Еще больше нас ограничивают здесь невиданные изменения последних лет.
То, в каком необычном образе, в колониально-политическом свете, предстала в жизни важная идея о совместно управляемой Еврафрике (как это я сам пережил начиная с 29 сентября 1938 г. до ноябрьских дней того же года, кульминацией чего была конференция по Африке в Риме, где я участвовал), остается в данном направлении важным исходным пунктом. На этой конференции, проходившей с 3 по 12 октября (куда были приглашены европейские “авторитеты”, наделенные весьма важными на их усмотрение культурно-политическими полномочиями), всплыла возможность воссоздать в пределах наших бывших африканских колониальных владений связную, почти сопоставимую по размерам западноафриканскую колониальную империю.
Напротив, Англия и Франция были явно готовы к тому, чтобы начать территориальные спекуляции и несколько изменить свои первоначальные предложения об устранении неудобств и помех, пока, разумеется, мы не будем удовлетворены. В итоге возможности оказались неиспользованными. Мы знаем, что еще раньше был момент, когда разумный и дальновидный французский премьер-министр — действительно хороший европеец в отличие от тех, кто себя так называл, не будучи таковым, — выразил готовность возвратить все вырванные Францией у немцев колониальные владения в Африке в обмен на постоянный мир и прочные гарантии на Рейне, которые в течение ряда лет фюрер щедро предоставлял Франции как реальные . Однако помехой тогда было лишь британское своекорыстие. Позднее это установит более определенно и обстоятельно колониальная история мира, назвав имена виновных.
Многим памятно утверждение английского журнала “New Statesman and Nation”, будто немецкая геополитика обслуживается неким инструментом, заимствованным ею у английского империализма. Через несколько дней они получат нужный ответ, который подтвердит: у нас была лишь убежденность, что в обширном арсенале, предложенном английским и французским колониальным империализмом, имелись хорошие инструменты, какими могли с таким же успехом воспользоваться и не владеющие пространством, и нищие. Нас обвиняют, будто мы вынашивали зловещие замыслы, поддерживая движения за широкое самоопределение, натравливали цветные культурные народы против их “законных” хозяев в Индии и Индокитае и, основываясь на идеях англичанина Макиндера, внушали миру, что связь [с.382] между нынешними державами “оси” — Германией — Россией — Японией — якобы единственная возможность неоспоримо противостоять британо-американской силе, приверженной методам “политики анаконды”. Когда за четыре недели до [второй мировой] войны один известный журналист — представитель держав Запада, высказал мне такой упрек, я возразил, что любой, кто подвергается сильному воздействию тактики “анаконды” со стороны государств, которые еще со времени Американской войны за независимость твердят о методах “анаконды”, также имеет право получить помощь в своем противостоянии противнику, стремящемуся к аннексии огромных пространств. Журналист упомянул, что следовало бы говорить не о “блокаде”, а о “вале мира”. Это евразийское мышление, которое воплощается в политическом пространстве, всем нам предоставляет возможность долговременного расширения жизненного пространства и с некоторых пор будоражит многие умы. То, о чем упомянуто в “New Statesman and Nation”, отражено до известной степени и в некоторых моих книгах, в частности в “Dai Ninon” (1913).
Следовательно, прежде чем детально рассуждать о колониальной политике, мы должны уяснить международное положение в целом, его динамику и давление извне. Пора бы меня спросить, почему я не говорю о прежней Германской империи Южных морей, условия существования которой я хорошо знаю, о положении в Цзяочжоу, в Новой Гвинее, откуда путем хищнической эксплуатации выжимают сегодня столь большие ценности.
В противовес этому я должен констатировать: кто не может плавать в этом регионе, имея военно-морской флот водоизмещением в 1 млн. т и идущий позади необходимый торговый флот водоизмещением в 1-1,5 млн. т, не обращая внимания на пути отхода, тот остается с носом в отношении того, что находится в Тихом океане севернее экватора. Только одна Япония имеет торговый флот водоизмещением в 5,6 млн. т и намерена увеличить его до 7,5 млн. т. А между тем эти острова с тех пор, как мы их потеряли, заселили 70 тыс. японцев, численность которых уже примерно на 20 тыс. человек превышает туземное население, и они настолько расово близки, что высокопородистые экземпляры вряд ли можно отличить друг от друга. Это были области, где мы имели в качестве господствующей прослойки лишь высокообразованный корпус чиновников, торговцев и моряков, мыслящий, разумеется, широкими пространствами. Именно Тихий океан был крайне важен для обучения нации мыслить такими категориями. Однако северная часть наших бывших владений там находится в руках тех, у кого их можно было бы вырвать лишь с помощью ранее названных средств, какими, к примеру, не располагают ни Союз [США], ни Англия, последняя к тому же имела глупость связать себя в Европе. Впрочем, мы можем констатировать, что пространство архипелагов севернее экватора очень хорошо использовалось японцами по линии нашей предварительной работы, что оно отлично развивается, тогда как [с.383] южная часть наших прежних владении, ныне принадлежащая Британской колониальной империи и более богатая сырьем и способными к развитию естественными ресурсами, ужасно заброшена. Используются, да и то лишь хищнически, сырьевые богатства Новой Гвинеи, прежде всего золото. Нашим долгом было указать на это, и его охотно выполнили наука, политика и пресса Германии. Однако, основываясь на наших прошлых культурных достижениях в Тихом океане, мы должны получить право духовного сотрудничества, которому следует придать большую ценность и которое все публицисты, главные редакторы и руководители ведомств должны иметь в виду. К тому же стремится и Италия, а именно вновь принять участие в научно-культурном и политико-экономическом контроле над тихоокеанским пространством. Мы снова начинаем там широкое международно-политическое сотрудничество, и именно на основе наших прежних огромных достижений в данном пространстве, и это позволяет нам зорко следить с близкого расстояния за событиями всемирно-политического и колониально-политического развития. Это — опытное пространство, лаборатория человечества, имеющая важнейшее значение. Если на этом направлении существует сотрудничество и проявляется осведомленность, тогда есть гарантия от всевозможных неожиданностей. Впрочем, у Италии нет по сравнению с нами больших колониально-политических средств для столь отдаленных областей, но она создала в Риме отличные институты, которые изучают развитие событий на Дальнем Востоке и в Тихом океане и уже добились значительных научных достижений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
То, в каком необычном образе, в колониально-политическом свете, предстала в жизни важная идея о совместно управляемой Еврафрике (как это я сам пережил начиная с 29 сентября 1938 г. до ноябрьских дней того же года, кульминацией чего была конференция по Африке в Риме, где я участвовал), остается в данном направлении важным исходным пунктом. На этой конференции, проходившей с 3 по 12 октября (куда были приглашены европейские “авторитеты”, наделенные весьма важными на их усмотрение культурно-политическими полномочиями), всплыла возможность воссоздать в пределах наших бывших африканских колониальных владений связную, почти сопоставимую по размерам западноафриканскую колониальную империю.
Напротив, Англия и Франция были явно готовы к тому, чтобы начать территориальные спекуляции и несколько изменить свои первоначальные предложения об устранении неудобств и помех, пока, разумеется, мы не будем удовлетворены. В итоге возможности оказались неиспользованными. Мы знаем, что еще раньше был момент, когда разумный и дальновидный французский премьер-министр — действительно хороший европеец в отличие от тех, кто себя так называл, не будучи таковым, — выразил готовность возвратить все вырванные Францией у немцев колониальные владения в Африке в обмен на постоянный мир и прочные гарантии на Рейне, которые в течение ряда лет фюрер щедро предоставлял Франции как реальные . Однако помехой тогда было лишь британское своекорыстие. Позднее это установит более определенно и обстоятельно колониальная история мира, назвав имена виновных.
Многим памятно утверждение английского журнала “New Statesman and Nation”, будто немецкая геополитика обслуживается неким инструментом, заимствованным ею у английского империализма. Через несколько дней они получат нужный ответ, который подтвердит: у нас была лишь убежденность, что в обширном арсенале, предложенном английским и французским колониальным империализмом, имелись хорошие инструменты, какими могли с таким же успехом воспользоваться и не владеющие пространством, и нищие. Нас обвиняют, будто мы вынашивали зловещие замыслы, поддерживая движения за широкое самоопределение, натравливали цветные культурные народы против их “законных” хозяев в Индии и Индокитае и, основываясь на идеях англичанина Макиндера, внушали миру, что связь [с.382] между нынешними державами “оси” — Германией — Россией — Японией — якобы единственная возможность неоспоримо противостоять британо-американской силе, приверженной методам “политики анаконды”. Когда за четыре недели до [второй мировой] войны один известный журналист — представитель держав Запада, высказал мне такой упрек, я возразил, что любой, кто подвергается сильному воздействию тактики “анаконды” со стороны государств, которые еще со времени Американской войны за независимость твердят о методах “анаконды”, также имеет право получить помощь в своем противостоянии противнику, стремящемуся к аннексии огромных пространств. Журналист упомянул, что следовало бы говорить не о “блокаде”, а о “вале мира”. Это евразийское мышление, которое воплощается в политическом пространстве, всем нам предоставляет возможность долговременного расширения жизненного пространства и с некоторых пор будоражит многие умы. То, о чем упомянуто в “New Statesman and Nation”, отражено до известной степени и в некоторых моих книгах, в частности в “Dai Ninon” (1913).
Следовательно, прежде чем детально рассуждать о колониальной политике, мы должны уяснить международное положение в целом, его динамику и давление извне. Пора бы меня спросить, почему я не говорю о прежней Германской империи Южных морей, условия существования которой я хорошо знаю, о положении в Цзяочжоу, в Новой Гвинее, откуда путем хищнической эксплуатации выжимают сегодня столь большие ценности.
В противовес этому я должен констатировать: кто не может плавать в этом регионе, имея военно-морской флот водоизмещением в 1 млн. т и идущий позади необходимый торговый флот водоизмещением в 1-1,5 млн. т, не обращая внимания на пути отхода, тот остается с носом в отношении того, что находится в Тихом океане севернее экватора. Только одна Япония имеет торговый флот водоизмещением в 5,6 млн. т и намерена увеличить его до 7,5 млн. т. А между тем эти острова с тех пор, как мы их потеряли, заселили 70 тыс. японцев, численность которых уже примерно на 20 тыс. человек превышает туземное население, и они настолько расово близки, что высокопородистые экземпляры вряд ли можно отличить друг от друга. Это были области, где мы имели в качестве господствующей прослойки лишь высокообразованный корпус чиновников, торговцев и моряков, мыслящий, разумеется, широкими пространствами. Именно Тихий океан был крайне важен для обучения нации мыслить такими категориями. Однако северная часть наших бывших владений там находится в руках тех, у кого их можно было бы вырвать лишь с помощью ранее названных средств, какими, к примеру, не располагают ни Союз [США], ни Англия, последняя к тому же имела глупость связать себя в Европе. Впрочем, мы можем констатировать, что пространство архипелагов севернее экватора очень хорошо использовалось японцами по линии нашей предварительной работы, что оно отлично развивается, тогда как [с.383] южная часть наших прежних владении, ныне принадлежащая Британской колониальной империи и более богатая сырьем и способными к развитию естественными ресурсами, ужасно заброшена. Используются, да и то лишь хищнически, сырьевые богатства Новой Гвинеи, прежде всего золото. Нашим долгом было указать на это, и его охотно выполнили наука, политика и пресса Германии. Однако, основываясь на наших прошлых культурных достижениях в Тихом океане, мы должны получить право духовного сотрудничества, которому следует придать большую ценность и которое все публицисты, главные редакторы и руководители ведомств должны иметь в виду. К тому же стремится и Италия, а именно вновь принять участие в научно-культурном и политико-экономическом контроле над тихоокеанским пространством. Мы снова начинаем там широкое международно-политическое сотрудничество, и именно на основе наших прежних огромных достижений в данном пространстве, и это позволяет нам зорко следить с близкого расстояния за событиями всемирно-политического и колониально-политического развития. Это — опытное пространство, лаборатория человечества, имеющая важнейшее значение. Если на этом направлении существует сотрудничество и проявляется осведомленность, тогда есть гарантия от всевозможных неожиданностей. Впрочем, у Италии нет по сравнению с нами больших колониально-политических средств для столь отдаленных областей, но она создала в Риме отличные институты, которые изучают развитие событий на Дальнем Востоке и в Тихом океане и уже добились значительных научных достижений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161