Но в этом случае я не могла контролировать себя. Я сказала:
— Ей-Богу, это прекрасно, это действительно прекрасно.
— Это так, — согласилась она. — Это самая симпатичная квартирка, какую я могу предложить не так уж часто.
Я спросила скромно:
— Какова рента?
— Шестьсот пятьдесят в месяц, голубушка, — ответила она. — Я даже на этом теряю.
У меня потемнело в глазах. Шестьсот пятьдесят в месяц! Ну, праведный Боже, это больше, чем моя зарплата вместе с зарплатой Джурди. Не удивительно, что квартира так прелестна. За эти деньги вы, пожалуй, можете арендовать Тадж-Махал с девяносто девятью служанками для стирки вашего белья.
Я постаралась проглотить свое разочарование, но оно застряло в моем горле. Горький, горький, горький удар. Я сказала:
— Ох, Господи. Боюсь, что это сомнительно. Это чуть-чуть больше, чем мы можем заплатить.
Люк произнес:
— Кэрол, детка, это уже снято.
— Что? — удивилась я.
— Это уже снято.
Я посмотрела на Джурди. Она не пришла мне на помощь. Она хмуро уставилась в пол.
— Как понимать, что это уже снято? — спросила я.
Он сказал с усмешкой:
— Мы арендовали ее, маленькая леди.
Я закричала:
— Но как мы могли арендовать ее? Ведь мы не можем позволить себе этого. Мой Бог, после того как мы уплатим арендную плату, у нас едва ли останется достаточно денег, чтобы купить тарелку куриного супа с лапшой.
Он сказал вежливо, снимая свою шляпу:
— Мисс Картер, мне не хотелось бы просить об этом, но не могли бы вы оказать любезность и оставить нас на несколько минут, чтобы у меня была возможность перемолвиться с мисс Кэрол?
Она улыбнулась ему:
— Конечно.
Мы подождали, пока она уйдет. Тогда я возмущенно сказала:
— Джурди, это неправда! Ты не арендовала эту квартиру! За шестьсот пятьдесят в месяц! Джурди! У тебя помутнение сознания или что? Каким образом мы можем позволить себе это?
Она накинулась на меня:
— Я не арендовала. Он арендовал ее.
Люк сказал:
— Ну, девушки, девушки…
Я закричала на Джурди:
— Как это понять: он ее арендовал?
Она снова набросилась на меня:
— Он уплатил ренту за шесть месяцев, вот что это означает. Ренту за шесть месяцев.
— Он уплатил ее?
— Да-а. Он уплатил ее.
— О нет, — сказала я и пошла к выходу. Джурди побежала за мной и схватила меня за руку. Она закричала на Люка:
— Я говорила тебе, она уйдет, не так ли? Я говорила тебе.
Я сказала:
— Джурди, позволь мне уйти. Он твой друг, и если он хочет снять для тебя такую квартиру за шестьсот пятьдесят долларов в месяц, это великолепно. Но он не может арендовать квартиру для меня, и точка. Позволь мне уйти.
Она закричала Люку:
— Видишь, что ты наделал? Ты видишь?
Люк сказал:
— Позволь ей уйти, Мэри Рут.
Она отпустила мою руку.
Он сказал:
— Кэрол, душечка. Вернись и сядь на минутку, а? Хорошо, душечка? Я могу сказать тебе одно лишь слово.
Джурди рассмеялась:
— Тьфу! Попытайся поговорить с ней по душам, это правильно, Люк Лукас. Посмотрим, как у тебя получится.
Он сказал:
— Я не собираюсь беседовать с ней по душам о чем бы то ни было. Я собираюсь просто быть честным с ней до конца, вот и все. Кэрол, подойди сюда, а?
Я подошла к нему.
— Сядь, душечка. Устраивайся поудобнее.
— Я не хочу садиться.
— О'кей. Пожалуйста. — Он вглядывался в меня сквозь свои очки в золотой оправе, как будто не мог меня ясно разглядеть. — Душечка, ну, почему ты поднимаешь такую пыль?
Я сказала:
— Люк, я не хочу быть в долгу перед вами.
— И это все, что ты думаешь по этому поводу, Кэрол?
— Прежде всего, я из-за этого приехала в Майами-Бич. Я хочу жить своей жизнью. Я хочу выбрать свой собственный путь. И не хочу быть обязанной ни в чем никому во всем этом огромном мире.
— Душечка, — сказал он, — я мыслю точно так же. Я скорее перерезал бы себе горло, чем оказался в долгу хоть перед одной живой душой.
— О'кей, — сказала я. — Вы поняли. Я думаю, вы отличный парень, но я не могу платить такую ренту за квартиру и не могу жить здесь.
Он сказал:
— Да. Я понимаю твою точку зрения. Но выкинь это дерьмо из головы. Если ты согласишься жить здесь, ты вовсе не будешь чем-то мне обязанной. Как раз наоборот. Я окажусь в долгу перед тобой.
— Льстивые речи, — сказала я. — Парень! Ты вешаешь лапшу на уши как специалист.
Джурди хрипло рассмеялась. Она сидела в кресле, покусывая ногти.
Люк взял меня очень бережно за руку.
— Кэрол, только послушай меня минутку и потом скажешь, льстивые ли это речи. Скажешь откровенно: я не возражаю. Душечка, ты думаешь, может быть, что у меня в банке не много долларов; ты думаешь так, не правда ли? Но, видишь ли, для меня не составляет никакого труда заплатить эту ренту за шесть месяцев.
— Меня не касается, сколько у вас в банке.
— Милочка, я так же независим, как и ты, может, немного больше. Но только вдолби ты себе в голову: это не я оказываю тебе милость. Я прошу милости у тебя. Джурди перестала кусать ногти. Она отвернулась, но я смогла увидеть, что она плачет, мышцы на ее горле судорожно сжимались.
— Кэрол, — продолжил Люк, — здесь сидит нежное милое дитя, Мэри Рут, она оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Я больше не холостяк, Кэрол, душенька, ты знаешь это. Я просто старый буян, побитый жизнью, не более того…
Джурди закричала:
— Не говори так!
Он улыбнулся:
— Послушай ее! Но это правда. Теперь: это то, что встанет между Мэри Рут и мной, Кэрол. Ты решаешь за себя. У меня не было легкой жизни; и у Мэри Рут тоже не было легкой жизни. Она мне рассказала об этом. Она должна была тяжело работать, зарабатывая на жизнь своими руками. И когда она. оказала мне честь, сказав, что будет моей женой, она выдвинула условие — что я подожду, по крайней мере, шесть месяцев, прежде чем мы поженимся.
Джурди закричала:
— Почему ты не замолчишь, Люк Лукас? Она не хочет слышать всю эту чепуху.
— Ты хочешь это слушать или нет, душечка? — обратился он ко мне.
— Продолжай.
— Ну, я сказал Мэри Рут, о'кей, я подожду шесть месяцев. Я понял ее чувства. Она не отличается от тебя, Кэрол, она приехала сюда по той же самой причине, чтобы начать новую жизнь, чтобы выйти в мир…
Джурди снова закричала:
— Я сказала тебе, прекрати нести всю эту чепуху, понимаешь?
— Мэри Рут, любовь моя, — продолжал он, — я ведь, по-моему, не навонял. Позволь только мне высказать свое мнение.
— Не смей употреблять такие слова, когда говоришь с Кэрол. Она ими не пользуется.
— Ты обижаешься Кэрол?
— Нет.
— О'кей. Я продолжу. Итак, мы согласились: мы подождем шесть месяцев, чтобы моя дорогая прекрасная девушка смогла сделать те вещи, о которых мечтала всю свою жизнь, она смогла бы попутешествовать и немного посмотреть мир, и слегка обтесаться, и выработать в себе уверенность. Теперь, Кэрол, я спрошу тебя со шляпой в руке: разве ты не считаешь, что моя Мэри заслуживает шанс?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Ей-Богу, это прекрасно, это действительно прекрасно.
— Это так, — согласилась она. — Это самая симпатичная квартирка, какую я могу предложить не так уж часто.
Я спросила скромно:
— Какова рента?
— Шестьсот пятьдесят в месяц, голубушка, — ответила она. — Я даже на этом теряю.
У меня потемнело в глазах. Шестьсот пятьдесят в месяц! Ну, праведный Боже, это больше, чем моя зарплата вместе с зарплатой Джурди. Не удивительно, что квартира так прелестна. За эти деньги вы, пожалуй, можете арендовать Тадж-Махал с девяносто девятью служанками для стирки вашего белья.
Я постаралась проглотить свое разочарование, но оно застряло в моем горле. Горький, горький, горький удар. Я сказала:
— Ох, Господи. Боюсь, что это сомнительно. Это чуть-чуть больше, чем мы можем заплатить.
Люк произнес:
— Кэрол, детка, это уже снято.
— Что? — удивилась я.
— Это уже снято.
Я посмотрела на Джурди. Она не пришла мне на помощь. Она хмуро уставилась в пол.
— Как понимать, что это уже снято? — спросила я.
Он сказал с усмешкой:
— Мы арендовали ее, маленькая леди.
Я закричала:
— Но как мы могли арендовать ее? Ведь мы не можем позволить себе этого. Мой Бог, после того как мы уплатим арендную плату, у нас едва ли останется достаточно денег, чтобы купить тарелку куриного супа с лапшой.
Он сказал вежливо, снимая свою шляпу:
— Мисс Картер, мне не хотелось бы просить об этом, но не могли бы вы оказать любезность и оставить нас на несколько минут, чтобы у меня была возможность перемолвиться с мисс Кэрол?
Она улыбнулась ему:
— Конечно.
Мы подождали, пока она уйдет. Тогда я возмущенно сказала:
— Джурди, это неправда! Ты не арендовала эту квартиру! За шестьсот пятьдесят в месяц! Джурди! У тебя помутнение сознания или что? Каким образом мы можем позволить себе это?
Она накинулась на меня:
— Я не арендовала. Он арендовал ее.
Люк сказал:
— Ну, девушки, девушки…
Я закричала на Джурди:
— Как это понять: он ее арендовал?
Она снова набросилась на меня:
— Он уплатил ренту за шесть месяцев, вот что это означает. Ренту за шесть месяцев.
— Он уплатил ее?
— Да-а. Он уплатил ее.
— О нет, — сказала я и пошла к выходу. Джурди побежала за мной и схватила меня за руку. Она закричала на Люка:
— Я говорила тебе, она уйдет, не так ли? Я говорила тебе.
Я сказала:
— Джурди, позволь мне уйти. Он твой друг, и если он хочет снять для тебя такую квартиру за шестьсот пятьдесят долларов в месяц, это великолепно. Но он не может арендовать квартиру для меня, и точка. Позволь мне уйти.
Она закричала Люку:
— Видишь, что ты наделал? Ты видишь?
Люк сказал:
— Позволь ей уйти, Мэри Рут.
Она отпустила мою руку.
Он сказал:
— Кэрол, душечка. Вернись и сядь на минутку, а? Хорошо, душечка? Я могу сказать тебе одно лишь слово.
Джурди рассмеялась:
— Тьфу! Попытайся поговорить с ней по душам, это правильно, Люк Лукас. Посмотрим, как у тебя получится.
Он сказал:
— Я не собираюсь беседовать с ней по душам о чем бы то ни было. Я собираюсь просто быть честным с ней до конца, вот и все. Кэрол, подойди сюда, а?
Я подошла к нему.
— Сядь, душечка. Устраивайся поудобнее.
— Я не хочу садиться.
— О'кей. Пожалуйста. — Он вглядывался в меня сквозь свои очки в золотой оправе, как будто не мог меня ясно разглядеть. — Душечка, ну, почему ты поднимаешь такую пыль?
Я сказала:
— Люк, я не хочу быть в долгу перед вами.
— И это все, что ты думаешь по этому поводу, Кэрол?
— Прежде всего, я из-за этого приехала в Майами-Бич. Я хочу жить своей жизнью. Я хочу выбрать свой собственный путь. И не хочу быть обязанной ни в чем никому во всем этом огромном мире.
— Душечка, — сказал он, — я мыслю точно так же. Я скорее перерезал бы себе горло, чем оказался в долгу хоть перед одной живой душой.
— О'кей, — сказала я. — Вы поняли. Я думаю, вы отличный парень, но я не могу платить такую ренту за квартиру и не могу жить здесь.
Он сказал:
— Да. Я понимаю твою точку зрения. Но выкинь это дерьмо из головы. Если ты согласишься жить здесь, ты вовсе не будешь чем-то мне обязанной. Как раз наоборот. Я окажусь в долгу перед тобой.
— Льстивые речи, — сказала я. — Парень! Ты вешаешь лапшу на уши как специалист.
Джурди хрипло рассмеялась. Она сидела в кресле, покусывая ногти.
Люк взял меня очень бережно за руку.
— Кэрол, только послушай меня минутку и потом скажешь, льстивые ли это речи. Скажешь откровенно: я не возражаю. Душечка, ты думаешь, может быть, что у меня в банке не много долларов; ты думаешь так, не правда ли? Но, видишь ли, для меня не составляет никакого труда заплатить эту ренту за шесть месяцев.
— Меня не касается, сколько у вас в банке.
— Милочка, я так же независим, как и ты, может, немного больше. Но только вдолби ты себе в голову: это не я оказываю тебе милость. Я прошу милости у тебя. Джурди перестала кусать ногти. Она отвернулась, но я смогла увидеть, что она плачет, мышцы на ее горле судорожно сжимались.
— Кэрол, — продолжил Люк, — здесь сидит нежное милое дитя, Мэри Рут, она оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Я больше не холостяк, Кэрол, душенька, ты знаешь это. Я просто старый буян, побитый жизнью, не более того…
Джурди закричала:
— Не говори так!
Он улыбнулся:
— Послушай ее! Но это правда. Теперь: это то, что встанет между Мэри Рут и мной, Кэрол. Ты решаешь за себя. У меня не было легкой жизни; и у Мэри Рут тоже не было легкой жизни. Она мне рассказала об этом. Она должна была тяжело работать, зарабатывая на жизнь своими руками. И когда она. оказала мне честь, сказав, что будет моей женой, она выдвинула условие — что я подожду, по крайней мере, шесть месяцев, прежде чем мы поженимся.
Джурди закричала:
— Почему ты не замолчишь, Люк Лукас? Она не хочет слышать всю эту чепуху.
— Ты хочешь это слушать или нет, душечка? — обратился он ко мне.
— Продолжай.
— Ну, я сказал Мэри Рут, о'кей, я подожду шесть месяцев. Я понял ее чувства. Она не отличается от тебя, Кэрол, она приехала сюда по той же самой причине, чтобы начать новую жизнь, чтобы выйти в мир…
Джурди снова закричала:
— Я сказала тебе, прекрати нести всю эту чепуху, понимаешь?
— Мэри Рут, любовь моя, — продолжал он, — я ведь, по-моему, не навонял. Позволь только мне высказать свое мнение.
— Не смей употреблять такие слова, когда говоришь с Кэрол. Она ими не пользуется.
— Ты обижаешься Кэрол?
— Нет.
— О'кей. Я продолжу. Итак, мы согласились: мы подождем шесть месяцев, чтобы моя дорогая прекрасная девушка смогла сделать те вещи, о которых мечтала всю свою жизнь, она смогла бы попутешествовать и немного посмотреть мир, и слегка обтесаться, и выработать в себе уверенность. Теперь, Кэрол, я спрошу тебя со шляпой в руке: разве ты не считаешь, что моя Мэри заслуживает шанс?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104