И потом там девушка. Я хочу повидать ее.
Марк бросил взгляд на Карлоса. Он был рад, что у сына есть девушка. Он вспомнил собственную юность и улыбнулся. Юношеская любовь – дело весьма сокровенное, и Марк решил не задавать Карлосу вопросов. Он внезапно почувствовал себя чрезвычайно старым. Сможет ли он когда-нибудь ощутить душевный подъем, который приносит любовь? Весьма сомнительно. Женщина, которую он ненавидел, но в которой нуждался, умерла в кровавой бойне два дня назад. Из-за нее он дважды был ограблен и лишен любви. И тем не менее она дала ему взамен нечто такое, что для него значило очень много.
Но стоило ли это тех жертв?
Диана решила, что Стэнтон-Корт будет наилучшим местом для проведения семейного совета. С момента возвращения в Лондон Катрин замкнулась в себе, ходила несчастная и потерянная, неспособная понять точку зрения матери и не желающая ни в чем принимать участие. Впервые за многие годы Диана стала в тупик. Между ней и дочерью возникла все углубляющаяся трещина. Катрин нельзя было рассказать правду. Если она узнает, что имела связь с единокровным братом, то получит моральную травму, даже более тяжелую, чем в том случае, если ей станет известно, что Гай не является ее отцом. Единственный способ положить конец нежелательным отношениям – это не дать ей снова увидеть Карлоса. Но Диана чувствовала, что для этого она должна заручиться советом и поддержкой Чарли и Софи.
Как только они приехали в пятницу в середине дня в Стэнтон-Корт, достопочтенный Филипп Стэнтон, леди Шарлотта и леди Люси Стэнтон утащили Катрин играть в теннис, оставив Диану наедине с Чарльзом и Софи.
– Что стряслось, сестра? – спросил Чарльз, увидев расстроенное лицо Дианы. – Опять Гай выкинул какой-то номер?
За эти годы Чарльз стал шаркать еще больше. Его волосы поредели, морщинки на обветренном лице еще больше углубились. Одежда на нем, какой бы дорогой ни была, всегда выглядела мешковатой и, как правило, на ней видны были следы штопки и латки.
– Я собираюсь вам кое-что рассказать и попросить вашего совета. Думаю, вам это вряд ли понравится, – мрачно сказала Диана.
Софи предложила Диане и Чарльзу пройти в гостиную. Чарльз закрыл дверь, чувствуя, что речь пойдет о вещах, которые не предназначены для посторонних ушей.
– Ты как-то говорила, что Катрин в кого-то влюбилась в Америке, – начала Софи. – Не слишком ли она молода для этого?
И хотя на душе у Дианы скребли кошки, она улыбнулась. Как Софи может так деловито и прозаично говорить об этом?! Тем не менее подобная позиция Софи в какой-то степени успокоила Диану.
– Это как раз то, во что мы должны заставить ее поверить, – ответила Диана. – Что она еще слишком юна для любовных романов. Беда в том, что все не так просто. Я надеюсь, что вы не станете возражать: я пригласила Гая сюда в этот уик-энд, чтобы он тоже с ней переговорил.
– При чем здесь Гай? – без обиняков высказалась Софи. – Он всегда был гадким отцом для обоих детей и демонстрировал свою любовь к ним лишь для того, чтобы делать карьеру. И я не думаю, что Катрин станет прислушиваться к его словам.
– Мы должны испробовать все, – в отчаянии проговорила Диана. – Ситуация гораздо более серьезная, чем вы думаете. – И после этого она медленно и четко ровным тоном рассказала им все, не взывая к их сочувствию, да и не ожидая его. Чарльз слушал широко раскрыв голубые глаза и, кажется, не веря тому, что слышал. Ошеломленная Софи лишь молча втягивала в себя воздух.
– Таким образом мы решили записать ее как ребенка Гая, – заключила Диана. – Он грозился тем, что развод втянет нас в грандиозный скандал. Это было еще до того, как я поняла, что он гомосексуалист. Если бы все всплыло, для Майлза и Катрин это было бы еще хуже. Помните, что гомосексуализм был легализован несколькими годами позже. – Диана пожала плечами. А Чарльз и Софи не могли поверить, что выдержанная, хладнокровная Диана, которую они знали много лет, могла страстно любить, глубоко страдать и хранить все это в себе долгие годы.
– Из всех молодых людей на земле, в которых можно влюбиться, Катрин выбрала именно его… – Чарльз сокрушенно и даже несколько недоверчиво покачал головой.
– Именно, – с несчастным видом подтвердила Диана. – Когда она говорила мне об Оливере Пауэре, у меня и в мыслях не было, что это сын Марка. Не знали об этом ни Сара, ни Франческа. Похоже, парень хочет сам пробиться в кино и по этой причине изменил имя.
– Ты права в одном, – поддержала ее Софи. – Катрин не должна больше видеться с ним, даже если для этого нам придется выдумать причину.
Глядя сейчас на Диану, Чарльз вспомнил, как она когда-то влюбилась в Гая и как все они пытались отговорить ее от этого брака. Если Катрин пошла упрямством в мать, то, может быть, в конце концов ей придется сказать правду. Дай Бог, чтобы этого удалось избежать. Ради Дианы.
– Так когда приедет Гай? – спросила Софи.
– Завтра утром.
– Что из всего этого мы скажем матери, если вообще должны что-то сказать? – спросил Чарльз.
Диана надолго задумалась. Мэри Саттон сильно сдала за последнее время, в проблемы особенно не вникала, ухаживала за розами и наслаждалась обществом внуков. Вряд ли имеет смысл разрушать те иллюзии, которые у нее остались.
– Я не думаю, что есть резон говорить ей обо всем в подробностях, – сказала Диана. – Просто скажем, что Катрин в кого-то влюбилась, но, поскольку ей только восемнадцать, мы хотим удержать ее от поспешных действий.
– Твоя мать вышла замуж в восемнадцать, так же как и ты, – заметила Софи. – Так что вряд ли это убедительно.
– Тем больше оснований для того, чтобы удержать Катрин, – вспыхнула Диана.
Гай приехал на следующий день к завтраку. Выглядел он неважно и, очевидно, испытывал раздражение по поводу того, что не может провести уик-энд в Уилмингтон-Холле.
– Я не понимаю, зачем мы все здесь собрались, – не очень любезно сказал он, когда Чарльз подал ему бокал хереса перед завтраком. – Диана по своему обыкновению все излишне драматизирует, – добавил он так, как если бы ее вообще не было сейчас в комнате.
– Дело весьма серьезное, – пробормотал Чарльз. – Мы должны подумать о том, как его нейтрализовать, пока еще не поздно.
– Надо направить Катрин в школу в Швейцарию, – сказал Гай.
– Я думала об этом, – отозвалась Диана, – но можем ли мы быть уверены в том, что она тайно не будет с ним встречаться?
– Ты же не можешь запереть ее в своей комнате и сторожить день и ночь, – огрызнулся Гай. – Ради Бога, Диана, будь благоразумной. Мы просто должны запретить ей видеться с ним! И она обязана нам повиноваться!
Все с сожалением посмотрели на него и стали потягивать херес.
– У меня есть идея! – сказала Софи, и лицо у нее просветлело. – Очевидно, этот мальчик – как его зовут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Марк бросил взгляд на Карлоса. Он был рад, что у сына есть девушка. Он вспомнил собственную юность и улыбнулся. Юношеская любовь – дело весьма сокровенное, и Марк решил не задавать Карлосу вопросов. Он внезапно почувствовал себя чрезвычайно старым. Сможет ли он когда-нибудь ощутить душевный подъем, который приносит любовь? Весьма сомнительно. Женщина, которую он ненавидел, но в которой нуждался, умерла в кровавой бойне два дня назад. Из-за нее он дважды был ограблен и лишен любви. И тем не менее она дала ему взамен нечто такое, что для него значило очень много.
Но стоило ли это тех жертв?
Диана решила, что Стэнтон-Корт будет наилучшим местом для проведения семейного совета. С момента возвращения в Лондон Катрин замкнулась в себе, ходила несчастная и потерянная, неспособная понять точку зрения матери и не желающая ни в чем принимать участие. Впервые за многие годы Диана стала в тупик. Между ней и дочерью возникла все углубляющаяся трещина. Катрин нельзя было рассказать правду. Если она узнает, что имела связь с единокровным братом, то получит моральную травму, даже более тяжелую, чем в том случае, если ей станет известно, что Гай не является ее отцом. Единственный способ положить конец нежелательным отношениям – это не дать ей снова увидеть Карлоса. Но Диана чувствовала, что для этого она должна заручиться советом и поддержкой Чарли и Софи.
Как только они приехали в пятницу в середине дня в Стэнтон-Корт, достопочтенный Филипп Стэнтон, леди Шарлотта и леди Люси Стэнтон утащили Катрин играть в теннис, оставив Диану наедине с Чарльзом и Софи.
– Что стряслось, сестра? – спросил Чарльз, увидев расстроенное лицо Дианы. – Опять Гай выкинул какой-то номер?
За эти годы Чарльз стал шаркать еще больше. Его волосы поредели, морщинки на обветренном лице еще больше углубились. Одежда на нем, какой бы дорогой ни была, всегда выглядела мешковатой и, как правило, на ней видны были следы штопки и латки.
– Я собираюсь вам кое-что рассказать и попросить вашего совета. Думаю, вам это вряд ли понравится, – мрачно сказала Диана.
Софи предложила Диане и Чарльзу пройти в гостиную. Чарльз закрыл дверь, чувствуя, что речь пойдет о вещах, которые не предназначены для посторонних ушей.
– Ты как-то говорила, что Катрин в кого-то влюбилась в Америке, – начала Софи. – Не слишком ли она молода для этого?
И хотя на душе у Дианы скребли кошки, она улыбнулась. Как Софи может так деловито и прозаично говорить об этом?! Тем не менее подобная позиция Софи в какой-то степени успокоила Диану.
– Это как раз то, во что мы должны заставить ее поверить, – ответила Диана. – Что она еще слишком юна для любовных романов. Беда в том, что все не так просто. Я надеюсь, что вы не станете возражать: я пригласила Гая сюда в этот уик-энд, чтобы он тоже с ней переговорил.
– При чем здесь Гай? – без обиняков высказалась Софи. – Он всегда был гадким отцом для обоих детей и демонстрировал свою любовь к ним лишь для того, чтобы делать карьеру. И я не думаю, что Катрин станет прислушиваться к его словам.
– Мы должны испробовать все, – в отчаянии проговорила Диана. – Ситуация гораздо более серьезная, чем вы думаете. – И после этого она медленно и четко ровным тоном рассказала им все, не взывая к их сочувствию, да и не ожидая его. Чарльз слушал широко раскрыв голубые глаза и, кажется, не веря тому, что слышал. Ошеломленная Софи лишь молча втягивала в себя воздух.
– Таким образом мы решили записать ее как ребенка Гая, – заключила Диана. – Он грозился тем, что развод втянет нас в грандиозный скандал. Это было еще до того, как я поняла, что он гомосексуалист. Если бы все всплыло, для Майлза и Катрин это было бы еще хуже. Помните, что гомосексуализм был легализован несколькими годами позже. – Диана пожала плечами. А Чарльз и Софи не могли поверить, что выдержанная, хладнокровная Диана, которую они знали много лет, могла страстно любить, глубоко страдать и хранить все это в себе долгие годы.
– Из всех молодых людей на земле, в которых можно влюбиться, Катрин выбрала именно его… – Чарльз сокрушенно и даже несколько недоверчиво покачал головой.
– Именно, – с несчастным видом подтвердила Диана. – Когда она говорила мне об Оливере Пауэре, у меня и в мыслях не было, что это сын Марка. Не знали об этом ни Сара, ни Франческа. Похоже, парень хочет сам пробиться в кино и по этой причине изменил имя.
– Ты права в одном, – поддержала ее Софи. – Катрин не должна больше видеться с ним, даже если для этого нам придется выдумать причину.
Глядя сейчас на Диану, Чарльз вспомнил, как она когда-то влюбилась в Гая и как все они пытались отговорить ее от этого брака. Если Катрин пошла упрямством в мать, то, может быть, в конце концов ей придется сказать правду. Дай Бог, чтобы этого удалось избежать. Ради Дианы.
– Так когда приедет Гай? – спросила Софи.
– Завтра утром.
– Что из всего этого мы скажем матери, если вообще должны что-то сказать? – спросил Чарльз.
Диана надолго задумалась. Мэри Саттон сильно сдала за последнее время, в проблемы особенно не вникала, ухаживала за розами и наслаждалась обществом внуков. Вряд ли имеет смысл разрушать те иллюзии, которые у нее остались.
– Я не думаю, что есть резон говорить ей обо всем в подробностях, – сказала Диана. – Просто скажем, что Катрин в кого-то влюбилась, но, поскольку ей только восемнадцать, мы хотим удержать ее от поспешных действий.
– Твоя мать вышла замуж в восемнадцать, так же как и ты, – заметила Софи. – Так что вряд ли это убедительно.
– Тем больше оснований для того, чтобы удержать Катрин, – вспыхнула Диана.
Гай приехал на следующий день к завтраку. Выглядел он неважно и, очевидно, испытывал раздражение по поводу того, что не может провести уик-энд в Уилмингтон-Холле.
– Я не понимаю, зачем мы все здесь собрались, – не очень любезно сказал он, когда Чарльз подал ему бокал хереса перед завтраком. – Диана по своему обыкновению все излишне драматизирует, – добавил он так, как если бы ее вообще не было сейчас в комнате.
– Дело весьма серьезное, – пробормотал Чарльз. – Мы должны подумать о том, как его нейтрализовать, пока еще не поздно.
– Надо направить Катрин в школу в Швейцарию, – сказал Гай.
– Я думала об этом, – отозвалась Диана, – но можем ли мы быть уверены в том, что она тайно не будет с ним встречаться?
– Ты же не можешь запереть ее в своей комнате и сторожить день и ночь, – огрызнулся Гай. – Ради Бога, Диана, будь благоразумной. Мы просто должны запретить ей видеться с ним! И она обязана нам повиноваться!
Все с сожалением посмотрели на него и стали потягивать херес.
– У меня есть идея! – сказала Софи, и лицо у нее просветлело. – Очевидно, этот мальчик – как его зовут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104