Что означает придать нашим действиям характеристику, которую мы называем «свободой воли»? И в чем тогда контраст между «добровольными» действиями, осуществляемыми при помощи поперечнополосатых мышц, и «вынужденными» действиями, осуществляемыми посредством гладких мышц и автономной нервной системы?
Или эти вопросы — глупость, или они открывают перед нами невообразимое поле деятельности…
Дочь: Отец, не спеши. Ты уже начинаешь ораторствовать.
Отец: Видишь ли, доктрина «свобода воли» по отношению к действию — это то же, что понятие «непосредственного видения» — к восприятию. Но непосредственное видение превращает восприятие в пассивное чувство. «Свобода воли» придает действию активность.
Дочь: Я знаю, что ты также работал над определением в терминах системной модели, которые мы использовали, модели связи между структурой и состоянием изменения.
Например, я нашла диаграмму в копии письма, отправленного тобой Джону Тодду. Там все так запутано…
Отец: Чепуха. Там все должно быть ясно.
Дочь: Ладно, как бы то ни было, я хотела бы заняться понятием о применении идей из «Защиты веры» к модели в главе IV.
Отец: Хорошо. Для этого, собственно, модель и предназначена — ты видишь определенные формальные возможности и проверяешь, могут ли они растолковать что-либо, происходящее в мире.
Дочь: Давай тогда этим и займемся. Мне хотелось бы найти возможное толкование стрелкам в твоих диаграммах, если их повернуть. Мне кажется, что зигзаг понять легче по сравнению с рис. 16, так как зигзаг включает время. Стрелка, идущая вниз от структуры к потоку, где генотип задает параметры фенотип, помнишь? Л если мы изменим направление, тогда, как ты утверждаешь, это будет наследственностью по Ламарку — и губительно. Тогда ты, казалось, предполагал, что стрелка, благодаря которой события изменяют настройку (), прочитанная наоборот (), может соответствовать сознанию?
Отец: Ну, это было предварительной гипотезой. Над этим еще надо поработать. Другой возможностью определения сознания был бы способ объединения подсистем в единое целое.
Дочь: Наследственность по Ламарку имеет смысл и смертельной в популяциях не является — на более высоком уровне, а сознание, по определению, и есть явление следующего, более высокого уровня. Очевидно, если ты попытаешься смоделировать явление более высокого логического типа на слишком низком уровне, ты получишь что-то вроде патологии. Считаешь ли ты сознание смертельным?
Отец: Гмм… Эмпирически оно вроде и идет к этому. Человеческое сознание, соединенное с целью, может7 оказаться похожим на хвост фазана, то есть на доведенную до крайности отдельную черту, которая загоняет вид в эволюционный тупик. Это происходило и раньше. Пугает возможность того, что присутствие подобных нам существ в системе может в конце концов стать смертельным для системы в целом.
Дочь: Если мы предположим, что сознание имеет отношение к связи между подсистемами, тогда секретность или неосознанность будут означать, что система будет одновременно и знать, и не знать. Будет знание, приемлемое на одном уровне и вредное — на другом. Вопреки всему, что ты говоришь о Старом Моряке, люди постоянно отправляются на поиск психологического или духовного опыта, одновременно зная и не зная, чего они ищут.
Далее, время от времени на протяжении многих лет ты предполагал, что религия — или что-то вроде религии — может быть необходимым механизмом контроля в данной культуре — единственный способ, благодаря которому она удерживает равновесие с экосистемой.
Отец: Верно.
Дочь: А может быть, религия дает перспективу, чтобы создать контекст.
Отец: Существует целый ряд сложных отношений между временем, целью и сознанием. Об этом говорят и Т.С. Элиот, и Скрютейн.
Дочь: Скрютейн?
Отец: Да — главный дьявол в произведении Льюиса «Письма Скрютейна». Этот дьявол пишет племяннику о том, как совратить человека. Совет таков: пусть он всегда думает о прошлом и будущем. Никогда не позволяй ему жить в настоящем. Прошлое и будущее находятся во времени. Настоящее не имеет временных рамок, оно вечно.
Дочь: Не имеет временных рамок?
Отец: Без цели и без желания. Где-то за последнюю сотню лет в языке народа Бали появились два слова, обозначающие время и цель.
Дочь: А было у них выражение для «вневременного настоящего»?
Отец: Думаю, что нет. Им не нужно было это выражение, пока не появились эти два слова. Но погоди! Здесь нужно провести различие. Есть два вида «времени».
Дочь: Ты говоришь так, как будто время находится в кавычках.
Отец: Неужели? Ну, так оно и есть. Я имею в виду две идеи, которыми обладают люди, и обе называются «время». Если быть более точным, они называются синхронным и диахронным временем. Или мне следовало бы сказать о двух видах изменений?
Дочь: Что, каждое событие — это изменение?
Отец: Конечно. Если из яйца что-то вылупилось — это изменение. Но если я говорю о жизни птицы как вида, вылупливание из яйца — это только синхронное изменение. Это не изменение в жизни вида. Это только часть идущего общего процесса жизни.
Дочь: А диахронное?
Отец: Это тогда, когда событие рассматривается в качестве чужеродного к «общему процессу». Если кто-то рассеивает ДДТ в лесах и птицы гибнут, поев червей, наевшихся ДДТ, это диахронично с точки зрения наблюдателя за жизнью птиц, который концентрирует внимание на повторяющихся процессах жизни, скажем, дроздов.
Дочь: А может событие — изменение — из синхронного стать диахронным?
Отец: Нет, конечно, нет. Изменение — это что-то, вынутое из большого потока событий и ставшее предметом разговора или объяснения.
Дочь: А могу я рассматривать одно колебание часового маятника как или синхронное, или диахронное? Могу я рассматривать уничтожение планктона как или синхронное, или диахронное?
Отец: Да, но тебе придется напрячь воображение. Обычно мы говорим: «Часы тикают», и это тиканье является частью процесса существования часов. Чтобы рассматривать колебание маятника как диахронное, тебе придется сузить видение, чтобы сосредоточиться на чем-то меньшем, чем одно колебание. Чтобы увидеть гибель планктона как синхронное, тебе придется, вероятно, рассматривать всю Галактику…
Дочь: А не является ли синхронное время просто другим наименованием Вечного Настоящего?
Отец: Думаю, что — да. Это похоже на сжигание чапарели — густой заросли кустарников на склонах холмов в Калифорнии. Кинозвезды, живущие на склонах холмов, видят этот процесс в качестве необратимого события, которое может нарушить их образ жизни. А для индейцев, которые там жили, это процесс естественный.
Дочь: Хорошо быть ни с чем не связанным и видеть все происходящее в большем, синхронном оформлении?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57