Но еще больше удивило Леони другое обстоятельство: когда кому-нибудь требовалась помощь, когда в бригаде недоставало рабочих рук, когда стопорилась работа, Сэм Николсон без колебаний приходил на выручку, помогал разрешить затруднения или тотчас брался за дело.
За последние несколько недель Леони не раз видела его руки перепачканными. Сэм не принадлежал к числу кабинетных архитекторов, которые появляются на строительной площадке лишь изредка, чтобы проверить, как продвигается работа, или раскритиковать ее. По необходимости Сэм и критиковал, и составлял указания, но за их исполнением он следил лично, общался с рабочими, таскал, копал, пилил, заколачивал – словом, не чурался никакого дела.
Неудивительно, что от Сэма Леони ждала совсем иного поведения. Имея за плечами опыт ремонта дома в Саутгемптоне, она ожидала встретить знаменитого архитектора, оценивающего свой труд в целое состояние. В конце концов, Сэм женат на местной богатой наследнице, живет в огромном поместье с собственной конюшней, окончил Йель. Узнав обо всем этом, Леони рассудила, что Сэм окажется замкнутым, даже высокомерным снобом, чурающимся грязной повседневной работы. Обнаружив, что Сэм не боится испачкать руки и не проявляет ни тени снобизма, Леони искренне обрадовалась. Судя по всему, Сэм не считал физический труд недостойным члена Лиги плюща.
– Хочешь осмотреть дом внутри? – спросил Сэм.
– Да, если мы никому не помешаем, – кивнула Леони.
– Пока еще нет.
Они поднялись на террасу, где потрескавшиеся каменные плиты пола уже были заменены новыми. В кухне Сэм остановился и огляделся.
– Кажется, ты собираешься в Саутгемптон? – осведомился он.
– Да. А в чем дело?
– За время твоего отъезда мы привели бы в порядок кухню, чтобы по приезде ты могла пользоваться ею. Так когда ты уезжаешь?
– Недели через три-четыре, – нерешительно ответила Леони. – Точно не знаю.
– Извести меня заранее, ладно? – попросил Сэм.
– Разумеется, – отозвалась Леони. – По-моему, это идеальный выход.
– Сначала мы снимем настенные шкафы и линолеум, – объяснил Сэм, – но плита и холодильник останутся в твоем распоряжении. Раковиной мы займемся в последнюю очередь. Не возражаешь?
– Прекрасно! – кивнула Леони.
Дом начинал оживать: слышались голоса рабочих, скрежет пил, визг дрелей, стук молотков. Эта какофония казалась Леони волшебной музыкой.
– А ты вчера поднималась наверх? – спросил Сэм.
– Нет, – пристыженно призналась Леони. – Только обратила внимание, как много мусора вынесли оттуда. Вчера я так устала, что у меня не хватило сил подняться по лестнице.
Сэм улыбнулся.
– Тогда давай поднимемся сейчас, – предложил он.
Он пропустил Леони к изогнутой лестнице, ведущей на второй этаж, а затем – к ступенькам, взбегающим на чердак. Ступеньки и коридор уже не казались такими узкими и темными, как прежде.
Шагнув на чердак, Леони застыла в изумлении. Стенные и потолочные панели уже были установлены; все воздуховоды, провода и трубы заняли свои места. Рабочие успели возвести стену, отгораживающую ванную, осталось лишь оштукатурить ее. Комната постепенно приобретала вид большой спальни, какой представляла ее себе Леони.
– Что скажешь? – с улыбкой поинтересовался Сэм.
– Что скажу? – переспросила Леони, обернувшись и заглянув в его бирюзовые глаза. – Сэм, ты же знаешь – это бесподобно. О такой красоте можно лишь мечтать.
– Еще бы! – с гордостью отозвался Сэм и вдруг помрачнел. – Меня тревожит только одно…
– Что именно?
– Купол. Надо решить, как быть со стеклами, прежде чем мы начнем менять сгнившие рамы. А у меня душа не лежит вставлять в них новое стекло вместо старинного.
Леони вздохнула:
– Другого выхода у нас нет. Хорошо еще, что нам удалось сохранить большую часть деревянной отделки. Мне и самой нравится это рифленое стекло. Жаль, что теперь такого не найти.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Сэм. – А пока надо закончить ремонт спальни, чтобы у тебя появился свой угол, подальше от шума и пыли. Скоро ты сможешь перебраться сюда, – он улыбнулся, – и тогда наконец отоспишься.
Леони рассмеялась.
– Заснуть спокойно я смогу лишь после того, как закончится ремонт, но все равно спасибо за заботу. И потом, от работы в саду меня никто не избавит. После того как бассейн смонтируют, я займусь ландшафтом.
– Сама? Без посторонней помощи?
– Сама, – подтвердила Леони.
– Ты удивительный человек, – восхитился Сэм. – Впервые вижу, чтобы женщина уходила в работу с головой, целыми днями ползала на четвереньках, карабкалась по лестницам… Неужели ты ничего не боишься?
Слегка покраснев от комплимента, Леони задумалась и вздохнула:
– Если бы!.. На самом деле я многого боюсь.
Сэм с любопытством наблюдал за ней.
– Если не секрет, чего же?
Леони немного помолчала.
– Пожалуй, неизвестности. А еще… впасть в зависимость.
На лице Сэма отразилось удивление, а затем сочувствие.
– Кажется, я понимаю тебя, – произнес он.
– Как бы там ни было, – оживленно перебила Леони, чтобы сменить тему, – спальня уже сейчас выглядит потрясающе. А теперь мне пора в сад – боюсь, змеи уже соскучились.
Сэм весело рассмеялся.
– А я пойду в каретник и займусь своим делом.
Леони первой спустилась с чердака. Во дворе они с Сэмом расстались.
– До встречи, – произнес Сэм.
Минуту он смотрел вслед Леони, а затем направился к каретнику, размышляя о женщине, которая с каждым днем все больше завладевала его помыслами и сердцем. Сэм полагал, что Леони очень богата – иначе и быть не могло, ведь она приходилась женой самому Генри Рейнолдсу! Поначалу Сэм думал, что Леони хочет сэкономить на ремонте дома по одной-единственной причине: чтобы поскорее выставить его на продажу. Таким поверхностным ремонтом в собственном доме она вряд ли удовлетворилась бы. А еще Сэм считал, что Леони, как истинная столичная штучка, уверена, что картофельные чипсы растут на грядках, и способна выращивать их до умопомрачения. С такими горожанками Сэму уже доводилось сталкиваться. Они торговались не по необходимости, а из любви к самому процессу торговли. Сэм был изумлен, узнав, что Леони действительно вынуждена экономить.
В каретнике он включил свет, снял кожаную куртку, повесил ее на гвоздь и снова задумался о Леони. Раньше Леони Коринт казалась ему упорной и неустрашимой, а сегодня он вдруг обнаружил, что она уязвима. Ее опасения совершенно реальны. «Пожалуй, никакая она не суперженщина», – решил Сэм. Тем лучше: значит, она вполне досягаема. Почему-то опасения и уязвимость Леони сделали ее еще более желанной в глазах Сэма.
Он знал, что Леони до сих пор не оправилась после развода – должно быть, именно этим и объяснялись ее замкнутость и отчужденность. Возможно, она постепенно оттает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
За последние несколько недель Леони не раз видела его руки перепачканными. Сэм не принадлежал к числу кабинетных архитекторов, которые появляются на строительной площадке лишь изредка, чтобы проверить, как продвигается работа, или раскритиковать ее. По необходимости Сэм и критиковал, и составлял указания, но за их исполнением он следил лично, общался с рабочими, таскал, копал, пилил, заколачивал – словом, не чурался никакого дела.
Неудивительно, что от Сэма Леони ждала совсем иного поведения. Имея за плечами опыт ремонта дома в Саутгемптоне, она ожидала встретить знаменитого архитектора, оценивающего свой труд в целое состояние. В конце концов, Сэм женат на местной богатой наследнице, живет в огромном поместье с собственной конюшней, окончил Йель. Узнав обо всем этом, Леони рассудила, что Сэм окажется замкнутым, даже высокомерным снобом, чурающимся грязной повседневной работы. Обнаружив, что Сэм не боится испачкать руки и не проявляет ни тени снобизма, Леони искренне обрадовалась. Судя по всему, Сэм не считал физический труд недостойным члена Лиги плюща.
– Хочешь осмотреть дом внутри? – спросил Сэм.
– Да, если мы никому не помешаем, – кивнула Леони.
– Пока еще нет.
Они поднялись на террасу, где потрескавшиеся каменные плиты пола уже были заменены новыми. В кухне Сэм остановился и огляделся.
– Кажется, ты собираешься в Саутгемптон? – осведомился он.
– Да. А в чем дело?
– За время твоего отъезда мы привели бы в порядок кухню, чтобы по приезде ты могла пользоваться ею. Так когда ты уезжаешь?
– Недели через три-четыре, – нерешительно ответила Леони. – Точно не знаю.
– Извести меня заранее, ладно? – попросил Сэм.
– Разумеется, – отозвалась Леони. – По-моему, это идеальный выход.
– Сначала мы снимем настенные шкафы и линолеум, – объяснил Сэм, – но плита и холодильник останутся в твоем распоряжении. Раковиной мы займемся в последнюю очередь. Не возражаешь?
– Прекрасно! – кивнула Леони.
Дом начинал оживать: слышались голоса рабочих, скрежет пил, визг дрелей, стук молотков. Эта какофония казалась Леони волшебной музыкой.
– А ты вчера поднималась наверх? – спросил Сэм.
– Нет, – пристыженно призналась Леони. – Только обратила внимание, как много мусора вынесли оттуда. Вчера я так устала, что у меня не хватило сил подняться по лестнице.
Сэм улыбнулся.
– Тогда давай поднимемся сейчас, – предложил он.
Он пропустил Леони к изогнутой лестнице, ведущей на второй этаж, а затем – к ступенькам, взбегающим на чердак. Ступеньки и коридор уже не казались такими узкими и темными, как прежде.
Шагнув на чердак, Леони застыла в изумлении. Стенные и потолочные панели уже были установлены; все воздуховоды, провода и трубы заняли свои места. Рабочие успели возвести стену, отгораживающую ванную, осталось лишь оштукатурить ее. Комната постепенно приобретала вид большой спальни, какой представляла ее себе Леони.
– Что скажешь? – с улыбкой поинтересовался Сэм.
– Что скажу? – переспросила Леони, обернувшись и заглянув в его бирюзовые глаза. – Сэм, ты же знаешь – это бесподобно. О такой красоте можно лишь мечтать.
– Еще бы! – с гордостью отозвался Сэм и вдруг помрачнел. – Меня тревожит только одно…
– Что именно?
– Купол. Надо решить, как быть со стеклами, прежде чем мы начнем менять сгнившие рамы. А у меня душа не лежит вставлять в них новое стекло вместо старинного.
Леони вздохнула:
– Другого выхода у нас нет. Хорошо еще, что нам удалось сохранить большую часть деревянной отделки. Мне и самой нравится это рифленое стекло. Жаль, что теперь такого не найти.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Сэм. – А пока надо закончить ремонт спальни, чтобы у тебя появился свой угол, подальше от шума и пыли. Скоро ты сможешь перебраться сюда, – он улыбнулся, – и тогда наконец отоспишься.
Леони рассмеялась.
– Заснуть спокойно я смогу лишь после того, как закончится ремонт, но все равно спасибо за заботу. И потом, от работы в саду меня никто не избавит. После того как бассейн смонтируют, я займусь ландшафтом.
– Сама? Без посторонней помощи?
– Сама, – подтвердила Леони.
– Ты удивительный человек, – восхитился Сэм. – Впервые вижу, чтобы женщина уходила в работу с головой, целыми днями ползала на четвереньках, карабкалась по лестницам… Неужели ты ничего не боишься?
Слегка покраснев от комплимента, Леони задумалась и вздохнула:
– Если бы!.. На самом деле я многого боюсь.
Сэм с любопытством наблюдал за ней.
– Если не секрет, чего же?
Леони немного помолчала.
– Пожалуй, неизвестности. А еще… впасть в зависимость.
На лице Сэма отразилось удивление, а затем сочувствие.
– Кажется, я понимаю тебя, – произнес он.
– Как бы там ни было, – оживленно перебила Леони, чтобы сменить тему, – спальня уже сейчас выглядит потрясающе. А теперь мне пора в сад – боюсь, змеи уже соскучились.
Сэм весело рассмеялся.
– А я пойду в каретник и займусь своим делом.
Леони первой спустилась с чердака. Во дворе они с Сэмом расстались.
– До встречи, – произнес Сэм.
Минуту он смотрел вслед Леони, а затем направился к каретнику, размышляя о женщине, которая с каждым днем все больше завладевала его помыслами и сердцем. Сэм полагал, что Леони очень богата – иначе и быть не могло, ведь она приходилась женой самому Генри Рейнолдсу! Поначалу Сэм думал, что Леони хочет сэкономить на ремонте дома по одной-единственной причине: чтобы поскорее выставить его на продажу. Таким поверхностным ремонтом в собственном доме она вряд ли удовлетворилась бы. А еще Сэм считал, что Леони, как истинная столичная штучка, уверена, что картофельные чипсы растут на грядках, и способна выращивать их до умопомрачения. С такими горожанками Сэму уже доводилось сталкиваться. Они торговались не по необходимости, а из любви к самому процессу торговли. Сэм был изумлен, узнав, что Леони действительно вынуждена экономить.
В каретнике он включил свет, снял кожаную куртку, повесил ее на гвоздь и снова задумался о Леони. Раньше Леони Коринт казалась ему упорной и неустрашимой, а сегодня он вдруг обнаружил, что она уязвима. Ее опасения совершенно реальны. «Пожалуй, никакая она не суперженщина», – решил Сэм. Тем лучше: значит, она вполне досягаема. Почему-то опасения и уязвимость Леони сделали ее еще более желанной в глазах Сэма.
Он знал, что Леони до сих пор не оправилась после развода – должно быть, именно этим и объяснялись ее замкнутость и отчужденность. Возможно, она постепенно оттает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68