А если разобраться поглубже... Хотите знать, сколько у них недостатков? Считайте!
Первое: они жрут слишком много топлива. Один ИЛ, например, за перелет от Москвы до Ленинграда истребляет столько высококачественного бензина, сколько хватило бы на такой же пробег пятидесяти пятитонным грузовикам.
Второе: у всех самолетов очень сложное управление. Чтобы освоить его, нужно много времени. Пилоты учатся в специальных школах не меньше двух лет.
Третье: сами машины очень сложны по конструкции. Отсюда дороговизна. Знаете, сколько стоит один самолет? Столько же, сколько полностью оборудованная школа на пятьсот учащихся!
Четвертое: жизнь машины невелика, в среднем двадцать-двадцать пять тысяч летных часов. Это, примерно, три-четыре года, а потом на свалку.
Пятое... впрочем, я думаю, достаточно. Ну, что, хороши?
- Да-а, - протянул Юрка. - Вот тебе и самолеты... А когда не знаешь, думаешь: красота!
- Кстати, вся история авиации - это не великий путь завоеваний человеческой мысли, а непрерывная цепь заблуждений и ошибок. Именно заблуждений и ошибок! - воскликнул Инженер. - С самого начала человечество просмотрело короткий и прямой путь к цели. И вот результат. Строим красивые летающие коробки. И пишем в наших газетах, в наших книгах - человек летает, человек покоряет воздушный океан! Да разве это полет, я спрашиваю? Красивые серебристые коробки летают, а не человек! Человек и на полметра-то от земли подняться не может! Как ходил он сто тысяч лет назад по земле, так и сейчас ходит...
- Что же делать? - растерянно пробормотал Тошка.
- Изучать стрекоз, - сказал Инженер.
- Зачем?
- Потому, что у них сплошные преимущества и ни одного недостатка. Ни одного, понимаете? Природа постаралась так построить стрекозу, что у нее нет ничего лишнего. А в отношении энергетики это настоящее чудо! Стрекозиный полет в сорок раз экономичнее полета самолетов. Скажу проще. Если бы стрекозе удалось развить мощность в одну лошадиную силу, то она подняла бы сто восемьдесят килограммов груза. Скажу еще проще. Если бы удалось раскрыть тайну полета стрекозы, то человеку весом в шестьдесят килограммов нужно было бы развить мощность всего лишь в одну треть лошадиной силы, чтобы подняться в воздух. Замечу, что обычной езде на велосипеде, не особенно быстрой, человек развивает мощность пол-лошадиной силы.
Дальше. Для того чтобы оторваться от земли, самолету нужны время и длинный разбег. А стрекоза создает подъемную силу мгновенно. Ей не нужно никаких взлетных площадок. Полет стрекоз необычайно маневренен. Они летают боком, взмывают и падают вертикально, на полной скорости разворачиваются и летят в обратном направлении. Они могут стоять на месте и могут мгновенно набирать скорость в сто пятьдесят километров в час. Словом, они могут делать то, чего не может ни один вертолет, не говоря уже о самолетах...
В окно заглянул какой-то мальчишка,
- Брысь! - сказал ему шепотом Борька. - Куда лезешь?
- Не бойсь, не к тебе, - огрызнулся мальчишка. - Мне к Владимиру Августовичу.
- А-а, Славик! - обернулся Инженер. - Еще принес, да? Сколько штук?
- Четырнадцать, - сказал мальчишка, исподлобья глядя на нас, и выставил на подоконник пол-литровую банку, затянутую марлей. В банке шевелились стрекозы.
Инженер подъехал к окну и посмотрел банку на свет.
- Все до одной коромысла? Ну, молодец! Где же ты их добыл?
- Где нужно, - хмуро сказал мальчишка. - Старался. Еще ловить, что ли?
- Я думаю, больше не нужно, - сказал Инженер. - Мы закончили всю серию опытов. А ты что сегодня такой сердитый?
- Транзистор у меня пробился. Пе-шестнадцатый. В той схеме усилителя, которую вы мне дали, помните?
- С отрицательной обратной связью? Ну как же, помню. А почему пробился? Неправильно подключил, да?
- Транзистор-то? Правильно я его подключил. Что я, неграмотный, что ли? Будто не знаю, где эмиттер, а где коллектор? Знаю. Только вот ошибся малость... Торопился и полюса у батарейки перепутал. Дал, значит, на коллектор вместо минуса плюс. Он и пробился, конечно...
Мальчишка тяжело вздохнул. Инженер покачал головой.
- Вот видишь... Зачем торопился-то?
- Не знаю, - сказал мальчишка. - Побыстрее включить хотелось...
- Побыстрее... В таких делах, брат, не торопятся. Это усилитель низкой частоты, а не рогатка. Понятно? Подожди, может, я найду что-нибудь.
Он подъехал на кресле к столу, выдвинул ящик и долго перебирал там какие-то детали.
- Есть! - сказал он вдруг. - Нашел! Только не пэ-шестнадцать, а пэ-шестнадцать-а.
- Пойдет! - обрадовался мальчишка. - Даже лучше, чем шестнадцатый, у него характеристика стабильнее.
- Тогда держи, - сказал Инженер и бросил транзистор мальчишке. Мальчишка ловко поймал его, крикнул "спасибо", показал язык Борьке Линевскому и исчез.
- Чудотворец... - покачал головой Инженер, - перепутал минус и плюс... Хорош, а?
- Владимир Августович! - вдруг сказал Тошка с обидой в голосе. - Почему другим вы рассказываете и про транзисторы, и про схемы и монтировать учите, а нам только про стрекоз... Скоро две недели - и только одни стрекозы... Вы же сами обещали научить собирать приемники... Мы тоже хотим про характеристики и про коллекторы...
- Верно, Владимир Августович, вы обещали, - подтвердил Борька Линевский.
Инженер вздохнул и грустно посмотрел на нас.
- Хорошо, - сказал он.
Потом снова выдвинул ящик стола, вынул из него приемники и подал нам. Один приемник, тот, что включался от тепла руки, схватил Тошка, а тот, что побольше, взял Блин.
- Включайте и слушайте, - сказал Инженер.
Тошка сейчас же зажал свой приемник в кулаке и даже подышал на него, чтобы реле поскорее сработало. Юрка тоже повернул выключатель и начал настраивать приемник на станцию.
Тем временем Владимир Августович открыл тумбочку стола и достал из нижнего ящика небольшую модель самолета. Он поставил ее на стол и подозвал меня и Борьку.
- Пока они слушают, мы тоже делом займемся. Знаете, как называется этот тип летательных аппаратов? - показал он на модель.
- Моноплан, - сказал Борька, искоса взглянув на Юрку, который поймал, наконец, музыку.
- Вот и ошибся, - сказал Инженер. - Такие аппараты называются орнитоптерами или птицелетами, а вернее всего - махолетами. Смотрите.
Он поднял модель над головой, и мы увидели, что это действительно не обычный самолет. Крылья, обтянутые папиросной бумагой, были заострены на концах, как у ласточки, руля поворотов не было совсем, и пропеллера тоже не было, а в том месте, где крылья прикреплялись к длинной прямоугольной рейке корпуса, поблескивало какое-то сложное устройство из металлических пластинок и рычажков.
- Ни одному инженеру в мире еще не удалось рассчитать и построить машину, которая, взмахивая крыльями, поднялась бы в воздух. Я уже говорил об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Первое: они жрут слишком много топлива. Один ИЛ, например, за перелет от Москвы до Ленинграда истребляет столько высококачественного бензина, сколько хватило бы на такой же пробег пятидесяти пятитонным грузовикам.
Второе: у всех самолетов очень сложное управление. Чтобы освоить его, нужно много времени. Пилоты учатся в специальных школах не меньше двух лет.
Третье: сами машины очень сложны по конструкции. Отсюда дороговизна. Знаете, сколько стоит один самолет? Столько же, сколько полностью оборудованная школа на пятьсот учащихся!
Четвертое: жизнь машины невелика, в среднем двадцать-двадцать пять тысяч летных часов. Это, примерно, три-четыре года, а потом на свалку.
Пятое... впрочем, я думаю, достаточно. Ну, что, хороши?
- Да-а, - протянул Юрка. - Вот тебе и самолеты... А когда не знаешь, думаешь: красота!
- Кстати, вся история авиации - это не великий путь завоеваний человеческой мысли, а непрерывная цепь заблуждений и ошибок. Именно заблуждений и ошибок! - воскликнул Инженер. - С самого начала человечество просмотрело короткий и прямой путь к цели. И вот результат. Строим красивые летающие коробки. И пишем в наших газетах, в наших книгах - человек летает, человек покоряет воздушный океан! Да разве это полет, я спрашиваю? Красивые серебристые коробки летают, а не человек! Человек и на полметра-то от земли подняться не может! Как ходил он сто тысяч лет назад по земле, так и сейчас ходит...
- Что же делать? - растерянно пробормотал Тошка.
- Изучать стрекоз, - сказал Инженер.
- Зачем?
- Потому, что у них сплошные преимущества и ни одного недостатка. Ни одного, понимаете? Природа постаралась так построить стрекозу, что у нее нет ничего лишнего. А в отношении энергетики это настоящее чудо! Стрекозиный полет в сорок раз экономичнее полета самолетов. Скажу проще. Если бы стрекозе удалось развить мощность в одну лошадиную силу, то она подняла бы сто восемьдесят килограммов груза. Скажу еще проще. Если бы удалось раскрыть тайну полета стрекозы, то человеку весом в шестьдесят килограммов нужно было бы развить мощность всего лишь в одну треть лошадиной силы, чтобы подняться в воздух. Замечу, что обычной езде на велосипеде, не особенно быстрой, человек развивает мощность пол-лошадиной силы.
Дальше. Для того чтобы оторваться от земли, самолету нужны время и длинный разбег. А стрекоза создает подъемную силу мгновенно. Ей не нужно никаких взлетных площадок. Полет стрекоз необычайно маневренен. Они летают боком, взмывают и падают вертикально, на полной скорости разворачиваются и летят в обратном направлении. Они могут стоять на месте и могут мгновенно набирать скорость в сто пятьдесят километров в час. Словом, они могут делать то, чего не может ни один вертолет, не говоря уже о самолетах...
В окно заглянул какой-то мальчишка,
- Брысь! - сказал ему шепотом Борька. - Куда лезешь?
- Не бойсь, не к тебе, - огрызнулся мальчишка. - Мне к Владимиру Августовичу.
- А-а, Славик! - обернулся Инженер. - Еще принес, да? Сколько штук?
- Четырнадцать, - сказал мальчишка, исподлобья глядя на нас, и выставил на подоконник пол-литровую банку, затянутую марлей. В банке шевелились стрекозы.
Инженер подъехал к окну и посмотрел банку на свет.
- Все до одной коромысла? Ну, молодец! Где же ты их добыл?
- Где нужно, - хмуро сказал мальчишка. - Старался. Еще ловить, что ли?
- Я думаю, больше не нужно, - сказал Инженер. - Мы закончили всю серию опытов. А ты что сегодня такой сердитый?
- Транзистор у меня пробился. Пе-шестнадцатый. В той схеме усилителя, которую вы мне дали, помните?
- С отрицательной обратной связью? Ну как же, помню. А почему пробился? Неправильно подключил, да?
- Транзистор-то? Правильно я его подключил. Что я, неграмотный, что ли? Будто не знаю, где эмиттер, а где коллектор? Знаю. Только вот ошибся малость... Торопился и полюса у батарейки перепутал. Дал, значит, на коллектор вместо минуса плюс. Он и пробился, конечно...
Мальчишка тяжело вздохнул. Инженер покачал головой.
- Вот видишь... Зачем торопился-то?
- Не знаю, - сказал мальчишка. - Побыстрее включить хотелось...
- Побыстрее... В таких делах, брат, не торопятся. Это усилитель низкой частоты, а не рогатка. Понятно? Подожди, может, я найду что-нибудь.
Он подъехал на кресле к столу, выдвинул ящик и долго перебирал там какие-то детали.
- Есть! - сказал он вдруг. - Нашел! Только не пэ-шестнадцать, а пэ-шестнадцать-а.
- Пойдет! - обрадовался мальчишка. - Даже лучше, чем шестнадцатый, у него характеристика стабильнее.
- Тогда держи, - сказал Инженер и бросил транзистор мальчишке. Мальчишка ловко поймал его, крикнул "спасибо", показал язык Борьке Линевскому и исчез.
- Чудотворец... - покачал головой Инженер, - перепутал минус и плюс... Хорош, а?
- Владимир Августович! - вдруг сказал Тошка с обидой в голосе. - Почему другим вы рассказываете и про транзисторы, и про схемы и монтировать учите, а нам только про стрекоз... Скоро две недели - и только одни стрекозы... Вы же сами обещали научить собирать приемники... Мы тоже хотим про характеристики и про коллекторы...
- Верно, Владимир Августович, вы обещали, - подтвердил Борька Линевский.
Инженер вздохнул и грустно посмотрел на нас.
- Хорошо, - сказал он.
Потом снова выдвинул ящик стола, вынул из него приемники и подал нам. Один приемник, тот, что включался от тепла руки, схватил Тошка, а тот, что побольше, взял Блин.
- Включайте и слушайте, - сказал Инженер.
Тошка сейчас же зажал свой приемник в кулаке и даже подышал на него, чтобы реле поскорее сработало. Юрка тоже повернул выключатель и начал настраивать приемник на станцию.
Тем временем Владимир Августович открыл тумбочку стола и достал из нижнего ящика небольшую модель самолета. Он поставил ее на стол и подозвал меня и Борьку.
- Пока они слушают, мы тоже делом займемся. Знаете, как называется этот тип летательных аппаратов? - показал он на модель.
- Моноплан, - сказал Борька, искоса взглянув на Юрку, который поймал, наконец, музыку.
- Вот и ошибся, - сказал Инженер. - Такие аппараты называются орнитоптерами или птицелетами, а вернее всего - махолетами. Смотрите.
Он поднял модель над головой, и мы увидели, что это действительно не обычный самолет. Крылья, обтянутые папиросной бумагой, были заострены на концах, как у ласточки, руля поворотов не было совсем, и пропеллера тоже не было, а в том месте, где крылья прикреплялись к длинной прямоугольной рейке корпуса, поблескивало какое-то сложное устройство из металлических пластинок и рычажков.
- Ни одному инженеру в мире еще не удалось рассчитать и построить машину, которая, взмахивая крыльями, поднялась бы в воздух. Я уже говорил об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20