Даже Цезарь таким баловался, когда гадал. Заряжал цыплячьи косточки, так сказать, чтоб указывали победу его легионов.
– Преступление против учености среди всего остального, – сказал сэр Кэй.
– Все это – королевская работа, – сказал Артур. – В кризе для короля ничто не свято – ни прошлое, ни будущее, и уж тем паче – мертвые шарлатаны.
– Мордред сбежал в Германию, – сказала Кларисса. – Стал фашистом.
– Он всегда им был, по темпераменту, – сказал сэр Роже.
– Артур же аннулировал брачные клятвы, что прежде связывали милую Лионессу с этим кошоном Унтанком. Они больше не женаты. Между прочим, тем самым освободилось и ее скромное приданое: пять фригольдов, три небольших замка, двенадцать церковных бенефициев и банк – средних размеров. Всё же им радости в жизни.
– Очень хорошо, – сказал сэр Роже. – Проблема с „Харродзом“, стало быть, решена.
– Говорят, Америка вступила в войну.
– На чьей стороне?
– На нашей.
– Великолепно, – сказал сэр Роже. – У них нет традиции рыцарства, я полагаю, но по слухам, из них получаются отличные солдаты. Взять хотя бы Джексона Каменную Стену и Бешеного Энтони Уэйна.
– Имена мне не знакомые, но я в восторге, любезный друг мой, что могу считаться с вашей хваткой, коя будет потверже моей. Висельник пошел унтер-офицером в генеральную военную прокуратуру.
– Где его талант к рубке логики сослужит ему хорошую службу.
– Ха-Ха утверждает, что мы с вами занимаемся метисацией и смешением рас.
– Так оно и есть. После чая, надеюсь.
– С большой вероятностью, и до него тоже. Хотя мне в два нужно ненадолго заскочить к зеленщику. Вернусь самое позднее в три тридцать.
– Вы не подвергнете себя риску? Вы, кого люблю я превыше всех существ земных?
– Чисто теоретически. За рулем Тедди, проволоку режет Томми, я чувствую себя в полной безопасности.
– И все же…
– Вы были поразительны в великой битве, – сказала Кларисса. – Вас точно диавол распалял.
– Что ж, мы победили, и это главное. Но то была последняя битва в своем роде, мнится мне. Придут и другие Мордреды, но Артур не потерпит еще одной братоубийственной войны. И бомбу изготовлять не станет, но кто-нибудь ее наверняка построит, и тогда адская эта дрянь останется с нами на веки вечные. Подобно вулкану в нашей собственной гостиной.
– В таком мире вашим навыкам примененья нет, – сказала она. – Все вы, добрые и досточтимые рыцари, остались без работы. На пособии. Не очень хорошенькое зрелище.
– У меня в лютне еще пара струн найдется, – сказал Роже. – Мои ученые степени по инженерному делу, биохимии, баллистике, археологии и мариархитектуре.
– Искусный вы парнишка, а? Стоять на шухере не пробовали?
– Меня беспокоит Ланселот, вот кто, – сказал Роже. – Существуют фигуры такого величия, таких легендарных пропорций, что они… стеснены, так сказать. Обычная жизнь им в таком случае невозможна. Вы представляете себе, как Ланселот где-нибудь управляет каким-нибудь заводиком? Или даже заводищем? Боюсь я душевного разлада в нем.
– А Гвиневера? – спросила Кларисса. – Что Гвиневера?
– Застыла в скорби и томленье, – сказал Роже. – Оставшись навсегда парадигмою раздвоенного сердца.
– Но ей же как-то удается подозрительно неплохо проводить время при всем при том.
– Основная тема – все равно раздвоенное сердце. Об этом явлении я как-то писал доклад – для курса по страсти.
– Вас приходилось обучать страсти?
– Общий обзор страстей с особым упором на их биохимические триггеры.
– Вы имеете в виду, что все это – какие-то павловские трюки?
– Нет-нет. Тут все очень специализированно. Едва ли одна женщина из тысячи возбуждает соответствующие нейроны в мозгу.
– Так редко.
– Иногда просто цветы апельсина, и к ним никакая женщина не привязана, не так ли? Вы должны помнить, мужчины – существа очень нежные, очень внушаемые. „Память и желанье“, как выразился этот банковский поэт.
– За работу, – сказала Кларисса. – Хей-хо.
– А я бы прилег вздремнуть, – сказал сэр Роже. – Будь умницей, постарайся никого не пристрелить.
– Сэр Брюнор Черный исчез! Его нигде не могут найти! Я был у него на квартирах, но квартиры пусты! Нет его ни на конюшнях, ни на плацу!
– Быть может, он отправился искать приключений!
– Но лошади его – здесь!
– Я не могу отыскать сэра Груммора Грумморсона! У меня было к нему послание от сэра Кэя, и я тщился доставить его, искал сэра Груммора тут и там, а его нигде нет!
– Сэр Харри Фиц-Лейк, который был Храмовником, тоже пропал! Я искал его в часовне – он целые часы проводит в молитвах, – но там его не было, и за свитой своей он не смотрел, и не трапезничал, и в доме надобности не слыхать его было!
– Поистине странные дела творятся! Герцог Эстанс Канбенет удалился из владений своих, как говорят, а также Херманс, король и владыка Оранжевого Города, и Брастиас Тинтагильский!
– Словно могучий сбор где-то протрубили, а мы о нем не ведаем! Дорнард, сын Пелинора, исчез, а с ним и Алисандер л'Орфелин!
– Пропал Берант-Последыш, а с ним и его сотня рыцарей! А также Тор-Скотопасов Сын, Уррий-Горец и король Нантрес из земли Гарлот!
– Ни Увейна Белорукого нет в его замке, ни сэра Перимона, ни сэра Кэхидина, ни сэра Лукана-Дворецкого, ни сэра Бриана-Островитянина, ни сэра Галагара, ни сэра Элина Белого, ни сэра Мелиагонта, ни сэра Озанны-Храброе Сердце!
– Пропали, утекли, исчезли! Король Камелерда Леодегранс отсутствует уже две недели, и королевство чахнет без него! Флоренс, сын Гавейна, сбежал, или же духи унесли его, никто не знает толком, а с ним – сэр Гингалин, и Идрис, сын Увейна, и Акколон Галльский, и Белингер Жестокий!
– Как будто все рыцарство собралось в какой-то глухомани, вдалеке отсюда, в каком-то месте, ведомом лишь тем, кто уже там!
– Пропали, улетели, испарились! Король Шотландии Карадос, сэр Гилберт-Бастард, сэр Мелиот Логрский, сэр Ульфиус, Лавейн, сын Барнарда Астолатского, король Северного Уэльса Риенс, король Малой Британии Хоуэлл, Лот, король Лоутеана…
– Так прекрасно и приятно праздновать весну, время нарциссов майских пришло, яблони и вишни расцветают…
– Ваше величество.
– Да?
– Уже не май.
– Что ты говоришь?
– Уже не май, говорю. Сейчас ноябрь.
– Ноябрь. А я-то думаю, что так промозгло на воздухе.
– Это уж точно.
– На воздухе промозгло, травы луговые пожухли, а с гибких лоз свисает бурая фигня…
– И бомбы все взрывают, мадам, и пал великий идет, и люди кров теряют, и повсюду трупы безрукие, безногие, безголовые…
– А я думала, у нас все еще Майский поезд.
– Вы слишком много времени провели в госпиталях, миледи, и ваш рассудок повредился.
– Нет, я просто немного устала, Варли. Который час?
– Часы остановились – все остановились. Я включу радио, мадам.
– Не стоит. Там либо один мерзавец болбочет о жидах, либо другой мерзавец рассказывает, что подлодки потопили наш конвой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Преступление против учености среди всего остального, – сказал сэр Кэй.
– Все это – королевская работа, – сказал Артур. – В кризе для короля ничто не свято – ни прошлое, ни будущее, и уж тем паче – мертвые шарлатаны.
– Мордред сбежал в Германию, – сказала Кларисса. – Стал фашистом.
– Он всегда им был, по темпераменту, – сказал сэр Роже.
– Артур же аннулировал брачные клятвы, что прежде связывали милую Лионессу с этим кошоном Унтанком. Они больше не женаты. Между прочим, тем самым освободилось и ее скромное приданое: пять фригольдов, три небольших замка, двенадцать церковных бенефициев и банк – средних размеров. Всё же им радости в жизни.
– Очень хорошо, – сказал сэр Роже. – Проблема с „Харродзом“, стало быть, решена.
– Говорят, Америка вступила в войну.
– На чьей стороне?
– На нашей.
– Великолепно, – сказал сэр Роже. – У них нет традиции рыцарства, я полагаю, но по слухам, из них получаются отличные солдаты. Взять хотя бы Джексона Каменную Стену и Бешеного Энтони Уэйна.
– Имена мне не знакомые, но я в восторге, любезный друг мой, что могу считаться с вашей хваткой, коя будет потверже моей. Висельник пошел унтер-офицером в генеральную военную прокуратуру.
– Где его талант к рубке логики сослужит ему хорошую службу.
– Ха-Ха утверждает, что мы с вами занимаемся метисацией и смешением рас.
– Так оно и есть. После чая, надеюсь.
– С большой вероятностью, и до него тоже. Хотя мне в два нужно ненадолго заскочить к зеленщику. Вернусь самое позднее в три тридцать.
– Вы не подвергнете себя риску? Вы, кого люблю я превыше всех существ земных?
– Чисто теоретически. За рулем Тедди, проволоку режет Томми, я чувствую себя в полной безопасности.
– И все же…
– Вы были поразительны в великой битве, – сказала Кларисса. – Вас точно диавол распалял.
– Что ж, мы победили, и это главное. Но то была последняя битва в своем роде, мнится мне. Придут и другие Мордреды, но Артур не потерпит еще одной братоубийственной войны. И бомбу изготовлять не станет, но кто-нибудь ее наверняка построит, и тогда адская эта дрянь останется с нами на веки вечные. Подобно вулкану в нашей собственной гостиной.
– В таком мире вашим навыкам примененья нет, – сказала она. – Все вы, добрые и досточтимые рыцари, остались без работы. На пособии. Не очень хорошенькое зрелище.
– У меня в лютне еще пара струн найдется, – сказал Роже. – Мои ученые степени по инженерному делу, биохимии, баллистике, археологии и мариархитектуре.
– Искусный вы парнишка, а? Стоять на шухере не пробовали?
– Меня беспокоит Ланселот, вот кто, – сказал Роже. – Существуют фигуры такого величия, таких легендарных пропорций, что они… стеснены, так сказать. Обычная жизнь им в таком случае невозможна. Вы представляете себе, как Ланселот где-нибудь управляет каким-нибудь заводиком? Или даже заводищем? Боюсь я душевного разлада в нем.
– А Гвиневера? – спросила Кларисса. – Что Гвиневера?
– Застыла в скорби и томленье, – сказал Роже. – Оставшись навсегда парадигмою раздвоенного сердца.
– Но ей же как-то удается подозрительно неплохо проводить время при всем при том.
– Основная тема – все равно раздвоенное сердце. Об этом явлении я как-то писал доклад – для курса по страсти.
– Вас приходилось обучать страсти?
– Общий обзор страстей с особым упором на их биохимические триггеры.
– Вы имеете в виду, что все это – какие-то павловские трюки?
– Нет-нет. Тут все очень специализированно. Едва ли одна женщина из тысячи возбуждает соответствующие нейроны в мозгу.
– Так редко.
– Иногда просто цветы апельсина, и к ним никакая женщина не привязана, не так ли? Вы должны помнить, мужчины – существа очень нежные, очень внушаемые. „Память и желанье“, как выразился этот банковский поэт.
– За работу, – сказала Кларисса. – Хей-хо.
– А я бы прилег вздремнуть, – сказал сэр Роже. – Будь умницей, постарайся никого не пристрелить.
– Сэр Брюнор Черный исчез! Его нигде не могут найти! Я был у него на квартирах, но квартиры пусты! Нет его ни на конюшнях, ни на плацу!
– Быть может, он отправился искать приключений!
– Но лошади его – здесь!
– Я не могу отыскать сэра Груммора Грумморсона! У меня было к нему послание от сэра Кэя, и я тщился доставить его, искал сэра Груммора тут и там, а его нигде нет!
– Сэр Харри Фиц-Лейк, который был Храмовником, тоже пропал! Я искал его в часовне – он целые часы проводит в молитвах, – но там его не было, и за свитой своей он не смотрел, и не трапезничал, и в доме надобности не слыхать его было!
– Поистине странные дела творятся! Герцог Эстанс Канбенет удалился из владений своих, как говорят, а также Херманс, король и владыка Оранжевого Города, и Брастиас Тинтагильский!
– Словно могучий сбор где-то протрубили, а мы о нем не ведаем! Дорнард, сын Пелинора, исчез, а с ним и Алисандер л'Орфелин!
– Пропал Берант-Последыш, а с ним и его сотня рыцарей! А также Тор-Скотопасов Сын, Уррий-Горец и король Нантрес из земли Гарлот!
– Ни Увейна Белорукого нет в его замке, ни сэра Перимона, ни сэра Кэхидина, ни сэра Лукана-Дворецкого, ни сэра Бриана-Островитянина, ни сэра Галагара, ни сэра Элина Белого, ни сэра Мелиагонта, ни сэра Озанны-Храброе Сердце!
– Пропали, утекли, исчезли! Король Камелерда Леодегранс отсутствует уже две недели, и королевство чахнет без него! Флоренс, сын Гавейна, сбежал, или же духи унесли его, никто не знает толком, а с ним – сэр Гингалин, и Идрис, сын Увейна, и Акколон Галльский, и Белингер Жестокий!
– Как будто все рыцарство собралось в какой-то глухомани, вдалеке отсюда, в каком-то месте, ведомом лишь тем, кто уже там!
– Пропали, улетели, испарились! Король Шотландии Карадос, сэр Гилберт-Бастард, сэр Мелиот Логрский, сэр Ульфиус, Лавейн, сын Барнарда Астолатского, король Северного Уэльса Риенс, король Малой Британии Хоуэлл, Лот, король Лоутеана…
– Так прекрасно и приятно праздновать весну, время нарциссов майских пришло, яблони и вишни расцветают…
– Ваше величество.
– Да?
– Уже не май.
– Что ты говоришь?
– Уже не май, говорю. Сейчас ноябрь.
– Ноябрь. А я-то думаю, что так промозгло на воздухе.
– Это уж точно.
– На воздухе промозгло, травы луговые пожухли, а с гибких лоз свисает бурая фигня…
– И бомбы все взрывают, мадам, и пал великий идет, и люди кров теряют, и повсюду трупы безрукие, безногие, безголовые…
– А я думала, у нас все еще Майский поезд.
– Вы слишком много времени провели в госпиталях, миледи, и ваш рассудок повредился.
– Нет, я просто немного устала, Варли. Который час?
– Часы остановились – все остановились. Я включу радио, мадам.
– Не стоит. Там либо один мерзавец болбочет о жидах, либо другой мерзавец рассказывает, что подлодки потопили наш конвой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25