Его разум тут же отказался от всех мыслей о малва, стратегии, заговорах и как бы повернулся внутрь. Он бросился к теперь уже знакомой щели в барьере и попытался понять значение льющихся сквозь щель мыслей.
Это оказалось несложно, поскольку мысль-то было одна, простая и ясная.
Лжец. Лжец. Лжец. Лжец. Лжец .
Он стоял, пораженный. Небольшая часть его разума зарегистрировала беспокойство — какое впечатление он производит на любого наблюдающего за ним шпиона малва? Велисарий медленно прошелся к ограждениям у воды, облокотился на них и стал смотреть на гавань. Над Эритрейским морем садилось солнце, вид был довольно красивым, несмотря на обычную грязь и жуткие запахи огромной гавани. Велисарий попытался создать впечатление человека, просто наслаждающегося закатом.
По крайней мере, он надеялся, что создает такое впечатление. Камень же бушевал, гневался. Эти эмоции, исходящие от него, казались парализующими по силе. Велисарий в отчаянии пытался понять, что вызвало гнев, а также найти какое-то звено, которое поможет ему успокоить камень и пообщаться с ним.
«Почему ты на меня злишься? — спрашивал он мысленно. — Я не сделал ничего, чтобы заслужить такую вспышку ярости. Я…»
Внезапно у него в сознании возник образ. Подобно удару.
Его лицо — из паутины, птичьих крыльев и лавровых листьев. Крылья летят вниз — подобно броску хищной птицы. Паутина разрывается, паук вылетает у него изо рта. Листья гниют, воняют, теперь они все покрыты грибком, который распространяется дальше — по каждой морщинке покрытого чешуей лица. И, кроме всего прочего, ужасно изменяется лицо — его лицо. Теперь по величине оно равно луне, холодно нависающей над землей. Пустой, лишенной света.
Он резко вдохнул воздух. Ненависть, пронизывающая образ, казалась даже более ужасной, поскольку сопровождалась не яростью взрослого человека, а детским горем.
Внезапно в разум ворвалось новое видение. Только на мгновение, на одно мгновение.
Земля была огромной, плоской и старой. Старой, но не в запустении. Просто спокойной. Мирной. По спокойной пустоши тянулась сеть кристаллов, спокойно поблескивающих и мерцающих. Каким-то образом, как знал Велисарий, кристаллы переговариваются друг с другом, только — вспышка понимания — они на самом деле не отдельные сущности, а часть огромного, охватывающего мир разума, который частично един, частично делим. Он лежит за пределами человеческого понимания. А кристаллы спокойно радуются своим… спокойным образом.
Подобно вспышке молнии над землей внезапно зависают огромные формы. Лица смотрят вниз на землю. Огромные лица. Красивые — не передать. Ужасные — не передать. Безжалостные — не передать.
Боги.
Боги не относились ни к одной из известных Велисарию религий, но в них было что-то от старых греческих и римских, и тевтонских, а также богов любой расы и народности, населявшей землю.
Новые боги, появившиеся, чтобы заменить старых, которые ушли.
Быстрый показ старых, такой быстрый, что Велисарий едва успел их заметить. Подобно гигантским светящимся китам, уплывающим в бескрайний океан.
Под ледяными взглядами новых богов кристаллы забились, словно в лихорадке. Вслед за старыми богами ушло послание, стон.
— Вы обещали.
От новых богов пришел ответ:
— Они лгали. Вы были рабами. Вы всегда будете рабами.
Кристаллы снова послали обращение к небесам. И снова новые боги ответили:
— Они врали.
Но на этот раз пришло и другое послание. Послание от старых великих богов. Непонятное послание, почти непонятное. Но возможно…
Возможно…
Каким-то образом кристаллы обладали огромной силой. Внезапно дрожащая вспышка окружила земной шар, и само время стало гранью. Значение послания искали в одном месте, где его можно найти.
Или, может, и не найти. Потому что, может, новые боги и сказали правду. Не исключено, все это было и ложью.
Видение исчезло. Велисарий понял, что стоит, облокотившись на перила, и смотрит на закат. Камень снова ушел в тень, и Велисарий опять мог четко мыслить.
Он обследовал место в собственном разуме, о котором думал, как о щели в барьере — небольшой участок, где было возможно общение. Щель сильно изменилась. Полководец тут же нашел сравнение. Теперь щель походила на целую секцию упавшего укрепления. Полностью открытое место, хотя его и тяжело преодолевать из-за подобия осколков камней, щебенки и кусков грунта, которые остаются от упавшей стены или укрепления и затрудняют проход атакующей стороны.
Тем не менее он отправил свои собственные мысли через этот участок.
«Как я тебя обманул?»
Ты врешь .
Теперь он понял.
«Да, но не тебе. Только врагам. Это не вранье. Не совсем вранье. Это просто военная хитрость».
Не понимаю .
Велисарий вспомнил видение и понял, что кристалл не понимает двуличности и вообще любой двойственности. Кристаллам, им увиденным, они неизвестны. Да и откуда? Откуда он — или они ? — может это знать? Потому что на самом деле это не он, а они . И не совсем они . Один неотделим от всех, все неотделимы от одного. И все они охватывают и включают друг друга в неразделимое целое.
«Как такое существо может понять двуличность?»
Теперь Велисарий знал, откуда появилось чувство огромной утраты и желание попасть домой, которое с самого начала он ощущал в камне.
Полководец задумался. Солнце почти коснулось горизонта.
«Какое послание вы получили? От… старых великих богов?»
Мысли были нечеткими, непереводимыми. Проблема, как он знал, заключалась не в связи. Само послание было почти невозможно для понимания камня и всех кристаллов. Как можно перевести что-то, что не понимаешь сам?
«Позднее. Мы попробуем позднее. А теперь — ты должен мне доверять. Я тебе не вру».
Вопрос .
«Я обещаю».
Ты обещал раньше .
На мгновение Велисарий просто отказался от брошенного вызова. Затем понял, что, вероятно, не может этого сделать. Здесь заключается тайна, которую он не понимает. Не исключено, что она находится вне его понимания только на настоящий момент, потом… Он ведь отвечает за…
Достаточно. Позднее .
«А я нарушил обещание?»
Молчание, молчание. Затем медленно собирающаяся неуверенность. Не уверен .
«Я нарушил обещание? Отвечай!» — потребовал полководец. Медленно, неохотно, с колебаниями.
Пока нет .
Велисарий выпрямился и отпустил ограждение. Теперь солнечный шар полностью скрылся за горизонтом. Спускалась ночь.
— Видишь, что ты наделал? — спросил он шепотом, слегка посмеиваясь. — Уже слишком поздно, и не увидеть того, зачем я сюда пришел…
Он замолчал, поняв: говорит неправду. Пока, как Велисарий считал, он оставался полностью погруженным в обсуждение проблемы с камнем, другая часть его разума полезно провела время. Пока он сам был погружен в видения и пытался разгадать тайну, другая часть разума спокойно осматривалась и откладывала увиденное в памяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Это оказалось несложно, поскольку мысль-то было одна, простая и ясная.
Лжец. Лжец. Лжец. Лжец. Лжец .
Он стоял, пораженный. Небольшая часть его разума зарегистрировала беспокойство — какое впечатление он производит на любого наблюдающего за ним шпиона малва? Велисарий медленно прошелся к ограждениям у воды, облокотился на них и стал смотреть на гавань. Над Эритрейским морем садилось солнце, вид был довольно красивым, несмотря на обычную грязь и жуткие запахи огромной гавани. Велисарий попытался создать впечатление человека, просто наслаждающегося закатом.
По крайней мере, он надеялся, что создает такое впечатление. Камень же бушевал, гневался. Эти эмоции, исходящие от него, казались парализующими по силе. Велисарий в отчаянии пытался понять, что вызвало гнев, а также найти какое-то звено, которое поможет ему успокоить камень и пообщаться с ним.
«Почему ты на меня злишься? — спрашивал он мысленно. — Я не сделал ничего, чтобы заслужить такую вспышку ярости. Я…»
Внезапно у него в сознании возник образ. Подобно удару.
Его лицо — из паутины, птичьих крыльев и лавровых листьев. Крылья летят вниз — подобно броску хищной птицы. Паутина разрывается, паук вылетает у него изо рта. Листья гниют, воняют, теперь они все покрыты грибком, который распространяется дальше — по каждой морщинке покрытого чешуей лица. И, кроме всего прочего, ужасно изменяется лицо — его лицо. Теперь по величине оно равно луне, холодно нависающей над землей. Пустой, лишенной света.
Он резко вдохнул воздух. Ненависть, пронизывающая образ, казалась даже более ужасной, поскольку сопровождалась не яростью взрослого человека, а детским горем.
Внезапно в разум ворвалось новое видение. Только на мгновение, на одно мгновение.
Земля была огромной, плоской и старой. Старой, но не в запустении. Просто спокойной. Мирной. По спокойной пустоши тянулась сеть кристаллов, спокойно поблескивающих и мерцающих. Каким-то образом, как знал Велисарий, кристаллы переговариваются друг с другом, только — вспышка понимания — они на самом деле не отдельные сущности, а часть огромного, охватывающего мир разума, который частично един, частично делим. Он лежит за пределами человеческого понимания. А кристаллы спокойно радуются своим… спокойным образом.
Подобно вспышке молнии над землей внезапно зависают огромные формы. Лица смотрят вниз на землю. Огромные лица. Красивые — не передать. Ужасные — не передать. Безжалостные — не передать.
Боги.
Боги не относились ни к одной из известных Велисарию религий, но в них было что-то от старых греческих и римских, и тевтонских, а также богов любой расы и народности, населявшей землю.
Новые боги, появившиеся, чтобы заменить старых, которые ушли.
Быстрый показ старых, такой быстрый, что Велисарий едва успел их заметить. Подобно гигантским светящимся китам, уплывающим в бескрайний океан.
Под ледяными взглядами новых богов кристаллы забились, словно в лихорадке. Вслед за старыми богами ушло послание, стон.
— Вы обещали.
От новых богов пришел ответ:
— Они лгали. Вы были рабами. Вы всегда будете рабами.
Кристаллы снова послали обращение к небесам. И снова новые боги ответили:
— Они врали.
Но на этот раз пришло и другое послание. Послание от старых великих богов. Непонятное послание, почти непонятное. Но возможно…
Возможно…
Каким-то образом кристаллы обладали огромной силой. Внезапно дрожащая вспышка окружила земной шар, и само время стало гранью. Значение послания искали в одном месте, где его можно найти.
Или, может, и не найти. Потому что, может, новые боги и сказали правду. Не исключено, все это было и ложью.
Видение исчезло. Велисарий понял, что стоит, облокотившись на перила, и смотрит на закат. Камень снова ушел в тень, и Велисарий опять мог четко мыслить.
Он обследовал место в собственном разуме, о котором думал, как о щели в барьере — небольшой участок, где было возможно общение. Щель сильно изменилась. Полководец тут же нашел сравнение. Теперь щель походила на целую секцию упавшего укрепления. Полностью открытое место, хотя его и тяжело преодолевать из-за подобия осколков камней, щебенки и кусков грунта, которые остаются от упавшей стены или укрепления и затрудняют проход атакующей стороны.
Тем не менее он отправил свои собственные мысли через этот участок.
«Как я тебя обманул?»
Ты врешь .
Теперь он понял.
«Да, но не тебе. Только врагам. Это не вранье. Не совсем вранье. Это просто военная хитрость».
Не понимаю .
Велисарий вспомнил видение и понял, что кристалл не понимает двуличности и вообще любой двойственности. Кристаллам, им увиденным, они неизвестны. Да и откуда? Откуда он — или они ? — может это знать? Потому что на самом деле это не он, а они . И не совсем они . Один неотделим от всех, все неотделимы от одного. И все они охватывают и включают друг друга в неразделимое целое.
«Как такое существо может понять двуличность?»
Теперь Велисарий знал, откуда появилось чувство огромной утраты и желание попасть домой, которое с самого начала он ощущал в камне.
Полководец задумался. Солнце почти коснулось горизонта.
«Какое послание вы получили? От… старых великих богов?»
Мысли были нечеткими, непереводимыми. Проблема, как он знал, заключалась не в связи. Само послание было почти невозможно для понимания камня и всех кристаллов. Как можно перевести что-то, что не понимаешь сам?
«Позднее. Мы попробуем позднее. А теперь — ты должен мне доверять. Я тебе не вру».
Вопрос .
«Я обещаю».
Ты обещал раньше .
На мгновение Велисарий просто отказался от брошенного вызова. Затем понял, что, вероятно, не может этого сделать. Здесь заключается тайна, которую он не понимает. Не исключено, что она находится вне его понимания только на настоящий момент, потом… Он ведь отвечает за…
Достаточно. Позднее .
«А я нарушил обещание?»
Молчание, молчание. Затем медленно собирающаяся неуверенность. Не уверен .
«Я нарушил обещание? Отвечай!» — потребовал полководец. Медленно, неохотно, с колебаниями.
Пока нет .
Велисарий выпрямился и отпустил ограждение. Теперь солнечный шар полностью скрылся за горизонтом. Спускалась ночь.
— Видишь, что ты наделал? — спросил он шепотом, слегка посмеиваясь. — Уже слишком поздно, и не увидеть того, зачем я сюда пришел…
Он замолчал, поняв: говорит неправду. Пока, как Велисарий считал, он оставался полностью погруженным в обсуждение проблемы с камнем, другая часть его разума полезно провела время. Пока он сам был погружен в видения и пытался разгадать тайну, другая часть разума спокойно осматривалась и откладывала увиденное в памяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119