Я полон сил и легко тебя переспорю.
– Нил, нам необходимо об этом поговорить. Я с самого начала тебе говорила... – И тут она увидела свертки на столе. – А это что такое?
– Ничего особенного, – сказал он. – Я просто утром кое-что купил.
– Я не хочу выглядеть полной идиоткой, но это что – для меня?
– А для кого еще?
– Зачем?
Ее вопрос его смутил.
– Ты просто невозможна, Холли. Ты столько для меня сделала, что мне захотелось хоть чем-то тебя отблагодарить.
Его ответ ее немного успокоил.
– Только поэтому?
– А какие еще причины могут у меня быть? Холли машинально положила руку на живот, словно желая защититься, и ответила:
– Наверное, никаких. Просто я иногда чувствую себя так нелепо. Все время забываю...
– Что забываешь?
– Что я беременна, – ответила она и покраснела.
Коул достал из шкафчика сковородку.
– Разве можно об этом забыть?
– Мне в последнее время есть о чем подумать и кроме этого.
– Может, я могу чем-то помочь? – Он открыл холодильник..
Она нахмурилась:
– Знаешь что, лучше не делай так больше, Нил. Ты отличный парень, и я не хочу тебя обижать, но ты не должен брать на себя лишнего. Тебе надо заниматься своми проблемами. У тебя их немало.
Он сел напротив нее:
– Мы ведь друзья.
– Пожалуйста, постарайся понять, – продолжала она. – Мне прежде всего надо думать о себе и о будущем ребенке. Я не хочу к тебе привязываться. Дружба требует сил, которых у меня нет. Я не хочу скучать о тебе, когда ты уедешь.
Коул изумленно смотрел на Холли. Она хотела, чтобы он думал, будто он для нее только помощник по дому, ничего больше. Что ж, пусть так. Но он-то сам, как он к ней относится?
– Кажется, я понимаю, что происходит, – сказала она. – Я так давно не встречала нормальных людей, что даже забыла, какие они бывают. Моя бабушка делила всех на дающих и берущих и считала, что для счастья надо найти свою противоположность или иметь в себе частичку того и другого.
Коул скрестил руки на груди, уселся поудобнее, вытянул ноги.
– С теми, в ком слишком много чего-то одного, очень трудно жить, но если сходятся два одинаковых человека, они сводят друг друга с ума, – продолжала объяснять Холли.
Он ждал продолжения. Его не последовало, и Коул сказал:
– Я не понял, к чему все это?
– Ты потратил на меня деньги безо всякой причины, просто потому, что ты из породы дающих. Тебе необходимо заботиться о людях, делать им приятное.
Коул сунул руки в карманы.
– Подожди-ка, если я, как ты говоришь, из породы дающих, то, значит, чтобы стать счастливым, я должен найти себе берущую?
– Вот именно, – кивнула она.
– Следовательно, как я понимаю, ты должна сейчас удивляться и радоваться подаркам, а не устраивать бог знает что из простого дружеского жеста.
Она протянула через стол руку.
– Ну вот, теперь ты на меня злишься.
Он отстранился. По какой-то непонятной причине он не хотел, чтобы она до него дотрагивалась. Загудел таймер над духовкой. Коул отодвинул стул и встал.
– Я не злюсь.
– Брось. Это у тебя на лице написано.
Он взял полотенце и вытащил из духовки форму с кексом.
– Ты мне так ничего не объяснила. Чего ты вдруг ощетинилась?
– Знаешь, это была какая-то импульсивная реакция. Я на минутку забыла, что беременна и никакой нормальный мужчина не может испытывать ко мне интереса.
– Ты хочешь, чтобы я забрал подарки? Она смущенно улыбнулась:
– Нет.
– Тогда или открой их, или убери со стола, чтобы мы могли позавтракать. – Фраза была резковата, но тон – гораздо мягче.
– Цветы тоже для меня?
– Нет, для меня. Я всегда питал необъяснимое пристрастие к маргариткам.
– Врун! – Она развязала первый сверток, заглянула внутрь. – Что это?
– Не помню. – Он не хотел показывать, что волнуется и очень хочет, чтобы подарки понравились.
Холли положила сверток на колени, а когда поняла, что это, у нее перехватило дыхание.
– Ой, какие красивые! – Она прижала к щеке крохотные ползунки.
– Продавщица сказала, что белый цвет непрактичный, но они мне больше всего понравились. Если захочешь, сможешь обменять на другие.
– Нет, он их наденет, когда вернется домой из больницы, – заявила Холли.
– Ты мне не говорила, что у тебя будет мальчик.
– Я точно не знаю, просто мне не нравится все время говорить «ребенок».
– А когда ты узнаешь?
– Когда родится. Я не хочу делать ультразвук.
– В книжке написано, что это обычное обследование.
– Нет никакой необходимости. Врачи говорят, что все нормально. – Она свернула ползунки и положила их обратно в пакет. – А деньги мне пригодятся.
– А если я оплачу? – Какие бы у них ни были отношения, он не мог допустить, чтобы она экономила на здоровье. – Только не надо больше этой ерунды про «дающих». И не думай, что я хочу тебя подкупить и приручить.
– Об этом я больше не беспокоюсь. Даже если бы ты и находил меня привлекательной, через месяц ты бы все равно разочаровался.
– А что может случиться за месяц?
– Меня через месяц будет гораздо больше. И ты тогда умчишься без оглядки. – Она взяла второй пакет. – Спасибо за предложение оплатить ультразвук. Если что-нибудь случится и врачи скажут, что это необходимо, а ты еще будешь здесь, я обязательно им воспользуюсь.
Он постарался представить ее с животом. Ну и что, что она будет толстая, все равно это будет Холли, а не просто какое-то необъятное нечто, как она ни старается его напугать.
Она вытащила маргаритку из-под ленты, поставила ее в стакан к остальным цветам.
– Я понимаю, что ты хочешь мне помочь, только ты очень непрактичный. Через месяц туристический сезон закончится. Все будет закрываться. Тебе, когда ты решишь снова отправиться в путь, понадобится каждый доллар.
– Ты бы лучше смотрела подарки, – сказал он со вздохом. Тему своего будущего он хотел обсуждать сейчас меньше всего.
– Ну зачем ты это делаешь?
– Ты повторяешься, – заметил Коул. – Это мы уже обсуждали.
Она развязала ленточку и отложила ее в сторону.
– Я не привыкла.
– Ничего особенного. Нужно открыть пакет, заглянуть внутрь, изобразить удивление и сказать, вне зависимости от того, что ты там увидишь, что ты от этого в восторге.
Увидев подарок, она рассмеялась. Это была ярко-розовая футболка с надписью «Ребенок на борту».
– Теперь ты можешь не волноваться, что все подумают, будто ты растолстела от обжорства, – сказал Коул.
Она, продолжая улыбаться, откинулась на спинку стула и посмотрела на потолок.
– Ценю твою заботу, Нил. Но, учитывая, что я делаю все, чтобы никто не догадался о моей беременности, надеюсь, ты не обидишься, если еще некоторое время я не буду ее носить.
– Никто не знает? Даже Лерой с Арнольдом?
– Меньше всего я хочу, чтобы об этом узнали именно они. Я с ними давно знакома и отлично понимаю, какие у них старомодные представления о работающей беременной женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Нил, нам необходимо об этом поговорить. Я с самого начала тебе говорила... – И тут она увидела свертки на столе. – А это что такое?
– Ничего особенного, – сказал он. – Я просто утром кое-что купил.
– Я не хочу выглядеть полной идиоткой, но это что – для меня?
– А для кого еще?
– Зачем?
Ее вопрос его смутил.
– Ты просто невозможна, Холли. Ты столько для меня сделала, что мне захотелось хоть чем-то тебя отблагодарить.
Его ответ ее немного успокоил.
– Только поэтому?
– А какие еще причины могут у меня быть? Холли машинально положила руку на живот, словно желая защититься, и ответила:
– Наверное, никаких. Просто я иногда чувствую себя так нелепо. Все время забываю...
– Что забываешь?
– Что я беременна, – ответила она и покраснела.
Коул достал из шкафчика сковородку.
– Разве можно об этом забыть?
– Мне в последнее время есть о чем подумать и кроме этого.
– Может, я могу чем-то помочь? – Он открыл холодильник..
Она нахмурилась:
– Знаешь что, лучше не делай так больше, Нил. Ты отличный парень, и я не хочу тебя обижать, но ты не должен брать на себя лишнего. Тебе надо заниматься своми проблемами. У тебя их немало.
Он сел напротив нее:
– Мы ведь друзья.
– Пожалуйста, постарайся понять, – продолжала она. – Мне прежде всего надо думать о себе и о будущем ребенке. Я не хочу к тебе привязываться. Дружба требует сил, которых у меня нет. Я не хочу скучать о тебе, когда ты уедешь.
Коул изумленно смотрел на Холли. Она хотела, чтобы он думал, будто он для нее только помощник по дому, ничего больше. Что ж, пусть так. Но он-то сам, как он к ней относится?
– Кажется, я понимаю, что происходит, – сказала она. – Я так давно не встречала нормальных людей, что даже забыла, какие они бывают. Моя бабушка делила всех на дающих и берущих и считала, что для счастья надо найти свою противоположность или иметь в себе частичку того и другого.
Коул скрестил руки на груди, уселся поудобнее, вытянул ноги.
– С теми, в ком слишком много чего-то одного, очень трудно жить, но если сходятся два одинаковых человека, они сводят друг друга с ума, – продолжала объяснять Холли.
Он ждал продолжения. Его не последовало, и Коул сказал:
– Я не понял, к чему все это?
– Ты потратил на меня деньги безо всякой причины, просто потому, что ты из породы дающих. Тебе необходимо заботиться о людях, делать им приятное.
Коул сунул руки в карманы.
– Подожди-ка, если я, как ты говоришь, из породы дающих, то, значит, чтобы стать счастливым, я должен найти себе берущую?
– Вот именно, – кивнула она.
– Следовательно, как я понимаю, ты должна сейчас удивляться и радоваться подаркам, а не устраивать бог знает что из простого дружеского жеста.
Она протянула через стол руку.
– Ну вот, теперь ты на меня злишься.
Он отстранился. По какой-то непонятной причине он не хотел, чтобы она до него дотрагивалась. Загудел таймер над духовкой. Коул отодвинул стул и встал.
– Я не злюсь.
– Брось. Это у тебя на лице написано.
Он взял полотенце и вытащил из духовки форму с кексом.
– Ты мне так ничего не объяснила. Чего ты вдруг ощетинилась?
– Знаешь, это была какая-то импульсивная реакция. Я на минутку забыла, что беременна и никакой нормальный мужчина не может испытывать ко мне интереса.
– Ты хочешь, чтобы я забрал подарки? Она смущенно улыбнулась:
– Нет.
– Тогда или открой их, или убери со стола, чтобы мы могли позавтракать. – Фраза была резковата, но тон – гораздо мягче.
– Цветы тоже для меня?
– Нет, для меня. Я всегда питал необъяснимое пристрастие к маргариткам.
– Врун! – Она развязала первый сверток, заглянула внутрь. – Что это?
– Не помню. – Он не хотел показывать, что волнуется и очень хочет, чтобы подарки понравились.
Холли положила сверток на колени, а когда поняла, что это, у нее перехватило дыхание.
– Ой, какие красивые! – Она прижала к щеке крохотные ползунки.
– Продавщица сказала, что белый цвет непрактичный, но они мне больше всего понравились. Если захочешь, сможешь обменять на другие.
– Нет, он их наденет, когда вернется домой из больницы, – заявила Холли.
– Ты мне не говорила, что у тебя будет мальчик.
– Я точно не знаю, просто мне не нравится все время говорить «ребенок».
– А когда ты узнаешь?
– Когда родится. Я не хочу делать ультразвук.
– В книжке написано, что это обычное обследование.
– Нет никакой необходимости. Врачи говорят, что все нормально. – Она свернула ползунки и положила их обратно в пакет. – А деньги мне пригодятся.
– А если я оплачу? – Какие бы у них ни были отношения, он не мог допустить, чтобы она экономила на здоровье. – Только не надо больше этой ерунды про «дающих». И не думай, что я хочу тебя подкупить и приручить.
– Об этом я больше не беспокоюсь. Даже если бы ты и находил меня привлекательной, через месяц ты бы все равно разочаровался.
– А что может случиться за месяц?
– Меня через месяц будет гораздо больше. И ты тогда умчишься без оглядки. – Она взяла второй пакет. – Спасибо за предложение оплатить ультразвук. Если что-нибудь случится и врачи скажут, что это необходимо, а ты еще будешь здесь, я обязательно им воспользуюсь.
Он постарался представить ее с животом. Ну и что, что она будет толстая, все равно это будет Холли, а не просто какое-то необъятное нечто, как она ни старается его напугать.
Она вытащила маргаритку из-под ленты, поставила ее в стакан к остальным цветам.
– Я понимаю, что ты хочешь мне помочь, только ты очень непрактичный. Через месяц туристический сезон закончится. Все будет закрываться. Тебе, когда ты решишь снова отправиться в путь, понадобится каждый доллар.
– Ты бы лучше смотрела подарки, – сказал он со вздохом. Тему своего будущего он хотел обсуждать сейчас меньше всего.
– Ну зачем ты это делаешь?
– Ты повторяешься, – заметил Коул. – Это мы уже обсуждали.
Она развязала ленточку и отложила ее в сторону.
– Я не привыкла.
– Ничего особенного. Нужно открыть пакет, заглянуть внутрь, изобразить удивление и сказать, вне зависимости от того, что ты там увидишь, что ты от этого в восторге.
Увидев подарок, она рассмеялась. Это была ярко-розовая футболка с надписью «Ребенок на борту».
– Теперь ты можешь не волноваться, что все подумают, будто ты растолстела от обжорства, – сказал Коул.
Она, продолжая улыбаться, откинулась на спинку стула и посмотрела на потолок.
– Ценю твою заботу, Нил. Но, учитывая, что я делаю все, чтобы никто не догадался о моей беременности, надеюсь, ты не обидишься, если еще некоторое время я не буду ее носить.
– Никто не знает? Даже Лерой с Арнольдом?
– Меньше всего я хочу, чтобы об этом узнали именно они. Я с ними давно знакома и отлично понимаю, какие у них старомодные представления о работающей беременной женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70