План не сработал. Дигби не стал будить хозяйку, он уселся у изножия ее постели и умоляюще воззрился на Дига, тихонько поскуливая; на масляных усах собаки мелко подрагивало зернышко золотистого риса. Диг легонько похлопал по одеялу, под которым мертвым сном спала Дилайла, пытаясь науськать Дигби на хозяйку, но пес лишь глянул на него, как на слабоумного, и опять заскулил. Диг понял, что у него есть три варианта:
а) нарушить ангельский сон Дилайлы и настоять, чтобы она вывела пса;
б) самому заняться опорожнением мочевого пузыря Дигби;
в) позволить псу обмочить ковер.
Вариант а) казался слишком жестоким, вариант в) был абсолютно непроходимым. Так что у Дига не оставалось выбора. Но часы показывали семь утра, на улице по-прежнему шел дождь, и Дигу предстояло натянуть на себя кучу одежды, чтобы вывести собаку. Подобная перспектива ужасла, поэтому Диг обхватил животное за костлявую грудную клетку и поволок его на кухню, где повсюду валялись обрывки фольги из-под карри, подтащил пса к окну и высунул пса наружу, приговаривая шепотом заветное заклинание:»пс-пс».
Пес отреагировал не слишком адекватно. Он рвался из рук Дига, таращил глаза, словно вопрошая: «За что ты хочешь меня убить? Что я такого сделал?»
Диг переместил руку пониже и принялся тыкать в то место на животе Дигби, где, по его мнению, находился мочевой пузырь, в попытке выдавить жидкость из пса, как из грелки. Такой подход понравился Дигби еще меньше. Он принялся сучить крошечными лапами еще отчаяннее, но все же Диг добился своего: пес вдруг обмяк в его руках, и струя собачьей мочи элегантной дугой хлынула на ветки каштана, росшего под окном.
— Молодец, — похвалил Диг, — хороший мальчик…
— Господи!!! Боже… Что ты делаешь? — От этого пронзительного вопля Диг подпрыгнул. Женские руки уже оттаскивали его от окна. — Оставь его… да отпусти же!
Застигнутый врасплох, Диг резко обернулся, забыв проверить полностью ли опорожнен мочевой пузырь Дигби. В следующий миг он в ужасе увидел, как бойкая струя жирным золотистым полумесяцем повисла над кухонным полом, обильно орошая полки, раковину, Дилайлу, стоявшую в трусиках и бюстгальтере, и фольгу, валявшуюся у ее ног.
Диг не успел оценить причиненный ущерб: у него перехватило дух от эротичного явления Дилайлы: в трусиках и лифчике она походила на греческую богиню, несмотря на ручейки лимонно-желтой мочи, стекавшей по ее фантастически плоскому животу прямиком в трусики. Диг проглотил слюну. Струя собачьей мочи иссякла столь же резко, как и возникла; потрясенная троица словно приросла к полу, тишину нарушало лишь «кап… кап…», то были последние капли из мочевого пузыря Дигби.
Дилайла, открыв рот, с изумлением смотрела на свое тело. Осознав наконец, что произошло, она скривилась от отвращения.
— И-и-и-и! — завизжала Дилайла, бессмысленно тряся руками. — И-и-и-и!!!
Диг уронил пса на пол, и тот поскользнулся в собственной луже.
— Дилайла! Прости… о черт… — Диг схватил новую губчатую тряпку, — вот… давай я тебе помогу. — Он принялся вытирать напрягшееся тело Дилайла, стараясь из всех сил избегать наиболее интимных мест, что было нелегко, ибо эти места оказались самыми мокрыми.
— И-и-и!.. — не унималась Дилайла.
— Возьми, — Диг протянул ей тряпку, — остальное… сама. Я … э-э… включу тебе душ.
— И-и-и-и! — Дилайла проворно схватила тряпку и принялась оттирать внутреннюю поверхность ног.
Диг старательно отводил глаза от мягкой золотистой поросли, выбивавшейся из-под трусиков.
Ему пришлось пробираться в полумраке среди вещей, кучами разбросанных по его бывшей гостиной, ныне превратившуюся в спальню Дилайлы. Два ее чемодана валялись на распашку, их содержимое, сложенное небольшими стопками там и сям, заполонило всю комнату. На столике у кровати стояло целых три стакана с водой, на полу белели листы бумаги. Диг подавил желание немедленно прибраться; сжав кулаки, так что костяшки побелели, он твердил себе: «Спокойно, спокойно, не всем же быть такими чистоплюями, как ты».
Ванную тоже было не узнать: всюду в художественном беспорядке громоздились бутылочки и баночки. Те, что в белой упаковке, предназначались для удаления, очищения и ухода за контактными линзами; Диг и не предполагал, что Дилайла носит линзы. Косметические снадобья в мятно-зеленых бутылочках обещали, по мнению Дига, немыслимые чудеса; картину завершал невероятных размеров мешок с ватными шариками, брошенный на унитазный бачок. Кроме того, Дилайла воспользовалась одним из его полотенец, напрочь порушив еженедельный полотенечный круговорот, и оставила мокрый банный коврик на полу, вместо того, чтобы повесить его на край ванной. И — о боже! — она извела рулон туалетной бумаги и водрузила новый поверх пустой катушки… Просто приткнула рулон и все, когда и требовалось-то лишь снять старую картонку, выбросить в мусорное ведро и повесить новый рулон — как просто… Ну как можно быть настолько ленивой!
Спокойно. Без истерики. Спокойно.
Диг переключил кран на душ, проверил температуру воды, расправил полотенца, заменил рулон туалетной бумаги, выстроил пузырьки Дилайлы в симпатичную прямую линю и, удовлетворенный, ринулся обратно на кухню. Дигби лежал там, где он его оставил, — в луже мочи. Бедный пес явно не понимал, где он находится, и почему эти странные люди хотели выкинуть его из окна. Дилайла все еще вытиралась тряпкой, бывшей пять минут назад новой, а теперь годившейся только на помойку.
Диг замер на пороге, пораженный открывшимся зрелищем: не жутким беспорядком, не потеками собачьей мочи, не пятнами соуса, окрашенного куркумой и заляпавшего белую кухонную плитку, и не зернами жирного риса, прилипавшиму к полу, но великолепием Дилайлы, стоявшей к нему спиной, причудливо вывернувшей ноги, чтобы получше их оттереть. Каштановые волосы колыхались под лучами пробивавшегося сквозь облака солнца, белизна трикотажного белья слепила глаза. Дилайла выглядела, как модель на упаковках с бельем в универмаге «Маркс и Спенсер». Она была изумительна. И как он мог отпустить ее тогда, много лет назад? Почему не пошел за ней на край света, почему не явился в церковь десять лет назад и не предотвратил ее брак с этим Алексом? Он должен был сражаться за нее. Девушку, вроде Дилайлы, встречаешь только раз в жизни… или чаще?
Из дивной мечтательности его вывела сама Дилайла: порывисто обернувшись, она глянула на Дига полными слез глазами, зажала рот рукой и со всех ног кинулась в ванную.
— Что с тобой? — крикнул Диг, бросаясь следом.
Он влетел в ванную в тот момент, когда Дилайла, одной рукой вцепившись в край раковины, другой придерживая волосы, содрогалась в шумных конвульсиях.
О боже, подумал Диг, только не в раковину, ну пожалуйста… только не туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87