— О Новаке? — переспросил он. — И какие же именно?
— Он сам все тебе расскажет.
— Но ведь Новак сейчас в строго охраняемой тюряге. Какие вообще могут оттуда просочиться сведения?
— Говорю тебе, что дело срочное и важное! — с досадой воскликнул Дэви. — Возьми да позвони своему коллеге. До скорой встречи!
Сердито взглянув на умолкший мобильник, Коннор усмехнулся, поймав себя на том, что еще не утратил былой азарт оперативника. И откуда только берется в его крови адреналин? Может, ему рановато ставить на себе крест?
Куртц Новак был главным виновником его жизненной катастрофы. Этот негодяй подло убил его напарника Джесса, подкупил, развратил и шантажом принудил к предательству их коллегу Эда Риггза, покалечил самого Коннора. Как же после всего этого можно остаться хладнокровным?
Этот мерзавец едва не добрался и до Эрин, она лишь случайно осталась в живых. Вот почему, услышав одну только его фамилию, Коннор встрепенулся. Ах, Эрин! В последний раз он видел ее мельком, лежащую под клетчатым пледом на заднем сиденье полицейского фургона. В ее глазах, широко распахнутых от пережитого кошмара, он прочитал удивление, негодование и ужас. Повинен в этом, как ни горько ему это признавать, был он сам.
Коннор закрыл лицо руками и заскрежетал зубами, ощутив отчаяние и щемящую боль в груди. Если бы он только мог отомстить Куртцу Новаку! Но тот был пока недосягаем…
Вспоминая прекрасную Эрин, Коннор всегда ощущал вожделение. Он обожал в этом божественном создании все: и ее странную манеру внезапно умолкать и погружаться в свой таинственный внутренний мир, и забавную привычку накручивать на пальчик упавший ей на лицо волнистый локон, и милую детскую улыбку, порой расцветавшую на ее пухлых алых губах, и чувственный грудной смех, от которого внутри у него все трепетало.
Тифф наконец-то выпорхнула из серого дома. Ее темные волосы разметались по плащу, небрежно наброшенному на плечи. Коннор сделал первый снимок именно в тот момент, когда на улицу выбежал ее незадачливый кавалер — плешивый щеголь сорока с небольшим лет. Он попытался было поцеловать ее на прощание, но она, сердито нахмурившись, отвернулась, отчего поцелуй пришелся ей в ухо. Коннор запечатлел все это на пленке.
Тифф села в машину, включила мотор и сорвалась с места быстрее, чем это полагалось в дождливый день.
Обескураженный донжуан проводил автомобиль удивленным взглядом. Если бы только бедолага знал, какую змею он пригрел на груди. Коварная Тифф жалила своих любовников, когда они совсем этого не ожидали, последствия ее укуса были для них плачевными, но всякий раз ей все сходило с рук.
Коннор опустил камеру. Незнакомец повернулся и, уныло ссутулив плечи, пошел обратно в дом. Фотографии, сделанные Коннором, должны были удовлетворить Филипа Куртца, коварного и похотливого мужа этой распутницы, которой он сам постоянно изменял, хотя и боялся, что в случае развода она может оставить его в буквальном смысле без штанов, если он заблаговременно не подстрахуется.
От этой мерзкой семейки Коннора мутило. Моралистом он не был и Тифф не осуждал, пусть бы пропускала через себя хоть взвод богатеньких пижонов, раз уж ей это требуется для здоровья, но зачем же ханжествовать? И как ей только не противно спать вдобавок и со своим подонком мужем, у которого хватало наглости публично закатывать ей сцены ревности и предъявлять какие-то лицемерные претензии! Коннор не понимал, зачем эти люди истязают друг друга взаимными упреками, подозрениями и обвинениями, нанимают сыщиков, чтобы те добывали для них компрометирующие материалы. А когда он чего-то не понимал, то начинал ненавидеть весь мир.
Но сильнее всего Коннор злился на самого себя, потому что подспудно чувствовал, что он тоже негодяй, коль скоро тайком подсматривает за чужими супругами. Ну что это за работа, скажите на милость, часами выжидать удобный момент, чтобы сфотографировать кого-то без трусов?
И дернул же его черт поддаться на уговоры Дэви и согласиться подличать за жалкие крохи, сотрудничая с частным детективным агентством! Если после всех этих перипетий он и не мог вернуться в ФБР на оперативную работу, это еще не значит, что нужно идти на сделку с совестью. Чудом выжив тогда в передряге, подстроенной ему предателем Риггзом, он был обязан отдавать себе отчет, что слежка за чьей-то слабой на передок женой — не лучшее средство подлечить истрепанные нервишки. Ну и удружил ему Дэви! Очевидно, он решил, что проследить за такой уникальной дурой, как Тифф, — плевое дело, которое по плечу даже его чокнутому братцу.
Поймав себя на слюнтяйстве, Коннор нахмурился: пора взглянуть на вещи трезво. Дэви просто-напросто переложил на его плечи все вонючие делишки, которые ему самому давно опостылели. И нечего распускать нюни из-за своего жалкого жребия! Надо либо молча выполнять эти неприятные задания, либо найти себе работенку почище. Например, в охранном бюро. А почему бы и нет, черт подери? Работая по ночам, он бы практически ни с кем не контактировал! А еще лучше наняться вахтером в какую-нибудь крупную организацию, на худой конец — уборщиком и мыть длинные коридоры опустевшего офисного здания. Благодать! Никакой нервотрепки, никакой ответственности.
Коннор криво усмехнулся, подумав, что острой нужды в деньгах он не испытывает. Свою квартиру он уже выкупил, а пакет акций одной промышленной корпорации, приобретенный им в свое время по совету прозорливого Дэви, теперь приносил стабильный доход. Старенький автомобиль и по сей день служил ему вполне исправно, дорогую модную одежду он себе не покупал, музыкальный центр его вполне устраивал, как и телевизор со встроенным видеомагнитофоном. При своих незначительных расходах он мог бы вообще не работать.
Однако перспектива праздной и бессмысленной жизни Коннора не радовала. При мысли же об одинокой старости ему порой хотелось повеситься. Он зябко повел плечами и снова выудил из кармана пиджака сигару. Все в этом мире со временем утрачивает свою первозданную свежесть и притягательность, подумал он, затягиваясь. Все разлагается и смердит. Лучше не травить себе душу постоянным поиском смысла о существования и принять жизнь такой, какая она есть.
Но превращаться в простого обывателя Коннору тоже не хотелось, хотя бы потому, что когда-то он познал сладость риска и романтику опасных приключений. В течение девяти лет он служил агентом в секретном подразделении, именуемом «Кейв», успешно работал по легенде и гордился своей миссией тайного борца с организованной преступностью.
Теперь, когда все его прежние связи порвались и он оказался предоставлен сам себе, рассчитывать на чью-то помощь и поддержку не приходилось. А коли так, то какой же ему смысл интересоваться судьбой Новака?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104