— О?
— Остынь, это не та услуга. — Снятая футболка открыла торс средней накачанности. — Видишь, я не Тодд, — сказал он и повернулся, и я, стыдно признаться, открыл рот от изумления.
В таком ракурсе я увидел его спину, покрытую стягивающими повязками, засохшей кровью и марлевыми бинтами. Она выглядела так, словно к коже в полном беспорядке было привязано несколько использованных запачканных подгузников.
— Дело в этом… в этих.
Я воскликнул:
— Итен, в чем, черт возьми, дело? Ты попал в аварию? Боже правый!
— Аварию? Если бы… озон… сандвич с болонской колбаской, который я съел в третьем классе… лишний час, проведенный перед построенным русскими видеотерминалом. Но это часть меня, Дэн… ущерб… что бы, черт побери, это ни было. Это воспалившиеся родинки. Может, это навсегда, ну а может, и нет.
Я пытался отвести взгляд, но он сказал:
— Черт, это так оскорбительно. — Вскочил, сел передо мной на журнальный столик и стал тыкать повязками мне в лицо. И тогда я посмотрел и был потрясен этой биомассой хлопка, пластика и телесных жидкостей, впившихся в его тело. Я ничего не сказал.
— Дэн? — спросил он.
— Да…
— Ты должен снять их с меня.
— Да?
— Больше нет никого, кто сделал бы это для меня. Ты знаешь, Дэн?
— Нет никого?
— Никого.
Я поглядел еще, и он сказал:
— Доки выкорчевывали их из меня, словно дерн на тринадцатом проходе неделю назад. И ни один из вас, тупых придурков, ни разу не потрудился спросить, почему я хожу к дерматологу. Никто не спрашивал, и мне некому было рассказать.
— Господи, Итен, мы думали ты ходишь к дерматологу по поводу своей перхоти.
— У меня перхоть?
— Да, м-м-м, ничего сверх обычного.
Я прикоснулся к повязкам, они оказались хрустящими, как кукурузные хлопья.
— Так ты сказал, что у меня перхоть?
— Итен, обсуждать неполадки в теле — это как обсуждать зарплаты. Так не делают.
— Ладно. Можешь просто снять их? Все зудит. Все болит.
— Да, конечно.
Он сходил на кухню и вернулся с бутылкой раствора перекиси водорода, растирочным спиртом и разорванными на полоски старыми футболками. Итак, он сидел на журнальном столике, а я снимал один кровавый кусок за другим, срезая их с его спины и стаскивая лоскутки, ужасаясь тому, как много его удаляется при этом.
Мы разговаривали. Он сказал, что восхищается тем, как далеко продвинулась дерматология за последние десять лет.
— Они практически могут вставить маленькую видеокамеру в твое тело, и доктор скажет тебе: «Вот как видит мир ваш прыщ» — а из прыща выглядывает камера.
Я спросил у него, какой ему дают прогноз, и он ответил:
— Тш-ш-ш, дружище, просто во мне поселился дьявол, но будем надеяться, что он уже исчез.
В конце, после того как весь пластик, хлопок, запекшаяся кровь и лохмотья были удалены, его спина выглядела как сшитые вместе кратеры на Луне, фиолетовые и опухшие. Я взял маленький фен и посушил швы, а когда выключил его, шум был каким-то оглушающим; Итен все так же сидел там, сгорбленный и вздыхающий, мне стало его жаль — никогда не мог бы себе представить это чувство по отношению к Итену. Я сказал:
— Дьявол в тебе, дьявол во мне, — и обхватил его так осторожно, как только смог.
Он застонал, но это был не сексуальный стон, а стон человека, нашедшего нечто ценное, что он считал потерянным навек.
Мы легли на диван, я обхватывал его грудь сзади, его дыхание становилось глубже и медленнее, и он сказал:
— Вы с Карлой практикуете шиатсу, да?
— Да, мы практикуем. Но у тебя в данный момент многовато швов.
Я рассказал ему о теории Карлы о теле и хранении памяти. Он засмеялся и вскрикнул:
— О! Боже, швы болят, — а потом сказал: — Ну, если это так, то считай меня «ПауэрБуком», который уронили на мраморный пол с балкона десятого этажа.
Я сказал:
— Не смейся над собой. Твое тело — это тоже ты,
Я чувствовал, как будто мне нужно сейчас исцелить его, а иначе что-то навсегда покинет Итена, поэтому прижал его покрепче.
— Карла рассказывала мне, что в других культурах грудь часто считается месторасположением мыслей. Вместо того чтобы хлопать себя по лбу, когда что-то забываешь, они хлопают себя в грудь.
Итен сказал:
— Наверное, если начать в достаточно юном возрасте, то можно считать и пальцы на ногах вместилищем мыслей. Если попытаешься вспомнить что-то, будешь чесать пальчики на ногах.
Я сказал, что это возможно.
А потом я просто держал его. А потом мы оба уснули, и это было шесть часов назад. Я все думал об этом и понял, что Итен пал жертвой Вакуума. Он спутал награду с целью, он не осознает, что есть более глубокая цель и альтруистская сфера желаний технологий. Он потерян. Он не соотносит привилегию с ответственностью, богатство с моралью. Я чувствую, что моя обязанность помочь ему найтись. Это моя работа, моя задача, мое бремя.

Я машина Билла
Возможно, самая большая машина из всех, которые когда-либо будут построены.
Возможно, самая богатая машина из всех, которые когда-либо будут построены.
Возможно, самая мощная машина из всех, которые когда-либо будут построены.
Воспитанный на автомобилях-универсалах. Диагонально выстроенные парковочные места в торговом центре в Нортгейте.
Однажды в детстве я ехал на заднем сиденье седана по Интерстейт-5 и, выглядывая из окна, увидел свой город у моря, которому снятся самолеты и леса, металл и рок-баллады… лучшая жизнь. Золотое солнце падает на город, который жаждет большего, по глади золотой воды разбросаны парусные лодки.
Карманные калькуляторы Тапочки
чизбургеры «Датсун»
Вызов новизны
Мультфильмы в субботу утром программы переработки плачущие индейцы.
Ты думаешь, что можешь жить без меня, но только попробуй.
Ты хочешь картинок лучшего завтра, я накормлю тебя ими.
Ты мечтаешь о мире, в котором твое «эго» не растворится.
Я архитектор арены.
Пересмотри свои взгляды на то, что, по твоему мнению, спасет тебя от будущего, стерилизованного от прогресса.

4
Момент истины
Понедельник
Мы все придумали себе титулы, которые будут написаны на визитках, разработанных Сьюзан.
Баг: «Информационный Листвосдуватель».
Тодд: «Личный Тренер».
Карла: «Кто может включить мир улыбкой?»
Сьюзан: «Ее звали Рио».
Я: «Вождь Тусовки».
Итен: «Ликвидный Инженер».
Майкл: «Тебя Это Засасывает».
Мы пустились в споры о слове «ботаник». Зануда — это теперь, конечно, уже комплимент, но насчет ботаника мы пока не уверены. Мама спросила у меня:
— А в чем разница между ботаником и занудой?
Я ответил:
— Все намного сложнее, чем кажется. Разница едва уловима. Инстинктивна. Я думаю, что термин «зануда» подразумевает востребованность работодателями, в то время как быть ботаником не обязательно означает, что твои таланты на 100 процентов продаваемы. Статус зануды предполагает богатство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92