«Это она меня имела. А меня там, может, и не было». «И вообще не ваше это собачье дело, а мы тут втроем как-нибудь разберемся. Я, жена, да еще наш (семейный, что ли?) бог». Или: «Девальвации денег не будет». «Девальвации денег не будет». «Я говорил, и повторю еще раз: девальвации денег не будет». (С последним предметом — каждый раз все ближе к истине. И действительно, как девальвировать то, чего у людей уже давно в помине нет?)
В оправдание политикам, конечно, следует сказать, что иной раз врут и не без смысла. Не просто, то есть, так, чтобы за ради красного словца — а для достижения практических каких-то целей. Что уже, как вы понимаете, вполне и облагорожено. То есть, не одна биология все-таки работает.
Приврать, допустим, для того, чтобы задницу в искомое властное кресло воткнуть. Святое дело. Поэтому для меня возмущение американской прессы по поводу, скажем, конгрессмена Веса Кули просто непонятно.
Ну, издал он, как положено, свою биографию в выборах 1994 года. А досужие писаки тут же и вынюхали, что ни в каких «спецвойсках» в Корее во время тамошней войны конгрессмен Кули не служил, что бы там биографическая брошюра на эту тему ни глаголила. И что это вообще за «спецвойска»? Секретные, сказал Кули. Потому никаких деталей не будет. Тем паче, что все детали и документы таинственным образом в пожаре сгорели. С орденами, надо полагать, вместе.
Потом, правда, выяснилось, что служил он не совсем в Корее, а в очень даже отечественном штате Джорджия. Мирно служил — без воя снарядов и регулярных десантных высадок в тылу врага. Ну, и вдобавок еще что-то там насчет своих академических достижений прибрехнул.
Так вот у меня и вопрос к репортерам-правдоискателям: ну и что? Во-первых, служил он тогда, когда Корейская война и шла — тут уж щепотка героизма в биографию сама просто напрашивается, грех биографию и не припудрить. Во-вторых, задачей его было не раздеваться перед избирателем догола, складывая все грязное белье в аккуратную кучу, а как можно симпатичнее да глянцевее перед тем же избирателем предстать. В-третьих, происходило оно уже в годы правления Уильяма Джефферсона Клинтона, и ловля аж таких микроскопических блох на исподнем прочих смертных (хоть даже и политиков) на кое-какие мысли и о самой прессе навести может.
И в целом хороша-то картина. Когда журналист (!) говорит политику (!!), что «врать НЕХОРОШО».
А потом что значит — нехорошо? А если очень нужно?
Вот взялись, скажем, недавно полоскать члена мексиканского правительства Фаусто Альсати. Ну да, заявлял человек, что докторскую диссертацию защитил в свое время, да еще и в Гарварде (что ведь, кстати, никакой ни гениальности, ни даже образованности не показатель — уж мы ли докторов не видели, в том числе и гарвардского разлива). Так нет же, надо было рыть да копать, чтобы заявить потом торжествующе: не было никакой диссертации. Нету в далеких гарвардских анналах ничего похожего.
Пришлось сеньору Альсати подправить версию, спустившись до магистерского диплома в том же Гарварде. Увы, и тут припутали. А еще чуть позже оказалось, что он и порог-то колледжа никогда в жизни не переступал.
А уж потом покатилось, как под гору. И аттестата школьного министр, как выяснилось, не имел. Более того, даже близко к аттестату не подполз, будучи вышиблен… из второго класса за плохое поведение.
Соврал, согласен. Но разве ж не для дела соврал? Скажи он правду — так разве б сел в то кресло, в котором не без удовольствия сидел? Какое кресло? А разве я не сказал? Министра образования, естественно. Всей немаленькой североамериканской страны.
Так что такая ложь для политика — никакая, можно сказать, не ложь, а решение насущных технических моментов. Методами наиболее естественными и доступными.
А во всем прочем они, конечно, врут, как дышат — натурально и на полном автопилоте. Никакой зачастую цели и не преследуя. Может, как я уже намекал, биология. А может, чтобы из формы не выйти. (Как в том анекдоте, что по Интернету годами ходил. «Как узнать, когда Клинтон врет?» «Когда у него губы шевелятся»).
Или вот когда выбрали уже Стива Мэнсфилда на одну очень немаленькую должность в Техасе, а потом и стали уличать: и в том соврал, и вот в этом еще. Причем врать в его случае никакой нужды абсолютно не было (что биологическую мою теорию в определенной степени подтверждает). Сказал, например, что был адвокатом по уголовным делам — а на самом деле занимался страховыми да налоговыми проблемами. (Убей, не пойму — где тут разница такая уж кардинальная). Сказал, что в молодости встречался с одной женщиной тайком от жены, но это все уже в прошлом, да и женщина та умерла — а женщина эта, как выяснилось, хоть сама любовная интрижка действительно всеми участниками уже забыта, жива и прекрасно себя чувствует. (Зачем похоронил? Черт его знает, может, для эффекту).
Или вот это — самое веселое. Сказал, что родился в Техасе (на самом деле — в Массачусетсе). Потом журналисту, который по всему этому списку проходился, признался, что в Техасе-то он не родился, но вот мальчонкой в Хьюстоне все-таки жил. Тот бумаги свои поковырял, да и спросил Мэнсфилда: а не врет ли он и по этой, совсем уж крохотной части? На что Мэнсфилд порозовел слегка, и честно ответил, что — конечно же, врет.
И добавил, что теперь, будучи избранным на высокий свой пост, с собственным враньем решил бороться (именно это и заявил репортеру, что тот должным образом в своей газете и пропечатал!). Потому что, сказал Мэнсфилд, теперь ему, как члену верховного суда штата, оно может и не к лицу оказаться.
Так что, повторяю, сами видите, кого выбираем. А уж весь набор пакостей, которые избранники наши совершить способны, вряд ли и перечислить возможно. Потому что в список такой войдет буквально все, что живому человеку по плечу — и что во всех учебниках патологии (от сексо— до психо-) изложено.
Хотя — почему же только живому? В рамках демократического процесса избрания удостаивались и не вполне, скажем так, живые. Иногда и совсем неживые. Мертвые, в общем. Что и для голосующего гражданина никакой тайной не было.
Таддеус Стивенс, герой Гражданской войны и конгрессмен от штата Пенсильвания, удостоился быть снова избранным в конгресс Соединенных Штатов… два с половиной месяца спустя после собственной смерти. Не какой-то там клинической, а самой обычной и бесповоротной — с почетными похоронами и упокоением в грешной земле.
Когда Стивенс скончался в 1868 году, его товарищи по республиканской партии наперекор этому трагичному факту взяли да и выдвинули его кандидатом в члены палаты представителей. Демократы, конечно, хохотали от души. Однако, когда голоса были подсчитаны, выяснилось, что Стивенс на голову обошел своего демократического соперника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
В оправдание политикам, конечно, следует сказать, что иной раз врут и не без смысла. Не просто, то есть, так, чтобы за ради красного словца — а для достижения практических каких-то целей. Что уже, как вы понимаете, вполне и облагорожено. То есть, не одна биология все-таки работает.
Приврать, допустим, для того, чтобы задницу в искомое властное кресло воткнуть. Святое дело. Поэтому для меня возмущение американской прессы по поводу, скажем, конгрессмена Веса Кули просто непонятно.
Ну, издал он, как положено, свою биографию в выборах 1994 года. А досужие писаки тут же и вынюхали, что ни в каких «спецвойсках» в Корее во время тамошней войны конгрессмен Кули не служил, что бы там биографическая брошюра на эту тему ни глаголила. И что это вообще за «спецвойска»? Секретные, сказал Кули. Потому никаких деталей не будет. Тем паче, что все детали и документы таинственным образом в пожаре сгорели. С орденами, надо полагать, вместе.
Потом, правда, выяснилось, что служил он не совсем в Корее, а в очень даже отечественном штате Джорджия. Мирно служил — без воя снарядов и регулярных десантных высадок в тылу врага. Ну, и вдобавок еще что-то там насчет своих академических достижений прибрехнул.
Так вот у меня и вопрос к репортерам-правдоискателям: ну и что? Во-первых, служил он тогда, когда Корейская война и шла — тут уж щепотка героизма в биографию сама просто напрашивается, грех биографию и не припудрить. Во-вторых, задачей его было не раздеваться перед избирателем догола, складывая все грязное белье в аккуратную кучу, а как можно симпатичнее да глянцевее перед тем же избирателем предстать. В-третьих, происходило оно уже в годы правления Уильяма Джефферсона Клинтона, и ловля аж таких микроскопических блох на исподнем прочих смертных (хоть даже и политиков) на кое-какие мысли и о самой прессе навести может.
И в целом хороша-то картина. Когда журналист (!) говорит политику (!!), что «врать НЕХОРОШО».
А потом что значит — нехорошо? А если очень нужно?
Вот взялись, скажем, недавно полоскать члена мексиканского правительства Фаусто Альсати. Ну да, заявлял человек, что докторскую диссертацию защитил в свое время, да еще и в Гарварде (что ведь, кстати, никакой ни гениальности, ни даже образованности не показатель — уж мы ли докторов не видели, в том числе и гарвардского разлива). Так нет же, надо было рыть да копать, чтобы заявить потом торжествующе: не было никакой диссертации. Нету в далеких гарвардских анналах ничего похожего.
Пришлось сеньору Альсати подправить версию, спустившись до магистерского диплома в том же Гарварде. Увы, и тут припутали. А еще чуть позже оказалось, что он и порог-то колледжа никогда в жизни не переступал.
А уж потом покатилось, как под гору. И аттестата школьного министр, как выяснилось, не имел. Более того, даже близко к аттестату не подполз, будучи вышиблен… из второго класса за плохое поведение.
Соврал, согласен. Но разве ж не для дела соврал? Скажи он правду — так разве б сел в то кресло, в котором не без удовольствия сидел? Какое кресло? А разве я не сказал? Министра образования, естественно. Всей немаленькой североамериканской страны.
Так что такая ложь для политика — никакая, можно сказать, не ложь, а решение насущных технических моментов. Методами наиболее естественными и доступными.
А во всем прочем они, конечно, врут, как дышат — натурально и на полном автопилоте. Никакой зачастую цели и не преследуя. Может, как я уже намекал, биология. А может, чтобы из формы не выйти. (Как в том анекдоте, что по Интернету годами ходил. «Как узнать, когда Клинтон врет?» «Когда у него губы шевелятся»).
Или вот когда выбрали уже Стива Мэнсфилда на одну очень немаленькую должность в Техасе, а потом и стали уличать: и в том соврал, и вот в этом еще. Причем врать в его случае никакой нужды абсолютно не было (что биологическую мою теорию в определенной степени подтверждает). Сказал, например, что был адвокатом по уголовным делам — а на самом деле занимался страховыми да налоговыми проблемами. (Убей, не пойму — где тут разница такая уж кардинальная). Сказал, что в молодости встречался с одной женщиной тайком от жены, но это все уже в прошлом, да и женщина та умерла — а женщина эта, как выяснилось, хоть сама любовная интрижка действительно всеми участниками уже забыта, жива и прекрасно себя чувствует. (Зачем похоронил? Черт его знает, может, для эффекту).
Или вот это — самое веселое. Сказал, что родился в Техасе (на самом деле — в Массачусетсе). Потом журналисту, который по всему этому списку проходился, признался, что в Техасе-то он не родился, но вот мальчонкой в Хьюстоне все-таки жил. Тот бумаги свои поковырял, да и спросил Мэнсфилда: а не врет ли он и по этой, совсем уж крохотной части? На что Мэнсфилд порозовел слегка, и честно ответил, что — конечно же, врет.
И добавил, что теперь, будучи избранным на высокий свой пост, с собственным враньем решил бороться (именно это и заявил репортеру, что тот должным образом в своей газете и пропечатал!). Потому что, сказал Мэнсфилд, теперь ему, как члену верховного суда штата, оно может и не к лицу оказаться.
Так что, повторяю, сами видите, кого выбираем. А уж весь набор пакостей, которые избранники наши совершить способны, вряд ли и перечислить возможно. Потому что в список такой войдет буквально все, что живому человеку по плечу — и что во всех учебниках патологии (от сексо— до психо-) изложено.
Хотя — почему же только живому? В рамках демократического процесса избрания удостаивались и не вполне, скажем так, живые. Иногда и совсем неживые. Мертвые, в общем. Что и для голосующего гражданина никакой тайной не было.
Таддеус Стивенс, герой Гражданской войны и конгрессмен от штата Пенсильвания, удостоился быть снова избранным в конгресс Соединенных Штатов… два с половиной месяца спустя после собственной смерти. Не какой-то там клинической, а самой обычной и бесповоротной — с почетными похоронами и упокоением в грешной земле.
Когда Стивенс скончался в 1868 году, его товарищи по республиканской партии наперекор этому трагичному факту взяли да и выдвинули его кандидатом в члены палаты представителей. Демократы, конечно, хохотали от души. Однако, когда голоса были подсчитаны, выяснилось, что Стивенс на голову обошел своего демократического соперника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122