Никаких проблем. Ты видишь, мы не слишком умны. Мы делаем профиль личности только потому, что это работает. Что-то происходит. Ты и сам видел, что это можно сделать. После окончания курса каждый будет иметь возможность открыть в себе такие способности, как у Линды. Каждый сможет сыграть роль Линды, и, конечно, все это будет подстроено. Мы просто подкупим всех выпускников.
– Ты хочешь сказать, что после окончания курса мы все попробуем угадать чью-то личность?
– Ты не будешь угадывать, Дэвид. Ты войдешь в свое пространство, и кто-то будет задавать тебе вопросы типа тех, что я задавал Линде. Некоторые люди видят темноту, туман, они видят свой барьер. Другие, вроде тебя, видят личность. Разница невелика. В обоих случаях ты видишь то, что ты видишь…
* * *
– Я хочу, чтобы в первой половине этого дня вы прояснили темы, к которым вы решили прикоснуться в процессе правды. Цель процесса правды не в том, чтобы сделать вас лучше. Цель в том, чтобы дать вам возможность прикоснуться к тому, что вы всегда концептуализировали, и научить вас просто быть со своим переживанием. Я хочу, чтобы вы выбрали какую-то устойчивую, постоянную тему, барьер, как мы это называем. Это может быть эмоция, физическое ощущение, точка зрения, навязчивое действие, от которого вам не удалось избавиться, несмотря на все усилия. Но я не хочу, чтобы вы выбирали тему из своей системы верований. Прикоснитесь к ней. Найдите ее в своем теле, в актуальном переживании. Я не хочу, чтобы какие-нибудь романтические герои брали темой «несправедливость» или «социальное отчуждение», а религиозные жопы– «грех». Я хочу, чтобы у вас была хорошая, солидная, настоящая тема – «боль в правом боку», «тошнота, возникающая при виде мужа», «стук зубов при публичных выступлениях». Да, Кирстен?
– Мне двадцать шесть лет, я думаю, моя тема – это артрит. Несколько лет у меня болят руки и плечи. Дни вроде сегодняшнего я обычно провожу в постели с болезненно распухшими суставами. У моей матери то же самое. Это наследственное. Мне и сейчас больно.
– Ты говоришь – наследственное?
– Да, у моей матери то же самое.
Маленькое тело Кирстен согнуто, голова опущена.
Она насторожена, нервничает.
– Где ты чувствуешь боль, Кирстен?
– В левой руке и плече.
– Где? Где именно?
Она озадачена.
– Ты хочешь сказать, где в левой руке?
– Именно.
– В большом и указательном пальцах. В суставах.
Они распухли.
– Опиши боль, которую ты переживаешь.
– Описать боль?
– Да.
Кирстен колеблется.
– Когда я двигаю пальцами, я чувствую жгучую боль, жжение внутри суставов. Когда я двигаю левым плечом, то болит здесь (она показывает). Это как маленький огонь в центре плеча, между костей.
– Это твое переживание, это ты чувствуешь огонь.
Правильно я понял?
– Да.
– Хорошо, это твоя тема. В процессе правды я попрошу тебя прикоснуться к своему артриту, и ты посмотришь, не ассоциируется ли он с какими-либо образами прошлого. Спасибо…
* * *
– Моя тема – тревога, – говорит Роберт.
Это шестой человек, который встает, чтобы уяснить свой «барьер».
– Это слишком неопределенно, Роберт. Когда ты переживаешь эту тревогу?
Роберт напряженно молчит несколько секунд.
– Все время. Я чувствую тревогу все время.
ГОВНО! – кричит тренер. – Если ты думаешь, что ты переживаешь что-то все время, то это явно концепция.
Я хочу знать специфическое место и время, когда ты, действительно, переживаешь тревогу.
– Хорошо, – говорит Роберт, – когда я выхожу. Я актер, и я в ужасе перед выходом.
– Хорошо, это ближе. Если ты хочешь пронаблюдать и пере-пережить свою тревогу, ты должен прикоснуться к ее элементам. Я хочу знать, какие физические ощущения, чувства, мысли ты переживаешь, когда ждешь выхода.
– Страшное напряжение. Все тело напряжено.
– Это МОГИЛА, Роберт. Когда все тело напряжено это называется трупное окоченение. Ты умер. Прими это к сведению. Прежде всего, где ты ждешь выхода?
– Какого выхода?
– Специфического актуального выхода, когда ты уверен, что ты переживаешь тревогу.
– Ох… хорошо, я сижу в зале, слева, в третьем ряду.
– Хорошо. Ты сидишь прямо?
– Нет. Я наклоняюсь вперед. Коленями упираюсь в переднее кресло.
– Прекрасно. Какие физические ощущения ты переживаешь?
– А… я скриплю зубами… мышцы живота…
– ГОВНО! Ты бы не узнал мышцы живота, если бы я принес их тебе на тарелке. Где ты чувствуешь мышечное напряжение?
– Хорошо, я бы сказал… чуть ниже желудка.
– Еще хуже, – рычит тренер, отворачивается от Роберта и обращается ко всей аудитории: – Слушайте, жопы, не рассказывайте мне про ваши желудки. Никто из вас, если только он не врач, не сможет с точностью до фута показать расположение желудка. Если вы хотите указать на физические ощущения в районе от сосков до гениталий, пользуйтесь пупком. Я думаю, большинство из вас знает, где находится пупок. Продолжай, Роберт.
– Хорошо, я чувствую страшное напряжение выше пупка, вокруг него и вглубь.
– СКОЛЬКО, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ?! Вглубь – это значит в твоем ебаном позвоночнике.
– Три дюйма…
– Теперь хорошо. Вот твоя тема. Это – напряжение в этой области перед выходом.
* * *
– Заня?
Хрупкая привлекательная блондинка лет тридцати, хорошо одета и тщательно причесана. С первых же ее слов ясно, что она плачет.
– Мне так страшно… я не знаю, что происходит (она всхлипывает), это просто… мне… страшно.
– Чего ты боишься, Заня? – спрашивает тренер.
– Я не знаю. Я не знаю (рыдания)… мне страшно.
– Чего ты боишься? – снова спрашивает тренер, направляясь к ней.
Заня неудержимо рыдает.
– Мне… страшно… я не знаю…
– ГОВНО. ЗАНЯ, ТЫ ЗНАЕШЬ! ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ? кричит тренер прямо ей в ухо.
– МУЖА! МУЖА! – внезапно выкрикивает Заня через рыдания.
– Хорошо, мужа, – говорит Дон. Он берет у Зани микрофон и держит его у ее лица.
– Закрой глаза, опусти руки и войди в свое пространство… Почему ты боишься своего мужа?
– Я просто (она делает паузу) его боюсь.
– Почему ты его боишься? – повторяет Дон.
– ОН БЬЕТ МЕНЯ! – снова выкрикивает она.
– Хорошо, он тебя бьет. Когда он тебя бьет?
– ВСЕ ВРЕМЯ!
– Когда он тебя бьет? Где он тебя бьет? Место и время?
Заня еще некоторое время рыдает, бормочет что-то невнятное, затем очень ясно говорит:
– Я беременна…
– Ты беременна. Когда? Сейчас? Когда это случилось?
– Восемь лет назад.
– Где он тебя бил? В спальне? В гостиной?
– В гостиной.
– Что ты делаешь?
– Я… свернулась на полу… около дивана… ОН ПИНАЕТ МЕНЯ!
– Прекрасно, – говорит тренер. Он держит микрофон у ее лица и нейтрально смотрит на нее. – Что ты ему говоришь?
– Ничего… я плачу… мне так страшно…
– Что ты чувствуешь? Какие физические ощущения?
– Страх…
– Я знаю, что это страх. Страх – это концепция!
Какие у тебя чувства и физические ощущения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Ты хочешь сказать, что после окончания курса мы все попробуем угадать чью-то личность?
– Ты не будешь угадывать, Дэвид. Ты войдешь в свое пространство, и кто-то будет задавать тебе вопросы типа тех, что я задавал Линде. Некоторые люди видят темноту, туман, они видят свой барьер. Другие, вроде тебя, видят личность. Разница невелика. В обоих случаях ты видишь то, что ты видишь…
* * *
– Я хочу, чтобы в первой половине этого дня вы прояснили темы, к которым вы решили прикоснуться в процессе правды. Цель процесса правды не в том, чтобы сделать вас лучше. Цель в том, чтобы дать вам возможность прикоснуться к тому, что вы всегда концептуализировали, и научить вас просто быть со своим переживанием. Я хочу, чтобы вы выбрали какую-то устойчивую, постоянную тему, барьер, как мы это называем. Это может быть эмоция, физическое ощущение, точка зрения, навязчивое действие, от которого вам не удалось избавиться, несмотря на все усилия. Но я не хочу, чтобы вы выбирали тему из своей системы верований. Прикоснитесь к ней. Найдите ее в своем теле, в актуальном переживании. Я не хочу, чтобы какие-нибудь романтические герои брали темой «несправедливость» или «социальное отчуждение», а религиозные жопы– «грех». Я хочу, чтобы у вас была хорошая, солидная, настоящая тема – «боль в правом боку», «тошнота, возникающая при виде мужа», «стук зубов при публичных выступлениях». Да, Кирстен?
– Мне двадцать шесть лет, я думаю, моя тема – это артрит. Несколько лет у меня болят руки и плечи. Дни вроде сегодняшнего я обычно провожу в постели с болезненно распухшими суставами. У моей матери то же самое. Это наследственное. Мне и сейчас больно.
– Ты говоришь – наследственное?
– Да, у моей матери то же самое.
Маленькое тело Кирстен согнуто, голова опущена.
Она насторожена, нервничает.
– Где ты чувствуешь боль, Кирстен?
– В левой руке и плече.
– Где? Где именно?
Она озадачена.
– Ты хочешь сказать, где в левой руке?
– Именно.
– В большом и указательном пальцах. В суставах.
Они распухли.
– Опиши боль, которую ты переживаешь.
– Описать боль?
– Да.
Кирстен колеблется.
– Когда я двигаю пальцами, я чувствую жгучую боль, жжение внутри суставов. Когда я двигаю левым плечом, то болит здесь (она показывает). Это как маленький огонь в центре плеча, между костей.
– Это твое переживание, это ты чувствуешь огонь.
Правильно я понял?
– Да.
– Хорошо, это твоя тема. В процессе правды я попрошу тебя прикоснуться к своему артриту, и ты посмотришь, не ассоциируется ли он с какими-либо образами прошлого. Спасибо…
* * *
– Моя тема – тревога, – говорит Роберт.
Это шестой человек, который встает, чтобы уяснить свой «барьер».
– Это слишком неопределенно, Роберт. Когда ты переживаешь эту тревогу?
Роберт напряженно молчит несколько секунд.
– Все время. Я чувствую тревогу все время.
ГОВНО! – кричит тренер. – Если ты думаешь, что ты переживаешь что-то все время, то это явно концепция.
Я хочу знать специфическое место и время, когда ты, действительно, переживаешь тревогу.
– Хорошо, – говорит Роберт, – когда я выхожу. Я актер, и я в ужасе перед выходом.
– Хорошо, это ближе. Если ты хочешь пронаблюдать и пере-пережить свою тревогу, ты должен прикоснуться к ее элементам. Я хочу знать, какие физические ощущения, чувства, мысли ты переживаешь, когда ждешь выхода.
– Страшное напряжение. Все тело напряжено.
– Это МОГИЛА, Роберт. Когда все тело напряжено это называется трупное окоченение. Ты умер. Прими это к сведению. Прежде всего, где ты ждешь выхода?
– Какого выхода?
– Специфического актуального выхода, когда ты уверен, что ты переживаешь тревогу.
– Ох… хорошо, я сижу в зале, слева, в третьем ряду.
– Хорошо. Ты сидишь прямо?
– Нет. Я наклоняюсь вперед. Коленями упираюсь в переднее кресло.
– Прекрасно. Какие физические ощущения ты переживаешь?
– А… я скриплю зубами… мышцы живота…
– ГОВНО! Ты бы не узнал мышцы живота, если бы я принес их тебе на тарелке. Где ты чувствуешь мышечное напряжение?
– Хорошо, я бы сказал… чуть ниже желудка.
– Еще хуже, – рычит тренер, отворачивается от Роберта и обращается ко всей аудитории: – Слушайте, жопы, не рассказывайте мне про ваши желудки. Никто из вас, если только он не врач, не сможет с точностью до фута показать расположение желудка. Если вы хотите указать на физические ощущения в районе от сосков до гениталий, пользуйтесь пупком. Я думаю, большинство из вас знает, где находится пупок. Продолжай, Роберт.
– Хорошо, я чувствую страшное напряжение выше пупка, вокруг него и вглубь.
– СКОЛЬКО, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ?! Вглубь – это значит в твоем ебаном позвоночнике.
– Три дюйма…
– Теперь хорошо. Вот твоя тема. Это – напряжение в этой области перед выходом.
* * *
– Заня?
Хрупкая привлекательная блондинка лет тридцати, хорошо одета и тщательно причесана. С первых же ее слов ясно, что она плачет.
– Мне так страшно… я не знаю, что происходит (она всхлипывает), это просто… мне… страшно.
– Чего ты боишься, Заня? – спрашивает тренер.
– Я не знаю. Я не знаю (рыдания)… мне страшно.
– Чего ты боишься? – снова спрашивает тренер, направляясь к ней.
Заня неудержимо рыдает.
– Мне… страшно… я не знаю…
– ГОВНО. ЗАНЯ, ТЫ ЗНАЕШЬ! ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ? кричит тренер прямо ей в ухо.
– МУЖА! МУЖА! – внезапно выкрикивает Заня через рыдания.
– Хорошо, мужа, – говорит Дон. Он берет у Зани микрофон и держит его у ее лица.
– Закрой глаза, опусти руки и войди в свое пространство… Почему ты боишься своего мужа?
– Я просто (она делает паузу) его боюсь.
– Почему ты его боишься? – повторяет Дон.
– ОН БЬЕТ МЕНЯ! – снова выкрикивает она.
– Хорошо, он тебя бьет. Когда он тебя бьет?
– ВСЕ ВРЕМЯ!
– Когда он тебя бьет? Где он тебя бьет? Место и время?
Заня еще некоторое время рыдает, бормочет что-то невнятное, затем очень ясно говорит:
– Я беременна…
– Ты беременна. Когда? Сейчас? Когда это случилось?
– Восемь лет назад.
– Где он тебя бил? В спальне? В гостиной?
– В гостиной.
– Что ты делаешь?
– Я… свернулась на полу… около дивана… ОН ПИНАЕТ МЕНЯ!
– Прекрасно, – говорит тренер. Он держит микрофон у ее лица и нейтрально смотрит на нее. – Что ты ему говоришь?
– Ничего… я плачу… мне так страшно…
– Что ты чувствуешь? Какие физические ощущения?
– Страх…
– Я знаю, что это страх. Страх – это концепция!
Какие у тебя чувства и физические ощущения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65