Река эта большая и глубокая,
шириной около двух тысяч шагов, течение в ней быстрое. Леса для постройки
моста поблизости не оказалось, поэтому нам пришлось сшить из кож огромные
мешки и набить их соломой и сухой виноградной лозой. Мешки связали вместе
по десяти, покрыли тростником и на этих плотах перевезли на правый берег
Окса людей, лошадей и обоз. Переправа заняла пять дней. Итак, ты на
согдийской земле."
- Да, Александр, Фарнух и Дракил достойны высоких наград. После того
как они, переодевшись бактрийскими купцами, поехали в Наутаку и вручили
твое послание Спитамену, он разогнал персов и связал Бесса.
- Спитамен поверил мне? Я думал, он умней. Что же было дальше?
- Спитамен сказал Фарнуху Дракилу, что сам выдаст мне Бесса. Но когда
мы достигли селения, где он назначил место встречи, его там не оказалось.
Он оставил Бесса под охраной жителей, сам же со своим отрядом исчез.
- Исчез? Куда он девался?
- Селяне говорят: Спитамен ждет тебя в Мараканде.
- Ага! Значит, он готовит, как это водится у варваров, пышную
встречу. Хорошо. Пусть согдийцы славят нас как освободителей от ига
персов. И если потом что-нибудь случится, кто скажет хоть одно слово
против своих освободителей? Не так ли, Птолемайос?
- Так.
- Но где же Бесс?
- Он ждет у входа.
- О! Веди его сюда. Ага! Вот он какой. Это тот самый Бесс, который
убил Дария? Как же ты осмелился поднять руку на царя? Знаешь ли ты, что
царя может судить или казнить только царь царей, как я? Ты совершил
великое преступление и будешь строго наказан. Уведите его и держите под
стражей. Птолемайос! Сделай благородного Дракила начальником снабжения
гетайров. Фердикка! Зови трубачей. Поход! Нас ждет Мараканда.
КНИГА ВТОРАЯ. ДОЛИНА СТРАХА
ГОРОД ДВУГЛАВЫХ ПТИЦ
Второй обителью благополучия, которую сотворил
я, Охрамазда, была Согдо, богатая людьми и стадами.
"Зенд-Авеста"
Как не уговаривал Спантамано осторожного Вахшунварту, тот не захотел
идти с ним в Мараканду. Посулив потомку Сиавахша успехов и тепло с ним
распрощавшись, жрец отбыл на восток к скале Шиш-и-Михра. Часть бактрийцев
изъявила желание остаться у Спантамано. Вахшунварта против этого не
возражал.
Лето было в разгаре. По ночам ярко горел Сириус. Уже через три часа
после восхода солнца воздух наполнялся тяжелым, гнетущим зноем. Поэтому
Спантамано выехал из Наутаки на рассвете, чтобы добраться до перевала,
пока над предгориями висела прохлада.
Зару он поместил в позолоченную крытую повозку с тонкими шелковыми
занавесками. Колесницу увлекали за собой сытые, статные кони. За нею
следовала густая толпа рабынь и свирепых евнухов. Ритмично рокотал бубен,
радостно заливались зурны, звонко звучали чистые голоса певиц. В такт
мерным ударам бубна весело стучали копыта лошадей. Скачущие мимо воины
приветствовали супругу предводителя долгим, пронзительными криками.
Зара с детства привыкла к почету; до появления Спантамано ей
казалось, будто выше тех высот, на которые она взлетела, оттолкнувшись от
отцовских плеч, и быть не может. Но блеск минувших дней потускнел,
побледнел, растворился и улетучился перед той сверкающей, звенящей,
наполненной благоуханием роскошью, которая окружала ее теперь. Она стала
первой женщиной в Согдиане! Отныне для Зары не было на свете человека
прекрасней и ближе Спантамано.
Если чувства Зары напоминали гул теплых, бурных и неудержимых вод,
стремящихся с гор, то переживания Оробы представляли собой шум глубокой и
широкой реки, плавно и горделиво текущей по равнине. Он твердо уверовал в
то, что Спантамано станет сатрапом Согдианы и мысленно возносил хвалу
доброму богу Охрамазде за благодеяния, ниспосланные им Оробе.
Не без труда перевалив через горы, потомок Сиавахша отправил Зару,
Оробу и все свое войско в Мараканду, сам же, захватив Баро, Варахрана и
три десятка телохранителей, свернул направо, к Юнану. В этом городке
обитало пять тысяч греков из Милета, переселившихся в Согдиану еще при
царе Ксерксе.
Городок стоял на склоне гор, по обе стороны скудной речушки, и был
обнесен высокой глинобитной стеной. Над стеной поднимались кроны платанов
и лохов, сливающихся издали в неровные зеленые пятна и четко выделяющихся
на фоне домов, оград и откосов однообразного цвета бледной охры.
По каменистой дороге стучали колеса повозок, принадлежащих знатным
согдийцам - по их заказам греки ковали хорошие железные мечи, делали
медные панцири, изготовляли красивые вазы и амфоры, вытесывали из
газганского мрамора фигуры богов и людей. Среди народа, толпящегося у
ворот, попадались и торговцы, приехавшие, чтобы купить изделия греков и
продать их в других городах Согдианы, и туземные мастера, которым хотелось
посмотреть, как работают эллины.
Солдаты в эллинских гребенчатых шлемах и медных панцирях, но в узких
согдийских штанах и закрытой кожаной обуви, придирчиво расспрашивали
Спантамано на согдийском языке, что он за человек, откуда явился, зачем
сюда приехал.
- Какого дайва! - вскипел Спантамано. - Я вижу, ты ослеп, Лисимах. Не
узнаешь меня?
Послышались восклицания:
- О! Спитамен?!
- Живой?!
- Откуда ты?
- Прости, господин састар, не узнали тебя. Ты к Палланту?
- Да, - ответил потомок Сиавахша. - Как он - здоров, благополучен?
- Конечно! Что ему сделается.
Прежде Спантамано бывал здесь не раз. Греки хорошо знали его, поэтому
дружелюбно отворили ворота и пропустили гостя внутрь.
Спутники молодого военачальника не скрывали удивления, когда
встречали на узкой улице нагих, крепких малышей, стройных стариков и
старух, набросивших на плечи и обернувших вокруг бедер широкие
многоскладчатые хламиды, голоногих, в коротких туниках, девушек со смело
открытыми смуглыми грудями и рослых плечистых мужчин, напоминающих
изваяния, которые они отливали из бронзы.
Городок являлся как бы малым уголком далекой Эллады. Тут были
акрополис - крепость, что возвышалась на холме, храм Афины, крохотный
театр, школа с бюстом Аполлона у входа, рынок, ряды мастерских, бассейны,
водопровод и кладбище. Но в то же время эта крошечная "Эллада" неразрывно
срослась с окружающей ее средой. За сто пятьдесят лет жизни на новой земле
эллины утратили много своеобразных черт. Они слепили глинобитные хижины,
крытые тростником, стали носить длинные штаны и любили мясо, по-азиатски
зажаренное на вертелах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
шириной около двух тысяч шагов, течение в ней быстрое. Леса для постройки
моста поблизости не оказалось, поэтому нам пришлось сшить из кож огромные
мешки и набить их соломой и сухой виноградной лозой. Мешки связали вместе
по десяти, покрыли тростником и на этих плотах перевезли на правый берег
Окса людей, лошадей и обоз. Переправа заняла пять дней. Итак, ты на
согдийской земле."
- Да, Александр, Фарнух и Дракил достойны высоких наград. После того
как они, переодевшись бактрийскими купцами, поехали в Наутаку и вручили
твое послание Спитамену, он разогнал персов и связал Бесса.
- Спитамен поверил мне? Я думал, он умней. Что же было дальше?
- Спитамен сказал Фарнуху Дракилу, что сам выдаст мне Бесса. Но когда
мы достигли селения, где он назначил место встречи, его там не оказалось.
Он оставил Бесса под охраной жителей, сам же со своим отрядом исчез.
- Исчез? Куда он девался?
- Селяне говорят: Спитамен ждет тебя в Мараканде.
- Ага! Значит, он готовит, как это водится у варваров, пышную
встречу. Хорошо. Пусть согдийцы славят нас как освободителей от ига
персов. И если потом что-нибудь случится, кто скажет хоть одно слово
против своих освободителей? Не так ли, Птолемайос?
- Так.
- Но где же Бесс?
- Он ждет у входа.
- О! Веди его сюда. Ага! Вот он какой. Это тот самый Бесс, который
убил Дария? Как же ты осмелился поднять руку на царя? Знаешь ли ты, что
царя может судить или казнить только царь царей, как я? Ты совершил
великое преступление и будешь строго наказан. Уведите его и держите под
стражей. Птолемайос! Сделай благородного Дракила начальником снабжения
гетайров. Фердикка! Зови трубачей. Поход! Нас ждет Мараканда.
КНИГА ВТОРАЯ. ДОЛИНА СТРАХА
ГОРОД ДВУГЛАВЫХ ПТИЦ
Второй обителью благополучия, которую сотворил
я, Охрамазда, была Согдо, богатая людьми и стадами.
"Зенд-Авеста"
Как не уговаривал Спантамано осторожного Вахшунварту, тот не захотел
идти с ним в Мараканду. Посулив потомку Сиавахша успехов и тепло с ним
распрощавшись, жрец отбыл на восток к скале Шиш-и-Михра. Часть бактрийцев
изъявила желание остаться у Спантамано. Вахшунварта против этого не
возражал.
Лето было в разгаре. По ночам ярко горел Сириус. Уже через три часа
после восхода солнца воздух наполнялся тяжелым, гнетущим зноем. Поэтому
Спантамано выехал из Наутаки на рассвете, чтобы добраться до перевала,
пока над предгориями висела прохлада.
Зару он поместил в позолоченную крытую повозку с тонкими шелковыми
занавесками. Колесницу увлекали за собой сытые, статные кони. За нею
следовала густая толпа рабынь и свирепых евнухов. Ритмично рокотал бубен,
радостно заливались зурны, звонко звучали чистые голоса певиц. В такт
мерным ударам бубна весело стучали копыта лошадей. Скачущие мимо воины
приветствовали супругу предводителя долгим, пронзительными криками.
Зара с детства привыкла к почету; до появления Спантамано ей
казалось, будто выше тех высот, на которые она взлетела, оттолкнувшись от
отцовских плеч, и быть не может. Но блеск минувших дней потускнел,
побледнел, растворился и улетучился перед той сверкающей, звенящей,
наполненной благоуханием роскошью, которая окружала ее теперь. Она стала
первой женщиной в Согдиане! Отныне для Зары не было на свете человека
прекрасней и ближе Спантамано.
Если чувства Зары напоминали гул теплых, бурных и неудержимых вод,
стремящихся с гор, то переживания Оробы представляли собой шум глубокой и
широкой реки, плавно и горделиво текущей по равнине. Он твердо уверовал в
то, что Спантамано станет сатрапом Согдианы и мысленно возносил хвалу
доброму богу Охрамазде за благодеяния, ниспосланные им Оробе.
Не без труда перевалив через горы, потомок Сиавахша отправил Зару,
Оробу и все свое войско в Мараканду, сам же, захватив Баро, Варахрана и
три десятка телохранителей, свернул направо, к Юнану. В этом городке
обитало пять тысяч греков из Милета, переселившихся в Согдиану еще при
царе Ксерксе.
Городок стоял на склоне гор, по обе стороны скудной речушки, и был
обнесен высокой глинобитной стеной. Над стеной поднимались кроны платанов
и лохов, сливающихся издали в неровные зеленые пятна и четко выделяющихся
на фоне домов, оград и откосов однообразного цвета бледной охры.
По каменистой дороге стучали колеса повозок, принадлежащих знатным
согдийцам - по их заказам греки ковали хорошие железные мечи, делали
медные панцири, изготовляли красивые вазы и амфоры, вытесывали из
газганского мрамора фигуры богов и людей. Среди народа, толпящегося у
ворот, попадались и торговцы, приехавшие, чтобы купить изделия греков и
продать их в других городах Согдианы, и туземные мастера, которым хотелось
посмотреть, как работают эллины.
Солдаты в эллинских гребенчатых шлемах и медных панцирях, но в узких
согдийских штанах и закрытой кожаной обуви, придирчиво расспрашивали
Спантамано на согдийском языке, что он за человек, откуда явился, зачем
сюда приехал.
- Какого дайва! - вскипел Спантамано. - Я вижу, ты ослеп, Лисимах. Не
узнаешь меня?
Послышались восклицания:
- О! Спитамен?!
- Живой?!
- Откуда ты?
- Прости, господин састар, не узнали тебя. Ты к Палланту?
- Да, - ответил потомок Сиавахша. - Как он - здоров, благополучен?
- Конечно! Что ему сделается.
Прежде Спантамано бывал здесь не раз. Греки хорошо знали его, поэтому
дружелюбно отворили ворота и пропустили гостя внутрь.
Спутники молодого военачальника не скрывали удивления, когда
встречали на узкой улице нагих, крепких малышей, стройных стариков и
старух, набросивших на плечи и обернувших вокруг бедер широкие
многоскладчатые хламиды, голоногих, в коротких туниках, девушек со смело
открытыми смуглыми грудями и рослых плечистых мужчин, напоминающих
изваяния, которые они отливали из бронзы.
Городок являлся как бы малым уголком далекой Эллады. Тут были
акрополис - крепость, что возвышалась на холме, храм Афины, крохотный
театр, школа с бюстом Аполлона у входа, рынок, ряды мастерских, бассейны,
водопровод и кладбище. Но в то же время эта крошечная "Эллада" неразрывно
срослась с окружающей ее средой. За сто пятьдесят лет жизни на новой земле
эллины утратили много своеобразных черт. Они слепили глинобитные хижины,
крытые тростником, стали носить длинные штаны и любили мясо, по-азиатски
зажаренное на вертелах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75