– А кто еще мог их украсть?! – раздраженно вос­кликнул тот. – Бойскаут – едва ли, а Лолита целиком на содержании своего мужа. Сама подумай!
– Может, ты их куда-нибудь засунул? У тебя всегда были проблемы с правильной организацией работы.
– У меня всего лишь отсутствует маниакальная тяга к порядку.
– Если это камень в мой огород, то я по крайней мере знаю, где у меня что лежит!
– А не ты ли говорила, что не можешь найти свои золотые серьги и браслет, которые тебе вручили в день подписания контракта?
– Наверное, я оставила их в сейфе вместе с документами.
– Не чувствую уверенности в голосе.
– Да, я не вполне уверена, – признала Кристина, – но это не значит, что эти вещи взяла миссис Кукумбо.
– Я буду говорить только в присутствии адвоката, – за­явила домработница, решительно направляясь к телефону. – Я знаю свои права.
Кристина сделала еще глоток кофе, втайне сожалея, что это не виски.
– Никто никого ни в чем не обвиняет, миссис Кукумбо.
– Он меня обвиняет, – сказала женщина, указав паль­цем на Слейда, – и, должна сказать, вы тоже не очень уверены в моей честности.
– Присядьте, – предложила Кристина домработнице. – Этому таинственному исчезновению должно найтись какое-то объяснение.
«Надо же, сколько во мне самоуверенности!» – поду­мала Кристина. Она собиралась брать интервью у самой Хиллари Клинтон, а на деле не могла справиться с рядовым конфликтом в собственном доме!
– Вы просто не даете мне возможности позвонить мо­ему адвокату, – сказала миссис Кукумбо.
– Зачем вам адвокат? – примирительно спросила Кристина, наливая женщине кофе. – Никто вас ни в чем не обвиняет. Нам всем надо просто поговорить.
Как раз в этот момент в кухню влетел Джо.
– Где мои часы? – заревел он. Кристина закрыла лицо руками.
– Миссис Кукумбо, – сказала она, – может, вам действительно лучше позвонить своему адвокату?
Марина стояла за дверью, не решаясь войти. Она пре­красно слышала сердитые реплики на кухне. Честно говоря, она была не готова к такому повороту. Часы Джо не наде­вал уже несколько дней, и она подумала, что он не заметит пропажи. Знать бы, что ему именно сегодня понадобится узнать точное время!
Словно время имело для кого-то из них значение. Один день перетекал в другой с удручающим однообразием. Жизнь, наполненная ничего не значащей суетой. Слейд только тем и занимался, что околачивался возле Кристины, фотографи­руя ее в самые неожиданные моменты, например, при выхо­де из туалета, или печатал на ее компьютере. Но это лишь когда ему надоедало валяться на диване, уставившись в те­левизор.
Кристина, очевидно, большую часть дня занималась тем, что думала о «больших» людях, стараясь угадать, что за страшные тайны гнездятся в их душах, и искала пути, как эти тайны вытащить на свет. Более бесполезную профессию трудно себе представить!
Впрочем, Джозеф был не лучше. О да, отец говорил ей, что ее теперешний муж – человек твердых убеждений и несгибаемой воли, что он готов жизнь отдать в борьбе за свободу угнетенных, но до сих пор все сказанное отцом не подтверждалось на практике. Она видела перед собой лишь невоспитанного грубияна, готового в любой момент сцепиться с Кристиной.
Вчера вечером Марина в очередной раз призывала его оставить свою бывшую жену в покое, на что он лишь рас­смеялся и велел ей не совать нос в чужие дела.
– Занимайся своим делом, детка, – заявил он, укла­дываясь на свою подстилку возле двери.
В доме явственно пахло грозой. Иногда Марина чув­ствовала себя здесь даже более тревожно, чем в горах с Зи. Там по крайней мере опасность имела название: она могла исходить от пули, бомбы, чего-то, что можно увидеть.
Здесь все было не так. Беда подкрадывалась незаметно, давая о себе знать внезапной головной болью, раздражени­ем, с которым все труднее становилось справляться. То ею овладевал безотчетный страх, то мучило страшное одиноче­ство и казалось, что уже ничто не может вызволить ее из ада, в котором она оказалась. Иногда она испытывала искушение уйти из этого проклятого дома и никогда больше не возвращаться сюда. Уж как-нибудь она смогла бы найти дорогу к своим. Но даже Марина с ее мятежной душой понимала, что есть вещи, игнорировать которые нельзя.
И поэтому она оставалась здесь, уговаривая себя, что сокровища, которые она прятала в кладовой спальни, скоро будут обращены в наличность, и тогда она сможет не толь­ко благополучно вернуться на родину, но и помочь деньгами Зи. Каким образом можно сбыть вещи с рук без докумен­тов, для Марины пока оставалось загадкой. Отчего-то она испытывала жуткую апатию при мысли об этом.
Между тем миссис Кукумбо набрала номер телефона:
– Помогите мне, Сол! Они собираются вызвать поли­цию, а я ничего плохого не сделала!
– Может, действительно следует вызвать полицию, Слейд? – тихо предложила Кристина.
Марина поняла, что ей необходимо что-то срочно пред­принять, и на цыпочках прошла в спальню. Как все неудач­но складывалось! Домработница принадлежала к классу эксплуатируемых, тех, кто всю жизнь вынужден гнуть спи­ну на привилегированное сословие, а она, Марина, невольно взвалила собственную вину на плечи несчастной женщины.
Марина открыла тайник. Вот поднос с сокровищами. Часы Джо и одна из пропавших линз заставят их отказать­ся от намерения звонить в полицию. Тускло блеснул брас­лет Кристины, и Марина почувствовала нечто похожее на угрызение совести.
Впрочем, у Кристины оставалось еще столько драгоцен­ностей в ящике стола! Что для нее какие-то пропавшие серьги и браслет?
Отчего-то у Марины возникло чувство, что для Крис­тины куда дороже узкое золотое колечко без камней, чем усыпанный бриллиантами браслет. Когда она спросила Джо­зефа, кто был инициатором развода, он ответил, что Крис­тина ушла от него. Что ж, в этом не было ничего удивительного.
И все же, когда Кристина и Джо оказывались вместе, Кристина словно вся светилась изнутри. Неужели она про­должает любить своего бывшего мужа, за которым в насто­ящий момент замужем Марина?!
«Но даже если это и так и они вновь сойдутся с Джо, я буду только рада этому», – подумала Марина, сжимая в руке часы Джо и линзы Слейда.
Если бы она могла найти способ расторгнуть их с Джо­зефом брак, то сделала бы это не задумываясь. Тогда она могла бы вернуться к Зи, а Кристина и Джозеф – снова пожениться. Слейд наделал бы бессчетное количество вся­ких снимков для этих мерзких американских газетенок, и все были бы счастливы.
Они, эти улыбчивые американцы, считают себя такими понимающими, такими разумными, когда речь идет о вещах и людях, которые их окружают, а на самом деле они вообще ничего не понимают в этом мире. Они и представить себе не могут, как мало требуется, чтобы стать невидимкой, ни кем, перестать существовать для людей, которые правят миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75