– Передай-ка сюда еще бутылку.
– Не сейчас, мы уже почти приехали.
– Итак, все слышали? – это командует стройный усатый парень, одетый как все они.– Через полчаса после окончания игры встречаемся здесь. Только в этом случае все уедете без выбитых зубов.
Группами приехавшие направляются к кассам, а некоторые прямо к воротам. Их то и дело задирают дюссельдорфские болельщики. Прелюдия.
– Стой, сумку придется сдать на хранение, – распорядитель всерьез намерен свести потребление алкоголя на стадионе к минимуму.
– Это почему еще? Там одно пиво.
– Бутылки вносить на стадион запрещено, – продолжает настаивать высокий, атлетически сложенный распорядитель.
– Прямо сдохнуть можно. Уж и выпить нельзя ничего с собой принести.
– Лучше не спорь, парень, а то вообще останешься за воротами.
Угроза мгновенно приводит Калле в чувство. Черт бы его побрал! К счастью, распорядитель не заметил небольшой плоской бутылки под курткой.
Клаудиа ушла на несколько шагов вперед, теперь она посмеивается над ним…
– С тобой потом автобус не найдешь, если тебя развезет.
– То есть как это развезет? С такой крошечной дозы? – хорохорится Калле. – Глотни, сразу настроение поднимется, – он протягивает ей водку.
– Отстань со своей гадостью. Видно, что ей противно.
– «Фортуна»! «Фортуна»! – раздалось неподалеку, всего в нескольких шагах от них.
– Давай отсюда быстрей, только чтоб пятки сверкали, – крикнул Калле и потянул ее за руку.
Уже убегая, они услышали, как позади началась свалка. В таких случаях достается обычно приезжим болельщикам.
– Давай скорее в наш сектор.
Впереди бежит парень с татуировкой, которого он отшил в автобусе. Все-таки
мы немного того, собираемся смотреть футбол, а видим лишь половину игры, вторую половину деремся», – мелькнуло в голове у Калле.
– Ура, мальчики, «черти» появились, теперь-то они разберутся с этими свиньями, – крикнул кто-то в их секторе.
«Разберутся» – это хорошо сказано. Пользующиеся скандальной славой, всюду появляющиеся исключительно в клубной форме, болельщики из Дортмунда не знают удержу. Калле видит лишь заключительную сцену, рискнув наконец спуститься немного по лестнице.
Явно напуганная, Клаудиа забилась в середину толпы. Калле вытащил ее на лестницу.
– Погляди, обычно я с ними, – гордо показал он на дерущихся.
– Давай лучше уйдем, – попросила Клаудиа. – Все это не имеет никакого отношения к футболу.
– Уйти сейчас? Да ведь все только начинается по-настоящему! – Калле в родной стихии.
– Не очень-то ему здорово, – злорадствует один из болельщиков «Боруссии», наблюдая, как обрабатывают коваными сапогами поверженного дюссельдорфца.
Калле бросил взгляд на новые свои сапоги, купленные на «блошином рынке». Выглядят в точности, как те внизу, такие он и хотел. В кованых сапогах тебя все уважают. Но тут изнутри к горлу подступил предательский тошнотворный комок.
Драго заметил Калле и крикнул:
– Эй, Калле!
Стоявшему рядом с ним парнишке он объяснил:
– Смотри-ка, Калле тоже здесь!
Калле протянул Драго спасенную бутылку.
– Возьми, а то у тебя такой вид, будто срочно требуется пропустить пару глотков.
– Спасибо.
– Второй номер Бернд Шторк, третий Майнольф Кох, четвертый… – диктор на стадионе зачитывает составы команд.
– Пошли, игра началась, хватит с них пока, – гаркнул Манни, у которого, как всегда, под курткой темно-зеленая полевая форма.
С боевыми возгласами в честь «Боруссии» все рассаживаются по местам.
– А ты почему не поехал с нами? Боялся, что надают по мордам? – начал приставать, как того и опасался Калле, один из парней. – Да мы любого положим на лопатки.
– Просто я захватил с собой подружку. А она предпочла ехать автобусом.
– А, это та малышка, – парень мимоходом удостоил Клаудиу внимания.
– Ладно, пойдешь с нами. А то ты всегда норовишь увильнуть, как начинается дело. Мог бы и показать уже, на что способен, – принялся подкалывать Калле Картошка.
– Да ты окурком своим подавишься, если я разойдусь, – безуспешно пытается защищаться Калле.
– Хватит болтать! – сидящий рядом парень кладет конец судилищу.
Счастливчик вне себя от возмущения:
– Что это за безобразие? Бабам у нас не место. Кончится тем, что она схлопочет пару раз по роже и расхнычется.
«Что же мне придумать, – теряется в мыслях Калле. – Я ведь должен доказать им, что не слабак».
– Вне игры, идиот, вне игры!
Это в самом деле видели все, кроме судьи.
– Гнусный тип. Вечно он пытается нам насолить.
– Один – ноль. На одиннадцатой минуте гол забил игрок команды «Фортуна» под номером одиннадцать, Ральф Дуэенд, – объявляет диктор на стадионе.
Толпа ликует. Все словно рады, что нам плохо. Такое ощущение всегда на чужом поле. Скверное ощущение.
– «Фортуна» – вторая лига, – скандируют из чувства противоречия дортмундские болельщики. – Если сегодня мы из-за этой скотины проиграем, живым он со стадиона не выйдет.
«Счастливчик прав, – подумал Калле, – прав, как всегда. Было б здорово, если б первым судье врезал я, а потом… – но нет, что-то восстает в нем против избиения человека в черной судейской форме. – Но я должен доказать, что ничего не боюсь. – Он думает об обычных их подвигах. – Может, промчаться с вымпелом клуба через все поле?..»
– Уважаемые зрители, просим не запускать хлопушек и ракет, они мешают нормальному течению игры.
Калле ловит себя на том, что все время посматривает в сторону выхода. «Если они сейчас на нас кинутся, я буду среди первых», – решает он. Опять неприятное чувство под ложечкой.
– Го-ол! – ликует он вместе со всеми, не поняв толком, что произошло на поле.
– We are the champions! Мы – чемпионы!
Удивительное все-таки чувство, когда твои забивают гол. Ты обнимаешься с людьми, которым минуту назад с удовольствием выцарапал бы глаза.
– Я сразу сказал: три – один, с таким счетом мы их сегодня разделаем, – проорал Картошка Калле в самое ухо.
– Хочешь сигарету?
– Спасибо, – Калле взял протянутую Счастливчиком пачку. Не то чтобы ему хотелось курить, важно было хоть на мгновение почувствовать себя полноправным членом.
Клаудиа отодвинулась в сторону. Только бы не разреветься. Калле похож сейчас на сумасшедшего. Дружить с таким – никогда!
– Вот это по-нашему, – проорал Калле ей прямо в ухо. Несмотря на запах перегара и пятно от пива на куртке, он по-прежнему считает себя неотразимым.
– Убирайся, – прошипела она, когда он попробовал ее обнять. Она не предмет, которым пользуются, когда в нем нужда, и задвигают в угол, когда нужда пропала.
– Лучше не попадайся мне на глаза, пока ты с этими, – бросила она и пошла прочь из сектора. Калле расхохотался, и только.
– Не может быть! Такое грубое нарушение! Да за это нужно давать красную карточку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18