– Что?
– Пока ты утром ездила в магазин. Я вернулся забрать кое-что из дома и заодно приготовил кростини.
– Ты серьезно?
– Да, Стелла, – терпеливо говорит Фрэнк. – Они вон на тех зеленых тарелках под кухонным полотенцем.
– Но откуда?
– Что откуда? Кстати, у тебя классный отец.
– Откуда ты знаешь, как их готовят? Фрэнк смотрит на меня и встряхивает лед.
– Я учился в швейцарском пансионе благородных девиц, – холодно говорит он. – Еще я умею садиться в машину и вылезать из нее так, чтобы никто не видел мой зад. Отлично выглядишь, Стелла. Думаю, нам надо выйти около восьми. Может, сначала зарулим куда-нибудь выпить?
– Фрэнк, ты само совершенство. – Я целую его в щеку. – Это очень мило с твоей стороны. Ты меня просто поразил.
– Это всего лишь кусочки хлеба, намазанные всякой ерундой, – скромничает Фрэнк. – Нечем тут особо восторгаться. Пожалуйста, вынеси гостям тарелки и представь меня своему бывшему мужу.
Очень скоро вечер в гостиной превращается в трогательную вечеринку. Папа ни на шаг не отпускает от себя Фрэнка, он к нему явно неравнодушен, хотя время от времени и Руперту перепадают долгие проникновенные взгляды с подмигиваньем.
– Вот, – шепчет Руперт, стоя рядом со мной и прожевывая кростини с грибным паштетом, – опять он за свое. Я тебе сто раз говорил, Стелла. Твой папаша на меня запал.
– Не мели ерунды. Он же нарочно подначивает тебя. Если бы ты не реагировал так драматично, папа давно бы перестал тебя донимать.
– Ну нет, – возражает Руперт. – У него это непроизвольно получается. На меня и мальчишки в школе иногда так смотрели.
– Фу, – кривится Крессида. – Не собираешься же ты сказать, что папа Стеллы хочет...
– Хочет, – утверждает Руперт. – Я точно знаю. Я так рад видеть тебя снова, Крессида.
Лицо Крессиды, на котором только что недоумение мешалось с испугом, расплывается в улыбке.
– Я тоже рада.
Некоторое время мы молча попиваем белое вино.
– А твой Фрэнк, – снова заговаривает Руперт, – классный парень. Отличный малый. Мне он очень нравится. А ты с ним...
– Нет.
Меня что, теперь все и всегда будут об этом спрашивать?
– Ну и зря. Он очень добр к моей крестнице. И она его тоже, по-моему, любит.
– Да, они прекрасно ладят.
– С ним очень легко. Я смеюсь:
– Легко? Да, пожалуй.
– Ну, мне он точно нравится, – говорит Руперт. – Никакого сравнения с противным Домиником. Фрэнк абсолютно не похож на него. Тот был подлый манипулятор, если хочешь знать. И мне он не нравился.
– Руперт, я знаю, что он тебе не нравился – ты мне сто раз говорил. Ладно, забудем. Не переживай особо.
Крессида, которая не участвовала в нашей беседе, трогает Руперта за рукав и спрашивает:
– А ты его откуда знаешь? Папу Стеллы? Я только собралась ответить ей, откуда кто кого знает, но тут, к моему изумлению, Руперт незаметно придавливает своим огромным старым башмаком мою ногу (а я, между прочим, босиком, потому что босоножки ждут меня в прихожей). Он проделывает это быстро, словно решил раздавить удирающего муравья, но одновременно таким плавным движением, что Крессида ничего и не замечает.
– Мы со Стеллой старые друзья – знакомы с университета. Так что я давно знаю ее отца.
– Ах да, ты же мне говорил. А где вы учились? – затаив дыхание, спрашивает Крессида.
– В Кембридже, – как бы мимолетом отвечает Руперт.
– Ох, ты, наверное, такой умный! – восклицает она.
– Ну так, – скромно пожимает плечами отличник Руперт.
– Нам нужно еще вина, – объявляю я. – Руперт, поможешь мне со льдом?
– Не хочется, – говорит Руперт, к удовольствию Крессиды. – Мне и тут неплохо.
– Ты мне нужен. Прямо сейчас.
Руперт театрально закатывает глаза, а Крессида хихикает.
– Никуда не уходи, – шепчет он ей. Ухажер, черт бы его побрал!
– Только не говори мне, – начинаю я, как только мы переступаем порог кухни, – что ты ей не сказал.
– Не сказал чего? – невинно спрашивает Руперт. – У тебя славная кухонька.
– Ты не сказал Крессиде, что мы были женаты?
Руперт надувает щеки и с шумом выдыхает.
– Я не думаю, что ей это понравится.
– Вообще-то большого выбора у нее нет, Руперт. Это факт. И не настолько важный, чтобы его скрывать.
– Ну спасибо.
– Ты понял, о чем я. Но если ты и дальше будешь его утаивать, все усложнится. Потому что тут мой папа и Фрэнк. Кроме того, по-моему, это оскорбительно по отношению ко мне.
– Мне так нравится, что она старомодна. Знаешь, наивная, неискушенная. Наверное, до сих пор верит, что подарки под елку кладет Санта-Клаус.
– Что же, должна заметить, это сильно отличает ее от тех девиц, что увивались вокруг тебя в Лондоне. Наркоманки, транжирящие папочкины деньги.
– Не напоминай мне о них. Но об этом я тебе и толкую. Она не похожа на лондонских девиц. Она не знает даже названий модных клубов и ресторанов. Она наверняка ни разу в жизни не пробовала наркотики. Она очень, очень миленькая. Как котенок. Представляешь, она до сих пор ездит верхом.
– Только не говори об этом Фрэнку, он будет смеяться.
– Почему?
– Он же с севера.
– Странно. Все равно, ты меня понимаешь, Стелла? Я не думал, что захочу еще раз жениться...
– Эй, притормози. Ты с ней знаком три минуты.
– Да, конечно. Но она мне очень нравится. Думаю, это та женщина, что мне нужна. Мы могли бы жить с ней на острове, и, знаешь, она бы там прекрасно вписалась. Я представляю, как она пекла бы домашний хлеб... Чистая, прекрасная жизнь.
– И ты скрываешь от нее свое ужасное прошлое, потому что боишься ее спугнуть? Но нет ничего страшного в том, что ты был слегка женат, да к тому же десять лет назад.
– Со временем я все ей расскажу, Стелла. Но мне бы не хотелось делать это сейчас, если ты не против.
– Я не против, – пожимаю я плечами. – Но в таком случае нам лучше вернуться в гостиную, пока кто-нибудь не сказал чего не следует и не превратил вечер в...
– Во французскую комедию.
– Точно.
– Стелла, ты – ангел. Спасибо. Я твой должник.
Папин подарок, который меня вынудили открыть прилюдно, как и ожидалось, оказался маскарадным костюмом, прикидывающимся платьем. На этот раз папу вдохновил костюм индейской скво – замшевое одеяние с бахромой, под стать ему сапоги, повязка с перьями на голову и колчан. Несмотря на расстроенные папины возгласы, я не стала тотчас же примерять костюмчик и не пошла в нем на вечеринку.
Хани уложили спать пораньше, и она в тот же миг уснула, к большому сожалению папы.
– Надеюсь, она еще проснется, – простонал он, – а то мне одному будет ужасно скучно.
Без десяти восемь Крессида с Рупертом улизнули в ресторан, а через полчаса ушли и мы с Фрэнком. Папа остался, уютно устроившись с бутылкой бордо, сигарами и кабельным телевидением.
– Развлекайтесь, дети мои, – напутствовал он нас. – И возвращайтесь поздно.
Я надеваю пальто и уговариваю Фрэнка тоже одеться теплее (он обычно выпендривается, выходя на улицу без пальто, особенно если стоит мороз).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57