Эмма, ты понимаешь, о чем я говорю? Я и сейчас хочу свести актерскую игру к минимуму…
— Да, я отлично тебя понимаю и абсолютно согласна, что здесь как раз нужен минимум актерской игры и максимум жизненной правды.
— Не знаю только, согласится ли на это Тони, — слабо произнесла Мелисса, а сама в мыслях уже проигрывала будущую свою роль.
— Думаю, что согласится. Если… если правильно ему все преподнести. И я хочу, чтобы Пэт Паркер лично снимала все эти сцены. Вот это будет фейерверк!
— Ну да! И от этого она еще больше взбесится. Но мы будем непреклонны и не отступим. Мы всех победим! — восторженно произнесла Мелисса.
— Совершенно точно! — подтвердила Эмма. Сейчас они слились в гармонии. Они отлично понимали друг друга. Они подошли друг к другу, как ключ и замок. Их намертво связывала их любовь к Тони Валентино и их ненависть к нему.
— А у тебя, случайно, нет здесь другого экземпляра сценария, в который внесены правки? — тихо спросила Мелисса. — Я хотела бы взглянуть на них сегодня вечером.
Мелисса с трудом сдерживала охватившее ее трепетное ожидание чего-то волнующего. Эмма с удовольствием наблюдала за охваченной страстью актрисой. Она протянула Мелиссе папку с бумагами и сказала:
— Обрати внимание на первую страницу.
Эмма Гиннес проводила совещание. Она сидела лицом к залу, где собрались голливудские знаменитости первой величины, второй, третьей, ну и чуть поменьше. Все они сейчас были чересчур оживлены, расточали улыбки направо и налево и страшно боялись сказать какую-либо глупость или просто невпопад, отчего еще более возбуждались и нервничали. Исполнительный директор, толстый сорокалетний блондин, смотрелся как кандидат в реанимацию. Он был бледен как полотно и поминутно вытирал пот. Двое младших помощников, затянутых в кожаные пиджаки и кожаные брюки с серебряными цепями, старались привлечь к себе внимание нового босса, чтобы перестать наконец быть младшими помощниками. Сценарист был близок к обмороку, и для этого имелись все основания.
Продюсер фильма встал, прокашлялся, вынул огромный клетчатый платок, поднес его к чудовищных размеров носу, передумал и промокнул лысину. После этого он надал говорить осипшим голосом задыхающегося астматика:
— Я хочу выразить от имени всех собравшихся здесь людей удовлетворение решением мистера Ричарда Латхама. Без сомнения, он сделал блестящий выбор и назначил вас директором киностудии «Космос». Я большой поклонник вашего журнала «Нью селебрити». Если к нам пришел директором такой талантливый руководитель, то наши дела определенно пойдут в гору.
Продюсер снова промакнул лысину и подумал, достаточно ли он сказал нужных теплых слов или еще надо добавить что-либо. Его мучения были остановлены кивком нового босса — Эммы Гиннес.
Она оглядела всех собравшихся в зале зорким пристальным взглядом, отчего многим почему-то представилась большая змея, гипнотизирующая кролика…
— Вы все прекрасно знаете, что сегодня мы собрались здесь для одной лишь цели — обсудить сценарий фильма «Малибу».
Тут Эмма двумя пальчиками приподняла сценарий. Она взяла его так брезгливо, словно это была не голубого цвета папка, а кусок навоза. Покачав немного его в воздухе, Эмма швырнула его на стол. Сценарий упал между телефонов, карандашей, ручек, блокнотов, полураскрытый или полузакрытый — кому как нравится. Он лежал там, и взоры всех собравшихся были прикованы к нему.
— Ни для кого не является секретом то, что я переписываю сценарий, — продолжала жестко говорить Эмма, словно вбивала гвозди в мягкое дерево.
При этих словах почти все стали смотреть по сторонам, избегая встретиться с ней глазами. Это было уже слишком. Эта никому не известная англичанка, едва появившись в Малибу, уже успела сделать ошеломляющую карьеру в качестве главного редактора журнала, стала директором киностудии, а теперь еще села и за литературный стол… Так, глядишь, скоро и в нобелевские лауреаты подастся… Перед ними был классический пример карьериста, явно не рассчитывающего должным образом свои силы и возможности…
— А большие правки внесены в сценарий? — раздался голос одного Из младших ассистентов режиссера. Это был пробный камень.
— Да нет, ничего существенного, — легко ответила Эмма, и сценарист заметно приободрился при этом. Его дела еще могли оказаться и не так уж плохи.
— Я всего лишь усилила некоторые сцены. Это относится только к сексу. К счастью, в нашем фильме снимается несравненная Мелисса Вэйн. И я подогнала текст под ее темперамент. Она будет бесподобна в этой роли, конечно, до тех пор, пока вы не уговорите сняться вместо нее Барбару Стрэйзанд.
Твидл Дум и Твидл Ди, два молодых турка, громко засмеялись при этих словах, давая понять, что смогли по достоинству первыми оценить остроумную шутку нового директора студии. Мелисса в роли сексуальной обольстительницы. Это звучало обнадеживающе и гарантировало половину успеха фильма.
— А разве это нужно? Я имею в виду, что сексуальные сцены годятся для другого рода фильмов, — попытался вставить слово продюсер.
Эмма насмешливо поглядела в его сторону.
— У вас, должно быть, богатый опыт, мистер… э… э… э…
Тут она притворилась, что напрочь забыла его имя. Затем она резко продолжила:
— Да, вам есть что порассказать, показать. У вас припасено много поучительных историй. Но все дело в том, что в новой студии «Космос» мы должны уйти от старых стереотипов мышления. Естественно, было бы надежнее поставить фильм по проверенным временем образцам. Но нам сегодня нужно совершенно другое. Мы должны быть готовы к риску. Мы сделаем новое, резкое кино, которое всколыхнет Голливуд от многолетней спячки. Я прошу вас немного поработать с вашим воображением. Поймите, что мне нужен фильм, в котором были бы очень откровенные, волнующие кровь любовные интимные, сцены. В «Малибу» они будут! Это будет любовь и секс. Вы сами попробуйте эту комбинацию в жизни, ручаюсь, вам понравится.
Продюсер отвесил ей глубокий поклон и произнес, тщательно подбирая слова:
— Да, многоуважаемая Эмма, вы абсолютно правы. «Девять с половиной недель» у себя на родине не стали сенсацией. Но этот фильм получил потрясающий успех, продаваясь на видеокассетах для домашнего просмотра. И за океаном он побил все рекорды. Кроме того, благодаря этому фильму Ким Бесинджер прославилась и стала кинозвездой международного экстракласса. И я могу сейчас судить с высоты своего возраста, когда многие вещи уже человеку не нужны, я признаю, что публике нужны остренькие вещички, но такие, чтобы не заразиться самому, не попасть в какую-либо переделку, а все это увидеть на экране, комфортабельно расположившись в мягком кресле… Да, так о чем я говорю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
— Да, я отлично тебя понимаю и абсолютно согласна, что здесь как раз нужен минимум актерской игры и максимум жизненной правды.
— Не знаю только, согласится ли на это Тони, — слабо произнесла Мелисса, а сама в мыслях уже проигрывала будущую свою роль.
— Думаю, что согласится. Если… если правильно ему все преподнести. И я хочу, чтобы Пэт Паркер лично снимала все эти сцены. Вот это будет фейерверк!
— Ну да! И от этого она еще больше взбесится. Но мы будем непреклонны и не отступим. Мы всех победим! — восторженно произнесла Мелисса.
— Совершенно точно! — подтвердила Эмма. Сейчас они слились в гармонии. Они отлично понимали друг друга. Они подошли друг к другу, как ключ и замок. Их намертво связывала их любовь к Тони Валентино и их ненависть к нему.
— А у тебя, случайно, нет здесь другого экземпляра сценария, в который внесены правки? — тихо спросила Мелисса. — Я хотела бы взглянуть на них сегодня вечером.
Мелисса с трудом сдерживала охватившее ее трепетное ожидание чего-то волнующего. Эмма с удовольствием наблюдала за охваченной страстью актрисой. Она протянула Мелиссе папку с бумагами и сказала:
— Обрати внимание на первую страницу.
Эмма Гиннес проводила совещание. Она сидела лицом к залу, где собрались голливудские знаменитости первой величины, второй, третьей, ну и чуть поменьше. Все они сейчас были чересчур оживлены, расточали улыбки направо и налево и страшно боялись сказать какую-либо глупость или просто невпопад, отчего еще более возбуждались и нервничали. Исполнительный директор, толстый сорокалетний блондин, смотрелся как кандидат в реанимацию. Он был бледен как полотно и поминутно вытирал пот. Двое младших помощников, затянутых в кожаные пиджаки и кожаные брюки с серебряными цепями, старались привлечь к себе внимание нового босса, чтобы перестать наконец быть младшими помощниками. Сценарист был близок к обмороку, и для этого имелись все основания.
Продюсер фильма встал, прокашлялся, вынул огромный клетчатый платок, поднес его к чудовищных размеров носу, передумал и промокнул лысину. После этого он надал говорить осипшим голосом задыхающегося астматика:
— Я хочу выразить от имени всех собравшихся здесь людей удовлетворение решением мистера Ричарда Латхама. Без сомнения, он сделал блестящий выбор и назначил вас директором киностудии «Космос». Я большой поклонник вашего журнала «Нью селебрити». Если к нам пришел директором такой талантливый руководитель, то наши дела определенно пойдут в гору.
Продюсер снова промакнул лысину и подумал, достаточно ли он сказал нужных теплых слов или еще надо добавить что-либо. Его мучения были остановлены кивком нового босса — Эммы Гиннес.
Она оглядела всех собравшихся в зале зорким пристальным взглядом, отчего многим почему-то представилась большая змея, гипнотизирующая кролика…
— Вы все прекрасно знаете, что сегодня мы собрались здесь для одной лишь цели — обсудить сценарий фильма «Малибу».
Тут Эмма двумя пальчиками приподняла сценарий. Она взяла его так брезгливо, словно это была не голубого цвета папка, а кусок навоза. Покачав немного его в воздухе, Эмма швырнула его на стол. Сценарий упал между телефонов, карандашей, ручек, блокнотов, полураскрытый или полузакрытый — кому как нравится. Он лежал там, и взоры всех собравшихся были прикованы к нему.
— Ни для кого не является секретом то, что я переписываю сценарий, — продолжала жестко говорить Эмма, словно вбивала гвозди в мягкое дерево.
При этих словах почти все стали смотреть по сторонам, избегая встретиться с ней глазами. Это было уже слишком. Эта никому не известная англичанка, едва появившись в Малибу, уже успела сделать ошеломляющую карьеру в качестве главного редактора журнала, стала директором киностудии, а теперь еще села и за литературный стол… Так, глядишь, скоро и в нобелевские лауреаты подастся… Перед ними был классический пример карьериста, явно не рассчитывающего должным образом свои силы и возможности…
— А большие правки внесены в сценарий? — раздался голос одного Из младших ассистентов режиссера. Это был пробный камень.
— Да нет, ничего существенного, — легко ответила Эмма, и сценарист заметно приободрился при этом. Его дела еще могли оказаться и не так уж плохи.
— Я всего лишь усилила некоторые сцены. Это относится только к сексу. К счастью, в нашем фильме снимается несравненная Мелисса Вэйн. И я подогнала текст под ее темперамент. Она будет бесподобна в этой роли, конечно, до тех пор, пока вы не уговорите сняться вместо нее Барбару Стрэйзанд.
Твидл Дум и Твидл Ди, два молодых турка, громко засмеялись при этих словах, давая понять, что смогли по достоинству первыми оценить остроумную шутку нового директора студии. Мелисса в роли сексуальной обольстительницы. Это звучало обнадеживающе и гарантировало половину успеха фильма.
— А разве это нужно? Я имею в виду, что сексуальные сцены годятся для другого рода фильмов, — попытался вставить слово продюсер.
Эмма насмешливо поглядела в его сторону.
— У вас, должно быть, богатый опыт, мистер… э… э… э…
Тут она притворилась, что напрочь забыла его имя. Затем она резко продолжила:
— Да, вам есть что порассказать, показать. У вас припасено много поучительных историй. Но все дело в том, что в новой студии «Космос» мы должны уйти от старых стереотипов мышления. Естественно, было бы надежнее поставить фильм по проверенным временем образцам. Но нам сегодня нужно совершенно другое. Мы должны быть готовы к риску. Мы сделаем новое, резкое кино, которое всколыхнет Голливуд от многолетней спячки. Я прошу вас немного поработать с вашим воображением. Поймите, что мне нужен фильм, в котором были бы очень откровенные, волнующие кровь любовные интимные, сцены. В «Малибу» они будут! Это будет любовь и секс. Вы сами попробуйте эту комбинацию в жизни, ручаюсь, вам понравится.
Продюсер отвесил ей глубокий поклон и произнес, тщательно подбирая слова:
— Да, многоуважаемая Эмма, вы абсолютно правы. «Девять с половиной недель» у себя на родине не стали сенсацией. Но этот фильм получил потрясающий успех, продаваясь на видеокассетах для домашнего просмотра. И за океаном он побил все рекорды. Кроме того, благодаря этому фильму Ким Бесинджер прославилась и стала кинозвездой международного экстракласса. И я могу сейчас судить с высоты своего возраста, когда многие вещи уже человеку не нужны, я признаю, что публике нужны остренькие вещички, но такие, чтобы не заразиться самому, не попасть в какую-либо переделку, а все это увидеть на экране, комфортабельно расположившись в мягком кресле… Да, так о чем я говорю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133