Анфиса с удовольствием осталась. Следователь сел за стол, и Сан Саныч спросил:
— А ты, Григорий Тимофеевич, по делу, что ли? В рабочее-то время.
— Не рабочее у меня время, Саныч, — помрачнел тот. — Освободили меня от работы.
— Как освободили? — воскликнули Анфиса и Сан Саныч хором.
— Временно, конечно. Но… неприятно, — вздохнул следователь.
— Давай, выкладывай, что у тебя стряслось, — потребовал Сан Саныч.
— Неприятность вот какая. Сбежал из-под стражи Михаил Родь. Прямо из-под носа у меня сбежал.
— Да ты что! — воскликнул Сан Саныч.
— Да. И я виноват. Потому и отстранен от дел. — И следователь начал рассказ о подробностях произошедшего.
* * *
Алеша вернулся домой, так и не сдав анализы и не узнав, как обстоят дела с его здоровьем. Встреча с Машей все перевернула в его душе, и теперь он уже не думал ни о себе, ни о своем сердце.
— Ну что, сын? Был в поликлинике? — спросил его Самойлов.
— Был, — кивнул Леша. Самойлов обеспокоенно спросил:
— Что сказал врач?
— Я совершенно здоров, папа, — твердо заявил Леша.
Самойлов посмотрел на сына с сомнением, и тот добавил:
— И знаешь, что я решил? Больше я не буду переживать по поводу своего здоровья и бегать к врачам. Чем дальше от медицины, тем лучше.
На самом деле Алеша решил, что, может, ему лучше держаться подальше от Маши, которая так неожиданно изменилась. Он не понимал, что с ней происходит, и боялся тех перемен, которые в ней заметил.
Смотритель расхаживал по аптеке, жуя на ходу бутерброд и рассматривая полки с лекарствами. Костя спросил его:
— А почему мы действовали по второму плану, Михаил Макарыч? Что случилось в первый раз? Что сорвалось?
— А ты не знаешь что? — Смотритель недоверчиво посмотрел на него.
— Не знаю, поэтому и спрашиваю.
— Я вообще не понял, — фыркнул смотритель, — что за лекарство Лева мне принес в тюрьму. Пустышка какая-то, а не препарат. Никакого действия!
— Как никакого? — Костя ошарашенно посмотрел на него.
— А так. Мы же договаривались — мне нужна таблетка, чтобы спровоцировать сердечный приступ. Тогда доктора переведут в изолятор. А… приступа никакого не было!
— Не было, говоришь..,
Костя вспомнил ситуацию в аптеке, когда Катя чуть не проглотила лекарство, предназначенное для смотрителя… А потом Костя объяснял Кате его свойства… а потом он вышел из лаборатории в кабинет, предварительно попросив Катю ничего не трогать… Костя связал все эти события воедино, и ему стало понятно, почему лекарство могло не подействовать.
— А ты не знаешь, почему оно не подействовало, а, фармацевт?
— Пока не знаю… — Костя покачал головой. — Но… догадываюсь.
Смотритель требовательно поглядел на Костю:
— Ну-ка, ну-ка, это интересно. Так почему же лекарство, которое ты передал мне в тюрьму, не подействовало?
— Пока мои подозрения не подтвердятся, я ничего говорить не буду. Мне нужно во всем разобраться самому.
Костя направился к двери, и смотритель крикнул вдогонку:
— Так ты что, прямо сейчас идешь разбираться?
— Ну, и это тоже. А еще мне нужно навестить отца.
— Ладно, иди, — кивнул смотритель. — Только не загуливайся. Сегодня можешь переночевать дома, а завтра с утра — приходи.
— А что такое? Неужели ты боишься без меня заскучать?
Смотритель ехидно отозвался:
— А ты не боишься, что я за время твоего отсутствия сбегу?
— Нет. Далеко все равно не уйдешь.
— Это ты на мою рану намекаешь? Ерунда, она мне абсолютно не мешает.
— Может быть. Но без нового паспорта и нормальной одежды ты все равно никуда не денешься! Ладно, расслабься. Все необходимое я тебе завтра принесу.
Костя понимал, что надо многое спросить у Кати, потому что именно она стала причиной многих проблем, так неожиданно возникших у него.
* * *
Подготовленная к встрече мамиными напутствиями, Катя пришла к отцу. Буравин ждал ее.
— Рассказывай, дочка, с чем пришла. Ты поговорила с Машей и Алешей, как я тебя просил? — спросил он.
Кате начало разговора не понравилось:
— Тебе что, родной дочери сказать больше нечего — только про чужих Машу и Алешу?
— Они мне не чужие, — возразил Буравин.
— А я? — Катя напряглась.
— Ты тоже. Поэтому я и спрашиваю. Беспокоюсь о том, как моя родная дочь выполняет обещание.
— Я, кстати, ничего тебе не обещала, — возмутилась Катя. — Это ты настаивал на дурацком разговоре с Машей и Алешей, которые сами между собой разобраться не могут!
— Ах так? Зачем же ты пришла? — Буравин смерил ее взглядом.
— Тебя что, действительно родная дочь не интересует? — Катя всхлипнула. — Не волнует то, что со мной происходит?
— Подожди. А с тобой что-то происходит?
— Мне сейчас так сложно, папа… — Катя зарыдала. — Я… я еще такая молодая. Я еще не готова стать матерью.
Буравин изумленно воскликнул:
— Что-о? Что значит, ты не готова стать матерью?
— Папа, мне всего 21 год. В моем возрасте хочется быть свободной и ничем себя не обременять. А тут — ребенок…
— Погоди, погоди, —г остановил ее Буравин. — Так ты собираешься родить ребенка? Ты беременна? Но ты ведь еще даже замуж не вышла!
Катя опустила глаза и растерянно молчала.
— Я, конечно, понимаю, что всякое бывает, но, по-моему, ты поторопилась!
Катя решила немного сменить тактику:
— Папа, ты не так меня понял. Я говорила о ребенке вообще, в принципе. Ведь замужество предполагает рождение детей…
— В общем — да, — Буравин успокоился. — Бездетные семьи редко бывают счастливыми.
— Вот видишь. А меня пугает все, что связано с беременностью и материнством.
Буравин постарался утешить:
— Я, конечно, в этих вопросах не эксперт, но мне кажется, такие страхи мучают всех молодых девушек.
— А если я действительно забеременею, ты будешь мне помогать?
— Ну конечно! Я всегда буду помогать тебе и как дочери, и как будущей матери — если ты выйдешь замуж и бросишь заниматься глупостями.
— Значит, если выйду замуж… — повторила Катя.
— Да, — кивнул Буравин. — Думаю, это отвлечет тебя от глупых интриг, которые ты плетешь непонятно зачем.
— Ладно, папа, я все поняла, — Катя опустила голову под взглядом отца.
— Вот и славно, — Буравин поцеловал дочь в щечку. — Ну, иди. А то у меня работы полно.
Катя сделала шаг к двери, но остановилась.
— Да, чуть не забыла. Мама просила передать тебе твой телефон. — И Катя протянула отцу его мобильный телефон.
— Спасибо, Катюша. Телефон — вещь необходимая. Без него как без рук.
— Пожалуйста. Ну, я пошла. До свидания.
Катя ушла, и сразу же раздался звонок. Буравин достал телефон из кармана. Звонила Таисия. Буравин хмыкнул:
— Нет, Таисия, с тобой я разговаривать не хочу. От тебя одни неприятности.
Буравин выключил телефон. Таисия с досадой отняла трубку телефона от уха:
— Ну вот, теперь ты вне зоны действия сети.
С досадой бросила она телефон на диван и нервно прошлась по комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— А ты, Григорий Тимофеевич, по делу, что ли? В рабочее-то время.
— Не рабочее у меня время, Саныч, — помрачнел тот. — Освободили меня от работы.
— Как освободили? — воскликнули Анфиса и Сан Саныч хором.
— Временно, конечно. Но… неприятно, — вздохнул следователь.
— Давай, выкладывай, что у тебя стряслось, — потребовал Сан Саныч.
— Неприятность вот какая. Сбежал из-под стражи Михаил Родь. Прямо из-под носа у меня сбежал.
— Да ты что! — воскликнул Сан Саныч.
— Да. И я виноват. Потому и отстранен от дел. — И следователь начал рассказ о подробностях произошедшего.
* * *
Алеша вернулся домой, так и не сдав анализы и не узнав, как обстоят дела с его здоровьем. Встреча с Машей все перевернула в его душе, и теперь он уже не думал ни о себе, ни о своем сердце.
— Ну что, сын? Был в поликлинике? — спросил его Самойлов.
— Был, — кивнул Леша. Самойлов обеспокоенно спросил:
— Что сказал врач?
— Я совершенно здоров, папа, — твердо заявил Леша.
Самойлов посмотрел на сына с сомнением, и тот добавил:
— И знаешь, что я решил? Больше я не буду переживать по поводу своего здоровья и бегать к врачам. Чем дальше от медицины, тем лучше.
На самом деле Алеша решил, что, может, ему лучше держаться подальше от Маши, которая так неожиданно изменилась. Он не понимал, что с ней происходит, и боялся тех перемен, которые в ней заметил.
Смотритель расхаживал по аптеке, жуя на ходу бутерброд и рассматривая полки с лекарствами. Костя спросил его:
— А почему мы действовали по второму плану, Михаил Макарыч? Что случилось в первый раз? Что сорвалось?
— А ты не знаешь что? — Смотритель недоверчиво посмотрел на него.
— Не знаю, поэтому и спрашиваю.
— Я вообще не понял, — фыркнул смотритель, — что за лекарство Лева мне принес в тюрьму. Пустышка какая-то, а не препарат. Никакого действия!
— Как никакого? — Костя ошарашенно посмотрел на него.
— А так. Мы же договаривались — мне нужна таблетка, чтобы спровоцировать сердечный приступ. Тогда доктора переведут в изолятор. А… приступа никакого не было!
— Не было, говоришь..,
Костя вспомнил ситуацию в аптеке, когда Катя чуть не проглотила лекарство, предназначенное для смотрителя… А потом Костя объяснял Кате его свойства… а потом он вышел из лаборатории в кабинет, предварительно попросив Катю ничего не трогать… Костя связал все эти события воедино, и ему стало понятно, почему лекарство могло не подействовать.
— А ты не знаешь, почему оно не подействовало, а, фармацевт?
— Пока не знаю… — Костя покачал головой. — Но… догадываюсь.
Смотритель требовательно поглядел на Костю:
— Ну-ка, ну-ка, это интересно. Так почему же лекарство, которое ты передал мне в тюрьму, не подействовало?
— Пока мои подозрения не подтвердятся, я ничего говорить не буду. Мне нужно во всем разобраться самому.
Костя направился к двери, и смотритель крикнул вдогонку:
— Так ты что, прямо сейчас идешь разбираться?
— Ну, и это тоже. А еще мне нужно навестить отца.
— Ладно, иди, — кивнул смотритель. — Только не загуливайся. Сегодня можешь переночевать дома, а завтра с утра — приходи.
— А что такое? Неужели ты боишься без меня заскучать?
Смотритель ехидно отозвался:
— А ты не боишься, что я за время твоего отсутствия сбегу?
— Нет. Далеко все равно не уйдешь.
— Это ты на мою рану намекаешь? Ерунда, она мне абсолютно не мешает.
— Может быть. Но без нового паспорта и нормальной одежды ты все равно никуда не денешься! Ладно, расслабься. Все необходимое я тебе завтра принесу.
Костя понимал, что надо многое спросить у Кати, потому что именно она стала причиной многих проблем, так неожиданно возникших у него.
* * *
Подготовленная к встрече мамиными напутствиями, Катя пришла к отцу. Буравин ждал ее.
— Рассказывай, дочка, с чем пришла. Ты поговорила с Машей и Алешей, как я тебя просил? — спросил он.
Кате начало разговора не понравилось:
— Тебе что, родной дочери сказать больше нечего — только про чужих Машу и Алешу?
— Они мне не чужие, — возразил Буравин.
— А я? — Катя напряглась.
— Ты тоже. Поэтому я и спрашиваю. Беспокоюсь о том, как моя родная дочь выполняет обещание.
— Я, кстати, ничего тебе не обещала, — возмутилась Катя. — Это ты настаивал на дурацком разговоре с Машей и Алешей, которые сами между собой разобраться не могут!
— Ах так? Зачем же ты пришла? — Буравин смерил ее взглядом.
— Тебя что, действительно родная дочь не интересует? — Катя всхлипнула. — Не волнует то, что со мной происходит?
— Подожди. А с тобой что-то происходит?
— Мне сейчас так сложно, папа… — Катя зарыдала. — Я… я еще такая молодая. Я еще не готова стать матерью.
Буравин изумленно воскликнул:
— Что-о? Что значит, ты не готова стать матерью?
— Папа, мне всего 21 год. В моем возрасте хочется быть свободной и ничем себя не обременять. А тут — ребенок…
— Погоди, погоди, —г остановил ее Буравин. — Так ты собираешься родить ребенка? Ты беременна? Но ты ведь еще даже замуж не вышла!
Катя опустила глаза и растерянно молчала.
— Я, конечно, понимаю, что всякое бывает, но, по-моему, ты поторопилась!
Катя решила немного сменить тактику:
— Папа, ты не так меня понял. Я говорила о ребенке вообще, в принципе. Ведь замужество предполагает рождение детей…
— В общем — да, — Буравин успокоился. — Бездетные семьи редко бывают счастливыми.
— Вот видишь. А меня пугает все, что связано с беременностью и материнством.
Буравин постарался утешить:
— Я, конечно, в этих вопросах не эксперт, но мне кажется, такие страхи мучают всех молодых девушек.
— А если я действительно забеременею, ты будешь мне помогать?
— Ну конечно! Я всегда буду помогать тебе и как дочери, и как будущей матери — если ты выйдешь замуж и бросишь заниматься глупостями.
— Значит, если выйду замуж… — повторила Катя.
— Да, — кивнул Буравин. — Думаю, это отвлечет тебя от глупых интриг, которые ты плетешь непонятно зачем.
— Ладно, папа, я все поняла, — Катя опустила голову под взглядом отца.
— Вот и славно, — Буравин поцеловал дочь в щечку. — Ну, иди. А то у меня работы полно.
Катя сделала шаг к двери, но остановилась.
— Да, чуть не забыла. Мама просила передать тебе твой телефон. — И Катя протянула отцу его мобильный телефон.
— Спасибо, Катюша. Телефон — вещь необходимая. Без него как без рук.
— Пожалуйста. Ну, я пошла. До свидания.
Катя ушла, и сразу же раздался звонок. Буравин достал телефон из кармана. Звонила Таисия. Буравин хмыкнул:
— Нет, Таисия, с тобой я разговаривать не хочу. От тебя одни неприятности.
Буравин выключил телефон. Таисия с досадой отняла трубку телефона от уха:
— Ну вот, теперь ты вне зоны действия сети.
С досадой бросила она телефон на диван и нервно прошлась по комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95