Узкие улочки, освещенные витиеватыми, старомодными фонарями, разбегались во все стороны и были запружены народом. Атмосфера напомнила Кате Латинский квартал в Париже или Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке. За исключением того, что ритм жизни здесь был вдвое быстрее, цвета ярче, разнообразие всего окружавшего просто бесконечно.
Майкл привел ее в ресторан, который можно было найти в любом месте центральной части Америки. Там был старомодный фонтанчик с содовой водой, стойка, виниловые крутящиеся стулья с крошечными плетеными спинками в форме сердца. Рядом стояли холодильные камеры со сладостями, включая ливанские деликатесы, такие, как «Атаеф» – пряники с корицей и орехами, «Цветок ливана», который напоминал «наполеон» с кремом.
Столы были так тесно сдвинуты, что их вполне можно рассматривать как общие. Вскоре Катя разговаривала уже со всеми окружавшими ее людьми, включая местную знаменитость Джойс Кимбалл. Маленькая, черноволосая шустрая женщина, Кимбалл работала репортером газеты «Дейли стар» по вопросам социальной жизни.
– Дорогая, мы все знаем о вас! – заговорщически сообщила она Кате. – Между нами, девочками, говоря – но, конечно, для протокола, – вы не брали этих денег, ведь так?
– Говоря для протокола, я их не брала. Кимбалл махнула своим мундштуком, как дубинкой.
– Я просто-напросто знала это! А все эти глупые люди у нас в стране полагали, что вы их похитили. Они забывают задать себе самый важный вопрос.
– А именно? – Катя отважилась спросить ее.
– Зачем же вам это делать, дорогая? Я хочу сказать, что если бы ваш покойный отец, уверена, прекрасный человек, оказался бы на улице Мотт – а это означает, дорогая, разорился, – ему надо было бы обратиться лишь с просьбой к Арманду. Святые небеса, он почти так же богат, как шах Ирана!
Когда Джойс Кимбалл ринулась к другому человеку, Майкл наклонился и шепнул на ухо Кате:
– Она может показаться ветреной, но убеждена в правильности каждого своего слова. Учтите, что она и пишет то же самое, так что к завтрашнему дню в это поверит остальной Бейрут, неважно – к лучшему это или худшему.
– Будем надеяться, – прошептала Катя. На улице Майкл взглянул на свои часы.
– Если мы поторопимся, то как раз успеем вовремя, – заметил он, нахмурившись. – Но нам нужен особый транспорт, чтобы выбраться отсюда. Можно ли считать, что вы молодая дама, которая не боится приключений?
Катя настороженно рассматривала его.
– Все зависит от характера приключения.
– Поездка в такси. Катю это озадачило.
– Думаю, что я могу себе это позволить.
– Превосходно!
Учитывая, что улицы были забиты, Катя не могла понять, откуда появился новый сверкающий «шевроле». Она не заметила, чтобы Майкл поднял хотя бы палец. Несмотря на это, машина заскрежетала тормозами прямо перед ними, тут же распахнулась задняя дверца. Катя сомневалась, чтобы водителю перевалило за шестнадцать лет. Майкл назвал маршрут на быстром, как пулеметная очередь, арабском наречии, и Катя не успела моргнуть и глазом, как оказалась на мягких подушках на заднем сиденье, а дверца захлопнулась. Потом она села прямо и осмотрелась вокруг.
Машина пробивалась через движение как жирное пятно. Водитель одним пальцем придерживал руль, через каждые несколько секунд поднимал ладонь и нажимал ею на сигнал. Другой рукой он жестикулировал, чтобы акцентировать моменты, которые он высказывал в беседе с Майклом, прямо глядя ему в глаза.
– О Господи! – вскрикнула Катя.
Водитель сделал резкий поворот налево и влез в переулок, который, по убеждению Кати, был с односторонним движением в противоположном направлении. Он пристроился в хвост медленно двигающемуся «кадиллаку», высунулся из окна и обрушил целый поток брани на другого водителя, потом крутанул руль и взревел мотором на слепом изгибе переулка, а в это время навстречу ему двигалась старая машина.
Катя решила, что она видит заключительную сцену своей жизни. Но в самый последний момент водитель такси сделал единственно возможную вещь: закрутив руль, он влетел на въездную дорожку жилого здания, затормозил всего в нескольких дюймах от группы стариков, сидевших на крыльце. Шофер ослепительно улыбнулся Кате.
– Мы доберемся туда очень быстро, впереди не будет никого.
Почти не глядя в зеркало заднего обзора, он врубил заднюю скорость и с ревом выкатился опять на улицу. Когда Катя открыла глаза в следующий раз, они были уже высоко над городом.
– Мы успеем на последнюю часть представления, – сообщил Майкл очень довольным голосом.
Катя вылезла из машины, ухватившись одной рукой за крышу такси, чтобы прийти в себя.
– Как вы себя чувствуете? – участливо спросил Майкл.
– Хорошо, отлично, – пробормотала она, желая, чтобы небо перестало так кружиться перед ее глазами.
– Здесь особое место для жителей Бейрута, – объяснил Майкл. – Подойдите сюда, взгляните.
Склон холма был залит мягким голубоватым светом, придавая каменистой местности неземной вид. Он взял ее руку и повел ее на самую вершину, пройдя через великолепные каменные ворота, которые вели к шести высоким колоннам, одиноким и отважным стражам, силуэты вырисовывались на фоне ночного неба.
– Это все, что осталось от храма Юпитера, – пояснил Майкл. – Когда-то здесь стоял самый крупный храм всей Римской империи.
Несколько минут никто не нарушал молчание. Потом, когда они проходили между колоннами, Катя услышала жалобный плач, доносившийся из полутьмы внизу. С другой стороны холма был вырублен амфитеатр, каменные сиденья тысячелетней давности которого заполняли люди. Внизу на сцене находилась одинокая женщина. Даже с того места, где она стояла, до Кати отчетливо доносился ее навязчивый, меланхоличный голос.
– Это – Умм Калтхум, самая знаменитая арабская певица наших дней, – шепнул Майкл.
Прекрасный голос привел Катю в восторг. Потом пение прекратилось. Единственный прожектор, освещавший сцену, погас, при абсолютной тишине все погрузилось во тьму. Казалось, что весь амфитеатр затаил дыхание. Потом раздались нарастающие звуки оркестра, на сцене вспыхнули многоцветные лампочки, а к примадонне присоединился хор. Она протянула руку к зрителям, хлопая в ладоши, подбадривая присутствующих присоединиться к ней.
– Просто великолепно! – похвалила Катя представление, когда они с Майклом спускались с холма.
Майкл заметил, как Катя вся затрепетала, когда они приблизились к такси.
– Не беспокойтесь. Я его предупрежу, что мы не торопимся.
Катя не стала спрашивать, куда они направляются. С Майклом она чувствовала себя совершенно спокойно и даже ждала каких-нибудь сюрпризов. В следующий раз они остановились возле американского университета в Бейруте, который, беря пример с города, все еще был открыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Майкл привел ее в ресторан, который можно было найти в любом месте центральной части Америки. Там был старомодный фонтанчик с содовой водой, стойка, виниловые крутящиеся стулья с крошечными плетеными спинками в форме сердца. Рядом стояли холодильные камеры со сладостями, включая ливанские деликатесы, такие, как «Атаеф» – пряники с корицей и орехами, «Цветок ливана», который напоминал «наполеон» с кремом.
Столы были так тесно сдвинуты, что их вполне можно рассматривать как общие. Вскоре Катя разговаривала уже со всеми окружавшими ее людьми, включая местную знаменитость Джойс Кимбалл. Маленькая, черноволосая шустрая женщина, Кимбалл работала репортером газеты «Дейли стар» по вопросам социальной жизни.
– Дорогая, мы все знаем о вас! – заговорщически сообщила она Кате. – Между нами, девочками, говоря – но, конечно, для протокола, – вы не брали этих денег, ведь так?
– Говоря для протокола, я их не брала. Кимбалл махнула своим мундштуком, как дубинкой.
– Я просто-напросто знала это! А все эти глупые люди у нас в стране полагали, что вы их похитили. Они забывают задать себе самый важный вопрос.
– А именно? – Катя отважилась спросить ее.
– Зачем же вам это делать, дорогая? Я хочу сказать, что если бы ваш покойный отец, уверена, прекрасный человек, оказался бы на улице Мотт – а это означает, дорогая, разорился, – ему надо было бы обратиться лишь с просьбой к Арманду. Святые небеса, он почти так же богат, как шах Ирана!
Когда Джойс Кимбалл ринулась к другому человеку, Майкл наклонился и шепнул на ухо Кате:
– Она может показаться ветреной, но убеждена в правильности каждого своего слова. Учтите, что она и пишет то же самое, так что к завтрашнему дню в это поверит остальной Бейрут, неважно – к лучшему это или худшему.
– Будем надеяться, – прошептала Катя. На улице Майкл взглянул на свои часы.
– Если мы поторопимся, то как раз успеем вовремя, – заметил он, нахмурившись. – Но нам нужен особый транспорт, чтобы выбраться отсюда. Можно ли считать, что вы молодая дама, которая не боится приключений?
Катя настороженно рассматривала его.
– Все зависит от характера приключения.
– Поездка в такси. Катю это озадачило.
– Думаю, что я могу себе это позволить.
– Превосходно!
Учитывая, что улицы были забиты, Катя не могла понять, откуда появился новый сверкающий «шевроле». Она не заметила, чтобы Майкл поднял хотя бы палец. Несмотря на это, машина заскрежетала тормозами прямо перед ними, тут же распахнулась задняя дверца. Катя сомневалась, чтобы водителю перевалило за шестнадцать лет. Майкл назвал маршрут на быстром, как пулеметная очередь, арабском наречии, и Катя не успела моргнуть и глазом, как оказалась на мягких подушках на заднем сиденье, а дверца захлопнулась. Потом она села прямо и осмотрелась вокруг.
Машина пробивалась через движение как жирное пятно. Водитель одним пальцем придерживал руль, через каждые несколько секунд поднимал ладонь и нажимал ею на сигнал. Другой рукой он жестикулировал, чтобы акцентировать моменты, которые он высказывал в беседе с Майклом, прямо глядя ему в глаза.
– О Господи! – вскрикнула Катя.
Водитель сделал резкий поворот налево и влез в переулок, который, по убеждению Кати, был с односторонним движением в противоположном направлении. Он пристроился в хвост медленно двигающемуся «кадиллаку», высунулся из окна и обрушил целый поток брани на другого водителя, потом крутанул руль и взревел мотором на слепом изгибе переулка, а в это время навстречу ему двигалась старая машина.
Катя решила, что она видит заключительную сцену своей жизни. Но в самый последний момент водитель такси сделал единственно возможную вещь: закрутив руль, он влетел на въездную дорожку жилого здания, затормозил всего в нескольких дюймах от группы стариков, сидевших на крыльце. Шофер ослепительно улыбнулся Кате.
– Мы доберемся туда очень быстро, впереди не будет никого.
Почти не глядя в зеркало заднего обзора, он врубил заднюю скорость и с ревом выкатился опять на улицу. Когда Катя открыла глаза в следующий раз, они были уже высоко над городом.
– Мы успеем на последнюю часть представления, – сообщил Майкл очень довольным голосом.
Катя вылезла из машины, ухватившись одной рукой за крышу такси, чтобы прийти в себя.
– Как вы себя чувствуете? – участливо спросил Майкл.
– Хорошо, отлично, – пробормотала она, желая, чтобы небо перестало так кружиться перед ее глазами.
– Здесь особое место для жителей Бейрута, – объяснил Майкл. – Подойдите сюда, взгляните.
Склон холма был залит мягким голубоватым светом, придавая каменистой местности неземной вид. Он взял ее руку и повел ее на самую вершину, пройдя через великолепные каменные ворота, которые вели к шести высоким колоннам, одиноким и отважным стражам, силуэты вырисовывались на фоне ночного неба.
– Это все, что осталось от храма Юпитера, – пояснил Майкл. – Когда-то здесь стоял самый крупный храм всей Римской империи.
Несколько минут никто не нарушал молчание. Потом, когда они проходили между колоннами, Катя услышала жалобный плач, доносившийся из полутьмы внизу. С другой стороны холма был вырублен амфитеатр, каменные сиденья тысячелетней давности которого заполняли люди. Внизу на сцене находилась одинокая женщина. Даже с того места, где она стояла, до Кати отчетливо доносился ее навязчивый, меланхоличный голос.
– Это – Умм Калтхум, самая знаменитая арабская певица наших дней, – шепнул Майкл.
Прекрасный голос привел Катю в восторг. Потом пение прекратилось. Единственный прожектор, освещавший сцену, погас, при абсолютной тишине все погрузилось во тьму. Казалось, что весь амфитеатр затаил дыхание. Потом раздались нарастающие звуки оркестра, на сцене вспыхнули многоцветные лампочки, а к примадонне присоединился хор. Она протянула руку к зрителям, хлопая в ладоши, подбадривая присутствующих присоединиться к ней.
– Просто великолепно! – похвалила Катя представление, когда они с Майклом спускались с холма.
Майкл заметил, как Катя вся затрепетала, когда они приблизились к такси.
– Не беспокойтесь. Я его предупрежу, что мы не торопимся.
Катя не стала спрашивать, куда они направляются. С Майклом она чувствовала себя совершенно спокойно и даже ждала каких-нибудь сюрпризов. В следующий раз они остановились возле американского университета в Бейруте, который, беря пример с города, все еще был открыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112