Уголки его губ дернулись, словно он хотел улыбнуться, но так и не решился. Проклятый упрямец! Он никогда не улыбается!
Лорен вздохнула.
— Пойдем, Раф. Сегодня великолепный день. Уверена, тебе не помешает небольшой перерыв. Раф промолчал, но Лорен почувствовала, что он готов сдаться.
— Не заставляй меня упрашивать тебя, Далтон.
— Да, не стоит этого делать, — Раф поднялся из-за стола. — Уговорила. Пошли во двор.
Спустя несколько минут они сидели в тени дерева на старом одеяле, и Раф с удовольствием поедал бутерброды.
Наслаждаясь его аппетитом, Лорен открыла обе банки содовой.
— Итак, почему ты не захотел поехать на родео? — спросила Лорен и тоже взялась за бутерброд.
Раф прекратил жевать, в его взгляде появилась настороженность. Лорен была готова к любой грубости, но, к ее удивлению, он даже не нахмурился. Она потрясение смотрела на него. Как он изменился со дня их первой встречи! Если рядом с ним будет понимающая женщина, он превратится в очень милого человека.
Укоризненно покачав головой, Раф взял банку с содовой и сделал большой глоток.
— Как я не догадался, что у тебя были тайные причины вытащить меня на пикник? Лорен не возражала против его слов.
— Зато ты не можешь меня обвинить в безразличии.
Раф попробовал изобразить раздражение, но быстро сдался.
— Ты любишь ясность во всем, верно?
— Мне нравится разгадывать загадки. А ты, Раф Далтон — одна большая тайна. — Она взяла виноградную гроздь и бросила в рот ягодку. — А теперь расскажи, почему ты отказался от поездки.
Раф расправился с очередным бутербродом и пожал плечами.
— Всего лишь потому, что мне вредно много двигаться.
Лорен ехидно улыбнулась.
— Лжешь.
Раф с досадой поджал губы. Он не ожидал, что Лорен не примет его оправдания.
— Расскажи мне правду, Раф, — мягко попросила девушка. — Пожалуйста!
— Зачем тебе правда?
Потому что я хочу знать о тебе все — кем ты был и кем ты стал, что превратило тебя из веселого ковбоя в угрюмого отшельника… Лорен наклонила голову.
— Когда человек рассказывает о том, что его гложет, ему становится легче. Если ты поделишься со мной своими проблемами, то почувствуешь себя лучше.
Раф с сомнением взглянул на девушку.
— Это помогает детям, с которыми я работаю, добавила Лорен.
— Я взрослый мужчина, — едко напомнил Раф.
— Ты постоянно обвиняешь себя, хотя то, что случилось, вовсе не обязательно является твоей ошибкой. Многие дети винят себя в гибели родителей, — объяснила Лорен. — Дело не в возрасте.
Раф не ответил. Он погрузился в себя, в свои мысли и воспоминания. Лорен спокойно ела бутерброд, не делая попыток продолжить беседу. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Раф доверил ей свои тайны. Но она не могла давить на него. Следующий ход должен сделать он.
И ее терпение было вознаграждено.
— Я отказался от поездки не только из-за несчастного случая, — очень спокойно заговорил Раф. — Родео в Коди напоминает мне о далеком прошлом…
— Это хорошие воспоминания?
— С примесью плохих, — признался Раф, отщипнув несколько виноградин, и надолго замолчал.
— Расскажи.
— Я начинал свою карьеру с родео в Коди…
Вернее, мой отец подтолкнул меня выступать, когда я был еще мальчиком. Хотя на самом деле я не был готов к соревнованиям, — признался Раф. — Мой отец тоже был наездником, но не настолько хорошим, чтобы участвовать в родео. Поэтому он сделал ставку на меня.
Лорен подтянула колени к груди и обвила руки вокруг ног.
— Он мечтал сделать тебя чемпионом?
— Да. Я хотел завоевать уважение отца, а победа казалась единственным способом достичь этого. Соревнования, победы и чемпионский титул превратились в навязчивую идею. В очень разрушительную идею, — в его голосе слышалась ненависть к самому себе.
Лорен протянула Рафу горсть шоколадного печенья.
— А как твоя мать относилась к твоим соревнованиям?
— Она была тихой женщиной и никогда не спорила с отцом. Мама умерла от пневмонии, когда мне было двенадцать. — В глазах Рафа отразилась боль. — Отца настолько поглотили соревнования и победы, что мы все время куда-то ездили, вместо того чтобы жить с мамой и Кристиной. Кристине пришлось позвонить по телефону и буквально умолять отца приехать к больной маме. Мы приехали домой днем, а вечером мама умерла. — Он горестно вздохнул. — Я увлекся идеей отца, мечтой о славе и пренебрег самыми важными людьми в моей жизни — матерью и Кристиной.
— Для ребенка нормально верить отцу… Его черты исказились негодованием.
— Мой эгоизм не ограничивался только этим, Лорен. После смерти матери отец всего несколько дней был в трауре, а потом мы отправились на следующее родео. Кристина осталась дома с другом семьи. У нас был план соревнований, тренировок, взносы за участие были уплачены, и ничто не могло остановить отца от выполнения его мечты.
Лорен проглотила комок в горле. Она видела перед собой смущенного, запутавшегося в жизни мальчика.
— И ты продолжал выступать? — спокойно спросила Лорен, подозревая, что Раф рассказал далеко не все.
— Да. Вместо того чтобы жить с сестрой, мы с отцом продолжали ездить на соревнования. — Раф доел печенье и улегся на одеяле, искоса глядя на Лорен. — Знаешь, в чем заключается ирония? Отец хотел, чтобы я выиграл кубок Лиги профессиональных ковбоев, но я впервые стал чемпионом, когда отец умер от сердечного приступа.
Лорен улыбнулась, надеясь смягчить обиду Рафа на несправедливую судьбу.
— Твое звание чемпиона по-прежнему для тебя предмет гордости.
— Ты думаешь? — Раф задержал на ней взгляд, полный горечи. — Я заплатил большую цену за титул чемпиона. Я едва не убил себя и еще одного ковбоя. Вряд ли этим можно гордиться; он провел рукой по волосам. — Я унаследовал от отца все то, что презирал в нем, — требовательность, агрессивность, эгоизм… Я ненавижу все, что старик сделал со мной, но его уроки так въелись в мою душу, что я убедил подростка взяться за то, к чему он не был готов.
Лорен подавленно молчала. У нее не было слов, чтобы успокоить такую глубокую и сильную боль.
С тяжелым вздохом Раф перекатился на спину, подложил руки под голову и устремил взгляд на редкие облака в синем небе.
— И знаешь, что самое ужасное? Я не смогу растить детей. Я знаю о любви и о жизни только то, чему меня научил отец. Но вовсе не это я хотел бы передать своему ребенку. — Раф вздрогнул всем телом и крепко зажмурился, словно хотел спрятаться от чего-то страшного. — И, черт побери, никакой я не герой! — грубо проговорил он.
Лорен с состраданием смотрела на Рафа. Он, с его ранимой душой, сейчас больше походил на одинокого мальчика, чем на циничного мужчину. Она хотела бы сказать Рафу, что он ошибается, что из него получится прекрасный отец. Но ведь он все равно не поверит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34