Лаберро секунду недоуменно смотрел на него. Потом сказал:
- Пожалуйста.
На экране появился кабинет Сильвестро. Сам Сильвестро сидел,
Менигстайн стоял рядом.
- Что скажете? - спросил Сильвестро.
- Докладываю, - ответил Макс. - Подтверждаю, что директор Лаберро
по-прежнему настаивает на осуществлении своего намерения. Взрыв, видимо,
будет произведен в задуманное время. Необходимо тотчас принять срочные
меры по эвакуации как можно большего количества людей на Марс и Венеру.
Необходимо также сообщить людям о том, что должно произойти.
Сильвестро склонил седеющую голову.
- Согласен. - Он взглянул на Лаберро. - Вы подтверждаете, что в нашем
распоряжении есть еще три дня?
- Мои намерения остаются прежними, - ответил Лаберро. - Три дня у вас
есть.
- Вы не согласились бы на всемирную диктатуру?
- Я не дурак и прекрасно понимаю, что в тот момент, когда я покину
пульт управления, от моей власти не останется и следа. Так им и передайте.
Экран погас, но Макс продолжал сидеть в своем кресле и смотреть на
Лаберро.
- Вам тоже пора, Макс, - сказал Лаберро. - У вас, наверное, есть свои
дела.
- Заниматься делами стоит только тогда, когда знаешь, что мир будет
существовать, - ответил Макс. - Если же осталось всего три дня, то
незачем, по-моему, тратить время на беготню. А мне и здесь неплохо.
- Интересно... - как-то странно протянул Лаберро. - Как вы думаете,
хлынут ли сюда люди? Ускорит ли их слепая ярость назревающие события? - Он
помедлил. - А вдруг Сильвестро меня обманывает?
Макс, ничего не ответив, указал глазами на телеэкран.
- Верно, - кивнул Лаберро. - Это ответ.
Он включил Филадельфию. Голубой экран был чист. Звучал только голос
диктора. Спокойным и размеренным тоном диктор сообщал о том, что уже
произошло и что еще должно произойти. "Можно надеяться, - говорил он, -
что на Марсе и Венере взрыв вызовет лишь небольшие климатические
изменения, а потому с помощью скоростных космических кораблей следует
эвакуировать туда как можно больше людей. Подлежащие эвакуации - их будет
отбирать районная администрация - должны быть молоды, здоровы и обладать
высокими умственными способностями".
- Ну и что? - сказал Лаберро. - Опять начнется взяточничество. А
остающиеся будут штурмовать космодромы.
"Во избежание непредвиденных осложнений, ибо после взрыва вся
солнечная система может оказаться полностью необитаемой, на новом
звездоплане будет поднята и направлена к созвездию Кентавра большая группа
мужчин и женщин. Что же касается остальных, то их удел - лишь ждать. Во
всяком случае, существуют церкви. Коммунальные службы должны действовать
до конца".
- Вот это да! - засмеялся Лаберро.
- А ведь вам не удастся полностью осуществить свою идею, - заметил
Макс. - Кое-кто сумеет укрыться на других планетах. и человеческая раса
сохранится. И, быть может, даже сумеет перебраться на другие звездные
системы.
- Это не имеет значения, - равнодушным тоном отозвался Лаберро. - Все
равно людям придется начинать все сначала - рабски трудиться, чтобы выжить
в непривычных условиях. Будет ли это им под силу? Вы ведь были на Венере?
Что, по-вашему, там произойдет?
- Если нет своей планеты, на что можно надеяться? Три шанса против
одного, что люди там либо вымрут, либо опустятся ниже уровня аборигенов.
- И я так думаю, - согласился Лаберро. - Ну, а если им удастся
выжить, в чем я весьма сомневаюсь, желаю им удачи. - Он помолчал. -
Надеюсь, Сильвестро не подумает, что я в последний миг разжалоблюсь? Этого
не случится. И если телеэкран будет еще работать, я получу немалое
удовольствие, наблюдая, как суетятся муравьи вокруг своего муравейника.
- Три дня - срок немалый, - зевая, пробормотал Макс. - Я, пожалуй,
немного посплю.
Его разбудил голос телекомментатора. Лаберро смотрел передачу. На
экране был зал космодрома в Нью-Хейвене. Длинная вереница молодых людей и
девушек терпеливо ожидала своей очереди на посадку в международные
корабли. Время от времени камера показывала, как стартует очередной
корабль: вздымаясь в дыму и пламени, он исчезал в сулящем спасение небе.
Комментатор коротко, по-деловому, извещал о происходящем. Длинная очередь
неторопливо продвигалась вперед. Камера метнулась в толпу: мужчины и
женщины стояли неподвижно и молча следили за медленным шествием отобранных
на посадку.
Лаберро переключился на другую программу. И там шла передача,
посвященная текущим событиям. По-видимому, все станции в этот час
всеобщего бедствия вели репортаж с мест. Показывали службу в церкви:
звучала музыка тысячелетней давности, совершался еще более старинный
спокойный обряд. Лица присутствующих были серьезны и сосредоточены.
Третья станция, которую включил Лаберро, вела передачу из музея
Вейцмана. Здесь множество людей медленно переходили от одного экспоната к
другому, прощаясь с шедеврами античности: вазами из Аттики, римской
мозаикой, хрупкими японскими акварелями. На экране появилась
самофракийская крылатая богиня победы, дважды погребенная и дважды
восставшая из руин, второй раз - из руин Парижа. Ее торс, сильно
поврежденный, но все еще прекрасный, заполнил весь экран.
Макс снова закрыл глаза и глубже уселся в кресле.
Он дремал и, когда просыпался время от времени, видел, что Лаберро не
отрывается от экрана: земной шар готовился встретить свой конец.
Нарастающий темп эвакуации... Церкви, переполненные верующими... Работники
коммунальных служб, спокойно выполняющие свои обычные обязанности... Мир
пришел на последний неторопливый поклон к сокровищам своего прошлого...
Десятки разных сцен, участники которых одинаково преисполнены смирением и
стремятся к единой цели.
Лаберро смотрел на экран. А Макс, очнувшись от дремоты, смотрел на
Лаберро.
Одна сцена, появившаяся на экране через восемнадцать часов после
первого объявления о предстоящем конце мира, была особенно впечатляющей.
Среди гигантских калифорнийских секвой телекамера отыскала семью: отца,
мать, мальчика лет семи и пятилетнюю девочку. Они пробирались между
гигантскими стволами - пигмеи среди великанов. Девочка вскочила на
выступающий из-под земли корень секвойи и застыла на нем. Геликоптер с
камерой на борту взмыл в небо, чтобы с высоты показать ее, золотоволосую,
рядом с древней царицей лесов. Лаберро поспешно, слишком поспешно
переключился на другую программу.
Наблюдая за ним, Макс взвешивал шансы.
1 2 3 4 5 6