Может, это и смешно, учитывая, как давно все это было, но здесь во мне всегда просыпаются семейные чувства.
Порыв ветра сорвал с деревьев листья и развеял их по дороге. Один упал на капот, покрутился на нем и исчез.
– Здесь что-то прохладно, – сказал Коул. – Может, хочешь поесть в машине?
– Ты оставляешь решение за мной?
– Все, как договаривались, – усмехнулся Коул.
– Тогда будем есть на воздухе. Разворачивая сандвич, Холли вдруг сказала:
– Жалко, что ты не захватил с собой гитару.
– Уезжая утром из дому, я, честно говоря, не собирался петь тебе серенады. – Он закрыл сумку, сунул ее себе под голову вместо подушки. Насчет холода он ошибся. Ветер был теплым, каким бывает в бабье лето.
Холли уселась поудобнее, прислонилась спиной к дереву.
– Лерой считает, что у тебя есть талант. Говорит, что, если тобой правильно заняться, может выйти толк.
– Когда он это сказал?
– Вчера вечером. Ему очень понравились твои новые песни.
Она имела в виду те, которые ему прислал Рэнди. Он не решался петь их перед публикой, поскольку контракта с композитором еще не подписал, но Рэнди его убедил, сказав, что договоренность уже есть.
– Мне они тоже нравятся, – сказал он.
– Я смотрела на зал. Знаешь, люди даже есть переставали, когда тебя слушали.
Он повернулся на бок и посмотрел на нее.
– Пожалуй, на большее и рассчитывать нельзя.
– Это твои песни? Ты их сочинил?
– Если бы... Мой брат свел меня с одним парнем.
– А твой брат тоже певец?
Здесь надо было быть предельно осторожным. Пора было менять тему.
– Расскажи мне про Троя.
– Я уже рассказала тебе все.
– Ты его любила? Вопрос был ей неприятен.
– Думала, что любила.
– А теперь? – настаивал он.
– Я была так одинока, а он...
– Он был тем, к кому можно прислониться.
– Ты говоришь так, будто был рядом, – сказала она осторожно.
– Знакомое чувство, – признался он.
– Это меня и пугает, Нил.
– Понимаю. Меня это тоже пугает.
Но у него-то дело было в другом. В своих чувствах к ней он не сомневался, но вот насчет Холли... Ее чувства так же сильны? Не расстанется ли она с ним, когда узнает правду?
Она улыбнулась каким-то своим мыслям, прижала руку к животу и сказала:
– Кажется, время отдыха закончилось. Коул, завороженный выражением ее лица, не сводил с нее глаз. Он пытался представить, что она чувствует. Как это, когда в тебе зарождается другая жизнь?
Она подняла глаза и заметила его взгляд.
– Иди сюда, – сказала она. Он пододвинулся, и она положила его ладонь себе на живот.
– Я не могу...
– Подожди минутку. Он же не джигу танцует.
– А ты расстроишься, если это будет девочка?
Она блаженно улыбнулась:
– Мне вчера приснилось, что я родила девочку, а она со мной до пяти лет не разговаривала. Обиделась за то, что я девять месяцев называла ее мальчиком. Представляешь?
Он пытался сосредоточиться на движениях ребенка, а не на том, чего ему действительно хотелось.
– Я отложил деньги на ультразвук. Но, если захочешь, ты можешь использовать их на что-нибудь другое, – поспешил добавить он.
– Врач считает, что необходимости в этом нет. А недавно я прочитала статью, в которой написано, что у женщин, которые делают ультразвук, рождаются мелкие дети.
– Там, наверное, было написано про тех, кто делает ультразвук раз пять за беременность.
– Даже поверить не могу! – вдруг воскликнула она и ласково погладила его по голове. – Первые три с половиной месяца беременности я умирала от желания с кем-нибудь об этом поговорить, и оказалось, что моим собеседником стал ты.
Неужели он так истосковался по ласке, что от такого простого жеста у него закружилась голова?
– А я рад, что ты наконец стала читать.
– Зачем ты мне наврал, что там страницы склеены? Я все пролистала, ничего такого.
– Я хотел... – Тут он почувствовал, как под его ладонью что-то шевельнулось, и удивленно замолчал. – Это оно? – спросил он после паузы.
– Угу.
– Невероятно! – Он мысленно умолял ребенка пошевелиться еще разочек. – Bay!
– Когда я в последний раз была у врача, он мне дал послушать сердцебиение.
– И на что это похоже?
– На стрекот пересмешника.
– В книге написано...
– Что сто пятьдесят ударов в минуту – это норма.
Они долго молчали, а потом тишину нарушила Холли, сказав тихо:
– Спасибо тебе, Нил.
– За что?
– За то, что ты сейчас со мной рядом.
Он встал на колени и пристально на нее посмотрел.
– Сейчас я тебя поцелую, Холли. Она покраснела:
– А что мне следует ответить? Он наклонился к ней.
– Ничего. Я просто не хотел тебя удивлять, пугать или... – он чувствовал ее дыхание, – ... заставлять думать, что... – Он не договорил, поскольку губы их слились в поцелуе.
Коул никогда в жизни не испытывал столь сильного желания. Это была не слабость, не похоть, это была всепоглощающая страсть. Он хотел сдержаться, хотел, чтобы поцелуй был только нежным, но, когда она приоткрыла рот и коснулась его губ своим языком, он потерял голову. Он обнял ее, прижал к себе, возбуждаясь от жара ее тела еще больше. Его останавливало только одно. Он боялся, что ей неудобно. Нехотя он отпустил ее.
– Прости, – сказала она. – Это рефлекторно.
Он взял ее за затылок и снова притянул к себе. На сей раз он действовал с напором, поцелуй был жарким и требовательным. Он взял в ладонь ее грудь, и Холли на мгновение прижалась к нему, но потом отстранилась.
– Мы не должны этого делать, – сказала она, с трудом переводя дыхание, и едва заметным жестом коснулась рукой своего живота. Это были совсем не те слова, которые мечтал услышать Коул, но он понимал, что она права. Как страстно он ни желал заняться с ней любовью, но у нее могут быть совсем другие чувства. Ее тело уже не принадлежало ей. Надо было думать о ребенке. Надо быть очень осторожным. Увы, здравый смысл убеждал его только в этом. Надо стараться и удерживать свою страсть.
– Хочешь пойти в кино?
– Не очень, но мысль неплохая. – Она взглянула на него, и по ее глазам он понял, что она испытывает. – Нам сейчас лучше отправиться на люди.
Возвращаясь в город, Коул думал только о том, что именно произошло между ним и Холли. Он мечтал заняться с ней любовью, но внутренний голос говорил ему, что они к этому не готовы. Нет, что он к этому не готов.
Ответ наконец нашелся, и это его больно поразило. Он никогда не считал, что при его образе жизни можно подхватить СПИД, но разве можно быть до конца уверенным? За последние пять лет он спал со многими женщинами и порой должным образом не предохранялся. В больнице ему сделали анализы, ответ был отрицательным, но врач сказал, что, чтобы быть абсолютно уверенным, надо провериться еще раз через полгода.
Как он мог забыть о таких важных вещах?
– Ты не расстроишься, если мы все-таки в кино не пойдем? – спросил он. – Я совсем забыл, что мне нужно сегодня съездить по еще одному делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Порыв ветра сорвал с деревьев листья и развеял их по дороге. Один упал на капот, покрутился на нем и исчез.
– Здесь что-то прохладно, – сказал Коул. – Может, хочешь поесть в машине?
– Ты оставляешь решение за мной?
– Все, как договаривались, – усмехнулся Коул.
– Тогда будем есть на воздухе. Разворачивая сандвич, Холли вдруг сказала:
– Жалко, что ты не захватил с собой гитару.
– Уезжая утром из дому, я, честно говоря, не собирался петь тебе серенады. – Он закрыл сумку, сунул ее себе под голову вместо подушки. Насчет холода он ошибся. Ветер был теплым, каким бывает в бабье лето.
Холли уселась поудобнее, прислонилась спиной к дереву.
– Лерой считает, что у тебя есть талант. Говорит, что, если тобой правильно заняться, может выйти толк.
– Когда он это сказал?
– Вчера вечером. Ему очень понравились твои новые песни.
Она имела в виду те, которые ему прислал Рэнди. Он не решался петь их перед публикой, поскольку контракта с композитором еще не подписал, но Рэнди его убедил, сказав, что договоренность уже есть.
– Мне они тоже нравятся, – сказал он.
– Я смотрела на зал. Знаешь, люди даже есть переставали, когда тебя слушали.
Он повернулся на бок и посмотрел на нее.
– Пожалуй, на большее и рассчитывать нельзя.
– Это твои песни? Ты их сочинил?
– Если бы... Мой брат свел меня с одним парнем.
– А твой брат тоже певец?
Здесь надо было быть предельно осторожным. Пора было менять тему.
– Расскажи мне про Троя.
– Я уже рассказала тебе все.
– Ты его любила? Вопрос был ей неприятен.
– Думала, что любила.
– А теперь? – настаивал он.
– Я была так одинока, а он...
– Он был тем, к кому можно прислониться.
– Ты говоришь так, будто был рядом, – сказала она осторожно.
– Знакомое чувство, – признался он.
– Это меня и пугает, Нил.
– Понимаю. Меня это тоже пугает.
Но у него-то дело было в другом. В своих чувствах к ней он не сомневался, но вот насчет Холли... Ее чувства так же сильны? Не расстанется ли она с ним, когда узнает правду?
Она улыбнулась каким-то своим мыслям, прижала руку к животу и сказала:
– Кажется, время отдыха закончилось. Коул, завороженный выражением ее лица, не сводил с нее глаз. Он пытался представить, что она чувствует. Как это, когда в тебе зарождается другая жизнь?
Она подняла глаза и заметила его взгляд.
– Иди сюда, – сказала она. Он пододвинулся, и она положила его ладонь себе на живот.
– Я не могу...
– Подожди минутку. Он же не джигу танцует.
– А ты расстроишься, если это будет девочка?
Она блаженно улыбнулась:
– Мне вчера приснилось, что я родила девочку, а она со мной до пяти лет не разговаривала. Обиделась за то, что я девять месяцев называла ее мальчиком. Представляешь?
Он пытался сосредоточиться на движениях ребенка, а не на том, чего ему действительно хотелось.
– Я отложил деньги на ультразвук. Но, если захочешь, ты можешь использовать их на что-нибудь другое, – поспешил добавить он.
– Врач считает, что необходимости в этом нет. А недавно я прочитала статью, в которой написано, что у женщин, которые делают ультразвук, рождаются мелкие дети.
– Там, наверное, было написано про тех, кто делает ультразвук раз пять за беременность.
– Даже поверить не могу! – вдруг воскликнула она и ласково погладила его по голове. – Первые три с половиной месяца беременности я умирала от желания с кем-нибудь об этом поговорить, и оказалось, что моим собеседником стал ты.
Неужели он так истосковался по ласке, что от такого простого жеста у него закружилась голова?
– А я рад, что ты наконец стала читать.
– Зачем ты мне наврал, что там страницы склеены? Я все пролистала, ничего такого.
– Я хотел... – Тут он почувствовал, как под его ладонью что-то шевельнулось, и удивленно замолчал. – Это оно? – спросил он после паузы.
– Угу.
– Невероятно! – Он мысленно умолял ребенка пошевелиться еще разочек. – Bay!
– Когда я в последний раз была у врача, он мне дал послушать сердцебиение.
– И на что это похоже?
– На стрекот пересмешника.
– В книге написано...
– Что сто пятьдесят ударов в минуту – это норма.
Они долго молчали, а потом тишину нарушила Холли, сказав тихо:
– Спасибо тебе, Нил.
– За что?
– За то, что ты сейчас со мной рядом.
Он встал на колени и пристально на нее посмотрел.
– Сейчас я тебя поцелую, Холли. Она покраснела:
– А что мне следует ответить? Он наклонился к ней.
– Ничего. Я просто не хотел тебя удивлять, пугать или... – он чувствовал ее дыхание, – ... заставлять думать, что... – Он не договорил, поскольку губы их слились в поцелуе.
Коул никогда в жизни не испытывал столь сильного желания. Это была не слабость, не похоть, это была всепоглощающая страсть. Он хотел сдержаться, хотел, чтобы поцелуй был только нежным, но, когда она приоткрыла рот и коснулась его губ своим языком, он потерял голову. Он обнял ее, прижал к себе, возбуждаясь от жара ее тела еще больше. Его останавливало только одно. Он боялся, что ей неудобно. Нехотя он отпустил ее.
– Прости, – сказала она. – Это рефлекторно.
Он взял ее за затылок и снова притянул к себе. На сей раз он действовал с напором, поцелуй был жарким и требовательным. Он взял в ладонь ее грудь, и Холли на мгновение прижалась к нему, но потом отстранилась.
– Мы не должны этого делать, – сказала она, с трудом переводя дыхание, и едва заметным жестом коснулась рукой своего живота. Это были совсем не те слова, которые мечтал услышать Коул, но он понимал, что она права. Как страстно он ни желал заняться с ней любовью, но у нее могут быть совсем другие чувства. Ее тело уже не принадлежало ей. Надо было думать о ребенке. Надо быть очень осторожным. Увы, здравый смысл убеждал его только в этом. Надо стараться и удерживать свою страсть.
– Хочешь пойти в кино?
– Не очень, но мысль неплохая. – Она взглянула на него, и по ее глазам он понял, что она испытывает. – Нам сейчас лучше отправиться на люди.
Возвращаясь в город, Коул думал только о том, что именно произошло между ним и Холли. Он мечтал заняться с ней любовью, но внутренний голос говорил ему, что они к этому не готовы. Нет, что он к этому не готов.
Ответ наконец нашелся, и это его больно поразило. Он никогда не считал, что при его образе жизни можно подхватить СПИД, но разве можно быть до конца уверенным? За последние пять лет он спал со многими женщинами и порой должным образом не предохранялся. В больнице ему сделали анализы, ответ был отрицательным, но врач сказал, что, чтобы быть абсолютно уверенным, надо провериться еще раз через полгода.
Как он мог забыть о таких важных вещах?
– Ты не расстроишься, если мы все-таки в кино не пойдем? – спросил он. – Я совсем забыл, что мне нужно сегодня съездить по еще одному делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70