Еще через два дня лучшие в мире хирурги сделают ему пластическую операцию. Черты его лица изменятся совсем немного. Поэтому, если он встретится с кем-то из своего прошлого, то повстречавшийся может отметить отдаленное сходство, не больше. За дополнительную плату доктор согласился поменять ему и отпечатки пальцев.
Майкл улыбался, когда неуклюжая машина с шашечками тряслась и подпрыгивала, покидая Манхэттен. Для всего остального мира Майкла Сэмсона больше не существовало, он обгорел до неузнаваемости во время трагического пожара. Он подумал о Прюденс Темплтон и опять улыбнулся. Он надеялся, что она не слишком долго будет оплакивать его.
Они возвратились в Нью-Йорк как раз в то время, когда солнце клонилось к закату за рекой Гудзон. Арманд настаивал на том, чтобы Катя и Эмиль составили ему компанию на последнюю рюмку перед его вечерним вылетом в Париж.
– Разве вам надо улетать так скоро? – спросила Катя. Она пожалела, что спросила об этом, уже тогда, когда слова слетели с ее уст. Она поняла, что в трудный для нее период она невольно стала полагаться на Арманда, рассчитывать на то, что его присутствие успокоит и ободрит ее. Теперь она увидела, во что это превращается: в зависимость, порожденную и взлелеянную ее детскими романтическими представлениями о нем. Она пыталась освободиться от этого чувства. Она должна чураться пустых иллюзий. Тед научил ее хотя бы этому.
– Да, – ответил Арманд. – Боюсь, что мне надо уезжать. – Жестом он указал на Бартоли. – Но я знаю, что о вас позаботятся. – Немного помолчав, спросил: – Что вы будете делать, Катя?
– Пока останусь здесь, во всяком случае, на некоторое время. Еще не знаю, продавать ли мне дом в городе. Юрист сказал, что имеются и другие вопросы, которые он хотел бы обсудить со мной.
Арманд вынул из внутреннего кармана тоненькую позолоченную ручку и написал номер на обратной стороне визитной карточки, на которой была напечатана только его фамилия.
– Мой личный телефон. По этому номеру вы сможете связаться со мной в любое время дня и ночи. Если надо будет что-нибудь сделать для вас, Катя, в чем-то помочь, то вы должны позвонить мне.
Арманд поднялся и обнял ее, поцеловал ее троекратно в щеки по принятому на континенте обычаю. Потряс руку Эмиля.
– Присматривайте за ней, – сказал он.
Бартоли заметил, с каким напряжением во взгляде провожала Катя направившегося к лифту Арманда. Такой взгляд был ему хорошо известен – и что он означает. Он порадовался за Катю, что Арманд уезжает.
Когда Арманд возвратился в свой номер, он позвонил дежурному администратору и попросил прислать носильщика за его чемоданами. Оставшееся время он использовал для того, чтобы в последний раз позвонить юристу Александра. Прокурор выполнил свое обещание, отдал соответствующее распоряжение. Арманда известят, когда откроется возможность. Остальное будет зависеть от него самого. Арманд поблагодарил и ясно намекнул юристу, что считает отплаченной его прежнюю любезность. Арманду нужен был всего один шанс.
Прюденс Темплтон пробирал холод, и она еще плотнее куталась в свое пальто не только чтобы согреться, но и отогнать страх. Она никогда не думала, что ей придется попасть в городской морг. Но вот она здесь, сопровождаемая двумя детективами, идет по выложенному плиткой, выцветшему коридору, с трудом держа себя в руках.
Она возвратилась из Потакета уставшая, павшая духом. Похороны всегда действовали на нее угнетающе, и она надеялась позвонить Майклу и попросить его прийти к ней. Ей надо было прижаться к нему, чтобы отделаться от чувства ужасного одиночества. При этой мысли она улыбнулась. Майкл остро чувствовал подобные вещи.
Потом она услышала звонок в дверь. Неужели это он? Вряд ли.
Ее фантазии жестоко разбились о мрачные лица двоих мужчин, появившихся в дверях. Они сообщили ей о пожаре в Виллидже в квартире верхнего этажа и спросили, не знала ли она кого-нибудь по имени Майкл Сэмсон. Да, ответила она. Тогда не пройдет ли она с ними? Зачем? Не пострадал ли Майкл? «Дело серьезнее, мадам. Мне неприятно сообщать вам это, но ваш друг погиб в огне… Вы нужны нам, чтобы опознать его».
Прюденс вспоминает теперь резкий запах жидкости для бальзамирования и разлагающихся трупов, который наполнял зал, где производятся вскрытия. Она опустила глаза, чтобы не видеть, что лежало на операционном столе из нержавеющей стали, и позволила подвести себя к встроенному в стену холодильнику.
– Он сильно пострадал, – заметил один из сыщиков. – Знаю, что вам это будет нелегко, но, пожалуйста, не торопитесь. Мы должны быть уверены.
Когда помощник следователя по уголовным делам об убийствах откинул простыню, Прюденс ахнула. Ее голова закружилась, она ухватилась за руку сыщика. Потом заставила себя посмотреть на обугленные останки лица. Перед ее глазами всплыл образ Майкла, закрыв собою ужас, которого она не могла перенести. В этом проявилась естественная защитная реакция, но она неминуемо вела к ложным выводам. Прюденс сказали, что это Майкл Сэмсон. У нее не было оснований не верить сыщикам. Не могла она подумать и о том, что, представив себе живого Майка, она приставила его лицо к телу, которое ему не принадлежало. Прюденс кивнула:
– Это он.
Сыщик подал ей почерневший кусок металла. Женщина внимательно посмотрела на него, потом прикрыла его своими пальцами.
– Это мой подарок ему на день рождения, – прошептала она. – Это римская монетка времен Юлия Цезаря.
Сыщик ничего не знал про Цезаря, но эту жестянку уже опознали как старую монету. Все стало ясно.
– Имеется еще несколько вопросов, – заметил сыщик, отводя ее в сторону. Он протянул руку. – Извиняюсь, но монетку надо вернуть мне. Может быть, вы расскажете об этом его родственнику.
– У него нет никого на всем свете, – тихо промолвила Прюденс.
Остальное она рассказала в тесном кабинете, пропахшем холодным кофе и табаком. Майкл Сэмсон – мальтиец. Год назад приехал в «Мэритайм континентал» из Европы. Прюденс не понадобилось много времени, чтобы рассказать о деталях из его послужного досье, потому что там почти ничего не было. Во время своей работы в банке «Сауэр» в Швейцарии он указал на организацию «Красного Креста», которой завещал страховые выплаты. Родители его умерли. Не было ни братьев, ни сестер. И нет, Майкл Сэмсон женат никогда не был.
Прюденс заверила сыщиков, что страхование сотрудников банка покроет с лихвой достойные похороны Майкла. Конечно, она займется организацией этого.
Оба сыщика, которые слушали ее заявление, взглянули друг на друга и пожали плечами. Один из них положил монетку перед Прюденс.
– Послушайте, это, конечно, не положено по нашим правилам, но поскольку у Сэмсона никого нет, почему бы вам не взять ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Майкл улыбался, когда неуклюжая машина с шашечками тряслась и подпрыгивала, покидая Манхэттен. Для всего остального мира Майкла Сэмсона больше не существовало, он обгорел до неузнаваемости во время трагического пожара. Он подумал о Прюденс Темплтон и опять улыбнулся. Он надеялся, что она не слишком долго будет оплакивать его.
Они возвратились в Нью-Йорк как раз в то время, когда солнце клонилось к закату за рекой Гудзон. Арманд настаивал на том, чтобы Катя и Эмиль составили ему компанию на последнюю рюмку перед его вечерним вылетом в Париж.
– Разве вам надо улетать так скоро? – спросила Катя. Она пожалела, что спросила об этом, уже тогда, когда слова слетели с ее уст. Она поняла, что в трудный для нее период она невольно стала полагаться на Арманда, рассчитывать на то, что его присутствие успокоит и ободрит ее. Теперь она увидела, во что это превращается: в зависимость, порожденную и взлелеянную ее детскими романтическими представлениями о нем. Она пыталась освободиться от этого чувства. Она должна чураться пустых иллюзий. Тед научил ее хотя бы этому.
– Да, – ответил Арманд. – Боюсь, что мне надо уезжать. – Жестом он указал на Бартоли. – Но я знаю, что о вас позаботятся. – Немного помолчав, спросил: – Что вы будете делать, Катя?
– Пока останусь здесь, во всяком случае, на некоторое время. Еще не знаю, продавать ли мне дом в городе. Юрист сказал, что имеются и другие вопросы, которые он хотел бы обсудить со мной.
Арманд вынул из внутреннего кармана тоненькую позолоченную ручку и написал номер на обратной стороне визитной карточки, на которой была напечатана только его фамилия.
– Мой личный телефон. По этому номеру вы сможете связаться со мной в любое время дня и ночи. Если надо будет что-нибудь сделать для вас, Катя, в чем-то помочь, то вы должны позвонить мне.
Арманд поднялся и обнял ее, поцеловал ее троекратно в щеки по принятому на континенте обычаю. Потряс руку Эмиля.
– Присматривайте за ней, – сказал он.
Бартоли заметил, с каким напряжением во взгляде провожала Катя направившегося к лифту Арманда. Такой взгляд был ему хорошо известен – и что он означает. Он порадовался за Катю, что Арманд уезжает.
Когда Арманд возвратился в свой номер, он позвонил дежурному администратору и попросил прислать носильщика за его чемоданами. Оставшееся время он использовал для того, чтобы в последний раз позвонить юристу Александра. Прокурор выполнил свое обещание, отдал соответствующее распоряжение. Арманда известят, когда откроется возможность. Остальное будет зависеть от него самого. Арманд поблагодарил и ясно намекнул юристу, что считает отплаченной его прежнюю любезность. Арманду нужен был всего один шанс.
Прюденс Темплтон пробирал холод, и она еще плотнее куталась в свое пальто не только чтобы согреться, но и отогнать страх. Она никогда не думала, что ей придется попасть в городской морг. Но вот она здесь, сопровождаемая двумя детективами, идет по выложенному плиткой, выцветшему коридору, с трудом держа себя в руках.
Она возвратилась из Потакета уставшая, павшая духом. Похороны всегда действовали на нее угнетающе, и она надеялась позвонить Майклу и попросить его прийти к ней. Ей надо было прижаться к нему, чтобы отделаться от чувства ужасного одиночества. При этой мысли она улыбнулась. Майкл остро чувствовал подобные вещи.
Потом она услышала звонок в дверь. Неужели это он? Вряд ли.
Ее фантазии жестоко разбились о мрачные лица двоих мужчин, появившихся в дверях. Они сообщили ей о пожаре в Виллидже в квартире верхнего этажа и спросили, не знала ли она кого-нибудь по имени Майкл Сэмсон. Да, ответила она. Тогда не пройдет ли она с ними? Зачем? Не пострадал ли Майкл? «Дело серьезнее, мадам. Мне неприятно сообщать вам это, но ваш друг погиб в огне… Вы нужны нам, чтобы опознать его».
Прюденс вспоминает теперь резкий запах жидкости для бальзамирования и разлагающихся трупов, который наполнял зал, где производятся вскрытия. Она опустила глаза, чтобы не видеть, что лежало на операционном столе из нержавеющей стали, и позволила подвести себя к встроенному в стену холодильнику.
– Он сильно пострадал, – заметил один из сыщиков. – Знаю, что вам это будет нелегко, но, пожалуйста, не торопитесь. Мы должны быть уверены.
Когда помощник следователя по уголовным делам об убийствах откинул простыню, Прюденс ахнула. Ее голова закружилась, она ухватилась за руку сыщика. Потом заставила себя посмотреть на обугленные останки лица. Перед ее глазами всплыл образ Майкла, закрыв собою ужас, которого она не могла перенести. В этом проявилась естественная защитная реакция, но она неминуемо вела к ложным выводам. Прюденс сказали, что это Майкл Сэмсон. У нее не было оснований не верить сыщикам. Не могла она подумать и о том, что, представив себе живого Майка, она приставила его лицо к телу, которое ему не принадлежало. Прюденс кивнула:
– Это он.
Сыщик подал ей почерневший кусок металла. Женщина внимательно посмотрела на него, потом прикрыла его своими пальцами.
– Это мой подарок ему на день рождения, – прошептала она. – Это римская монетка времен Юлия Цезаря.
Сыщик ничего не знал про Цезаря, но эту жестянку уже опознали как старую монету. Все стало ясно.
– Имеется еще несколько вопросов, – заметил сыщик, отводя ее в сторону. Он протянул руку. – Извиняюсь, но монетку надо вернуть мне. Может быть, вы расскажете об этом его родственнику.
– У него нет никого на всем свете, – тихо промолвила Прюденс.
Остальное она рассказала в тесном кабинете, пропахшем холодным кофе и табаком. Майкл Сэмсон – мальтиец. Год назад приехал в «Мэритайм континентал» из Европы. Прюденс не понадобилось много времени, чтобы рассказать о деталях из его послужного досье, потому что там почти ничего не было. Во время своей работы в банке «Сауэр» в Швейцарии он указал на организацию «Красного Креста», которой завещал страховые выплаты. Родители его умерли. Не было ни братьев, ни сестер. И нет, Майкл Сэмсон женат никогда не был.
Прюденс заверила сыщиков, что страхование сотрудников банка покроет с лихвой достойные похороны Майкла. Конечно, она займется организацией этого.
Оба сыщика, которые слушали ее заявление, взглянули друг на друга и пожали плечами. Один из них положил монетку перед Прюденс.
– Послушайте, это, конечно, не положено по нашим правилам, но поскольку у Сэмсона никого нет, почему бы вам не взять ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112