Это касается только меня…
– Понимаю. Но Хассан все равно пойдет с тобой. Медина – небезопасное место для одинокой женщины.
27
Медина осталась в точности такой же, какой была, когда Лорен бродила по лабиринтам здешних улочек вместе с Полом. Впрочем, что для города, не меняющегося веками, десятилетие-другое? Под плетеными циновками, растянутыми над узкими щелями, которые играли здесь роль улиц, было нежарко и сумрачно. На углах сидели на корточках праздные мужчины, мимо, словно тени, шмыгали женщины, закутанные в платки по самые глаза.
Райан настоял, чтобы Лорен надела такой же платок. Ей казалось, еще немного – и она скончается от жары. Вернее, от волнения. Она заставляла себя сосредоточиться на знакомых с детства картинах, звуках и запахах, чтобы не думать о предстоящей встрече.
На площади Джамма-эль-Фна представление было в самом разгаре. Время выступления чернокожих танцоров еще не наступило, зато заклинатели змей уже вовсю морочили голову наивным американским туристам. Те увлеченно снимали на видеокамеры заклинателя, положившего себе на физиономию якобы смертельно опасную ядовитую змею. Змея цапнула его за нос – и в банку тут же посыпались монеты.
Рядом позировал водонос в алом одеянии и в широкополой шляпе, увешанной кисточками и бубенцами. Грудь его пересекали гирлянды сверкающих серебряных кружечек, за спиной булькал бурдюк с водой. Поить предполагалось туристов, но Лорен никогда не видела, чтобы кто-нибудь из них польстился на столь заманчивое предложение, и не без оснований подозревала, что первого же смельчака ждут неприятные последствия.
В деловой части Медины, в отличие от площади, трудились не обманщики, а честные ремесленники. Внимание Лорен привлекла мастерская берберов-ткачей.
По краям огромного ткацкого станка стояли двое мужчин, между ними бегали пятилетние малышки, распутывающие узлы. Пройдет год-другой, их пальчики станут толще, и их заменят новые девочки. Двигаясь с грацией балетных танцоров, ткачи давили на педали, заставляя челнок носиться взад-вперед, и то и дело сильно встряхивали пряжу.
– Пора, – сказал Хассан и потянул Лорен за руку. Торопясь за своим провожатым, она мысленно сравнивала ткацкие изделия американских индейцев и африканских берберов, находя немало сходства. В последнее время берберские ковры вошли в моду, даже ее брат Пол мечтал о таком.
– Сюда. – Хассан указал на дверь в конце темного прохода, настолько узкого, что в нем едва ли могли бы разминуться два человека.
Хасан откинул древний засов, и дверь со скрипом приоткрылась. В дом Лорен вошла одна – ее провожатый сказал, что будет ждать неподалеку.
Комната освещалась только коптящей керосиновой лампой: в Меллах в отличие от остальной Медины так и не провели электричество. Было очень жарко. Лорен сняла платок и огляделась. В углу угадывалась койка с тростниковой циновкой. Невозможно было себе представить, что на этом ложе ее мать и Ти Джи некогда занимались любовью… Впрочем, она никогда не понимала свою мать.
Каролина, как всегда, явилась с опозданием. Лорен долго томилась в комнате одна, пока наконец не услышала лязг засова и душераздирающий скрип двери. Она поспешно отошла в тень.
Войдя, мать расширила глаза, чтобы быстрее привыкнуть к полумраку. Лорен увидела саму себя, только старше на двадцать лет. На лице Каролины почти не было морщин, волосы поседели, но седина ей шла, придавая облику благородство.
Мать театральным жестом сбросила бурнус и осталась в белом платье; в нем она казалась совсем молодой.
– Ти Джи? – мелодично окликнула она, и Лорен вышла ей навстречу.
– Нет, это всего лишь я.
– Что ты здесь делаешь? – воскликнула изумленная Каролина. – И где Ти Джи?
Лорен тщательно отрепетировала этот разговор, но при виде матери совершенно растерялась.
– Отвечай, что здесь происходит! – нахмурилась Каролина.
– Ты совсем не рада меня видеть, мама?
Каролина рассеянным жестом поправила прическу. Лорен чувствовала, что она очень волнуется.
– Я просто не ожидала тебя увидеть. Я думала…
– Ти Джи Гриффит не хочет с тобой встречаться. Я воспользовалась запиской, чтобы заманить тебя сюда. Мне надо тебе кое-что рассказать.
На лице Каролины появилось знакомое раздраженное выражение.
– Что именно?
– Тебе известна истинная причина моего бегства?
Каролина нервно оглянулась, словно ей самой захотелось убежать.
– Это было очень давно. Теперь это неважно.
– Для меня важно. – Лорен вдруг стало трудно дышать, будто руки Руперта опять вцепились ей в горло. – Я уехала тогда, чтобы спастись от Руперта.
– Не понимаю, что ты болтаешь. Если бы не деньги Руперта…
– Отлично понимаешь! Он заставлял меня спать с ним. И ты знала, что он себе позволяет, но ничего не сделала, чтобы мне помочь. Ведь так?
Пылающее марокканское солнце клонилось к западу, в воздухе повеяло прохладой. Муэдзин заливисто созывал правоверных мусульман на вечернюю молитву. Райан давно уже мерил шагами веранду. Куда подевалась Лорен?
Охранники разложили во дворе молитвенные коврики и, повернувшись в сторону Мекки, старательно прижимались лбами к земле. Не хватало, чтобы Хассан пошел молиться в мечеть, оставив Лорен одну! В Медине случается всякое…
Услышав телефонный звонок, Райан бросился к аппарату сам, зная, что во время молитвы этого не сделает больше никто.
– Пригласите Райана Уэсткотта, – сказал Стирлинг в ответ на его арабское приветствие.
– Я слушаю, – недоверчиво пробурчал Райан: он думал, что это звонит Лорен.
– Наш подопечный летит в Лондон. Когда вы можете вернуться?
Барзан?! Наконец-то он перешел к делу!
– Я улетаю отсюда в полдень в пятницу.
– Поторопитесь! Это крайний срок. – Стирлинг повесил трубку, не попрощавшись.
Райана охватило нетерпение. Затянувшемуся ожиданию пришел конец. Если повезет, то уже через неделю он будет абсолютно свободен, а Карлос Барзан окажется там, где ему и надлежит находиться, – за тюремной решеткой.
Впрочем, Барзан – коварный противник. Трудно подготовиться к отражению удара, когда не знаешь, где и как он будет нанесен. Оставалось надеяться, что Стирлинг знает больше, чем говорит, не доверяя телефонной связи.
Райана удручало только то, что в Лондоне придется опять расстаться с Лорен. Кстати, где же она?
В следующую секунду он услышал, как к воротам подъезжает машина, и облегченно перевел дух, увидав белокурую голову Лорен.
– Прости за опоздание! После разговора с матерью я попросила Хассана отвести меня в лавку, где торгуют берберскими коврами. Пол…
– Ты отправилась по магазинам?! Я чуть с ума не сошел от волнения, а ты, оказывается, занялась покупками!
Лорен чмокнула его в щеку.
– Я все равно не нашла того, что хотела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Понимаю. Но Хассан все равно пойдет с тобой. Медина – небезопасное место для одинокой женщины.
27
Медина осталась в точности такой же, какой была, когда Лорен бродила по лабиринтам здешних улочек вместе с Полом. Впрочем, что для города, не меняющегося веками, десятилетие-другое? Под плетеными циновками, растянутыми над узкими щелями, которые играли здесь роль улиц, было нежарко и сумрачно. На углах сидели на корточках праздные мужчины, мимо, словно тени, шмыгали женщины, закутанные в платки по самые глаза.
Райан настоял, чтобы Лорен надела такой же платок. Ей казалось, еще немного – и она скончается от жары. Вернее, от волнения. Она заставляла себя сосредоточиться на знакомых с детства картинах, звуках и запахах, чтобы не думать о предстоящей встрече.
На площади Джамма-эль-Фна представление было в самом разгаре. Время выступления чернокожих танцоров еще не наступило, зато заклинатели змей уже вовсю морочили голову наивным американским туристам. Те увлеченно снимали на видеокамеры заклинателя, положившего себе на физиономию якобы смертельно опасную ядовитую змею. Змея цапнула его за нос – и в банку тут же посыпались монеты.
Рядом позировал водонос в алом одеянии и в широкополой шляпе, увешанной кисточками и бубенцами. Грудь его пересекали гирлянды сверкающих серебряных кружечек, за спиной булькал бурдюк с водой. Поить предполагалось туристов, но Лорен никогда не видела, чтобы кто-нибудь из них польстился на столь заманчивое предложение, и не без оснований подозревала, что первого же смельчака ждут неприятные последствия.
В деловой части Медины, в отличие от площади, трудились не обманщики, а честные ремесленники. Внимание Лорен привлекла мастерская берберов-ткачей.
По краям огромного ткацкого станка стояли двое мужчин, между ними бегали пятилетние малышки, распутывающие узлы. Пройдет год-другой, их пальчики станут толще, и их заменят новые девочки. Двигаясь с грацией балетных танцоров, ткачи давили на педали, заставляя челнок носиться взад-вперед, и то и дело сильно встряхивали пряжу.
– Пора, – сказал Хассан и потянул Лорен за руку. Торопясь за своим провожатым, она мысленно сравнивала ткацкие изделия американских индейцев и африканских берберов, находя немало сходства. В последнее время берберские ковры вошли в моду, даже ее брат Пол мечтал о таком.
– Сюда. – Хассан указал на дверь в конце темного прохода, настолько узкого, что в нем едва ли могли бы разминуться два человека.
Хасан откинул древний засов, и дверь со скрипом приоткрылась. В дом Лорен вошла одна – ее провожатый сказал, что будет ждать неподалеку.
Комната освещалась только коптящей керосиновой лампой: в Меллах в отличие от остальной Медины так и не провели электричество. Было очень жарко. Лорен сняла платок и огляделась. В углу угадывалась койка с тростниковой циновкой. Невозможно было себе представить, что на этом ложе ее мать и Ти Джи некогда занимались любовью… Впрочем, она никогда не понимала свою мать.
Каролина, как всегда, явилась с опозданием. Лорен долго томилась в комнате одна, пока наконец не услышала лязг засова и душераздирающий скрип двери. Она поспешно отошла в тень.
Войдя, мать расширила глаза, чтобы быстрее привыкнуть к полумраку. Лорен увидела саму себя, только старше на двадцать лет. На лице Каролины почти не было морщин, волосы поседели, но седина ей шла, придавая облику благородство.
Мать театральным жестом сбросила бурнус и осталась в белом платье; в нем она казалась совсем молодой.
– Ти Джи? – мелодично окликнула она, и Лорен вышла ей навстречу.
– Нет, это всего лишь я.
– Что ты здесь делаешь? – воскликнула изумленная Каролина. – И где Ти Джи?
Лорен тщательно отрепетировала этот разговор, но при виде матери совершенно растерялась.
– Отвечай, что здесь происходит! – нахмурилась Каролина.
– Ты совсем не рада меня видеть, мама?
Каролина рассеянным жестом поправила прическу. Лорен чувствовала, что она очень волнуется.
– Я просто не ожидала тебя увидеть. Я думала…
– Ти Джи Гриффит не хочет с тобой встречаться. Я воспользовалась запиской, чтобы заманить тебя сюда. Мне надо тебе кое-что рассказать.
На лице Каролины появилось знакомое раздраженное выражение.
– Что именно?
– Тебе известна истинная причина моего бегства?
Каролина нервно оглянулась, словно ей самой захотелось убежать.
– Это было очень давно. Теперь это неважно.
– Для меня важно. – Лорен вдруг стало трудно дышать, будто руки Руперта опять вцепились ей в горло. – Я уехала тогда, чтобы спастись от Руперта.
– Не понимаю, что ты болтаешь. Если бы не деньги Руперта…
– Отлично понимаешь! Он заставлял меня спать с ним. И ты знала, что он себе позволяет, но ничего не сделала, чтобы мне помочь. Ведь так?
Пылающее марокканское солнце клонилось к западу, в воздухе повеяло прохладой. Муэдзин заливисто созывал правоверных мусульман на вечернюю молитву. Райан давно уже мерил шагами веранду. Куда подевалась Лорен?
Охранники разложили во дворе молитвенные коврики и, повернувшись в сторону Мекки, старательно прижимались лбами к земле. Не хватало, чтобы Хассан пошел молиться в мечеть, оставив Лорен одну! В Медине случается всякое…
Услышав телефонный звонок, Райан бросился к аппарату сам, зная, что во время молитвы этого не сделает больше никто.
– Пригласите Райана Уэсткотта, – сказал Стирлинг в ответ на его арабское приветствие.
– Я слушаю, – недоверчиво пробурчал Райан: он думал, что это звонит Лорен.
– Наш подопечный летит в Лондон. Когда вы можете вернуться?
Барзан?! Наконец-то он перешел к делу!
– Я улетаю отсюда в полдень в пятницу.
– Поторопитесь! Это крайний срок. – Стирлинг повесил трубку, не попрощавшись.
Райана охватило нетерпение. Затянувшемуся ожиданию пришел конец. Если повезет, то уже через неделю он будет абсолютно свободен, а Карлос Барзан окажется там, где ему и надлежит находиться, – за тюремной решеткой.
Впрочем, Барзан – коварный противник. Трудно подготовиться к отражению удара, когда не знаешь, где и как он будет нанесен. Оставалось надеяться, что Стирлинг знает больше, чем говорит, не доверяя телефонной связи.
Райана удручало только то, что в Лондоне придется опять расстаться с Лорен. Кстати, где же она?
В следующую секунду он услышал, как к воротам подъезжает машина, и облегченно перевел дух, увидав белокурую голову Лорен.
– Прости за опоздание! После разговора с матерью я попросила Хассана отвести меня в лавку, где торгуют берберскими коврами. Пол…
– Ты отправилась по магазинам?! Я чуть с ума не сошел от волнения, а ты, оказывается, занялась покупками!
Лорен чмокнула его в щеку.
– Я все равно не нашла того, что хотела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107