Она не получала от этого удовольствия, как бы он ни старался. После этого оставалось чувство, что он использовал ее.
Он потрогал ладонью затылок Мег. Она доверчиво, как ребенок, изогнулась, чтобы принять более удобную позу. – Скажи мне, когда захочешь поменяться местами, – предложила она ему, прежде чем заснуть.
Среди ночи Мег вдруг испуганно вздрогнула и попыталась сесть. Дэвид почувствовал, как дрожит ее тело под его руками.
– Ты замерзла? – спросил он, хотя ночь была теплой.
– Где мой футляр для фотоаппарата?
Дэвид провел рукой по коре дерева, насколько мог достать. – Наверно, он упал на землю, – предположил он.
– Он мне нужен. – Она соскользнула со ствола и стала рыться в листве. – Его здесь нет. – Она встала, положив руки ему на колени. – О Боже, Дэвид, послушай меня, пожалуйста. Ты слушаешь?
Ее паника оказалась заразительной. Он ощутил усиленное биение собственного пульса.
– Что все же случилось?
– У меня инсулиновая зависимость. Я диабетик. И я нуждаюсь…
– Диабетик? Тогда что ты делаешь в этой экспедиции?
– Прекрати! Я не калека. И у меня нет сейчас времени обсуждать с тобой эти вопросы. Я должна срочно найти мой футляр. Там таблетки глюкозы. Это большие квадратные таблетки, по три в упаковке. Я должна принять все три сразу. Если я начну вести себя странно, дай их мне. Если я потеряю сознание, там есть шприц с раствором и еще пузырек с порошком. Их нужно смешать, и тогда ты должен сделать мне укол.
Дэвид и сам опустился на землю и стал искать футляр. Он был напуган ее инструкция. Укол мог у него не получится. Да еще смешивать препараты в темноте… Его пальцы нащупали гладкую поверхность футляра.
– Он здесь! Ответа не было.
– Мег?
Дэвид услышал, как она удаляется от него.
– Мег! Остановись!
– Я должна вернуться в лагерь.
Было ли это тем, что она назвала странным поведением? Он открыл футляр и порылся в нем. Дэвид нашел таблетки почти сразу – квадратные облатки в пластиковой обертке. Он последовал за Мег, прислушиваясь к хрусту веток под ее ногами, и наконец схватил ее за руку.
– Возьми это. – Он развернул одну пилюлю и положил ей в рот. Мег проглотила, и он таким же образом дал ей вторую пилюлю, и третью. Он обнял ее за талию и повел обратно, к поваленному дереву. Дэвид помог ей взобраться на него и сел рядом.
– Ты принимаешь инсулин? – спросил он, когда ее дрожь несколько утихла.
– Да. Его надо хранить в прохладном месте, и я держу его в речке. Вот почему я встаю так рано, чтобы никто меня не увидел. Я кладу дневную дозу в футляр и всегда ношу его с собой. Но трудно правильно рассчитать дозу, если питаешься нерегулярно. Доза зависит от количества пищи и от того, сколько энергии я трачу за день. Вчера я пропустила ужин и потратила много энергии, поэтому нужда в инсулине сегодня невелика. Но в темноте трудно было правильно наполнить шприц. Должно быть, я вколола слишком большую дозу.
– Так вот почему ты не хотела, чтобы я пошел с тобой, когда тебе якобы понадобилось воспользоваться кустами?
– Да.
– A у тебя есть с собой инсулин для утреннего укола?
– Нет. Я должна достать его из речки.
– А что если мы не успеем вернуться вовремя?
– Трудно сказать. Я всегда очень строго придерживалась режима. Мой доктор сказал, что поездка не представляет для меня опасности, если продлится всего две недели и если я смогу регулярно питаться и делать инъекции. Без инсулина я просто умру, но до него еще нужно добраться. – Она пожала плечами, как будто речь шла о головной боли. Дэвид вспомнил о том, как по-идиотски вел себя вечером, когда их обступала тьма.
– Мы вернемся вовремя, – пообещал он. – Двинемся в путь, как только рассветет.
Они прекратили поиски через час после того, как стемнело. Шон считала, что слишком рано, и продолжала искать одна еще час, фонарем выхватывая из тьмы деревья и громко призывая Дэвида. Ее снова охватило уже знакомое чувство, будто у нее украли что-то дорогое и принадлежавшее только ей.
– Продолжим поиски завтра утром, – заявила ей Тэсс, прежде чем они отправились спать. – Сейчас мы ничем не можем им помочь.
Шон лежала в своей палатке, окруженная безлунной ночью, и представляла себе наихудшее, что могло случиться. Дэвид и Мег нашли ягуара – или ягуар нашел их – и, возможно, вел себя с ними не так безобидно, как с ней. Возможно, Дэвид и Мег при встрече с ним утратили осторожность.
Она услышала шаги, приблизившиеся к палатке, и увидела луч фонаря.
– Дэвид? – Шон села.
Ивен встал на колени по ту сторону москитной сетки, освещая фонарем землю.
– Как ты? – Он расстегнул молнию сетки, влез в палатку и занял место Дэвида на спальном мешке. Она старалась разглядеть его лицо, но виден был только один широко открытый синий глаз и вопросительно вскинутая бровь. – Ты поняла, почему мы должны были прекратить поиски? – спросил Ивен.
– Потому что это лишено смысла.
– Сейчас слишком темно, и они углубились в лес. Мы понятия не имеем, в каком направлении их искать. Утром мы начнем действовать методически.
– Я боюсь, что он мертв.
– Он жив.
– Он такой доверчивый. Он никогда, не бывает готов ко встрече с опасностью. – Шон смотрела на белую окружность, которую фонарь Ивена начертил на стенке палатки. – И он боится темноты. Он боится чувства слепоты. – В этом заключалась наихудшая сторона происшествия. Ей страшно было представить себе Дэвида среди неодолимой тьмы. Шон сочувствовала ему. Хорошо хоть, что Мег с ним, и он не в полном одиночестве.
Ивен придвинулся к ней и обхватил ее руками. От него пахло дневной жарой и спиртом от забинтованной руки. Его близость была давней и знакомой, как стеганое одеяло из детства, в которое она и не надеялась снова завернуться. Тонкая ткань майки не защищала от прикосновения его рук.
– Я так давно не дотрагивался до тебя, – шепнул он.
Рука Ивена мягко сжала ее левую грудь, и он опустил голову, чтобы прижать свои губы к ее губам, но она отвернулась.
– Нет, Ивен, пожалуйста.
Он застыл неподвижно, касаясь лбом ее головы, с закрытыми глазами, тяжело дыша. В эту минуту она очень его любила, слишком сильно, чтобы заняться с ним любовью.
– Это нехорошо, Ивен. Я буду чувствовать себя виноватой. И ты тоже. И будешь потом обвинять меня…
Он покачал головой, не открывая глаз.
– Нет, будешь. Уже завтра. Ты должен помочь мне защититься от тебя. Мне так трудно справиться с этим одной.
Он мягко улыбнулся и откинулся назад, сложив руки на коленях, как школьник.
– Я когда-нибудь говорил тебе, что одно время хотел стать священником?
– Нет. – Она улыбнулась. – Почему ты заговорил об этом теперь?
– Захотелось тебя рассмешить.
Она потрогала белый бинт на его руке.
– Ты это серьезно?
– Да, я тогда был старшеклассником.
– Ты ведь был тогда из тех мальчиков, которые помогают вести службу у алтаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Он потрогал ладонью затылок Мег. Она доверчиво, как ребенок, изогнулась, чтобы принять более удобную позу. – Скажи мне, когда захочешь поменяться местами, – предложила она ему, прежде чем заснуть.
Среди ночи Мег вдруг испуганно вздрогнула и попыталась сесть. Дэвид почувствовал, как дрожит ее тело под его руками.
– Ты замерзла? – спросил он, хотя ночь была теплой.
– Где мой футляр для фотоаппарата?
Дэвид провел рукой по коре дерева, насколько мог достать. – Наверно, он упал на землю, – предположил он.
– Он мне нужен. – Она соскользнула со ствола и стала рыться в листве. – Его здесь нет. – Она встала, положив руки ему на колени. – О Боже, Дэвид, послушай меня, пожалуйста. Ты слушаешь?
Ее паника оказалась заразительной. Он ощутил усиленное биение собственного пульса.
– Что все же случилось?
– У меня инсулиновая зависимость. Я диабетик. И я нуждаюсь…
– Диабетик? Тогда что ты делаешь в этой экспедиции?
– Прекрати! Я не калека. И у меня нет сейчас времени обсуждать с тобой эти вопросы. Я должна срочно найти мой футляр. Там таблетки глюкозы. Это большие квадратные таблетки, по три в упаковке. Я должна принять все три сразу. Если я начну вести себя странно, дай их мне. Если я потеряю сознание, там есть шприц с раствором и еще пузырек с порошком. Их нужно смешать, и тогда ты должен сделать мне укол.
Дэвид и сам опустился на землю и стал искать футляр. Он был напуган ее инструкция. Укол мог у него не получится. Да еще смешивать препараты в темноте… Его пальцы нащупали гладкую поверхность футляра.
– Он здесь! Ответа не было.
– Мег?
Дэвид услышал, как она удаляется от него.
– Мег! Остановись!
– Я должна вернуться в лагерь.
Было ли это тем, что она назвала странным поведением? Он открыл футляр и порылся в нем. Дэвид нашел таблетки почти сразу – квадратные облатки в пластиковой обертке. Он последовал за Мег, прислушиваясь к хрусту веток под ее ногами, и наконец схватил ее за руку.
– Возьми это. – Он развернул одну пилюлю и положил ей в рот. Мег проглотила, и он таким же образом дал ей вторую пилюлю, и третью. Он обнял ее за талию и повел обратно, к поваленному дереву. Дэвид помог ей взобраться на него и сел рядом.
– Ты принимаешь инсулин? – спросил он, когда ее дрожь несколько утихла.
– Да. Его надо хранить в прохладном месте, и я держу его в речке. Вот почему я встаю так рано, чтобы никто меня не увидел. Я кладу дневную дозу в футляр и всегда ношу его с собой. Но трудно правильно рассчитать дозу, если питаешься нерегулярно. Доза зависит от количества пищи и от того, сколько энергии я трачу за день. Вчера я пропустила ужин и потратила много энергии, поэтому нужда в инсулине сегодня невелика. Но в темноте трудно было правильно наполнить шприц. Должно быть, я вколола слишком большую дозу.
– Так вот почему ты не хотела, чтобы я пошел с тобой, когда тебе якобы понадобилось воспользоваться кустами?
– Да.
– A у тебя есть с собой инсулин для утреннего укола?
– Нет. Я должна достать его из речки.
– А что если мы не успеем вернуться вовремя?
– Трудно сказать. Я всегда очень строго придерживалась режима. Мой доктор сказал, что поездка не представляет для меня опасности, если продлится всего две недели и если я смогу регулярно питаться и делать инъекции. Без инсулина я просто умру, но до него еще нужно добраться. – Она пожала плечами, как будто речь шла о головной боли. Дэвид вспомнил о том, как по-идиотски вел себя вечером, когда их обступала тьма.
– Мы вернемся вовремя, – пообещал он. – Двинемся в путь, как только рассветет.
Они прекратили поиски через час после того, как стемнело. Шон считала, что слишком рано, и продолжала искать одна еще час, фонарем выхватывая из тьмы деревья и громко призывая Дэвида. Ее снова охватило уже знакомое чувство, будто у нее украли что-то дорогое и принадлежавшее только ей.
– Продолжим поиски завтра утром, – заявила ей Тэсс, прежде чем они отправились спать. – Сейчас мы ничем не можем им помочь.
Шон лежала в своей палатке, окруженная безлунной ночью, и представляла себе наихудшее, что могло случиться. Дэвид и Мег нашли ягуара – или ягуар нашел их – и, возможно, вел себя с ними не так безобидно, как с ней. Возможно, Дэвид и Мег при встрече с ним утратили осторожность.
Она услышала шаги, приблизившиеся к палатке, и увидела луч фонаря.
– Дэвид? – Шон села.
Ивен встал на колени по ту сторону москитной сетки, освещая фонарем землю.
– Как ты? – Он расстегнул молнию сетки, влез в палатку и занял место Дэвида на спальном мешке. Она старалась разглядеть его лицо, но виден был только один широко открытый синий глаз и вопросительно вскинутая бровь. – Ты поняла, почему мы должны были прекратить поиски? – спросил Ивен.
– Потому что это лишено смысла.
– Сейчас слишком темно, и они углубились в лес. Мы понятия не имеем, в каком направлении их искать. Утром мы начнем действовать методически.
– Я боюсь, что он мертв.
– Он жив.
– Он такой доверчивый. Он никогда, не бывает готов ко встрече с опасностью. – Шон смотрела на белую окружность, которую фонарь Ивена начертил на стенке палатки. – И он боится темноты. Он боится чувства слепоты. – В этом заключалась наихудшая сторона происшествия. Ей страшно было представить себе Дэвида среди неодолимой тьмы. Шон сочувствовала ему. Хорошо хоть, что Мег с ним, и он не в полном одиночестве.
Ивен придвинулся к ней и обхватил ее руками. От него пахло дневной жарой и спиртом от забинтованной руки. Его близость была давней и знакомой, как стеганое одеяло из детства, в которое она и не надеялась снова завернуться. Тонкая ткань майки не защищала от прикосновения его рук.
– Я так давно не дотрагивался до тебя, – шепнул он.
Рука Ивена мягко сжала ее левую грудь, и он опустил голову, чтобы прижать свои губы к ее губам, но она отвернулась.
– Нет, Ивен, пожалуйста.
Он застыл неподвижно, касаясь лбом ее головы, с закрытыми глазами, тяжело дыша. В эту минуту она очень его любила, слишком сильно, чтобы заняться с ним любовью.
– Это нехорошо, Ивен. Я буду чувствовать себя виноватой. И ты тоже. И будешь потом обвинять меня…
Он покачал головой, не открывая глаз.
– Нет, будешь. Уже завтра. Ты должен помочь мне защититься от тебя. Мне так трудно справиться с этим одной.
Он мягко улыбнулся и откинулся назад, сложив руки на коленях, как школьник.
– Я когда-нибудь говорил тебе, что одно время хотел стать священником?
– Нет. – Она улыбнулась. – Почему ты заговорил об этом теперь?
– Захотелось тебя рассмешить.
Она потрогала белый бинт на его руке.
– Ты это серьезно?
– Да, я тогда был старшеклассником.
– Ты ведь был тогда из тех мальчиков, которые помогают вести службу у алтаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94