Возник дикий, не укладывающийся в голове альянс — «демо-исламисты». Московские таджикские интеллигенты, воспитанные в кругах «шестидесятников», способствовали переходу той части таджикской элиты, которая представлена выходцами из знатного сословия ишанов (глав суфийских орденов-братств), порвать с советским режимом и перейти к активным действиям против него.
Ишаны боролись с царским правительством, потом возглавили басмаческое движение против советской власти. Ее укрепление привело к тому, что они согласились на компромисс и интегрировались в новую элиту. Однако антисоветская пропаганда, которая велась начиная с 60-х годов и подрывавшая легитимность государства, побудила ишанов разорвать этот пакт и возглавить создание радикальной Исламской партии возрождения Таджикистана (см. Д.В.Микульский. Исламская партии возрождения Таджикистана: история создания, структура, идеологические установки. — Восток, 1994, № 6).
Социал-дарвинизм.
И еще произошел в сознании нашей сдвигавшейся к антисоветизму интеллигенции один очень резкий и очень заметный перелом — она включила в свое мировоззрение социал-дарвинизм . Это изменение было скачкообразным, и оно, строго говоря, означало разрыв, который со временем лишь углублялся. Потому что в православной культуре социал-дарвинизм не принимался категорически, а сверху, в идеологии, на него был наложен запрет марксизмом.
Вообще биологизация человеческого общества нашей культуре всегда была чужда. Как писал видный американский антрополог Салинс, только Запад принял «миф Гоббса» о происхождении общества из дикой жестокой природы. Народы России, как и все незападные культуры, исходили из мифа, согласно которому они «произошли от богов» — в разных вариациях. Уже и поэтому в русском крестьянстве, как специально отмечал А.В.Чаянов, сравнивая его с французским крестьянством, не было мальтузианства. Было утверждено, что бедные имеют право на жизнь, и община выработала для обеспечения этого права специальные механизмы. Советский строй лишь закрепил это в идеологии и социальных институтах, но вовсе не изобрел.
Можно сказать, что неприятие биологизации общества было устоем нашей культуры. Вот, П.Сорокин, отнюдь не коммунист, пишет примерно в 1915 г. в свой преподавательский конспект (то есть, видимо, записывает мысль, достаточно широко признанную): «Человечество — новая сила мира. Сила эта все более и более растет; она определяет область существования его самого и все шире и шире раздвигает эту область. То, что „естественно“ вне его — „неестественно“ для него. „Естественный“ закон борьбы за существование, уничтожение слабых сильными, неприспособленных — приспособленными, человечество заменяет „искусственным“ законом взаимной помощи и солидарности» (СОЦИС, 1989, № 6).
А вот что говорит видный антисоветский антрополог, директор Института этнологии и антропологии РАН В.А.Тишков в конце ХХ века: “Общество — это часть живой природы. Как и во всей живой природе, в человеческих сообществах существует доминирование, неравенство, состязательность, и это есть жизнь общества. Социальное равенство — это утопия и социальная смерть общества”. И это — после фундаментальных трудов этнографов в течение четырех последних десятилетий, которые показали, что отношения доминирования и конкуренции есть продукт исключительно социальных условий, что никакой “природной” предрасположенности к ним человеческий род не имеет…
А вот как излагал сущность человека “Московский комсомолец”: “Изгнанный из эдемского рая, он озверел настолько, что начал поедать себе подобных — фигурально и буквально. Природа человека, как и всего живого на земле, основывается на естественном отборе, причем на самой жестокой его форме — отборе внутривидовом. Съешь ближнего!”. Такая обработка велась во всем диапазоне средств — от желтой прессы до элитарных академических журналов.
Поначалу этот антисоветский социал-дарвинизм был вульгарным, как бы бытовым, стихийным — много говорили о сантехнике «дяде Васе», какой он пьяница, люмпен, иждивенец, неумеха и т.д., и как хорошо было бы ввести в СССР безработицу, чтобы его приструнить и заставить работать так же хорошо, как работают немцы. Потом это представление о человеке обрело концептуальную форму и дошло до уровня мальтузианства Гайдара и других нынешних «правых». Эта эволюция хорошо видна в текстах Н.Амосова, «кумира № 3» перестроечной интеллигенции.
Поразительно, что в самое примитивное биологизаторство впали даже те, кто до последнего времени считали себя марксистами. Например, А.С.Ципко пишет: «Большой вклад в формирование реального, современного образа человека внес советский хирург академик Н.М.Амосов. Он напомнил политикам и обществоведам, что люди от природы разные, отличаются и силой характера, и устремленностью к самостоятельности в личной самореализации. Чрезвычайно важна мысль о существовании пределов воспитуемости личности… Наверное, настало время серьезно поразмышлять о самой проблеме неравенства, вызванного естественными различиями людей в смекалке, воле, выносливости. Жизненный опыт каждого подтверждает предположение Н.М.Амосова о том, что в любой популяции люди сильные, с ярко выраженным желанием работать составляют от 5 до 10%» (А.С.Ципко. Можно ли изменить природу человека? — в кн. «Освобождение духа». М.: Политиздат, 1991).
В 1913 г. в Киеве прошел I Всероссийский сельскохозяйственный съезд, на котором собрались агрономы, экономисты, земские деятели, чиновники, предприниматели. Один из первых докладов назывался «Агрономия и землеустройство в их отношении к деревенской бедноте». Съезд принял решение, в котором подчеркивалось, что задачей агрономии является «обслуживание всех слоев земледельческого населения».
Это заявление носит принципиальный характер, оно показывает, насколько нынешнее состояние правящего слоя в России деградировало по сравнению с началом ХХ века. Сегодня все достижения цивилизации не только реально предоставляются только для обслуживания платежеспособного спроса, а вовсе не «всех слоев населения», но это и декларируется как официальная идеологическая догма. Антисоветские идеологи явно встают на сторону «сильных» и хищных против «слабых» (отвлечемся даже от того факта, что и само это ложное разделение ими мифологизировано). С каким пренебрежением пишет теперь А.С.Ципко о Ленине: «Когда В.И.Ленин во время гражданской войны бичевал кулака, то он отражал настроения беднейших крестьянских масс, ненавидящих этот преуспевающий тип работника, не брезгующего ничем, лишь бы укрепить свое хозяйство». Мол, нашел, чьи настроения отражать. Теперь идеал — фигура, не брезгующая ничем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Ишаны боролись с царским правительством, потом возглавили басмаческое движение против советской власти. Ее укрепление привело к тому, что они согласились на компромисс и интегрировались в новую элиту. Однако антисоветская пропаганда, которая велась начиная с 60-х годов и подрывавшая легитимность государства, побудила ишанов разорвать этот пакт и возглавить создание радикальной Исламской партии возрождения Таджикистана (см. Д.В.Микульский. Исламская партии возрождения Таджикистана: история создания, структура, идеологические установки. — Восток, 1994, № 6).
Социал-дарвинизм.
И еще произошел в сознании нашей сдвигавшейся к антисоветизму интеллигенции один очень резкий и очень заметный перелом — она включила в свое мировоззрение социал-дарвинизм . Это изменение было скачкообразным, и оно, строго говоря, означало разрыв, который со временем лишь углублялся. Потому что в православной культуре социал-дарвинизм не принимался категорически, а сверху, в идеологии, на него был наложен запрет марксизмом.
Вообще биологизация человеческого общества нашей культуре всегда была чужда. Как писал видный американский антрополог Салинс, только Запад принял «миф Гоббса» о происхождении общества из дикой жестокой природы. Народы России, как и все незападные культуры, исходили из мифа, согласно которому они «произошли от богов» — в разных вариациях. Уже и поэтому в русском крестьянстве, как специально отмечал А.В.Чаянов, сравнивая его с французским крестьянством, не было мальтузианства. Было утверждено, что бедные имеют право на жизнь, и община выработала для обеспечения этого права специальные механизмы. Советский строй лишь закрепил это в идеологии и социальных институтах, но вовсе не изобрел.
Можно сказать, что неприятие биологизации общества было устоем нашей культуры. Вот, П.Сорокин, отнюдь не коммунист, пишет примерно в 1915 г. в свой преподавательский конспект (то есть, видимо, записывает мысль, достаточно широко признанную): «Человечество — новая сила мира. Сила эта все более и более растет; она определяет область существования его самого и все шире и шире раздвигает эту область. То, что „естественно“ вне его — „неестественно“ для него. „Естественный“ закон борьбы за существование, уничтожение слабых сильными, неприспособленных — приспособленными, человечество заменяет „искусственным“ законом взаимной помощи и солидарности» (СОЦИС, 1989, № 6).
А вот что говорит видный антисоветский антрополог, директор Института этнологии и антропологии РАН В.А.Тишков в конце ХХ века: “Общество — это часть живой природы. Как и во всей живой природе, в человеческих сообществах существует доминирование, неравенство, состязательность, и это есть жизнь общества. Социальное равенство — это утопия и социальная смерть общества”. И это — после фундаментальных трудов этнографов в течение четырех последних десятилетий, которые показали, что отношения доминирования и конкуренции есть продукт исключительно социальных условий, что никакой “природной” предрасположенности к ним человеческий род не имеет…
А вот как излагал сущность человека “Московский комсомолец”: “Изгнанный из эдемского рая, он озверел настолько, что начал поедать себе подобных — фигурально и буквально. Природа человека, как и всего живого на земле, основывается на естественном отборе, причем на самой жестокой его форме — отборе внутривидовом. Съешь ближнего!”. Такая обработка велась во всем диапазоне средств — от желтой прессы до элитарных академических журналов.
Поначалу этот антисоветский социал-дарвинизм был вульгарным, как бы бытовым, стихийным — много говорили о сантехнике «дяде Васе», какой он пьяница, люмпен, иждивенец, неумеха и т.д., и как хорошо было бы ввести в СССР безработицу, чтобы его приструнить и заставить работать так же хорошо, как работают немцы. Потом это представление о человеке обрело концептуальную форму и дошло до уровня мальтузианства Гайдара и других нынешних «правых». Эта эволюция хорошо видна в текстах Н.Амосова, «кумира № 3» перестроечной интеллигенции.
Поразительно, что в самое примитивное биологизаторство впали даже те, кто до последнего времени считали себя марксистами. Например, А.С.Ципко пишет: «Большой вклад в формирование реального, современного образа человека внес советский хирург академик Н.М.Амосов. Он напомнил политикам и обществоведам, что люди от природы разные, отличаются и силой характера, и устремленностью к самостоятельности в личной самореализации. Чрезвычайно важна мысль о существовании пределов воспитуемости личности… Наверное, настало время серьезно поразмышлять о самой проблеме неравенства, вызванного естественными различиями людей в смекалке, воле, выносливости. Жизненный опыт каждого подтверждает предположение Н.М.Амосова о том, что в любой популяции люди сильные, с ярко выраженным желанием работать составляют от 5 до 10%» (А.С.Ципко. Можно ли изменить природу человека? — в кн. «Освобождение духа». М.: Политиздат, 1991).
В 1913 г. в Киеве прошел I Всероссийский сельскохозяйственный съезд, на котором собрались агрономы, экономисты, земские деятели, чиновники, предприниматели. Один из первых докладов назывался «Агрономия и землеустройство в их отношении к деревенской бедноте». Съезд принял решение, в котором подчеркивалось, что задачей агрономии является «обслуживание всех слоев земледельческого населения».
Это заявление носит принципиальный характер, оно показывает, насколько нынешнее состояние правящего слоя в России деградировало по сравнению с началом ХХ века. Сегодня все достижения цивилизации не только реально предоставляются только для обслуживания платежеспособного спроса, а вовсе не «всех слоев населения», но это и декларируется как официальная идеологическая догма. Антисоветские идеологи явно встают на сторону «сильных» и хищных против «слабых» (отвлечемся даже от того факта, что и само это ложное разделение ими мифологизировано). С каким пренебрежением пишет теперь А.С.Ципко о Ленине: «Когда В.И.Ленин во время гражданской войны бичевал кулака, то он отражал настроения беднейших крестьянских масс, ненавидящих этот преуспевающий тип работника, не брезгующего ничем, лишь бы укрепить свое хозяйство». Мол, нашел, чьи настроения отражать. Теперь идеал — фигура, не брезгующая ничем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86