Она, конечно, сама давно взрослый человек, — добавил ее отец, — но она испытывает определенные сложности в плане приспособления к окружающей действительности. Мы очень за нее беспокоимся.
— Все ее школьные подруги уже давно замужем, имеют детей. — Мать перехватила эстафету рассказчика из рук мужа. — Но мы до сих пор не знаем, сумеет ли наша дочь преодолеть свои затруднения…
Услышав шаги Натана, она замолчала, не закончив фразы, и обернулась. Доктор Францис, воспользовавшись так кстати подвернувшейся возможностью, извинившись, поспешила удалиться. Когда ее шаги стихли в конце больничного коридора, Натан оказался один на один с пожилой парой, которые выглядели так, словно случайно заблудились в гарлемских трущобах. Полными ужаса глазами они рассматривали его руки, лицо, одежду и снова руки.
Следуя за их взглядом, он посмотрел на себя и только сейчас заметил, что его одежда была вся в пятнах крови. Это была кровь Ларк. Он потрогал свои щеки и вспомнил, что не брился почти неделю, и тут наконец догадался, что выглядит так, как те, от которых они всеми силами стремятся защитить и укрыть свою дочь. Сейчас только не хватало попытаться представиться им и заявить, что он влюблен. в их драгоценное чадо!
Пряча голову в плечи, он быстро повернулся и заспешил, почти побежал, по коридору в противоположном направлении.
“Тюрьма округа Метамора”, — прочли пожилые супруги надпись на спине его арестантской робы и впали в столбняк.
— Боже мой! — воскликнула старушка, очнувшись. — Заключенный на свободе. В больнице! Джо, надо сообщить в полицию!
Натан с досадой подумал, что совсем напрасно он пожалел потратить несколько минут на то, чтобы забежать домой и переодеться до того, как отправиться вслед за Ларк в госпиталь.
Глава 26
Через неделю после этих событий Натан отправился с визитом в местный приют для душевнобольных. Оказалось, что Ларк успела рассказать Тренту о том, что отцом нерожденного ребенка Нэнси был Жиллет.
Многие годы назад Натан сам делал попытку убедить людей в этом, причем попробовал начать со своих собственных родителей, но и они слабо верили ему — настолько убедительно было поведение Нэнси. К тому же Натан был подавлен совершенной ею попыткой самоубийства. Он решил больше “не рыпаться”. “Чем меньше будет шума вокруг этого, — рассудил он, — тем лучше”.
В приюте сиделка сказала ему, что Нэнси Трент сейчас в музыкальной комнате. Пока он шел по коридору, он услышал, как кто-то “играл” на пианино, с интервалом в несколько секунд ударяя по одной и той же клавише. Когда-то Нэнси Трент была очень одаренной в смысле способностей к музыке, но это было уже очень давно, и с тех пор многое переменилось.
Не вынимая рук из карманов, Натан остановился в дверях и стал смотреть. Нэнси сидела у окна с витражом, и на фоне яркого света он не очень отчетливо видел ее черты.
Почувствовав его присутствие, она обернулась. На ее лице совсем не было выражения удивления — только покорность. Она выглядела одновременно молодой и старой, а вернее, была похожа на состарившегося младенца. Ее лицо сохранило младенческую округлость, как это бывает с теми, кто не живет активной и полнокровной жизнью, но ее глаза были окружены морщинами. Ее волосы, некогда отливавшие угольной чернотой, теперь были пронизаны седыми нитями.
Глядя на нее, Натан почувствовал глубокую печаль, настоящую скорбь.
— Хай, Нэнси, — сказал он, подходя ближе, чтобы лучше видеть ее.
— Адам сказал мне, что ты придешь.
Он действительно накануне говорил с Трентом о том, что хотел бы навестить ее. Трент сказал, что и Нэнси хотела бы его видеть, чтобы извиниться перед ним и тем самым снять тяжесть со своей души.
— Я хочу, чтобы ты знала, я никогда не испытывал к тебе ненависти, — тихо сказал Натан.
Она икнула и покосилась на клавиши пианино.
— Все так странно получилось, — сказала она. — Со временем я сама начала верить в свою ложь. Чем больше людей узнавало мою историю и чем больше говорили о ней, тем больше они мне верили.
— Я всегда к тебе хорошо относился.
— Я слышала про Мэри-Джейн. Я сочувствую тебе.
— В этом нет твоей вины, — сказал он, вспомнив, что на днях пришел к выводу, что вины Мэри-Джейн в происшедшем тоже не было.
Он не любил ее и женился на ней только потому, что считал ее достаточно сильным человеком, который не будет страдать в его обществе.
— Если бы не я, ничего этого бы не случилось, — сказала Нэнси.
— Это было много лет назад, тогда мы оба были еще детьми. А дети часто валяют дурака, впрочем, как и взрослые. Человеку вообще свойственно ошибаться. Не думай об этом.
Но, видимо, ей было необходимо еще поговорить.
— Я хотела заставить тебя полюбить меня. Разве это не глупость? Нельзя никому понравиться насильно.
— Ты мне нравишься. Нет, правда, ты мне нравишься. Хотя и не так, как ты это себе представляешь.
Она робко улыбнулась ему.
— Адам сказал, что скоро ты вернешься домой, — сказал он.
Она вздохнула и внутренне просияла.
— Я могу уйти отсюда прямо сейчас, просто я еще не готова. Я уже так давно здесь. Я привыкла. Мне дают лекарство, которое мне помогает. Мне правда становится лучше. Адам говорит, что я могу переехать к нему в любое время.
— Это было бы прекрасно, не только для тебя, но и для него тоже.
Когда он уходил, она снова вернулась к своей “игре”, от монотонных размеренных звуков которой душу Натана захлестнула безысходная скорбь.
* * *
Первые две ночи родители Ларк провели в больнице в креслах комнаты ожидания, после чего больничная администрация распорядилась, пока их дочь будет здесь лечиться, выделить им для проживания свободную двухместную палату. К счастью, провинциальный госпиталь не был переполнен пациентами. Мистер Леопольд, однако, очень быстро сошелся с пациентами и персоналом больницы, которых постоянно развлекал нескончаемыми рассказами про птиц. Когда пришло время расставания, все сказали, что будут скучать по нему.
— Как хорошо, что мы скоро окажемся дома все вместе! — сказала ее мама. — Когда мы вернемся к прежней жизни, ты скоро забудешь про весь этот кошмар.
Но ответ Ларк очень озадачил их. Она заявила, что перед тем, как окончательно покинуть эти места, ей необходимо кое-куда съездить, чтобы внести последнюю запись в журнал наблюдений.
— Ты сама поведешь машину? — ужаснулись родители.
Дело в том, что несколько дней тому назад Натан заехал в больницу и оставил ключи от ее машины в регистратуре, но сам к ней почему-то не зашел. Узнав об этом, она поняла, что он вообще не придет, и перестала его ждать.
— Да, я поведу сама, — твердо ответила Ларк.
— Лучше мы отвезем тебя.
— Нет, я поеду одна.
— Ну хорошо, как знаешь.
“Такой ответ дался им непросто”, — поняла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Все ее школьные подруги уже давно замужем, имеют детей. — Мать перехватила эстафету рассказчика из рук мужа. — Но мы до сих пор не знаем, сумеет ли наша дочь преодолеть свои затруднения…
Услышав шаги Натана, она замолчала, не закончив фразы, и обернулась. Доктор Францис, воспользовавшись так кстати подвернувшейся возможностью, извинившись, поспешила удалиться. Когда ее шаги стихли в конце больничного коридора, Натан оказался один на один с пожилой парой, которые выглядели так, словно случайно заблудились в гарлемских трущобах. Полными ужаса глазами они рассматривали его руки, лицо, одежду и снова руки.
Следуя за их взглядом, он посмотрел на себя и только сейчас заметил, что его одежда была вся в пятнах крови. Это была кровь Ларк. Он потрогал свои щеки и вспомнил, что не брился почти неделю, и тут наконец догадался, что выглядит так, как те, от которых они всеми силами стремятся защитить и укрыть свою дочь. Сейчас только не хватало попытаться представиться им и заявить, что он влюблен. в их драгоценное чадо!
Пряча голову в плечи, он быстро повернулся и заспешил, почти побежал, по коридору в противоположном направлении.
“Тюрьма округа Метамора”, — прочли пожилые супруги надпись на спине его арестантской робы и впали в столбняк.
— Боже мой! — воскликнула старушка, очнувшись. — Заключенный на свободе. В больнице! Джо, надо сообщить в полицию!
Натан с досадой подумал, что совсем напрасно он пожалел потратить несколько минут на то, чтобы забежать домой и переодеться до того, как отправиться вслед за Ларк в госпиталь.
Глава 26
Через неделю после этих событий Натан отправился с визитом в местный приют для душевнобольных. Оказалось, что Ларк успела рассказать Тренту о том, что отцом нерожденного ребенка Нэнси был Жиллет.
Многие годы назад Натан сам делал попытку убедить людей в этом, причем попробовал начать со своих собственных родителей, но и они слабо верили ему — настолько убедительно было поведение Нэнси. К тому же Натан был подавлен совершенной ею попыткой самоубийства. Он решил больше “не рыпаться”. “Чем меньше будет шума вокруг этого, — рассудил он, — тем лучше”.
В приюте сиделка сказала ему, что Нэнси Трент сейчас в музыкальной комнате. Пока он шел по коридору, он услышал, как кто-то “играл” на пианино, с интервалом в несколько секунд ударяя по одной и той же клавише. Когда-то Нэнси Трент была очень одаренной в смысле способностей к музыке, но это было уже очень давно, и с тех пор многое переменилось.
Не вынимая рук из карманов, Натан остановился в дверях и стал смотреть. Нэнси сидела у окна с витражом, и на фоне яркого света он не очень отчетливо видел ее черты.
Почувствовав его присутствие, она обернулась. На ее лице совсем не было выражения удивления — только покорность. Она выглядела одновременно молодой и старой, а вернее, была похожа на состарившегося младенца. Ее лицо сохранило младенческую округлость, как это бывает с теми, кто не живет активной и полнокровной жизнью, но ее глаза были окружены морщинами. Ее волосы, некогда отливавшие угольной чернотой, теперь были пронизаны седыми нитями.
Глядя на нее, Натан почувствовал глубокую печаль, настоящую скорбь.
— Хай, Нэнси, — сказал он, подходя ближе, чтобы лучше видеть ее.
— Адам сказал мне, что ты придешь.
Он действительно накануне говорил с Трентом о том, что хотел бы навестить ее. Трент сказал, что и Нэнси хотела бы его видеть, чтобы извиниться перед ним и тем самым снять тяжесть со своей души.
— Я хочу, чтобы ты знала, я никогда не испытывал к тебе ненависти, — тихо сказал Натан.
Она икнула и покосилась на клавиши пианино.
— Все так странно получилось, — сказала она. — Со временем я сама начала верить в свою ложь. Чем больше людей узнавало мою историю и чем больше говорили о ней, тем больше они мне верили.
— Я всегда к тебе хорошо относился.
— Я слышала про Мэри-Джейн. Я сочувствую тебе.
— В этом нет твоей вины, — сказал он, вспомнив, что на днях пришел к выводу, что вины Мэри-Джейн в происшедшем тоже не было.
Он не любил ее и женился на ней только потому, что считал ее достаточно сильным человеком, который не будет страдать в его обществе.
— Если бы не я, ничего этого бы не случилось, — сказала Нэнси.
— Это было много лет назад, тогда мы оба были еще детьми. А дети часто валяют дурака, впрочем, как и взрослые. Человеку вообще свойственно ошибаться. Не думай об этом.
Но, видимо, ей было необходимо еще поговорить.
— Я хотела заставить тебя полюбить меня. Разве это не глупость? Нельзя никому понравиться насильно.
— Ты мне нравишься. Нет, правда, ты мне нравишься. Хотя и не так, как ты это себе представляешь.
Она робко улыбнулась ему.
— Адам сказал, что скоро ты вернешься домой, — сказал он.
Она вздохнула и внутренне просияла.
— Я могу уйти отсюда прямо сейчас, просто я еще не готова. Я уже так давно здесь. Я привыкла. Мне дают лекарство, которое мне помогает. Мне правда становится лучше. Адам говорит, что я могу переехать к нему в любое время.
— Это было бы прекрасно, не только для тебя, но и для него тоже.
Когда он уходил, она снова вернулась к своей “игре”, от монотонных размеренных звуков которой душу Натана захлестнула безысходная скорбь.
* * *
Первые две ночи родители Ларк провели в больнице в креслах комнаты ожидания, после чего больничная администрация распорядилась, пока их дочь будет здесь лечиться, выделить им для проживания свободную двухместную палату. К счастью, провинциальный госпиталь не был переполнен пациентами. Мистер Леопольд, однако, очень быстро сошелся с пациентами и персоналом больницы, которых постоянно развлекал нескончаемыми рассказами про птиц. Когда пришло время расставания, все сказали, что будут скучать по нему.
— Как хорошо, что мы скоро окажемся дома все вместе! — сказала ее мама. — Когда мы вернемся к прежней жизни, ты скоро забудешь про весь этот кошмар.
Но ответ Ларк очень озадачил их. Она заявила, что перед тем, как окончательно покинуть эти места, ей необходимо кое-куда съездить, чтобы внести последнюю запись в журнал наблюдений.
— Ты сама поведешь машину? — ужаснулись родители.
Дело в том, что несколько дней тому назад Натан заехал в больницу и оставил ключи от ее машины в регистратуре, но сам к ней почему-то не зашел. Узнав об этом, она поняла, что он вообще не придет, и перестала его ждать.
— Да, я поведу сама, — твердо ответила Ларк.
— Лучше мы отвезем тебя.
— Нет, я поеду одна.
— Ну хорошо, как знаешь.
“Такой ответ дался им непросто”, — поняла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54