Он благоухал почти на весь салон самолета, летевшего в Москву. Дождь хлестал и там, в небесах, наш лайнер раскачивало, и табличка «Пристегните ремни» горела все время.
— Вам сок, минеральную, вино? — вежливо осведомился стюард.
— Вино, — попросила фрау Де Рока.
В тот момент, когда рука стюарда протянула к сидевшей у окна мадам бокал вина, самолет тряхнуло, и рубиновая жидкость выплеснулась мне на юбку.
— Майн готт! — вскричала фрау. — Я вас сглазила! Она не успокаивалась весь полет, меняя разные салфетки, пытаясь оттереть пятно.
В Москве ярко светило солнце, началось бабье лето. Нас встречал улыбающийся и такой родной Сева.
— Ух ты, спасибо! — обрадовался он винограду. И, кивая на мою юбку, спросил: — Небось там все время вином угощали? Везуки! Ну, как там погода? — И, не дожидаясь моего ответа, добавил: — А у нас здесь — Африка!
ЛИСТОПАД
— Оля, накройте нам, пожалуйста, в беседке, — распорядился Лемке, обращаясь к горничной.
Оля сделала большие глаза. Шеф отошел, и она почему-то шепотом спросила:
— Беседка — это где?
Действительно, в нашем ультрасовременном офисном здании из стекла и бетона трудно было заподозрить наличие такого романтического места.
— Ты пойди узнай, где накрывать, — умоляла меня Оля, — а то сейчас заказчики придут, кофе попросят... Шуму будет — страсть!
Лемке задумчиво тасовал карты в компьютерном пасьянсе.
— Оля просила уточнить, — по-немецки обратилась я к нему, — где накрывать ленч.
Лемке, не оборачиваясь, буркнул:
— Всегда надо повторять, никакой дисциплины! Я же сказал — в переговорной!
— Тьфу, — проворчала Оля, — лучше бы он по-русски вообще не говорил!
Утренний инцидент был исчерпан. Я ерзала на месте, соображая, как половчее отпроситься у Лемке на завтра. Завтра — пятница, и моя подруга и сокурсница Света, работающая в другом отделении нашей фирмы, выходит замуж. Я приглашена в качестве свидетельницы.
Когда Лемке, благодушный после ленча в «беседке», вернулся в свой кабинет, я проследовала за ним и застыла посереди комнаты в позе безутешного отчаяния.
— Что такое? — вздрогнул шеф.
— Свадьба, — трагичным голосом ответила я.
— Ваша?! — ужаснулся шеф. (Пугаться есть причины — вот уже полгода, как я развелась с Сашей, своим первым супругом, и теперь могу испытать судьбу вторично в любое время.)
— Нет, подруги, — поспешила я успокоить начальника. Лемке притих.
— И что вы хотите от меня? Я зажмурилась:
— Отпустите меня на завтра, на целый день.
— МАРИНА! — загремел Лемке. — Но ведь у вас полно работы!
На свет божий была извлечена папка. Диких размеров. А в ней — ГОСТы, ТУ, технические обоснования, частично отпечатанные вслепую, частично написанные от руки.
— Я обещал офису в Вене, что в понедельник перевод будет готов.
— Я все сделаю в выходные, — угрюмо пообещала я.
— Ну, раз так... — Он замолчал в некотором замешательстве.
— Огромное спасибо! — скороговоркой пробормотала я и вылетела из его кабинета, не давая начальнику опомниться.
В половине восьмого вечера, полуослепшая, одуревшая, еле разгибая спину, я встала с рабочего места. Не сделано даже одной трети. «Вот это да, Марина, сама себя загнала в ловушку. Перевести это невозможно! Как они это писали? Нумерация страниц какая-то странная. Как у Винокура „здесь играем, здесь не играем, а здесь рыбу заворачивали“. В выходные придется попахать».
Хорошо, что я заранее успела купить подарок к свадьбе, осталось найти только хороший букет. Но это не проблема. Цветы продаются у любой станции метро. Я заперла на ключ офис, попрощалась с охранником и машинально заглянула в ящичек приходящей корреспонденции. Корзинка для почты отделения, где работала Света, была полна факсов и распечаток электронной почты с поздравлениями от коллег из Вены. Я их засунула в сумку, свернув в трубку. Светке будет приятно, если я принесу их ей завтра. В метро было полно народу, несмотря на уже прошедший час пик. Я втиснулась в вагон, меня сразу же прижали к крашеной блондинке в мохеровом шарфе. Мохер топорщился во все стороны, и все стоящие в пределах«его досягаемости пассажиры усиленно отворачивали головы от его длинных, противно щекочущих волос. Слева от блондинки стоял симпатичный молодой человек с большим букетом, умудрявшийся спастись от мохера и одновременно уберечь цветы. Он заговорщицки подмигнул мне. Я улыбнулась в ответ — мы были товарищами по несчастью. Поезд то набирал скорость, то резко сбрасывал ее, нас мотало из стороны в сторону, то прижимая к обладательнице шарфа, то отбрасывая от нее. Мои мучения закончились на станции „Китай-город“, где я делала пересадку. Вместе со мной вышел тот самый молодой человек с букетом.
— Теперь ни за что не стану носить мохер... — Ему явно хотелось продолжить наш начавшийся в вагоне диалог.
— Да, — вяло поддакнула я, еще не решив, говорить с ним или нет.
— Вам до какой станции? — не унимался мой спутник.
— А вам? — агрессивно отозвалась я.
— До «Пушкинской»... — растерялся молодой человек.
— Нам в разные стороны! — отрезала я, отправляясь на свою платформу.
Молодой человек больше не преследовал меня. Из черного зева туннеля показался поезд. И в этот момент весьма спешащий гражданин оттолкнул меня почти к краю платформы. Стремясь сохранить равновесие, я расставила локти, и моя папка с переводами, которую я держала в руках, упала на мраморный пол. Поток воздуха закружил выпавшие из папки листочки. Ситуация была критической. Кто-то бросился мне помогать, кто-то спокойно наступал на мои ГОСТы, пробираясь к вагону. Входящие и выходящие пассажиры равнодушно попирали ногами мое домашнее задание, и мне ничего не оставалось делать, как грустно ожидать отхода поезда. Металлический голос возвестил о следующей станции, поезд дернулся. Листочки закружились и опали. Я поднимала жалкие остатки технического обоснования, со следами ботинок, порванные, помятые. Расстроенная донельзя, я доехала до своей станции, купила букет роскошных белых роз и поплелась домой. Настроение у меня было самое непраздничное.
Невеста была элегантна и сдержанна. Жених подтянут и серьезен. «Красивая пара!» — шептали нам вслед в ЗАГСе. Пока мы ждали приглашения на регистрацию, я вспомнила о поздравлениях из Австрии.
— Светка, я тебе тут факсы с работы принесла, — сообщила я, роясь в сумке.
— Ты что! — испугалась невеста. — Какие факсы, я же не на работе. У меня свадьба!
Свадебный ужин отмечался узким кругом гостей в маленьком итальянском ресторанчике.
— А кто будет сидеть здесь? — поинтересовалась я, кивая на свободное место рядом с собой.
— Это для Андрюши, товарища жениха, — сообщили мне, — у него важный разговор в Госдуме, он обещал прийти попозже.
В разгар застолья метрдотель подвел к нашему столу молодого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
— Вам сок, минеральную, вино? — вежливо осведомился стюард.
— Вино, — попросила фрау Де Рока.
В тот момент, когда рука стюарда протянула к сидевшей у окна мадам бокал вина, самолет тряхнуло, и рубиновая жидкость выплеснулась мне на юбку.
— Майн готт! — вскричала фрау. — Я вас сглазила! Она не успокаивалась весь полет, меняя разные салфетки, пытаясь оттереть пятно.
В Москве ярко светило солнце, началось бабье лето. Нас встречал улыбающийся и такой родной Сева.
— Ух ты, спасибо! — обрадовался он винограду. И, кивая на мою юбку, спросил: — Небось там все время вином угощали? Везуки! Ну, как там погода? — И, не дожидаясь моего ответа, добавил: — А у нас здесь — Африка!
ЛИСТОПАД
— Оля, накройте нам, пожалуйста, в беседке, — распорядился Лемке, обращаясь к горничной.
Оля сделала большие глаза. Шеф отошел, и она почему-то шепотом спросила:
— Беседка — это где?
Действительно, в нашем ультрасовременном офисном здании из стекла и бетона трудно было заподозрить наличие такого романтического места.
— Ты пойди узнай, где накрывать, — умоляла меня Оля, — а то сейчас заказчики придут, кофе попросят... Шуму будет — страсть!
Лемке задумчиво тасовал карты в компьютерном пасьянсе.
— Оля просила уточнить, — по-немецки обратилась я к нему, — где накрывать ленч.
Лемке, не оборачиваясь, буркнул:
— Всегда надо повторять, никакой дисциплины! Я же сказал — в переговорной!
— Тьфу, — проворчала Оля, — лучше бы он по-русски вообще не говорил!
Утренний инцидент был исчерпан. Я ерзала на месте, соображая, как половчее отпроситься у Лемке на завтра. Завтра — пятница, и моя подруга и сокурсница Света, работающая в другом отделении нашей фирмы, выходит замуж. Я приглашена в качестве свидетельницы.
Когда Лемке, благодушный после ленча в «беседке», вернулся в свой кабинет, я проследовала за ним и застыла посереди комнаты в позе безутешного отчаяния.
— Что такое? — вздрогнул шеф.
— Свадьба, — трагичным голосом ответила я.
— Ваша?! — ужаснулся шеф. (Пугаться есть причины — вот уже полгода, как я развелась с Сашей, своим первым супругом, и теперь могу испытать судьбу вторично в любое время.)
— Нет, подруги, — поспешила я успокоить начальника. Лемке притих.
— И что вы хотите от меня? Я зажмурилась:
— Отпустите меня на завтра, на целый день.
— МАРИНА! — загремел Лемке. — Но ведь у вас полно работы!
На свет божий была извлечена папка. Диких размеров. А в ней — ГОСТы, ТУ, технические обоснования, частично отпечатанные вслепую, частично написанные от руки.
— Я обещал офису в Вене, что в понедельник перевод будет готов.
— Я все сделаю в выходные, — угрюмо пообещала я.
— Ну, раз так... — Он замолчал в некотором замешательстве.
— Огромное спасибо! — скороговоркой пробормотала я и вылетела из его кабинета, не давая начальнику опомниться.
В половине восьмого вечера, полуослепшая, одуревшая, еле разгибая спину, я встала с рабочего места. Не сделано даже одной трети. «Вот это да, Марина, сама себя загнала в ловушку. Перевести это невозможно! Как они это писали? Нумерация страниц какая-то странная. Как у Винокура „здесь играем, здесь не играем, а здесь рыбу заворачивали“. В выходные придется попахать».
Хорошо, что я заранее успела купить подарок к свадьбе, осталось найти только хороший букет. Но это не проблема. Цветы продаются у любой станции метро. Я заперла на ключ офис, попрощалась с охранником и машинально заглянула в ящичек приходящей корреспонденции. Корзинка для почты отделения, где работала Света, была полна факсов и распечаток электронной почты с поздравлениями от коллег из Вены. Я их засунула в сумку, свернув в трубку. Светке будет приятно, если я принесу их ей завтра. В метро было полно народу, несмотря на уже прошедший час пик. Я втиснулась в вагон, меня сразу же прижали к крашеной блондинке в мохеровом шарфе. Мохер топорщился во все стороны, и все стоящие в пределах«его досягаемости пассажиры усиленно отворачивали головы от его длинных, противно щекочущих волос. Слева от блондинки стоял симпатичный молодой человек с большим букетом, умудрявшийся спастись от мохера и одновременно уберечь цветы. Он заговорщицки подмигнул мне. Я улыбнулась в ответ — мы были товарищами по несчастью. Поезд то набирал скорость, то резко сбрасывал ее, нас мотало из стороны в сторону, то прижимая к обладательнице шарфа, то отбрасывая от нее. Мои мучения закончились на станции „Китай-город“, где я делала пересадку. Вместе со мной вышел тот самый молодой человек с букетом.
— Теперь ни за что не стану носить мохер... — Ему явно хотелось продолжить наш начавшийся в вагоне диалог.
— Да, — вяло поддакнула я, еще не решив, говорить с ним или нет.
— Вам до какой станции? — не унимался мой спутник.
— А вам? — агрессивно отозвалась я.
— До «Пушкинской»... — растерялся молодой человек.
— Нам в разные стороны! — отрезала я, отправляясь на свою платформу.
Молодой человек больше не преследовал меня. Из черного зева туннеля показался поезд. И в этот момент весьма спешащий гражданин оттолкнул меня почти к краю платформы. Стремясь сохранить равновесие, я расставила локти, и моя папка с переводами, которую я держала в руках, упала на мраморный пол. Поток воздуха закружил выпавшие из папки листочки. Ситуация была критической. Кто-то бросился мне помогать, кто-то спокойно наступал на мои ГОСТы, пробираясь к вагону. Входящие и выходящие пассажиры равнодушно попирали ногами мое домашнее задание, и мне ничего не оставалось делать, как грустно ожидать отхода поезда. Металлический голос возвестил о следующей станции, поезд дернулся. Листочки закружились и опали. Я поднимала жалкие остатки технического обоснования, со следами ботинок, порванные, помятые. Расстроенная донельзя, я доехала до своей станции, купила букет роскошных белых роз и поплелась домой. Настроение у меня было самое непраздничное.
Невеста была элегантна и сдержанна. Жених подтянут и серьезен. «Красивая пара!» — шептали нам вслед в ЗАГСе. Пока мы ждали приглашения на регистрацию, я вспомнила о поздравлениях из Австрии.
— Светка, я тебе тут факсы с работы принесла, — сообщила я, роясь в сумке.
— Ты что! — испугалась невеста. — Какие факсы, я же не на работе. У меня свадьба!
Свадебный ужин отмечался узким кругом гостей в маленьком итальянском ресторанчике.
— А кто будет сидеть здесь? — поинтересовалась я, кивая на свободное место рядом с собой.
— Это для Андрюши, товарища жениха, — сообщили мне, — у него важный разговор в Госдуме, он обещал прийти попозже.
В разгар застолья метрдотель подвел к нашему столу молодого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20