Не говоря уже о том, что, вывози он ее «в свет», она давно бы уже смогла собрать недостающие материалы для своей работы, и тогда ей, конечно, не пришло бы в голову «тонуть» раньше времени, чтобы посетить Дори теперь в таком жалком виде.
В данный же момент от созерцания пышных нарядов дам с трибуны напротив на глаза ее едва не навернулись слезы. С одной из них герцог, минуя мэра, вел сейчас беседу. Лис пришло в голову, что именно эта дама, которой Горячий отдавал явное предпочтение перед другими, станет сегодня королевой. А ведь и леди Акьютт могла бы, блистая на главной трибуне, так же запросто болтать с самим Логанном Траслиттом!
Подавив глубокий — очень глубокий — вздох, Лис, пока ей не стало еще хуже, оторвала взгляд от почетных мест и перевела его вниз, на площадь, где между тем уже начинался бой. Она постаралась сосредоточиться на происходящем там, чтобы не думать больше о грустном.
После двух первых сражений девушка неожиданно для себя почувствовала азарт от происходящего. Бешеные эмоции, выплескиваемые окружающими зрителями и казавшиеся ей в прошлый раз примитивными, грубыми и почти невыносимыми, сегодня, как ни странно, нашли отклик в ее душе.
Следующий час, вплоть до выхода на арену первого ее брата — Рэда Таникча, пролетели для Лис, заразившейся лихорадкой азарта, почти незаметно.
Рэд дрался первым, но был младшим из четверых, заявленных сегодня к сражению, братьев Таникч. Тем не менее он довольно быстро выиграл бой, выбив противника из седла и оглушив его затем ударом меча по шлему. Эта красивая победа, совершившаяся безо всякого членовредительства, привела Лис в искренний восторг.
Вслед за тем на арене появился второй ее брат, и Лис позабыла обо всем на свете, наблюдая за его схваткой с опытным, судя по всему, бойцом — сэром Жоаско Мерсхитт. Но и Азерт Таникч считался далеко не новичком в искусстве рыцарского единоборства. Поэтому бой обещал продлиться долго, на радость возбужденной публике и к большому огорчению Лис, состояние которой было весьма далеким от энтузиазма, так как с Азертом ее связывала искренняя дружба. При каждом столкновении закованных в сталь, целящих друг в друга копьями всадников, сердце ее пропускало один удар, как будто турнирное копье сэра Жоаско могла поразить и его, сбросив с коня ее брата.
После двух столкновений оба противника еще крепко сидели в своих седлах. Когда рыцари стали съезжаться в третий раз, лошадь сэра Жоаско в самый неподходящий момент вдруг вскинула голову, и пика Азерта, нацеленная в корпус противника, угодила ей прямо в шею. Передние ноги лошади подкосились, она рухнула. Всадник вылетел из седла, кубарем перекатившись через ее голову.
Падение оказалось удачным: упав на спину, рыцарь почти сразу перевернулся, встал на ноги и вытащил из ножен меч.
Лис вздохнула свободнее, так как полагала, что Азерт, оставаясь верхом, имеет теперь преимущество. Но, к ее удивлению, он и не думал им воспользоваться, а сразу же спешился и тоже обнажил меч.
Противники стали кружить подле бьющейся в конвульсиях лошади. Оба попеременно атаковали и отражали атаки, и каждый выпад сопровождался усилением азартного гула со стороны увлеченных зрелищем этой по-настоящему профессиональной схватки зрителей.
Бойцы были достойны друг друга, но постепенно начали уставать, и публике оставалось только дождаться, кто из сражающихся первым допустит ошибку. Движения рыцарей стали замедленными, они взмокли в своих железных панцирях, а пот заливал под стальными шлемами глаза. Азерт первым не выдержал и после очередной атаки отстегнул и сорвал с головы шлем. Лис увидела, что волосы его мокры так, будто он только что вынырнул из вод Лаува. Струйки пота стекали по подбородку, но лица утереть он не мог: стальные перчатки на руках не позволяли сделать этого. Однако открытый воздух заметно освежил его, и сэру Мерсхитту пришлось бы худо, если бы он вскоре так же решительно не обнажил голову. Зрители приветствовали эти действия одобрительным ревом, и поединок продолжился с прежним ожесточением.
Тревога Лис перешла в мучительный страх при виде открытой шеи брата в нескольких дюймах от обоюдоострого меча. Она заметила так же, что бойцы стали допускать ошибки, которые стоили им пока царапин на доспехах, а Азерту еще и разбитого щита.
Такое положение не могло длиться долго.
Почти позабыв дышать, не отрывая глаз от сражавшихся мужчин, Лис перестала воспринимать окружающее и потому не заметила движения на главной трибуне: герцог встал, чтобы подать знак герольдам. Те, после небольшой заминки, вызванной увлечением зрелищем битвы, затрубили, и Лис вздрогнула, возвращаясь к жизни: они трубили отбой сражению. Герцог имел право остановить бой, если противники могли считаться равно достойными и неразумно было рисковать далее жизнью одного из них, ставя ее в зависимость не от мастерства, а всего лишь от глупой случайности.
При звуках труб Азерт опустил меч и повернулся, чтобы приветствовать государя. В ту же секунду Мерсхитт сделал выпад. Он метил в шею, но Таникч краем глаза уловил его движение и, осознав, что не успеет блокировать удар мечом, отпрянул в сторону со вскинутым вверх левым локтем.
Удар пришелся рыцарю прямо в открытую подмышку.
Трубы смолкли, на ристалище воцарилась почти полная тишина. Длилась она ровно столько времени, сколько необходимо возмущенному человеку, чтобы набрать в грудь побольше воздуха для громогласного выражения своего негодования. В этой тишине Азерт Таникч упал на одно колено, противник же его, тяжело дыша, отступил назад и растеряно оглянулся.
В следующую секунду разразился гвалт такой силы, что даже герцог своею властью вряд ли мог бы его хоть немного приглушить; да он и не пытался. Распорядившись о немедленном аресте сэра Мерсхитта, а так же о пресечении любых беспорядков, помимо словесных, Логанн Горячий стал ждать затишья этой бури. Спокойно наблюдая за арестом рыцаря на бурлящей полемическими страстями площади, герцог был одним из немногих, заметивших юношескую фигурку, бегущую изо всех сил в развевающемся плаще и с колотящейся об ноги шпагой от противоположной трибуны к месту боя. С дальней стороны площади туда же уже спешили братья Таникча, таща за собой одного из лекарей, приглашенных городскими старшинами на турнир, специально с целью оказания помощи поверженным в боях воинам.
Лис — а это, разумеется, она была фигурой в развевающемся плаще — подоспела к Азерту первой. Он прилег на землю, опершись на правый локоть. Вся левая половина его доспехов была окрашена кровью, хлынувшей, когда Мерсхитт вырвал меч из раны.
Запыхавшаяся Лис упала на колени рядом с братом, погладила его влажные волосы, попыталась приподнять раненую руку, чтобы отстегнуть стальные нарукавники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
В данный же момент от созерцания пышных нарядов дам с трибуны напротив на глаза ее едва не навернулись слезы. С одной из них герцог, минуя мэра, вел сейчас беседу. Лис пришло в голову, что именно эта дама, которой Горячий отдавал явное предпочтение перед другими, станет сегодня королевой. А ведь и леди Акьютт могла бы, блистая на главной трибуне, так же запросто болтать с самим Логанном Траслиттом!
Подавив глубокий — очень глубокий — вздох, Лис, пока ей не стало еще хуже, оторвала взгляд от почетных мест и перевела его вниз, на площадь, где между тем уже начинался бой. Она постаралась сосредоточиться на происходящем там, чтобы не думать больше о грустном.
После двух первых сражений девушка неожиданно для себя почувствовала азарт от происходящего. Бешеные эмоции, выплескиваемые окружающими зрителями и казавшиеся ей в прошлый раз примитивными, грубыми и почти невыносимыми, сегодня, как ни странно, нашли отклик в ее душе.
Следующий час, вплоть до выхода на арену первого ее брата — Рэда Таникча, пролетели для Лис, заразившейся лихорадкой азарта, почти незаметно.
Рэд дрался первым, но был младшим из четверых, заявленных сегодня к сражению, братьев Таникч. Тем не менее он довольно быстро выиграл бой, выбив противника из седла и оглушив его затем ударом меча по шлему. Эта красивая победа, совершившаяся безо всякого членовредительства, привела Лис в искренний восторг.
Вслед за тем на арене появился второй ее брат, и Лис позабыла обо всем на свете, наблюдая за его схваткой с опытным, судя по всему, бойцом — сэром Жоаско Мерсхитт. Но и Азерт Таникч считался далеко не новичком в искусстве рыцарского единоборства. Поэтому бой обещал продлиться долго, на радость возбужденной публике и к большому огорчению Лис, состояние которой было весьма далеким от энтузиазма, так как с Азертом ее связывала искренняя дружба. При каждом столкновении закованных в сталь, целящих друг в друга копьями всадников, сердце ее пропускало один удар, как будто турнирное копье сэра Жоаско могла поразить и его, сбросив с коня ее брата.
После двух столкновений оба противника еще крепко сидели в своих седлах. Когда рыцари стали съезжаться в третий раз, лошадь сэра Жоаско в самый неподходящий момент вдруг вскинула голову, и пика Азерта, нацеленная в корпус противника, угодила ей прямо в шею. Передние ноги лошади подкосились, она рухнула. Всадник вылетел из седла, кубарем перекатившись через ее голову.
Падение оказалось удачным: упав на спину, рыцарь почти сразу перевернулся, встал на ноги и вытащил из ножен меч.
Лис вздохнула свободнее, так как полагала, что Азерт, оставаясь верхом, имеет теперь преимущество. Но, к ее удивлению, он и не думал им воспользоваться, а сразу же спешился и тоже обнажил меч.
Противники стали кружить подле бьющейся в конвульсиях лошади. Оба попеременно атаковали и отражали атаки, и каждый выпад сопровождался усилением азартного гула со стороны увлеченных зрелищем этой по-настоящему профессиональной схватки зрителей.
Бойцы были достойны друг друга, но постепенно начали уставать, и публике оставалось только дождаться, кто из сражающихся первым допустит ошибку. Движения рыцарей стали замедленными, они взмокли в своих железных панцирях, а пот заливал под стальными шлемами глаза. Азерт первым не выдержал и после очередной атаки отстегнул и сорвал с головы шлем. Лис увидела, что волосы его мокры так, будто он только что вынырнул из вод Лаува. Струйки пота стекали по подбородку, но лица утереть он не мог: стальные перчатки на руках не позволяли сделать этого. Однако открытый воздух заметно освежил его, и сэру Мерсхитту пришлось бы худо, если бы он вскоре так же решительно не обнажил голову. Зрители приветствовали эти действия одобрительным ревом, и поединок продолжился с прежним ожесточением.
Тревога Лис перешла в мучительный страх при виде открытой шеи брата в нескольких дюймах от обоюдоострого меча. Она заметила так же, что бойцы стали допускать ошибки, которые стоили им пока царапин на доспехах, а Азерту еще и разбитого щита.
Такое положение не могло длиться долго.
Почти позабыв дышать, не отрывая глаз от сражавшихся мужчин, Лис перестала воспринимать окружающее и потому не заметила движения на главной трибуне: герцог встал, чтобы подать знак герольдам. Те, после небольшой заминки, вызванной увлечением зрелищем битвы, затрубили, и Лис вздрогнула, возвращаясь к жизни: они трубили отбой сражению. Герцог имел право остановить бой, если противники могли считаться равно достойными и неразумно было рисковать далее жизнью одного из них, ставя ее в зависимость не от мастерства, а всего лишь от глупой случайности.
При звуках труб Азерт опустил меч и повернулся, чтобы приветствовать государя. В ту же секунду Мерсхитт сделал выпад. Он метил в шею, но Таникч краем глаза уловил его движение и, осознав, что не успеет блокировать удар мечом, отпрянул в сторону со вскинутым вверх левым локтем.
Удар пришелся рыцарю прямо в открытую подмышку.
Трубы смолкли, на ристалище воцарилась почти полная тишина. Длилась она ровно столько времени, сколько необходимо возмущенному человеку, чтобы набрать в грудь побольше воздуха для громогласного выражения своего негодования. В этой тишине Азерт Таникч упал на одно колено, противник же его, тяжело дыша, отступил назад и растеряно оглянулся.
В следующую секунду разразился гвалт такой силы, что даже герцог своею властью вряд ли мог бы его хоть немного приглушить; да он и не пытался. Распорядившись о немедленном аресте сэра Мерсхитта, а так же о пресечении любых беспорядков, помимо словесных, Логанн Горячий стал ждать затишья этой бури. Спокойно наблюдая за арестом рыцаря на бурлящей полемическими страстями площади, герцог был одним из немногих, заметивших юношескую фигурку, бегущую изо всех сил в развевающемся плаще и с колотящейся об ноги шпагой от противоположной трибуны к месту боя. С дальней стороны площади туда же уже спешили братья Таникча, таща за собой одного из лекарей, приглашенных городскими старшинами на турнир, специально с целью оказания помощи поверженным в боях воинам.
Лис — а это, разумеется, она была фигурой в развевающемся плаще — подоспела к Азерту первой. Он прилег на землю, опершись на правый локоть. Вся левая половина его доспехов была окрашена кровью, хлынувшей, когда Мерсхитт вырвал меч из раны.
Запыхавшаяся Лис упала на колени рядом с братом, погладила его влажные волосы, попыталась приподнять раненую руку, чтобы отстегнуть стальные нарукавники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61