Я решила выйти и поторопить ее. По капризу судьбы случилось так, что в тот момент, когда я вошла в комнату, моя дочь вкладывала в коричневую кожаную кобуру, пристегнутую к ее бедру, пистолет мелкого калибра.
Я онемела! Оружие!
К счастью, был час полуденной сиесты, и Карим находился дома. Услышав наши возбужденные голоса, он пришел узнать, в чем дело. После бурной сцены Маха призналась нам, что во время войны они с Айшей начали вооружаться на тот случай, если иракская армия ворвется в Эр-Рияд! Сейчас, когда военные действия закончились, она полагала, что ей понадобится защита от полиции нравов, которая уже начала угрожать женщинам па улицах.
Полицию нравов, или религиозную полицию, иногда называют мутава, представители ее являются членами «Комитета насаждения блага и запрета неправедности». Теперь, когда иностранные журналисты с окончанием войны выехали из королевства, эти фанатики стали более агрессивными, чем когда-либо. В моей стране они стали инициаторами арестов и преследований женщин.
Маха и Айша решили, что не станут терпеть повышенного внимания этих фанатиков по отношению к невинным женщинам.
Я смотрела на дочь в тревоге, не веря своим ушам! Неужели она собиралась палить из пистолета по религиозному человеку?
Карим узнал, что пистолет принадлежал отцу Айши. Он, как и многие арабы, имел настоящую коллекцию огнестрельного оружия, поэтому не заметил пропажи двух пистолетов, украденных его дочерью и Махой.
Вы можете вообразить наш ужас, когда мы узнали о том, что пистолет был заряжен и не имел предохранителя. Маха со слезами призналась нам в том, что они с Айшей упражнялись
в стрельбе на пустынном участке земли на заднем дворе дома Айши!
К ужасу Махи, ее разгневанный отец конфисковал у нее незаконное оружие, а ее саму затолкал в свой «Мерседес». Отпустив шофера, Карим как сумасшедший гнал машину по улицам Эр-Рияда. Он ехал в направлении к дому Айши, чтобы вернуть оружие и предупредить ее родителей об опасном занятии наших детей.
В результате нашего случайного открытия поспешно было проведено совещание, в котором принимали участие мы и родители Айши. Обе девчонки были отправлены в комнату Айши.
Мать Айши и я, скрытые черными покрывалами, сидели, отделившись от мира, и говорили о детях, которым дали жизнь. Довольно странно, но впервые в жизни я была рада, что мое лицо скрыто чадрой, потому что я могла, не скрывая отвращения, смотреть на отца Айши, человека, который, насколько мне было известно, был любителем молоденьких девушек. К моему удивлению, он оказался еще молодым человеком, благопристойной наружности
Тогда я подумала про себя, что нужно опасаться тех, кто подобен розе, поскольку даже розы имеют шипы. Но поскольку темой обсуждения в этот вечер были наши дочери, то у меня не было времени, чтобы поразмыслить о тех секретах, что таились в стенах дома, раскрывшего перед нами двери.
То, что мы узнали в тот вечер об убийственных убеждениях нашей старшей дочери, будет преследовать нас до тех пор, пока мы будем ходить по этой земле.
Когда я размышляю о неправедном обращении и жестоких обычаях по отношению к женскому населению Саудовской Аравии со стороны тех, кто так однозначно, и порой превратно, истолковывает законы, проповедуемые нам пророком, в моем сердце нет сомнения в существовании единого Бога, как поучает нас его предвестник Магомет. Своих троих детей мы учили почитать учение пророка и Коран, что был ниспослан нам Аллахом. И то, что ребенок мой мог поносить Аллаха и порицать его слово, вызывало у меня озноб и приводило в оцепенение.
Когда же Айше и Махе было объявлено, что их родители благоразумно решили отныне запретить двум девочкам встречаться и посоветовали псискать себе других друзей и новые интересы, моя дочь отбросила чадру с лица и в ярости закинула голову назад, одарив нас таким злобным взглядом, что у матери, которая выносила ее в своем лоне и вскормила своей грудью, кровь застыла в жилах. Если бы я собственными ушами не слышала те слова, что сказала Маха, то никто на свете не сумел бы меня убедить в их подлинности.
Решительно сжав пухлые губы, наша дочь взвизгнула:
– Я не стану делать то, что вы говорите! Аиша и я покинем страну, которую ненавидим, и устроим дом в другом месте. Здесь нам все ненавистно! Мы ненавидим ее! Чтобы быть женщиной в этой стране, нужно мириться с невероятными несправедливостями.
С губ Махи капала слюна, а тело сотрясалось от безудержной ярости. Ее глаза искали моего взгляда.
– Когда девушка живет скромно, она просто дура. Когда она живет нормально, она лицемерка. Но если она считает, что Аллах существует, то она кретинка!
Не в состоянии пошевелиться, Карим прошептал:
– Маха! Ты богохульствуешь!
– Богохульствую? По отношению к кому? Бога нет!
Карим вскочил на ноги и пальцами зажал рот Махи.
Мать Айши вскрикнула и лишилась чувств, потому что такое заявление в стране, где я родилась, могло стоить жизни.
Отец Айши закричал нам, чтобы мы убрали из его дома свою неверующую дочь.
Карим и я стали бороться с Махой, которая вдруг стала сильной, как великанша. Моя дочь лишилась рассудка! Только безумцы обладают такой сверхъестественной силой! После бесчисленных толчков и пинков нам с Каримом удалось запихнуть наше неразумное дитя на заднее сиденье автомобиля, и мы помчались домой. Карим вел машину, а я пыталась успокоить мое дитя, которое больше не желало признавать свою мать. Наконец она затихла, как будто была в обморочном состоянии.
Мы пригласили египетского терапевта, которого нам порекомендовал наш семейный врач. В безуспешной попытке успокоить нас он сказал, что подобные расстройства с девочками-подростками случаются довольно часто, и не только в нашей стране. Далее он привел статистику странного заболевания, что, похоже, поражает исключительно женщин.
У врача на этот счет была собственная теория. Он заявил, что в период полового созревания девочка часто получает избыток гормонов, вследствие чего на короткий промежуток времени она может даже потерять рассудок. Он сказал, что ему доводилось лечить немало подобных случаев в королевской семье. Болезнь не давала осложнений и побочных эффектов. Он усмехнулся и заявил, что до сих пор не потерял ни одного пациента.
По мнению доктора, Маху несколько дней следовало подержать на транквилизаторах, а от истерии она излечится сама.
Оставив нам запас успокоительного лекарства, он сказал, что заедет утром, чтобы проверить состояние пациентки.
Карим поблагодарил доктора и проводил его до дверей. Когда он вернулся, мы обменялись понимающими взглядами. Нам не нужны были слова. Пока Карим отдавал распоряжения относительно подготовки к полету нашего частного самолета, я позвонила Саре, чтобы получить ее согласие привезти к ней Абдуллу и Амани, пока мы с Каримом и Махой не вернемся из Лондона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Я онемела! Оружие!
К счастью, был час полуденной сиесты, и Карим находился дома. Услышав наши возбужденные голоса, он пришел узнать, в чем дело. После бурной сцены Маха призналась нам, что во время войны они с Айшей начали вооружаться на тот случай, если иракская армия ворвется в Эр-Рияд! Сейчас, когда военные действия закончились, она полагала, что ей понадобится защита от полиции нравов, которая уже начала угрожать женщинам па улицах.
Полицию нравов, или религиозную полицию, иногда называют мутава, представители ее являются членами «Комитета насаждения блага и запрета неправедности». Теперь, когда иностранные журналисты с окончанием войны выехали из королевства, эти фанатики стали более агрессивными, чем когда-либо. В моей стране они стали инициаторами арестов и преследований женщин.
Маха и Айша решили, что не станут терпеть повышенного внимания этих фанатиков по отношению к невинным женщинам.
Я смотрела на дочь в тревоге, не веря своим ушам! Неужели она собиралась палить из пистолета по религиозному человеку?
Карим узнал, что пистолет принадлежал отцу Айши. Он, как и многие арабы, имел настоящую коллекцию огнестрельного оружия, поэтому не заметил пропажи двух пистолетов, украденных его дочерью и Махой.
Вы можете вообразить наш ужас, когда мы узнали о том, что пистолет был заряжен и не имел предохранителя. Маха со слезами призналась нам в том, что они с Айшей упражнялись
в стрельбе на пустынном участке земли на заднем дворе дома Айши!
К ужасу Махи, ее разгневанный отец конфисковал у нее незаконное оружие, а ее саму затолкал в свой «Мерседес». Отпустив шофера, Карим как сумасшедший гнал машину по улицам Эр-Рияда. Он ехал в направлении к дому Айши, чтобы вернуть оружие и предупредить ее родителей об опасном занятии наших детей.
В результате нашего случайного открытия поспешно было проведено совещание, в котором принимали участие мы и родители Айши. Обе девчонки были отправлены в комнату Айши.
Мать Айши и я, скрытые черными покрывалами, сидели, отделившись от мира, и говорили о детях, которым дали жизнь. Довольно странно, но впервые в жизни я была рада, что мое лицо скрыто чадрой, потому что я могла, не скрывая отвращения, смотреть на отца Айши, человека, который, насколько мне было известно, был любителем молоденьких девушек. К моему удивлению, он оказался еще молодым человеком, благопристойной наружности
Тогда я подумала про себя, что нужно опасаться тех, кто подобен розе, поскольку даже розы имеют шипы. Но поскольку темой обсуждения в этот вечер были наши дочери, то у меня не было времени, чтобы поразмыслить о тех секретах, что таились в стенах дома, раскрывшего перед нами двери.
То, что мы узнали в тот вечер об убийственных убеждениях нашей старшей дочери, будет преследовать нас до тех пор, пока мы будем ходить по этой земле.
Когда я размышляю о неправедном обращении и жестоких обычаях по отношению к женскому населению Саудовской Аравии со стороны тех, кто так однозначно, и порой превратно, истолковывает законы, проповедуемые нам пророком, в моем сердце нет сомнения в существовании единого Бога, как поучает нас его предвестник Магомет. Своих троих детей мы учили почитать учение пророка и Коран, что был ниспослан нам Аллахом. И то, что ребенок мой мог поносить Аллаха и порицать его слово, вызывало у меня озноб и приводило в оцепенение.
Когда же Айше и Махе было объявлено, что их родители благоразумно решили отныне запретить двум девочкам встречаться и посоветовали псискать себе других друзей и новые интересы, моя дочь отбросила чадру с лица и в ярости закинула голову назад, одарив нас таким злобным взглядом, что у матери, которая выносила ее в своем лоне и вскормила своей грудью, кровь застыла в жилах. Если бы я собственными ушами не слышала те слова, что сказала Маха, то никто на свете не сумел бы меня убедить в их подлинности.
Решительно сжав пухлые губы, наша дочь взвизгнула:
– Я не стану делать то, что вы говорите! Аиша и я покинем страну, которую ненавидим, и устроим дом в другом месте. Здесь нам все ненавистно! Мы ненавидим ее! Чтобы быть женщиной в этой стране, нужно мириться с невероятными несправедливостями.
С губ Махи капала слюна, а тело сотрясалось от безудержной ярости. Ее глаза искали моего взгляда.
– Когда девушка живет скромно, она просто дура. Когда она живет нормально, она лицемерка. Но если она считает, что Аллах существует, то она кретинка!
Не в состоянии пошевелиться, Карим прошептал:
– Маха! Ты богохульствуешь!
– Богохульствую? По отношению к кому? Бога нет!
Карим вскочил на ноги и пальцами зажал рот Махи.
Мать Айши вскрикнула и лишилась чувств, потому что такое заявление в стране, где я родилась, могло стоить жизни.
Отец Айши закричал нам, чтобы мы убрали из его дома свою неверующую дочь.
Карим и я стали бороться с Махой, которая вдруг стала сильной, как великанша. Моя дочь лишилась рассудка! Только безумцы обладают такой сверхъестественной силой! После бесчисленных толчков и пинков нам с Каримом удалось запихнуть наше неразумное дитя на заднее сиденье автомобиля, и мы помчались домой. Карим вел машину, а я пыталась успокоить мое дитя, которое больше не желало признавать свою мать. Наконец она затихла, как будто была в обморочном состоянии.
Мы пригласили египетского терапевта, которого нам порекомендовал наш семейный врач. В безуспешной попытке успокоить нас он сказал, что подобные расстройства с девочками-подростками случаются довольно часто, и не только в нашей стране. Далее он привел статистику странного заболевания, что, похоже, поражает исключительно женщин.
У врача на этот счет была собственная теория. Он заявил, что в период полового созревания девочка часто получает избыток гормонов, вследствие чего на короткий промежуток времени она может даже потерять рассудок. Он сказал, что ему доводилось лечить немало подобных случаев в королевской семье. Болезнь не давала осложнений и побочных эффектов. Он усмехнулся и заявил, что до сих пор не потерял ни одного пациента.
По мнению доктора, Маху несколько дней следовало подержать на транквилизаторах, а от истерии она излечится сама.
Оставив нам запас успокоительного лекарства, он сказал, что заедет утром, чтобы проверить состояние пациентки.
Карим поблагодарил доктора и проводил его до дверей. Когда он вернулся, мы обменялись понимающими взглядами. Нам не нужны были слова. Пока Карим отдавал распоряжения относительно подготовки к полету нашего частного самолета, я позвонила Саре, чтобы получить ее согласие привезти к ней Абдуллу и Амани, пока мы с Каримом и Махой не вернемся из Лондона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73