Думаю, что у меня есть надёжные ответы на них. Вы спрашивали, может ли отпрыск мистера Осборна, рождённый вашей матерью – если такое случится, – предъявить претензии на состояние Каинов и, в частности, на фонд, который создал ваш отец. Самый простой ответ – «нет», но при этом миссис Осборн может предоставить любую часть из пятисот тысяч долларов, оставленных ей вашим отцом, всякому, кому пожелает. – Мистер Коэн поднял глаза. – Однако, мистер Каин, возможно, вас заинтересует тот факт, что ваша мать уже сняла со своего счёта в «Каин и Кэббот» все пятьсот тысяч долларов в течение последних восемнадцати месяцев, и мы не смогли уточнить, как эти деньги были потрачены. Возможно, она решила открыть депозит в другом банке.
Уильям был в явном шоке, и Томас Коэн отметил, что это – первое свидетельство того, что юноша потерял контроль над собой.
– У неё не было никаких причин менять банк, – сказал Уильям. – Деньги могли попасть в руки только одного человека.
Юрист несколько мгновений молчал, ожидая услышать что-то ещё, но Уильям взял себя в руки и больше ничего не сказал, поэтому мистер Коэн продолжил:
– Ответ на ваш второй вопрос заключается в том, что у вас нет никаких личных или юридических обязательств перед мистером Осборном. По условиям завещания вашего отца, до достижения вами возраста в двадцать один год опекунами состояния являются ваша мать, а также ваши крёстные родители – мистер Алан Ллойд и миссис Престон.
Томас Коэн опять поднял глаза. Лицо Уильяма ничего не выражало. Коэн уже понял, что это означало: он может продолжать.
– И третье, мистер Каин. Вы не можете убрать мистера Осборна из дома на Бикон-Хилл, пока он женат на вашей матери и продолжает жить с ней под одной крышей. Собственность перейдёт в ваше распоряжение по естественному праву после её смерти. Если он на тот момент будет ещё жив, вы можете попросить его покинуть дом. Думаю, что я дал ответы на все ваши вопросы, мистер Каин.
– Благодарю вас, мистер Коэн, – сказал Уильям. – Я весьма признателен вам за хорошую работу и за умение хранить секреты. А теперь позвольте мне узнать, сколько я вам должен за труды?
– Сто долларов не покрывают всех расходов, мистер Каин, но мы уверены в вашем блестящем будущем и…
– Я не хотел бы оставаться должным кому-либо, мистер Коэн. Я хотел бы, чтобы вы относились ко мне как к человеку, которого можете никогда больше не встретить. Итак, исходя из этого, сколько я вам должен?
Мистер Коэн ненадолго задумался.
– В таком случае мы запросили бы за работу двести двадцать долларов, мистер Каин.
Уильям достал шесть двадцатидолларовых банкнот и передал их Коэну. На этот раз юрист не стал их пересчитывать.
– Благодарю вас за содействие, мистер Коэн. Я уверен, что мы ещё встретимся. До свидания, сэр.
– До свидания, мистер Каин. Я хочу сказать вам, что мне не доводилось встречаться с вашим отцом, но, поработав с вами, я жалею об этом.
Уильям улыбнулся, и черты его лица стали мягче.
– Благодарю вас, сэр.
Готовясь к появлению ребёнка, Анна была постоянно занята. Она легко уставала и много отдыхала. Каждый раз, когда она спрашивала Генри, как идут дела, у него были наготове приятные новости, и этого было достаточно, чтобы успокоить её, не посвящая в то, как именно развиваются события.
Но вот анонимные письма стали поступать снова. На этот раз они были более подробными, в них сообщались имена женщин и назывались места, где Генри видели вместе с ними. Анна сжигала их прежде, чем названия и имена могли остаться в её памяти. Она не могла поверить, что муж изменяет ей в то время, как она носит его ребёнка. Это кто-то ревнует Генри и пытается оболгать его.
Письма продолжали приходить, иногда в них содержались новые имена. Анна продолжала уничтожать их, но теперь они заставили её задуматься. Она хотела бы обсудить эту проблему с кем-нибудь, но не знала, кому довериться. Бабушки были бы возмущены, да и потом, они и так уже были настроены против Генри. Алан Ллойд из банка не смог бы её понять, ведь он никогда не был женат, а Уильям был ещё слишком молод. Обратиться было не к кому. Прочитав недавно новую книгу Зигмунда Фрейда, Анна подумала было о психоаналитике, но никто из Лоуэллов не стал бы обсуждать семейную проблему с посторонним человеком.
Проблема неожиданно получила такой поворот, к которому даже Анна была не готова. Однажды утром в понедельник она получила три письма. Одно, как обычно, от Уильяма, который просил её разрешить ему опять провести летние каникулы со своим приятелем Мэттью Лестером в Нью-Йорке. Другое было анонимным, в нём утверждалось, что у Генри роман – и с кем бы вы думали? – с Милли Престон! А третье было от Алана Ллойда, который как председатель совета директоров её банка просил позвонить ему и назначить встречу. Анна тяжело опустилась в кресло, ей не хватало воздуха, она чувствовала себя отвратительно, но всё же заставила себя перечитать все три письма. Письмо Уильяма поразило её своим равнодушием. Ей очень не понравилась мысль о том, что Уильям предпочитает проводить каникулы не с нею, а с Мэттью Лестером. С тех пор, как она вышла замуж за Генри, они с сыном расходились всё дальше. Анонимное письмо, сообщавшее, что Генри завёл роман с её лучшей подругой, игнорировать было нельзя. Анна не могла забыть, что именно Милли познакомила её с Генри и что она же – крёстная мать Уильяма. А третье письмо, от Алана Ллойда, почему-то встревожило её ещё больше. Последним письмом от него были соболезнования по поводу гибели Ричарда. А нынешнее не могло не означать плохих новостей.
Она позвонила в банк. Телефонистка соединила немедленно.
– Алан, ты хотел видеть меня?
– Да, моя дорогая, надо найти время и переговорить. Когда тебе удобно?
– Плохие новости?
– Не совсем, но я не хотел бы говорить об этом по телефону, хотя беспокоиться тебе не о чем. Как насчёт ланча, ты сегодня свободна?
– Да, Алан.
– Хорошо, тогда давай встретимся в «Ритце» в час дня. Жду встречи, Анна.
В час. Через три часа. Её мысли были заняты то Аланом, то Уильямом, то Генри, но более всего – Милли Престон. Правда ли это? Анна решила посидеть в тёплой ванне, потом надела новое платье. Но ничего не помогало. Она чувствовала, как распухает её тело. Её лодыжки и икры, когда-то стройные и элегантные, стали рыхлыми и толстыми. Ей стало страшно при мысли о том, какими они могут стать до рождения ребёнка. Она посмотрела на себя в зеркало и вздохнула, а затем, как смогла, попыталась привести себя в порядок.
– Ты прекрасно выглядишь, Анна. Если бы я не был старым холостяком, пережившим свою лучшую пору, я бы бесстыдно закрутил с тобой роман, – сказал седовласый банкир, целуя её в обе щеки как опытный ухажёр.
Он провёл её к столику. По негласной традиции столик в углу всегда предназначался для председателя совета директоров «Каин и Кэббот», если он не обедал в банке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Уильям был в явном шоке, и Томас Коэн отметил, что это – первое свидетельство того, что юноша потерял контроль над собой.
– У неё не было никаких причин менять банк, – сказал Уильям. – Деньги могли попасть в руки только одного человека.
Юрист несколько мгновений молчал, ожидая услышать что-то ещё, но Уильям взял себя в руки и больше ничего не сказал, поэтому мистер Коэн продолжил:
– Ответ на ваш второй вопрос заключается в том, что у вас нет никаких личных или юридических обязательств перед мистером Осборном. По условиям завещания вашего отца, до достижения вами возраста в двадцать один год опекунами состояния являются ваша мать, а также ваши крёстные родители – мистер Алан Ллойд и миссис Престон.
Томас Коэн опять поднял глаза. Лицо Уильяма ничего не выражало. Коэн уже понял, что это означало: он может продолжать.
– И третье, мистер Каин. Вы не можете убрать мистера Осборна из дома на Бикон-Хилл, пока он женат на вашей матери и продолжает жить с ней под одной крышей. Собственность перейдёт в ваше распоряжение по естественному праву после её смерти. Если он на тот момент будет ещё жив, вы можете попросить его покинуть дом. Думаю, что я дал ответы на все ваши вопросы, мистер Каин.
– Благодарю вас, мистер Коэн, – сказал Уильям. – Я весьма признателен вам за хорошую работу и за умение хранить секреты. А теперь позвольте мне узнать, сколько я вам должен за труды?
– Сто долларов не покрывают всех расходов, мистер Каин, но мы уверены в вашем блестящем будущем и…
– Я не хотел бы оставаться должным кому-либо, мистер Коэн. Я хотел бы, чтобы вы относились ко мне как к человеку, которого можете никогда больше не встретить. Итак, исходя из этого, сколько я вам должен?
Мистер Коэн ненадолго задумался.
– В таком случае мы запросили бы за работу двести двадцать долларов, мистер Каин.
Уильям достал шесть двадцатидолларовых банкнот и передал их Коэну. На этот раз юрист не стал их пересчитывать.
– Благодарю вас за содействие, мистер Коэн. Я уверен, что мы ещё встретимся. До свидания, сэр.
– До свидания, мистер Каин. Я хочу сказать вам, что мне не доводилось встречаться с вашим отцом, но, поработав с вами, я жалею об этом.
Уильям улыбнулся, и черты его лица стали мягче.
– Благодарю вас, сэр.
Готовясь к появлению ребёнка, Анна была постоянно занята. Она легко уставала и много отдыхала. Каждый раз, когда она спрашивала Генри, как идут дела, у него были наготове приятные новости, и этого было достаточно, чтобы успокоить её, не посвящая в то, как именно развиваются события.
Но вот анонимные письма стали поступать снова. На этот раз они были более подробными, в них сообщались имена женщин и назывались места, где Генри видели вместе с ними. Анна сжигала их прежде, чем названия и имена могли остаться в её памяти. Она не могла поверить, что муж изменяет ей в то время, как она носит его ребёнка. Это кто-то ревнует Генри и пытается оболгать его.
Письма продолжали приходить, иногда в них содержались новые имена. Анна продолжала уничтожать их, но теперь они заставили её задуматься. Она хотела бы обсудить эту проблему с кем-нибудь, но не знала, кому довериться. Бабушки были бы возмущены, да и потом, они и так уже были настроены против Генри. Алан Ллойд из банка не смог бы её понять, ведь он никогда не был женат, а Уильям был ещё слишком молод. Обратиться было не к кому. Прочитав недавно новую книгу Зигмунда Фрейда, Анна подумала было о психоаналитике, но никто из Лоуэллов не стал бы обсуждать семейную проблему с посторонним человеком.
Проблема неожиданно получила такой поворот, к которому даже Анна была не готова. Однажды утром в понедельник она получила три письма. Одно, как обычно, от Уильяма, который просил её разрешить ему опять провести летние каникулы со своим приятелем Мэттью Лестером в Нью-Йорке. Другое было анонимным, в нём утверждалось, что у Генри роман – и с кем бы вы думали? – с Милли Престон! А третье было от Алана Ллойда, который как председатель совета директоров её банка просил позвонить ему и назначить встречу. Анна тяжело опустилась в кресло, ей не хватало воздуха, она чувствовала себя отвратительно, но всё же заставила себя перечитать все три письма. Письмо Уильяма поразило её своим равнодушием. Ей очень не понравилась мысль о том, что Уильям предпочитает проводить каникулы не с нею, а с Мэттью Лестером. С тех пор, как она вышла замуж за Генри, они с сыном расходились всё дальше. Анонимное письмо, сообщавшее, что Генри завёл роман с её лучшей подругой, игнорировать было нельзя. Анна не могла забыть, что именно Милли познакомила её с Генри и что она же – крёстная мать Уильяма. А третье письмо, от Алана Ллойда, почему-то встревожило её ещё больше. Последним письмом от него были соболезнования по поводу гибели Ричарда. А нынешнее не могло не означать плохих новостей.
Она позвонила в банк. Телефонистка соединила немедленно.
– Алан, ты хотел видеть меня?
– Да, моя дорогая, надо найти время и переговорить. Когда тебе удобно?
– Плохие новости?
– Не совсем, но я не хотел бы говорить об этом по телефону, хотя беспокоиться тебе не о чем. Как насчёт ланча, ты сегодня свободна?
– Да, Алан.
– Хорошо, тогда давай встретимся в «Ритце» в час дня. Жду встречи, Анна.
В час. Через три часа. Её мысли были заняты то Аланом, то Уильямом, то Генри, но более всего – Милли Престон. Правда ли это? Анна решила посидеть в тёплой ванне, потом надела новое платье. Но ничего не помогало. Она чувствовала, как распухает её тело. Её лодыжки и икры, когда-то стройные и элегантные, стали рыхлыми и толстыми. Ей стало страшно при мысли о том, какими они могут стать до рождения ребёнка. Она посмотрела на себя в зеркало и вздохнула, а затем, как смогла, попыталась привести себя в порядок.
– Ты прекрасно выглядишь, Анна. Если бы я не был старым холостяком, пережившим свою лучшую пору, я бы бесстыдно закрутил с тобой роман, – сказал седовласый банкир, целуя её в обе щеки как опытный ухажёр.
Он провёл её к столику. По негласной традиции столик в углу всегда предназначался для председателя совета директоров «Каин и Кэббот», если он не обедал в банке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140