– Молодой человек подошел к бару в углу комнаты. – Хочешь что-нибудь выпить?
Деверелл кивнул.
– Виски с содовой. – Он помолчал, оглядываясь. – Не перестаю удивляться разнице ваших с Джастином вкусов. Ты как будто выходец из далекого прошлого. Квартира же твоего брата настолько сверхсовременна, точно он живет уже в двадцать первом веке.
– Зато в ней нежилой дух, – скучающим тоном отозвался Коллин, наполняя бокалы. – С трудом верится, что там вообще кто-то живет.
– Мне всегда казалось, что близнецы должны быть очень близки друг другу. – Деверелл принял бокал, предложенный сыном. – Ближе, чем обычные братья или сестры.
– Честно говоря, не думаю, что Джастин способен на близость с кем бы то ни было, папа. – Коллин не считал нужным скрывать от отца свое мнение. – Насколько мне известно, он даже никогда не имел дела с женщиной…
– Хватит, Коллин, – резко оборвал Деверелл. – Твой брат прежде всего заботится о своем будущем. Неплохо бы и тебе взять с него пример.
Коллин нахмурился. Снова та же старая песня. Иногда он испытывал сожаление, что принимает так близко к сердцу все связанное с отцом и нередко действует наперекор своим устремлениям, чтобы завоевать его уважение. Было бы гораздо легче жить, ориентируясь лишь на себя, на то, чего хотелось лично ему.
– Я постараюсь, папа.
– Мы с Джастином встречались за ленчем у «Эпли», – продолжал Деверелл. – Жаль, что тебя не было с нами.
– Я был в гимнастическом зале. И даже не знал, что ты в городе. – Коллин уселся на кушетку напротив отца, подтянув одну ногу так, что колено почти касалось груди, и сделал глоток из бокала.
– Опять фехтование? – Лицо Деверелла выражало явное неодобрение.
– Не волнуйся, моим занятиям оно не мешает. Думаю, я по-прежнему могу сказать, что иду в группе третьим.
– Коллин, я прекрасно понимаю, как сильно тебя всегда привлекала рапира. Бог знает, твое обучение обошлось весьма недешево, – вздохнул Деверелл. – И я горжусь твоими успехами. – Он перевел взгляд на многочисленные призы, висящие на одной из стен. – Но твое место в «Интерконтинентал ойл», рядом со мной и братом.
Коллин криво усмехнулся.
– Если хочешь услышать правду, папа, скажу тебе вот что. По-моему, Джастин был бы только рад, если бы я остался в стороне от нашего бизнеса.
– Даже на секунду не допускаю такой мысли! – Деверелл энергично покачал головой. – Джастину с самого начала было известно, что в мои планы входит привлечь вас обоих к активному управлению компанией.
Коллин на мгновение задумался.
– Не слишком ли много будет начальников? – не удержавшись, пробормотал он.
Квентин Деверелл нахмурился.
– Вы с братом не часто встречаетесь, верно? – Он подчеркнуто проигнорировал последнее замечание сына.
– У него своя жизнь, у меня своя. – Коллин допил то, что оставалось в бокале. – У нас в самом деле мало общего. Разве что, глядя в зеркало, мы видим одно и то же лицо.
– Вы действительно разные, и это меня огорчает. Рано или поздно наступит день, когда вы возглавите компанию…
– Уж не лелеешь ли ты в глубине души желание, чтобы твое царство распалось, папа? – спросил Коллин, безрадостно рассмеявшись. – Тебе прекрасно известно, что мы с Джастином совместимы, как масло с водой.
– Да, – со вздохом ответил Деверелл. Перед некоторыми обстоятельствами пасовал даже он.
Между Коллином и Джастином с детства не было близости. Они были так похожи внешне, что отличить их могла лишь мать, жена Деверелла Франческа, но даже ей это не всегда удавалось без труда. Различие же в характерах и поведении просто бросалось в глаза. Порой вообще не верилось, что они братья, тем более близнецы.
Франческа родила их раньше времени, за месяц до предполагаемого срока. Она вместе с мужем находилась тогда в Южной Америке в деловой поездке, связанной с эксплуатацией буровых «Интерконтинентал ойл». Близнецы родились в венесуэльском госпитале в Каракасе, и с первого мгновения стало ясно, что похожи они лишь внешне.
Появившись на свет первым, Коллин тут же пронзительно и возмущенно закричал. Рождение Джастина – на четыре с половиной минуты позже – протекало на редкость спокойно.
И в младенческом возрасте разница между ними была не менее заметна. Коллин рос нетерпеливым и темпераментным. Если ему требовался рожок, то немедленно, безо всяких проволочек, а иначе малыш разражался возмущенным плачем. Джастин, напротив, был исключительно тихим ребенком. Даже в самом нежном возрасте в нем ощущалось какое-то спокойное достоинство. Можно сказать, с ним и хлопот-то никаких не было.
Через три года родители окончательно поняли, что их сыновья – близнецы только в физическом смысле, но отнюдь не по складу ума. Уже в те времена Коллин был сущим наказанием, а Джастин вел себя как-то неестественно тихо и спокойно.
– По-моему, этот чертенок умудрится кому хочешь вымотать нервы, – говорил Деверелл жене, в очередной раз вытащив Коллина из своего кабинета или из кухни, где сорванец вертелся под ногами и мешал повару. – Из Джастина скорее всего выйдет ученый, а Коллин… Коллин просто какой-то возмутитель спокойствия!
В шесть лет Джастин уже два с половиной года как умел читать и по-прежнему вел себя необычно спокойно и сдержанно для своих лет. На совести же Коллина к этому времени было увольнение трех нянь, последняя из которых называла своего юного подопечного не иначе как чистым бесенком. В среднем дважды в неделю в доме по его милости включалась охранная сигнализация. Он скормил маленький резиновый мячик одной из собак, охранявших дом, и, разыгрывая побег из тюрьмы, свалился с дерева, росшего под окном спальни.
Чем старше становились мальчики, тем сильнее ощущалась их непохожесть. Беспокойный Коллин, вечный искатель приключений, то и дело нарывался на неприятности; Джастин был прилежен и легко управляем. С годами эти различия разводили братьев все дальше и дальше, пока всякий намек на близость между ними не исчез. В восемнадцать они уже встречались только в случае крайней необходимости.
Оба мальчика были явно умны, обладали значительным интеллектуальным потенциалом, и все же лишь Джастину удалось добиться заметных успехов в учебе. Коллина исключили чуть ли не из всех частных школ Манхэттена, а характеристики, выдаваемые ему учителями и консультантами, были удивительно схожи: «Коллин Деверелл – необыкновенно способный ученик, который мог бы добиться выдающихся успехов, если бы не сильно развитая в нем тенденция к непослушанию. Трудный ребенок, лишенный всякого уважения к авторитетам».
Мать не сомневалась, что это просто определенная фаза его развития и со временем он перерастет свои недостатки. Отца, однако, уже тогда это всерьез беспокоило. Он напоминал жене, что по праву первородства, в соответствии с которым, в частности, определялось, какой из близнецов, рожденных в монаршей семье, со временем займет трон, Коллин, родившийся первым, являлся естественным наследником и должен впоследствии возглавить «Интерконтинентал ойл».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Деверелл кивнул.
– Виски с содовой. – Он помолчал, оглядываясь. – Не перестаю удивляться разнице ваших с Джастином вкусов. Ты как будто выходец из далекого прошлого. Квартира же твоего брата настолько сверхсовременна, точно он живет уже в двадцать первом веке.
– Зато в ней нежилой дух, – скучающим тоном отозвался Коллин, наполняя бокалы. – С трудом верится, что там вообще кто-то живет.
– Мне всегда казалось, что близнецы должны быть очень близки друг другу. – Деверелл принял бокал, предложенный сыном. – Ближе, чем обычные братья или сестры.
– Честно говоря, не думаю, что Джастин способен на близость с кем бы то ни было, папа. – Коллин не считал нужным скрывать от отца свое мнение. – Насколько мне известно, он даже никогда не имел дела с женщиной…
– Хватит, Коллин, – резко оборвал Деверелл. – Твой брат прежде всего заботится о своем будущем. Неплохо бы и тебе взять с него пример.
Коллин нахмурился. Снова та же старая песня. Иногда он испытывал сожаление, что принимает так близко к сердцу все связанное с отцом и нередко действует наперекор своим устремлениям, чтобы завоевать его уважение. Было бы гораздо легче жить, ориентируясь лишь на себя, на то, чего хотелось лично ему.
– Я постараюсь, папа.
– Мы с Джастином встречались за ленчем у «Эпли», – продолжал Деверелл. – Жаль, что тебя не было с нами.
– Я был в гимнастическом зале. И даже не знал, что ты в городе. – Коллин уселся на кушетку напротив отца, подтянув одну ногу так, что колено почти касалось груди, и сделал глоток из бокала.
– Опять фехтование? – Лицо Деверелла выражало явное неодобрение.
– Не волнуйся, моим занятиям оно не мешает. Думаю, я по-прежнему могу сказать, что иду в группе третьим.
– Коллин, я прекрасно понимаю, как сильно тебя всегда привлекала рапира. Бог знает, твое обучение обошлось весьма недешево, – вздохнул Деверелл. – И я горжусь твоими успехами. – Он перевел взгляд на многочисленные призы, висящие на одной из стен. – Но твое место в «Интерконтинентал ойл», рядом со мной и братом.
Коллин криво усмехнулся.
– Если хочешь услышать правду, папа, скажу тебе вот что. По-моему, Джастин был бы только рад, если бы я остался в стороне от нашего бизнеса.
– Даже на секунду не допускаю такой мысли! – Деверелл энергично покачал головой. – Джастину с самого начала было известно, что в мои планы входит привлечь вас обоих к активному управлению компанией.
Коллин на мгновение задумался.
– Не слишком ли много будет начальников? – не удержавшись, пробормотал он.
Квентин Деверелл нахмурился.
– Вы с братом не часто встречаетесь, верно? – Он подчеркнуто проигнорировал последнее замечание сына.
– У него своя жизнь, у меня своя. – Коллин допил то, что оставалось в бокале. – У нас в самом деле мало общего. Разве что, глядя в зеркало, мы видим одно и то же лицо.
– Вы действительно разные, и это меня огорчает. Рано или поздно наступит день, когда вы возглавите компанию…
– Уж не лелеешь ли ты в глубине души желание, чтобы твое царство распалось, папа? – спросил Коллин, безрадостно рассмеявшись. – Тебе прекрасно известно, что мы с Джастином совместимы, как масло с водой.
– Да, – со вздохом ответил Деверелл. Перед некоторыми обстоятельствами пасовал даже он.
Между Коллином и Джастином с детства не было близости. Они были так похожи внешне, что отличить их могла лишь мать, жена Деверелла Франческа, но даже ей это не всегда удавалось без труда. Различие же в характерах и поведении просто бросалось в глаза. Порой вообще не верилось, что они братья, тем более близнецы.
Франческа родила их раньше времени, за месяц до предполагаемого срока. Она вместе с мужем находилась тогда в Южной Америке в деловой поездке, связанной с эксплуатацией буровых «Интерконтинентал ойл». Близнецы родились в венесуэльском госпитале в Каракасе, и с первого мгновения стало ясно, что похожи они лишь внешне.
Появившись на свет первым, Коллин тут же пронзительно и возмущенно закричал. Рождение Джастина – на четыре с половиной минуты позже – протекало на редкость спокойно.
И в младенческом возрасте разница между ними была не менее заметна. Коллин рос нетерпеливым и темпераментным. Если ему требовался рожок, то немедленно, безо всяких проволочек, а иначе малыш разражался возмущенным плачем. Джастин, напротив, был исключительно тихим ребенком. Даже в самом нежном возрасте в нем ощущалось какое-то спокойное достоинство. Можно сказать, с ним и хлопот-то никаких не было.
Через три года родители окончательно поняли, что их сыновья – близнецы только в физическом смысле, но отнюдь не по складу ума. Уже в те времена Коллин был сущим наказанием, а Джастин вел себя как-то неестественно тихо и спокойно.
– По-моему, этот чертенок умудрится кому хочешь вымотать нервы, – говорил Деверелл жене, в очередной раз вытащив Коллина из своего кабинета или из кухни, где сорванец вертелся под ногами и мешал повару. – Из Джастина скорее всего выйдет ученый, а Коллин… Коллин просто какой-то возмутитель спокойствия!
В шесть лет Джастин уже два с половиной года как умел читать и по-прежнему вел себя необычно спокойно и сдержанно для своих лет. На совести же Коллина к этому времени было увольнение трех нянь, последняя из которых называла своего юного подопечного не иначе как чистым бесенком. В среднем дважды в неделю в доме по его милости включалась охранная сигнализация. Он скормил маленький резиновый мячик одной из собак, охранявших дом, и, разыгрывая побег из тюрьмы, свалился с дерева, росшего под окном спальни.
Чем старше становились мальчики, тем сильнее ощущалась их непохожесть. Беспокойный Коллин, вечный искатель приключений, то и дело нарывался на неприятности; Джастин был прилежен и легко управляем. С годами эти различия разводили братьев все дальше и дальше, пока всякий намек на близость между ними не исчез. В восемнадцать они уже встречались только в случае крайней необходимости.
Оба мальчика были явно умны, обладали значительным интеллектуальным потенциалом, и все же лишь Джастину удалось добиться заметных успехов в учебе. Коллина исключили чуть ли не из всех частных школ Манхэттена, а характеристики, выдаваемые ему учителями и консультантами, были удивительно схожи: «Коллин Деверелл – необыкновенно способный ученик, который мог бы добиться выдающихся успехов, если бы не сильно развитая в нем тенденция к непослушанию. Трудный ребенок, лишенный всякого уважения к авторитетам».
Мать не сомневалась, что это просто определенная фаза его развития и со временем он перерастет свои недостатки. Отца, однако, уже тогда это всерьез беспокоило. Он напоминал жене, что по праву первородства, в соответствии с которым, в частности, определялось, какой из близнецов, рожденных в монаршей семье, со временем займет трон, Коллин, родившийся первым, являлся естественным наследником и должен впоследствии возглавить «Интерконтинентал ойл».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110