиться в постели, что тоже можно посчитать за неудачу Джек быстро закрыл и открыл глаза. Она даже представления не имеет, насколько права.
— Остынь, Парис. Этого не случится, — он сунул руки в карманы, нащупывая ключи от машины. — Нам пора.
Она не последовала за ним к двери. Обернувшись, он обнаружил, что она уже изготовилась к последнему залпу.
— Не так давно мы прекрасно понимали друг друга. Я предлагаю отношения, в которых никто никому ничего не будет должен. У тебя есть возможность заняться горячей любовью — и никакой ответственности при этом. И ты отказываешься?
— Ты считаешь, если я прыгну в постель с дочерью босса, той, что чудесным образом возникла в благоприятном месте в самое благоприятное время, то никаких обязательств у меня не появится?
Джек следил, как его слова понемногу просачивались в ее сознание. Он смог точно уловить момент, когда она полностью прочувствовала их значение.
Понимание отразилось в ее глазах, она качнула головой, отгоняя его, как назойливую муху. Коротко, недоверчиво хохотнула.
— Думаешь, отец притащил меня домой и предложил эту работу лишь затем, чтобы повлиять на тебя?
Спустись на землю, Джек! — Она снова засмеялась, звук прокатился по нервным окончаниям Джека, как по струнам.
— Тогда скажи, почему, принцесса? Он ничего не делает без причины.
Прищурившись, она некоторое время рассматривала его, взвешивая различные возможности, потом разом отбросила их, беззаботно пожав плечами.
— Его причины всегда связаны с бизнесом, так что откуда мне знать? Почему бы тебе не поинтересоваться у него самого?
Она подошла к нему и проскользнула мимо, но не раньше, чем Джек заметил боль в ее глазах. Проклятье! Он не должен ее жалеть. Вообще не должно быть никаких чувств, кроме возмущения ее участием в манипуляциях папаши. И гнева. Она и сама пытается его использовать.
Для секса, черт побери!
Шагая к машине, он намеренно позволил возмущению и гневу бурлить изо всех сил, надеясь вытеснить из сердца неуверенность, возникшую буквально на пустом месте. Он просто обратил внимание на боль в ее глазах и инстинктивно среагировал. К тому времени, как он распахнул дверцу машины и начал заводить мотор, гнев уже жил собственной жизнью.
Боковым зрением видя на соседнем сиденье женщину, такую гордую и неприступную, он убедил себя, что вообразил ее раненый взгляд.
Задетая гордость, сделал заключение Джек. Все оттого, что ее опять оттолкнули. Все как шесть лет назад, вот только предложение разительно отличается. Тогда она говорила о любви. Хотела одарить его своей невинностью, просто душу ему рвала на части.
А сейчас ей требуется быстренько переспать, подлечишься, так сказать, старые раны.
Держись, парень!
Кратковременные романы — не его амплуа. Связь с Парис Грентем потребует всех сил, наложит обязательства, нарушить которые будет невероятно сложно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38