Он изготовился для стрельбы по нам из автомата с лазерным прицелом и с трудом фиксировал красный луч на левой щеке Макашова, его руки заметно дрожали.
{Фото ИТАР-ТАСС. Москва. 3 октября 1993 года. АСК-3. 19.06. Через минуту под лестницу пролезет наша группа во главе с Макашовым из 6 человек. Через четыре минуты одиночным выстрелом с крыши АСК-1 будет ранен в ногу 40-летний член Союза офицеров из Киева (Николай Николаевич К. ), стоящий у вывески. Автомат раненого заберет командир группы «Север ». На его место встанет член группы «Север » в камуфляже (тяжело ранен на этом месте в 19.12 ).}
Ставший прекрасной мишенью Альберт Михайлович чуть не принял роковое для всех нас решение, отдав приказ выдвинуться за колонну в сторону автоматчика. К нашему счастью, начальник его охраны — Саша-морпех — сразу же настоял, чтобы все вылезли обратно. Как только последний из нас вылез из помещения техцентра на улицу, раздался первый выстрел.
Слева в метре от нас у центральной колонны с грохотом упал автомат, и без звука осел на асфальт знакомый киевлянин из Союза офицеров (Николай Николаевич К.), одетый в гражданскую одежду. Пуля снайпера попала ему в правую ногу, раздробив кость. Стреляли с крыши противоположного техцентру здания телецентра АСК-1. Николай стоял вплотную к гранатометчику у вывески «Государственная телерадиокомпания „Останкино“ (если смотреть с крыши телецентра, они сливались воедино. Вероятно, плохо обученный снайпер хотел поразить именно парня с гранатометом, но промахнулся всего на 20-30 сантиметров. Возможно, это была неудачная попытка поразить надкалиберную реактивную гранату РПГ-7.
Все это происходило на глазах у множества тележурналистов. Этот первый выстрел сняли на пленку и западные операторы. Но большинство из них были убиты и ранены буквально через пару минут, как британский телеоператор Рори Пэк, снимавший для немецкого телевидения АРД фильм об оппозиции и газете «День». В крови тогда остались лежать пять камер, хотя по приказу Макашова мы пару раз оттесняли их подальше от входа за временные ограждения.
Остальные люди, как и стоявшие за спинами первых шеренг, ничего не успели понять — хлопок одиночного выстрела в шуме многолюдного митинга был практически не слышен, раненый не стонал, а момент падения Николая видели лишь стоявшие рядом, да подлетевшие медбратья.
В частности, тогда один журналист из радио «Свобода» явно не парламентской ориентации прямо в Мюнхен сообщил правду о событиях в Останкино. Его три раза переспрашивали оттуда по спутниковому радиотелефону, кто сделал первый выстрел. Он три раза честно отвечал, что первый выстрел был сделан из здания телецентра. За это правдивое сообщение он вскоре был уволен.
По разным свидетельствам, первый выстрел прозвучал в 19.10-19.15 или 19.28 (В справке ГУКВВ МВД РФ указано — 19.10). Ельцин в своих мемуарах, рассказывая «буквально по минутам, чтобы и сами мы, и будущие историки смогли понять, что же случилось в эти часы в Москве», по меткому народному выражению врет как…, словом, избегая грубоватых сравнений, безбожно лжет, сообщая, в частности: «Последняя информация удручающая: боевики ведут штурм „Останкино“. Там идет бой (?!)…
Посоветовался с Коржаковым, как мне лучше ехать, решили, что на вертолете будет быстрее… Я пошел к вертолету… Я улетал на гражданскую.
Чтобы нас капитально не грохнули «стингером» или чем-то в этом роде, мы сделали небольшой круг, и в 19.15 вертолеты приземлились на Ивановской площади в Кремле».
Мы не исключаем, что кем-то из зарубежных аналитиков (к вопросу о признанном факте управления «процессом» в Кремле вечером 3 октября г-ми Бурбулисом и Полтораниным) Ельцину через начальника его личной охраны была сознательно дана ложная информация о взятии «Останкино» демонстрантами, на что, видимо, и последовал вполне определенный жесткий приказ любителя танковой стрельбы. Кстати, примерно в это же время (между 19.20 и 20.00) аналогичная дезинформация кем-то была подброшена и Хасбулатову (бывший спикер утверждает, что был дезинформирован Баранниковым).
Приведу полную стенограмму одного знаменательного разговора Ельцина с Коржаковым и Барсуковым непосредственно перед первым выстрелом в «Останкино».
Видеоряд: из вертолета на Ивановской площади вылезает Ельцин и направляется в свои апартаменты. Слева направо идут в ряд: Коржаков, Ельцин, Барсуков. Начало разговора на видеопленке отсутствует. Ельцин:
— Товарищ Коржаков…
Коржаков:
— Там достаточно счас серьезно. Сейчас взяли «Останкино». Счас туда…
Ельцин:
— …Танки?
Барсуков уточняет:
— Только не танки там. БТРы.
Коржаков продолжает:
— Подошли ОМОН с дивизией Дзержинского. Но они просто по… (несколько слов неразборчиво)… Все вроде хорошо. Ерин ведет себя хорошо! Пока Грачев — то же самое. Я несколько раз с ними говорил. Все нормально! Пока не колеблется.
Ельцин заплетающимся языком и крайне невнятно:
— По шесть раз… (несколько слов неразборчиво) скажет, как говорится.
Коржаков:
— Черномырдин тоже, только сегодня.
Ельцин:
— …Вертолет… (Конец цитаты).
…Сразу к тяжелораненому прямо к дверям подошла машина «Скорой помощи», которая пришла из «Белого дома» с двумя нашими врачами — из Спасательного центра ММА им. И. М. Сеченова (по информации врачей Спасательного центра машина «Скорой помощи »была незаконно выделена ГМУ Москвы для «прикрытия »группы Некрасова, которые с целью сбора информации для ГУВД Москвы под видом медицинской бригады в 16.30 прибыли к 20 подъезду Дома Советов. Уверенные в надежности документов ЦЭМП правительства Москвы Некрасов и Лысачев держались крайне вызывающе. В срочной транспортировке из «Белого дома »в больницы Москвы в этот момент нуждалось 34 раненых. Необходимо было организовать и мобильное медицинское обеспечение колонны демонстрантов, убывших в «Останкино ». На просьбы предоставить санитарную машину ГМУ они ответили отказом и оскорблениями, называя защитников парламента «скотами », «ублюдками »… В 18.00 за действия несовместимые со статусом врача Некрасов был задержан. Машина «Скорой помощи »была отправлена в «Останкино ». При этом ее водитель и медбрат добровольно остались выполнять служебные обязанности вместе с двумя нашими врачами, а фельдшер и посторонние — «врачи ЦЭМП »— отказались и были высажены. При досмотре у доверенного лица Ерина Некрасова обнаружены: «милицейская портативная радиостанция «Motorola », настроенная на частоту штаба ГУВД Москвы, удостоверение сотрудника правительства Москвы, блокнот с записями, не оставляющий сомнений в истинном характере его деятельности… В 2.00 4 октября Некрасов, признавший свои действия несовместимыми со статусом врача, был выдворен из «Белого дома ».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
{Фото ИТАР-ТАСС. Москва. 3 октября 1993 года. АСК-3. 19.06. Через минуту под лестницу пролезет наша группа во главе с Макашовым из 6 человек. Через четыре минуты одиночным выстрелом с крыши АСК-1 будет ранен в ногу 40-летний член Союза офицеров из Киева (Николай Николаевич К. ), стоящий у вывески. Автомат раненого заберет командир группы «Север ». На его место встанет член группы «Север » в камуфляже (тяжело ранен на этом месте в 19.12 ).}
Ставший прекрасной мишенью Альберт Михайлович чуть не принял роковое для всех нас решение, отдав приказ выдвинуться за колонну в сторону автоматчика. К нашему счастью, начальник его охраны — Саша-морпех — сразу же настоял, чтобы все вылезли обратно. Как только последний из нас вылез из помещения техцентра на улицу, раздался первый выстрел.
Слева в метре от нас у центральной колонны с грохотом упал автомат, и без звука осел на асфальт знакомый киевлянин из Союза офицеров (Николай Николаевич К.), одетый в гражданскую одежду. Пуля снайпера попала ему в правую ногу, раздробив кость. Стреляли с крыши противоположного техцентру здания телецентра АСК-1. Николай стоял вплотную к гранатометчику у вывески «Государственная телерадиокомпания „Останкино“ (если смотреть с крыши телецентра, они сливались воедино. Вероятно, плохо обученный снайпер хотел поразить именно парня с гранатометом, но промахнулся всего на 20-30 сантиметров. Возможно, это была неудачная попытка поразить надкалиберную реактивную гранату РПГ-7.
Все это происходило на глазах у множества тележурналистов. Этот первый выстрел сняли на пленку и западные операторы. Но большинство из них были убиты и ранены буквально через пару минут, как британский телеоператор Рори Пэк, снимавший для немецкого телевидения АРД фильм об оппозиции и газете «День». В крови тогда остались лежать пять камер, хотя по приказу Макашова мы пару раз оттесняли их подальше от входа за временные ограждения.
Остальные люди, как и стоявшие за спинами первых шеренг, ничего не успели понять — хлопок одиночного выстрела в шуме многолюдного митинга был практически не слышен, раненый не стонал, а момент падения Николая видели лишь стоявшие рядом, да подлетевшие медбратья.
В частности, тогда один журналист из радио «Свобода» явно не парламентской ориентации прямо в Мюнхен сообщил правду о событиях в Останкино. Его три раза переспрашивали оттуда по спутниковому радиотелефону, кто сделал первый выстрел. Он три раза честно отвечал, что первый выстрел был сделан из здания телецентра. За это правдивое сообщение он вскоре был уволен.
По разным свидетельствам, первый выстрел прозвучал в 19.10-19.15 или 19.28 (В справке ГУКВВ МВД РФ указано — 19.10). Ельцин в своих мемуарах, рассказывая «буквально по минутам, чтобы и сами мы, и будущие историки смогли понять, что же случилось в эти часы в Москве», по меткому народному выражению врет как…, словом, избегая грубоватых сравнений, безбожно лжет, сообщая, в частности: «Последняя информация удручающая: боевики ведут штурм „Останкино“. Там идет бой (?!)…
Посоветовался с Коржаковым, как мне лучше ехать, решили, что на вертолете будет быстрее… Я пошел к вертолету… Я улетал на гражданскую.
Чтобы нас капитально не грохнули «стингером» или чем-то в этом роде, мы сделали небольшой круг, и в 19.15 вертолеты приземлились на Ивановской площади в Кремле».
Мы не исключаем, что кем-то из зарубежных аналитиков (к вопросу о признанном факте управления «процессом» в Кремле вечером 3 октября г-ми Бурбулисом и Полтораниным) Ельцину через начальника его личной охраны была сознательно дана ложная информация о взятии «Останкино» демонстрантами, на что, видимо, и последовал вполне определенный жесткий приказ любителя танковой стрельбы. Кстати, примерно в это же время (между 19.20 и 20.00) аналогичная дезинформация кем-то была подброшена и Хасбулатову (бывший спикер утверждает, что был дезинформирован Баранниковым).
Приведу полную стенограмму одного знаменательного разговора Ельцина с Коржаковым и Барсуковым непосредственно перед первым выстрелом в «Останкино».
Видеоряд: из вертолета на Ивановской площади вылезает Ельцин и направляется в свои апартаменты. Слева направо идут в ряд: Коржаков, Ельцин, Барсуков. Начало разговора на видеопленке отсутствует. Ельцин:
— Товарищ Коржаков…
Коржаков:
— Там достаточно счас серьезно. Сейчас взяли «Останкино». Счас туда…
Ельцин:
— …Танки?
Барсуков уточняет:
— Только не танки там. БТРы.
Коржаков продолжает:
— Подошли ОМОН с дивизией Дзержинского. Но они просто по… (несколько слов неразборчиво)… Все вроде хорошо. Ерин ведет себя хорошо! Пока Грачев — то же самое. Я несколько раз с ними говорил. Все нормально! Пока не колеблется.
Ельцин заплетающимся языком и крайне невнятно:
— По шесть раз… (несколько слов неразборчиво) скажет, как говорится.
Коржаков:
— Черномырдин тоже, только сегодня.
Ельцин:
— …Вертолет… (Конец цитаты).
…Сразу к тяжелораненому прямо к дверям подошла машина «Скорой помощи», которая пришла из «Белого дома» с двумя нашими врачами — из Спасательного центра ММА им. И. М. Сеченова (по информации врачей Спасательного центра машина «Скорой помощи »была незаконно выделена ГМУ Москвы для «прикрытия »группы Некрасова, которые с целью сбора информации для ГУВД Москвы под видом медицинской бригады в 16.30 прибыли к 20 подъезду Дома Советов. Уверенные в надежности документов ЦЭМП правительства Москвы Некрасов и Лысачев держались крайне вызывающе. В срочной транспортировке из «Белого дома »в больницы Москвы в этот момент нуждалось 34 раненых. Необходимо было организовать и мобильное медицинское обеспечение колонны демонстрантов, убывших в «Останкино ». На просьбы предоставить санитарную машину ГМУ они ответили отказом и оскорблениями, называя защитников парламента «скотами », «ублюдками »… В 18.00 за действия несовместимые со статусом врача Некрасов был задержан. Машина «Скорой помощи »была отправлена в «Останкино ». При этом ее водитель и медбрат добровольно остались выполнять служебные обязанности вместе с двумя нашими врачами, а фельдшер и посторонние — «врачи ЦЭМП »— отказались и были высажены. При досмотре у доверенного лица Ерина Некрасова обнаружены: «милицейская портативная радиостанция «Motorola », настроенная на частоту штаба ГУВД Москвы, удостоверение сотрудника правительства Москвы, блокнот с записями, не оставляющий сомнений в истинном характере его деятельности… В 2.00 4 октября Некрасов, признавший свои действия несовместимыми со статусом врача, был выдворен из «Белого дома ».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149