Эрин посмотрела на него с недоумением. Он подцепил носком ботинка лоскут золотистой материи и сказал, подтянув ее к себе:
— Встань на него на колени и сделай то, что собиралась.
— Чего ты хочешь этим добиться? Не слишком ли далеко ты зашел в своих фантазиях?
Он грубо поставил ее на колени, их тотчас же пронзил холод, исходящий от линолеума. Материя скользила по нему, и ноги Эрин разъезжались. Коннор сунул пенис ей в рот и, вцепившись ей в волосы, стал яростно двигать торсом. Все поплыло у нее перед глазами. Еще никогда ей не доводилось заниматься оральным сексом в столь унизительной позе. Коннор слишком многое себе позволил, это уже походило не на любовную игру, а на унизительное наказание.
Страх сковал ее волю и мозг, разбухшая головка члена застряла у нее в горле, она задыхалась. Коннор же продолжал ритмично покачиваться, приговаривая:
— Ты должна доказать, что принадлежишь мне одному, убедить меня, что я твой единственный любимый мужчина.
— Ноты рассержен и груб, как дикарь, Коннор! — отшатнувшись, промычала Эрин.
— Я взбешен! — рявкнул он. — И хочу выплеснуть свой гнев тебе в глотку!
Он вогнал член ей в рот до упора. Эрин сжала его в кулаке и принялась сосать, постепенно впадая в исступленный экстаз. Ароматный нектар обильно орошал ее бедра и капал на лоскут золотистого платья.
Она уже не вспоминала о нем, позабыв обо всем, кроме пьянящего действа, которому с упоением предавалась. Вожделение воспламенило в ней неуемную энергию и ощущение своей полной власти над Коннором. Он шумно и учащенно дышал, отчаянно пытаясь ускорить эякуляцию. Эрин вцепилась пальцами в его напрягшиеся ягодицы, предчувствуя приближение оргазма. Коннор запрокинул голову, задрожал и, оттолкнув ее, исторг семя ей в лицо. Она с жадностью облизнула губы, перепачканные спермой, и стала втирать эту густую солоноватую жидкость в кожу. К ее изумлению, ствол его орудия не опал после произведенного выстрела, а только слегка подрагивал.
Не дав Эрин прийти в чувство, Коннор подхватил ее под мышками и прижал, горячую и потную, к себе. Рука его скользнула к ее лобку и начала теребить клитор и половые губы. Эрин содрогнулась, стиснула бедрами его руку и прохрипела:
— Войди же в меня скорее! Мне хочется ощутить в себе твою плоть.
Не дожидаясь его ответа, она ухватила его рукой за мужское достоинство и вставила головку между половыми губами. Мощным движением он вогнал его в лоно до упора и стал энергично двигаться. Эрин снова кончила — и тотчас же взревел во второй раз Коннор, выплеснув в нее новую порцию семени.
Все завертелось у нее перед глазами, она почувствовала, что сейчас рухнет на пол. Коннор отпрянул, окинул Эрин полубезумным взглядом и, повернув ее спиной к себе, бесцеремонно пригнул ей голову к столу. Чайник и керамическая вазочка с ароматными лепестками упали на пол и разбились. Сахарница перевернулась, и сахарный песок рассыпался по столешнице. Эрин почудилось, что она перенеслась в бордель эпохи королевы Виктории. Краем глаза она с нарастающим изумлением наблюдала, как подрагивает его член, почему-то не выказывая намерения опуститься, и как его руки раздвигают ей ноги. Его намерения не вызывали у Эрин никаких сомнений, он готовился грубо овладеть ее последним бастионом и тем самым завершить этот дикарский ритуал самоутверждения.
Воцарившуюся в комнате тишину нарушало лишь их тяжелое дыхание. Вот Коннор уперся ей в анал головкой пениса и, вздохнув, одним толчком вогнал его в темный тоннель. Эрин истошно взвизгнула и уперлась в столешницу руками и лбом.
Коннор застыл, испугавшись своей свирепости, и, наклонившись над конвульсирующей Эрин, стал нежно ласкать ее набухший мокрый бутон, покрывая поцелуями ее шею и спину. Подрагивающий в ее пылающем анале член придавал ее ощущениям особую остроту. Она расслабилась и подалась назад, как бы намекая, что готова продолжать это необыкновенное совокупление. Он осторожно возобновил свои движения, сжав ей руками бедра, и хрипло пробормотал:
— Ты дьявольски прекрасна, любимая! Я тебя обожаю.
У нее началась истерика, и она глухо зарыдала от переполнявших ее чувств. Он же стал овладевать ею со всей своей мощью. Слезы Эрин капали на сахарный песок, ком застрял у нее в горле. Она зажмурилась, судорожно вздохнула и начала яростно двигать нижней частью туловища.
Однако Коннор не торопился произвести финальный залп, ему хотелось растянуть удовольствие, заставить Эрин надолго запомнить этот день.
Вид блестящего пениса, наполовину погруженного в ее трепещущую плоть, головокружительный аромат ее нектара, смешавшегося с его семенем, ее раскрасневшееся лицо, прижавшееся щекой к липкой от сахара столешнице, закрытые от сладострастия глаза и темные волосы — все это наполняло Коннора неописуемым восторгом. Ягодицы Эрин стали пунцовыми, складки вульвы набухли и подрагивали. Вся она походила на румяное сочное яблоко, вкушать которое он мог бы бесконечно.
Умиленный этим натюрмортом, Коннор ощутил новый прилив энергии. Глаза его вспыхнули, словно уголья, и, забыв о церемониях, он возобновил штурм ее секретного бастиона, меняя угол атаки и сопровождая свои сотрясающие удары победным рычанием. Стол под Эрин заходил ходуном, крики и вопли обоих участников сексуальной битвы стали громче и бесстыднее, соки хлынули из лона Эрин ручьями, она лихорадочно вздрагивала и извивалась.
Оргазм, внезапно сотрясший ее, был столь чудовищной силы, что Коннор утратил равновесие и рухнул ей на спину. При этом пенис выскользнул из анала, а стол предательски затрещал. Пошатываясь, Коннор дотащил Эрин до кровати, намереваясь поставить ее на четвереньки и довести свое дело до торжественного финала.
Но Эрин перевернулась на спину прежде, чем он успел войти в нее, и согнула в коленях ноги. Вид ее блестящих губ и набухшего бюста помутил его рассудок. Охваченный дрожью, Коннор уставился на ее прелести, словно прыщавый подросток, впервые увидевший воочию предмет своих ночных грез. Он судорожно стянул с себя ботинки и штаны, вытащил узкую кровать на середину комнаты и взгромоздился на Эрин, пугая ее своим разбойничьим оскалом.
Она обхватила руками его плечи и подалась лобком ему навстречу, до крови закусив губу и зажмурившись. Внутри у нее все бурлило и кипело от страсти и ярости.
Он пригвоздил ее к матрацу и прохрипел:
— Ты сама вынудила меня так поступить с тобой, Эрин. Сегодня я не смог бы притворяться, даже если бы и захотел.
— Я никогда не просила тебя притворяться, Коннор, — грудным голосом произнесла она. — Я просила лишь верить мне. Ты помнишь, что говорил мне прошлой ночью?
— Прошлой ночью все было иначе, — возразил ей Коннор, поморщившись. — Тогда я еще не чувствовал себя обманутым и не сходил от ревности с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Встань на него на колени и сделай то, что собиралась.
— Чего ты хочешь этим добиться? Не слишком ли далеко ты зашел в своих фантазиях?
Он грубо поставил ее на колени, их тотчас же пронзил холод, исходящий от линолеума. Материя скользила по нему, и ноги Эрин разъезжались. Коннор сунул пенис ей в рот и, вцепившись ей в волосы, стал яростно двигать торсом. Все поплыло у нее перед глазами. Еще никогда ей не доводилось заниматься оральным сексом в столь унизительной позе. Коннор слишком многое себе позволил, это уже походило не на любовную игру, а на унизительное наказание.
Страх сковал ее волю и мозг, разбухшая головка члена застряла у нее в горле, она задыхалась. Коннор же продолжал ритмично покачиваться, приговаривая:
— Ты должна доказать, что принадлежишь мне одному, убедить меня, что я твой единственный любимый мужчина.
— Ноты рассержен и груб, как дикарь, Коннор! — отшатнувшись, промычала Эрин.
— Я взбешен! — рявкнул он. — И хочу выплеснуть свой гнев тебе в глотку!
Он вогнал член ей в рот до упора. Эрин сжала его в кулаке и принялась сосать, постепенно впадая в исступленный экстаз. Ароматный нектар обильно орошал ее бедра и капал на лоскут золотистого платья.
Она уже не вспоминала о нем, позабыв обо всем, кроме пьянящего действа, которому с упоением предавалась. Вожделение воспламенило в ней неуемную энергию и ощущение своей полной власти над Коннором. Он шумно и учащенно дышал, отчаянно пытаясь ускорить эякуляцию. Эрин вцепилась пальцами в его напрягшиеся ягодицы, предчувствуя приближение оргазма. Коннор запрокинул голову, задрожал и, оттолкнув ее, исторг семя ей в лицо. Она с жадностью облизнула губы, перепачканные спермой, и стала втирать эту густую солоноватую жидкость в кожу. К ее изумлению, ствол его орудия не опал после произведенного выстрела, а только слегка подрагивал.
Не дав Эрин прийти в чувство, Коннор подхватил ее под мышками и прижал, горячую и потную, к себе. Рука его скользнула к ее лобку и начала теребить клитор и половые губы. Эрин содрогнулась, стиснула бедрами его руку и прохрипела:
— Войди же в меня скорее! Мне хочется ощутить в себе твою плоть.
Не дожидаясь его ответа, она ухватила его рукой за мужское достоинство и вставила головку между половыми губами. Мощным движением он вогнал его в лоно до упора и стал энергично двигаться. Эрин снова кончила — и тотчас же взревел во второй раз Коннор, выплеснув в нее новую порцию семени.
Все завертелось у нее перед глазами, она почувствовала, что сейчас рухнет на пол. Коннор отпрянул, окинул Эрин полубезумным взглядом и, повернув ее спиной к себе, бесцеремонно пригнул ей голову к столу. Чайник и керамическая вазочка с ароматными лепестками упали на пол и разбились. Сахарница перевернулась, и сахарный песок рассыпался по столешнице. Эрин почудилось, что она перенеслась в бордель эпохи королевы Виктории. Краем глаза она с нарастающим изумлением наблюдала, как подрагивает его член, почему-то не выказывая намерения опуститься, и как его руки раздвигают ей ноги. Его намерения не вызывали у Эрин никаких сомнений, он готовился грубо овладеть ее последним бастионом и тем самым завершить этот дикарский ритуал самоутверждения.
Воцарившуюся в комнате тишину нарушало лишь их тяжелое дыхание. Вот Коннор уперся ей в анал головкой пениса и, вздохнув, одним толчком вогнал его в темный тоннель. Эрин истошно взвизгнула и уперлась в столешницу руками и лбом.
Коннор застыл, испугавшись своей свирепости, и, наклонившись над конвульсирующей Эрин, стал нежно ласкать ее набухший мокрый бутон, покрывая поцелуями ее шею и спину. Подрагивающий в ее пылающем анале член придавал ее ощущениям особую остроту. Она расслабилась и подалась назад, как бы намекая, что готова продолжать это необыкновенное совокупление. Он осторожно возобновил свои движения, сжав ей руками бедра, и хрипло пробормотал:
— Ты дьявольски прекрасна, любимая! Я тебя обожаю.
У нее началась истерика, и она глухо зарыдала от переполнявших ее чувств. Он же стал овладевать ею со всей своей мощью. Слезы Эрин капали на сахарный песок, ком застрял у нее в горле. Она зажмурилась, судорожно вздохнула и начала яростно двигать нижней частью туловища.
Однако Коннор не торопился произвести финальный залп, ему хотелось растянуть удовольствие, заставить Эрин надолго запомнить этот день.
Вид блестящего пениса, наполовину погруженного в ее трепещущую плоть, головокружительный аромат ее нектара, смешавшегося с его семенем, ее раскрасневшееся лицо, прижавшееся щекой к липкой от сахара столешнице, закрытые от сладострастия глаза и темные волосы — все это наполняло Коннора неописуемым восторгом. Ягодицы Эрин стали пунцовыми, складки вульвы набухли и подрагивали. Вся она походила на румяное сочное яблоко, вкушать которое он мог бы бесконечно.
Умиленный этим натюрмортом, Коннор ощутил новый прилив энергии. Глаза его вспыхнули, словно уголья, и, забыв о церемониях, он возобновил штурм ее секретного бастиона, меняя угол атаки и сопровождая свои сотрясающие удары победным рычанием. Стол под Эрин заходил ходуном, крики и вопли обоих участников сексуальной битвы стали громче и бесстыднее, соки хлынули из лона Эрин ручьями, она лихорадочно вздрагивала и извивалась.
Оргазм, внезапно сотрясший ее, был столь чудовищной силы, что Коннор утратил равновесие и рухнул ей на спину. При этом пенис выскользнул из анала, а стол предательски затрещал. Пошатываясь, Коннор дотащил Эрин до кровати, намереваясь поставить ее на четвереньки и довести свое дело до торжественного финала.
Но Эрин перевернулась на спину прежде, чем он успел войти в нее, и согнула в коленях ноги. Вид ее блестящих губ и набухшего бюста помутил его рассудок. Охваченный дрожью, Коннор уставился на ее прелести, словно прыщавый подросток, впервые увидевший воочию предмет своих ночных грез. Он судорожно стянул с себя ботинки и штаны, вытащил узкую кровать на середину комнаты и взгромоздился на Эрин, пугая ее своим разбойничьим оскалом.
Она обхватила руками его плечи и подалась лобком ему навстречу, до крови закусив губу и зажмурившись. Внутри у нее все бурлило и кипело от страсти и ярости.
Он пригвоздил ее к матрацу и прохрипел:
— Ты сама вынудила меня так поступить с тобой, Эрин. Сегодня я не смог бы притворяться, даже если бы и захотел.
— Я никогда не просила тебя притворяться, Коннор, — грудным голосом произнесла она. — Я просила лишь верить мне. Ты помнишь, что говорил мне прошлой ночью?
— Прошлой ночью все было иначе, — возразил ей Коннор, поморщившись. — Тогда я еще не чувствовал себя обманутым и не сходил от ревности с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104