Кто-нибудь из вас видел этого водителя, как вы сейчас видите меня? Вот, прошу вас, товарищи, постарайтесь припомнить тот вечер.
Милиционеры молчали. Потом один, во втором ряду, поднялся с места.
— Разрешите, товарищ майор! Было это в двадцать три с минутами. Шел гражданин, с виду выпивший. Смотрю, у него полы пиджака здорово оттопыриваются. Я шагнул ему навстречу, а он — бежать! Ну догнал, посмотрел. Автомобильные приборы. «Где взял?» — «В мастерской, из починки только что». — «Какая, говорю, теперь мастерская, в одиннадцать вечера? Говори адрес!» Ну признался он, что украл автомобильные приборы. Я отвел его в отделение.
— Спасибо, товарищ! — сказал Градов.
— Удивила меня одна гражданочка, товарищ майор, — начал широкоскулый усатый сержант Попов, вставая и посмеиваясь. — Случилось это, когда дождь уже перестал. Контролерша проверяла в автобусе билеты у пассажиров. У одной гражданки билета не оказалось. Дескать, крупные деньги, кондуктор не менял! Ну контролерша, известное дело, штраф! А гражданка вылезла, не хочет платить, да и ходу от контролерши. Та догнала ее, тащит ко мне. Объясняю: «Вы нарушили постановление Моссовета. С вас штраф». Она раскрывает сумочку, дает сотню. А у меня сдачи и полсотни не наберется. Предлагаю пройти до почтового отделения, там разменяют. Она говорит: «Некогда! Давайте сколько есть, остальные себе оставьте!» Ну, тут я пристыдил ее, подвел к фонарю, документ потребовал. Конечно, народ набежал. Смотрю — дает мне шоферские права. Все в порядке. Хочу вернуть, а женщина, пока я права смотрел, сквозь народ пробилась и на автобус вскочила. Я дал свисток, да шофер не расслышал. С чего она так, непонятно! Я доложил об этом командиру отряда. Права и девяносто рублей сдачи утром в пакете отправили с мотоциклистом.
— А какая она из себя, эта женщина? — спросил Градов.
— Молодая, — ответил Попов, — в белом платье, рукава короткие. Вся промокшая.
— Не заметили, какие у нее туфли?
— Белые.
— А на чье имя были шоферские права?
— Сейчас скажу, — проговорил сержант и, достав записную книжку, перелистал ее. — На имя шофера-любителя Людмилы Павловны Иркутовой. Ермолаевский, дом номер семнадцать-Б, квартира шестьдесят семь.
11
Утро — великолепное, лучистое, ветреное — шумело и звенело на улицах столицы. Высоко над городом, блестя на солнце, плыл серебристый самолет. По асфальту маршировали молодые, загорелые, стройные солдаты, впереди них, сверкая серебряными трубами, шагал оркестр. И воины, и музыканты, и молодцеватая выправка, и знакомый марш — все это взволновало Мозарина. Сам того не замечая, он зашагал в ногу с пехотинцами.
Лишь только лейтенант пришел на службу и уселся за стол, как позвонил Грунин. Экономист извинился, что не сделал этого раньше: номер телефона затерялся в бумагах, теперь нашелся. Мозарин попросил его заехать в ОРУД.
— Мне пришлось сократить свое пребывание в столице, — объяснил Грунин. — Завтра вечером уезжаю в Новосибирск. А сегодня буду заканчивать свои дела. Занят по горло до позднего вечера.
— Гражданин Грунин, мы нашли шофера, которого вы видели, — объяснил Мозарин, — и хотим, чтобы вы опознали его!
— Да ну? — удивился экономист. — Что же это за женщина: видела, что сбила старуху, и даже не остановилась? Наверное, какая-нибудь ведьма?
— Нет, представьте себе, девушка. И даже с артистической жилкой.
— Да что вы говорите? Нормальная?
— Думаю, что да, — ответил офицер и рассмеялся. — Так как же все-таки: заедете к нам?
— Товарищ Мозарин! Весь день буду бегать по учреждениям, утром уезжаю — ни минуты свободной не найдется. Вы уж извините меня, но раньше чем в…
Внезапно трубка захрипела, потом послышались длинные гудки. И Мозарин понял, что их разъединили. Он несколько раз подул в трубку, потом опустил ее на рычаг и стал дожидаться нового звонка экономиста. Но тот не звонил.
Секретарша Градова предупредила лейтенанта, что в Управление едут Иркутовы, и майор приказал вызвать сержанта Попова.
Доктор вошел к Градову один, без Людмилы. По его лицу было видно, что он чем-то сильно расстроен.
— Старость не радость, майор, — сказал Иркутов, закуривая папиросу. — Не поспал ночь, и все колесики расшатались.
— Старость — понятие условное, — возразил Градов. — Вам, как врачу, это должно быть известно лучше меня.
— Конечно, — вздохнул Иркутов, — но ведь все же нам «не по восемнадцатому годочку». Кстати, о молодежи… Разрешите поговорить о дочери. Вчера она мне все откровенно рассказала. Я очень много думал над этим. Вряд ли вы стали бы, не имея на то основания, допрашивать ее. Но она могла вам и не сказать всего. Поэтому я на правах отца учинил ей форменный допрос и вот теперь заявляю: она невиновна в том, в чем вы ее подозреваете!
— Я рад, что вы желаете нам помочь. И мы обещаем разобраться в этом деле со всей тщательностью. Но как отнесется ко всему этому Людмила Павловна?
— О, Людмила?! — воскликнул Иркутов. — Я сейчас позову ее! — Он вскочил.
— Не беспокойтесь! — Градов позвонил секретарше и приказал пригласить девушку.
Людмила вошла, молча кивнула майору. Он подвинул второе кресло к столу. Она села, взглянула на отца и Градова, пытаясь по их лицам угадать, к чему свелась их беседа. Потом опустила ресницы и тихо сказала:
— Я хотела успокоить отца, майор, но думаю, что пока вы не закончите следствия, ничего не изменится…
— Нет, многое изменилось бы, Людмила Павловна, если бы вы ничего от нас не скрывали.
— А что я скрыла, майор?
— Вам привезли шоферские права?
— Да!
— И, кроме них, ничего?
— Я получила еще квитанцию об уплате какого-то штрафа.
— Почему вы об этом мне не рассказали?
— Зачем же мне говорить? Вы об этом сами знаете.
— За что вы уплатили штраф двадцать восьмого июля?
— Я не платила.
— Но в том же конверте было еще девяносто рублей. Очевидно, вы дали сто рублей и вам прислали сдачи?
— Девяносто рублей было, но ста рублей я никому не давала!
— Куда же вы дели девяносто рублей?
— Я переслала все, кроме моих шоферских прав, обратно.
— Вы носите права в кармане?
— Только теперь, а до того, как угнали машину, я клала их в ящичек водительской кабины.
— Сейчас я попрошу сюда милиционера, который вас штрафовал двадцать восьмого числа. Я уверен, что вы его узнаете!
В кабинет вошли Мозарин и Попов. Девушка сказала, что видит сержанта первый раз в жизни. Внимательно посмотрев на Людмилу, бывалый сержант милиции уверенно объявил, что он штрафовал не эту девушку. Градов поблагодарил Иркутовых, попрощался с ними. Когда отец и дочь вышли из кабинета, майор выяснил у сержанта, что оштрафованная женщина старше Людмилы, подмалевана, пониже ростом, но главное — и голос и манера говорить совсем другие.
— Товарищ майор, — вмешался Мозарин, — идя к вам, я беседовал с сержантом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Милиционеры молчали. Потом один, во втором ряду, поднялся с места.
— Разрешите, товарищ майор! Было это в двадцать три с минутами. Шел гражданин, с виду выпивший. Смотрю, у него полы пиджака здорово оттопыриваются. Я шагнул ему навстречу, а он — бежать! Ну догнал, посмотрел. Автомобильные приборы. «Где взял?» — «В мастерской, из починки только что». — «Какая, говорю, теперь мастерская, в одиннадцать вечера? Говори адрес!» Ну признался он, что украл автомобильные приборы. Я отвел его в отделение.
— Спасибо, товарищ! — сказал Градов.
— Удивила меня одна гражданочка, товарищ майор, — начал широкоскулый усатый сержант Попов, вставая и посмеиваясь. — Случилось это, когда дождь уже перестал. Контролерша проверяла в автобусе билеты у пассажиров. У одной гражданки билета не оказалось. Дескать, крупные деньги, кондуктор не менял! Ну контролерша, известное дело, штраф! А гражданка вылезла, не хочет платить, да и ходу от контролерши. Та догнала ее, тащит ко мне. Объясняю: «Вы нарушили постановление Моссовета. С вас штраф». Она раскрывает сумочку, дает сотню. А у меня сдачи и полсотни не наберется. Предлагаю пройти до почтового отделения, там разменяют. Она говорит: «Некогда! Давайте сколько есть, остальные себе оставьте!» Ну, тут я пристыдил ее, подвел к фонарю, документ потребовал. Конечно, народ набежал. Смотрю — дает мне шоферские права. Все в порядке. Хочу вернуть, а женщина, пока я права смотрел, сквозь народ пробилась и на автобус вскочила. Я дал свисток, да шофер не расслышал. С чего она так, непонятно! Я доложил об этом командиру отряда. Права и девяносто рублей сдачи утром в пакете отправили с мотоциклистом.
— А какая она из себя, эта женщина? — спросил Градов.
— Молодая, — ответил Попов, — в белом платье, рукава короткие. Вся промокшая.
— Не заметили, какие у нее туфли?
— Белые.
— А на чье имя были шоферские права?
— Сейчас скажу, — проговорил сержант и, достав записную книжку, перелистал ее. — На имя шофера-любителя Людмилы Павловны Иркутовой. Ермолаевский, дом номер семнадцать-Б, квартира шестьдесят семь.
11
Утро — великолепное, лучистое, ветреное — шумело и звенело на улицах столицы. Высоко над городом, блестя на солнце, плыл серебристый самолет. По асфальту маршировали молодые, загорелые, стройные солдаты, впереди них, сверкая серебряными трубами, шагал оркестр. И воины, и музыканты, и молодцеватая выправка, и знакомый марш — все это взволновало Мозарина. Сам того не замечая, он зашагал в ногу с пехотинцами.
Лишь только лейтенант пришел на службу и уселся за стол, как позвонил Грунин. Экономист извинился, что не сделал этого раньше: номер телефона затерялся в бумагах, теперь нашелся. Мозарин попросил его заехать в ОРУД.
— Мне пришлось сократить свое пребывание в столице, — объяснил Грунин. — Завтра вечером уезжаю в Новосибирск. А сегодня буду заканчивать свои дела. Занят по горло до позднего вечера.
— Гражданин Грунин, мы нашли шофера, которого вы видели, — объяснил Мозарин, — и хотим, чтобы вы опознали его!
— Да ну? — удивился экономист. — Что же это за женщина: видела, что сбила старуху, и даже не остановилась? Наверное, какая-нибудь ведьма?
— Нет, представьте себе, девушка. И даже с артистической жилкой.
— Да что вы говорите? Нормальная?
— Думаю, что да, — ответил офицер и рассмеялся. — Так как же все-таки: заедете к нам?
— Товарищ Мозарин! Весь день буду бегать по учреждениям, утром уезжаю — ни минуты свободной не найдется. Вы уж извините меня, но раньше чем в…
Внезапно трубка захрипела, потом послышались длинные гудки. И Мозарин понял, что их разъединили. Он несколько раз подул в трубку, потом опустил ее на рычаг и стал дожидаться нового звонка экономиста. Но тот не звонил.
Секретарша Градова предупредила лейтенанта, что в Управление едут Иркутовы, и майор приказал вызвать сержанта Попова.
Доктор вошел к Градову один, без Людмилы. По его лицу было видно, что он чем-то сильно расстроен.
— Старость не радость, майор, — сказал Иркутов, закуривая папиросу. — Не поспал ночь, и все колесики расшатались.
— Старость — понятие условное, — возразил Градов. — Вам, как врачу, это должно быть известно лучше меня.
— Конечно, — вздохнул Иркутов, — но ведь все же нам «не по восемнадцатому годочку». Кстати, о молодежи… Разрешите поговорить о дочери. Вчера она мне все откровенно рассказала. Я очень много думал над этим. Вряд ли вы стали бы, не имея на то основания, допрашивать ее. Но она могла вам и не сказать всего. Поэтому я на правах отца учинил ей форменный допрос и вот теперь заявляю: она невиновна в том, в чем вы ее подозреваете!
— Я рад, что вы желаете нам помочь. И мы обещаем разобраться в этом деле со всей тщательностью. Но как отнесется ко всему этому Людмила Павловна?
— О, Людмила?! — воскликнул Иркутов. — Я сейчас позову ее! — Он вскочил.
— Не беспокойтесь! — Градов позвонил секретарше и приказал пригласить девушку.
Людмила вошла, молча кивнула майору. Он подвинул второе кресло к столу. Она села, взглянула на отца и Градова, пытаясь по их лицам угадать, к чему свелась их беседа. Потом опустила ресницы и тихо сказала:
— Я хотела успокоить отца, майор, но думаю, что пока вы не закончите следствия, ничего не изменится…
— Нет, многое изменилось бы, Людмила Павловна, если бы вы ничего от нас не скрывали.
— А что я скрыла, майор?
— Вам привезли шоферские права?
— Да!
— И, кроме них, ничего?
— Я получила еще квитанцию об уплате какого-то штрафа.
— Почему вы об этом мне не рассказали?
— Зачем же мне говорить? Вы об этом сами знаете.
— За что вы уплатили штраф двадцать восьмого июля?
— Я не платила.
— Но в том же конверте было еще девяносто рублей. Очевидно, вы дали сто рублей и вам прислали сдачи?
— Девяносто рублей было, но ста рублей я никому не давала!
— Куда же вы дели девяносто рублей?
— Я переслала все, кроме моих шоферских прав, обратно.
— Вы носите права в кармане?
— Только теперь, а до того, как угнали машину, я клала их в ящичек водительской кабины.
— Сейчас я попрошу сюда милиционера, который вас штрафовал двадцать восьмого числа. Я уверен, что вы его узнаете!
В кабинет вошли Мозарин и Попов. Девушка сказала, что видит сержанта первый раз в жизни. Внимательно посмотрев на Людмилу, бывалый сержант милиции уверенно объявил, что он штрафовал не эту девушку. Градов поблагодарил Иркутовых, попрощался с ними. Когда отец и дочь вышли из кабинета, майор выяснил у сержанта, что оштрафованная женщина старше Людмилы, подмалевана, пониже ростом, но главное — и голос и манера говорить совсем другие.
— Товарищ майор, — вмешался Мозарин, — идя к вам, я беседовал с сержантом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33