Временами я чувствовал удары мелких капель в покрытие скафандра, машинально думая о купании. Дал бы не знаю что за кусочек честного земного моря с обычной соленой водой, песком и скалами.
Климатизация скафандров действовала на этот раз действительно хорошо, тем не менее, в полдень температура атмосферы превышала шестьдесят градусов. Конструкторы сделали все, что в человеческих силах. Но единственным настоящим изолятором и дальше оставался вакуум.
Трансер мягко мчался над поверхностью океана, взбивая воду эластичной подушкой силового поля и оставляя за собой широкий пояс пены. Мы отошли от берега на несколько сот метров, после чего взяли курс на маячивших вдали скалистых гигантов. Приближался полдень и уже в третий раз я вынужден подтянуть краны, увеличивая доступ кислорода. Мысль о купании порой становилась невыносимой.
После получаса полета над водой горы стали видны резче, потемнели. Их отражение в воде напоминало свеженарисованную картину, поблескивающую мокрыми красками. Они были сейчас с нашего левого борта. Они обрывались прямо над океаном, спадая с высоты двух, а может быть, и двух с половиной тысяч метров вертикальными обрывами. Незаметно они стали оставаться позади, открывая обширное плоскогорье, затянутое фиолетовой мглой. Еще несколько минут, и в перспективе начало вырисовываться прямая белая линия берега.
— Подходим? — спросил Фрос.
— Подожди, что скажут хозяева, — буркнул Мота. — Ну, как? — бросил он, повышая голос. — Начинаем или едем дальше на юг?
Никто не среагировал. Я приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть сидящую впереди двойку. Они были повернуты ко мне спинами, но их неподвижные фигуры выдавали напряжение.
— Подтяни еще вдоль берега, — решился наконец Мота, не дождавшись ответа.
Трансер снова описал дугу, удаляясь все дальше от горного хребта, закрывающего дорогу по суше с территории, окружающей станцию, в направлении южного плоскогорья. Довольно долго мы ехали в молчании.
Фрос вел теперь трансер по касательной к линии побережья, чуть выпуклой и образующей впереди широкий плоский мыс.
Суша приближалась. Изредка раскиданные валуны с закругленными лбами, каменистый пляж, под ним как-бы невысокий порог, а дальше идеально плоская, напоминающая аэродром равнина. Ничего, чтобы задерживало взгляд, что привлекло бы для более близкого знакомства с местностью!
Доходящий снизу шум внезапно затих. Машина мягко закачалась, немного еще двигаясь по инерции, раз и второй задела днищем поверхность воды, после чего села как большая, опускающаяся на землю птица. Снова закипела выбрасываемая из-под кормы вода. Скорость резко падала, Дари и Клеен должны были основательно стискивать ладони на перилах, чтобы не полететь вперед…
Наконец, трансер утратил ход и остановился на расстоянии каких-то ста метров от берега.
Мы были на месте.
— Думаю, нам надо бы разделиться, — предложил Клеен, взбираясь к башенке. Он вцепился пальцами в край люка и выпрямился, балансируя на широко расставленных ногах.
Голова Моты исчезла в люке. Еще раз затрещали двигатели. Трансер лениво развернулся перпендикулярно линии берега. Секунду ничего не происходило, потом машина содрогнулась. Из-под правого борта вылетела узкая светящаяся полоса. Мы не будем разделяться, во всяком случае, пока не обыщем километр за километром всю область плоскогорья фотонным объективами зондов.
Клеен закачался и снова сел. Дари поднял наконец голову и, заметив нитку выхлопа, старался догнать взглядом разве дыхательный аппарат. Я подумал, что стоит спуститься в кабину и посмотреть на экран, но мне не хотелось двигаться. Впрочем, я предпочитал не выпускать из вида эту, как бы замершую в ожидании, двойку на носовом кожухе.
Вслед за первым зондом отправился второй. В кабине царило молчание. То есть в картинках, передаваемых на экранах, не было ничего заслуживающего внимания. Если ситуация не изменится…
Легко вообразить, что нас ждет, если зонды не наткнутся на след чего-то, что так потрясло жителей соседней планеты, что они не поколебались поставить все на одну карту, чтобы только посмотреть на это вблизи, Если только весь этот шум не возник благодаря ошибке альфанских наблюдателей. Ошибки, дополненной впоследствии на месте, но уже исключительно для нас… Если… если…
Вот именно! Мы должны иметь уверенность! А это означает, что так или иначе мы завяжем более близкое знакомство с районом плоскогорья. Приблизительно говоря, две недели езды.
— Угу… — пробормотал внезапно Мота. — Подкрути…
— Видел? — взорвался Фрос. — Это же…
— Молчи, — отрезал Мота, — давай еще раз!
Минута тишины и очередное сотрясение…
Светящиеся полосы стреляли теперь равномерно. Одна… другая… третья…
— Достаточно, — сказал со вздохом Мота. — Ты замерил?
— Да. Едем?
В голосе Фроса зазвучала какая-то нотка, которая мне не очень понравилась. Не горячился, не кричал. Говорил тихо, словно боялся, что кого-то разбудил.
— Внимание, — бросил Мота, — отправляемся!
— Что это? — бросил вполголоса Дари.
Никто не ответил. Тяжелая машина, набирая скорость, скользнула над прибрежным мелководьем. Еще несколько секунд — и шум воды перешел в характерное вибрирующее шипение. Трансер вспорхнул вверх, потом тяжело закачался и двинулся напрямик через бескрайнюю пустыню плоскогорья.
Поездка продолжалась не более двадцати минут. В какой-то момент из кабины донеслось неопределенное молчание, и машина резко сбавила ход. Я внимательно огляделся, но в поле зрения не было ничего, что могло бы свидетельствовать о нашем приближении к цели.
— Все внутрь! — раздался внезапно голос Моты.
Это что-то новенькое! Я встал и дал знак чужакам, чтобы они шли вперед. Когда Клеен исчезал в люке, я перехватил взгляд Дари. Его закрытое стеклом шлема лицо было белым, как тогда, когда я увидел его впервые. А ведь теперь кислорода ему хватало. Он не чувствовал пионерского наслаждения разумного существа, которое вымыслило изменение своего организма в соответствии с требованиями среды, вместо того, чтобы поступать наоборот. И это не внезапный вызов Моты был причиной такой бледности, в его глазах я чувствовал страх.
Я замкнул за собой люк и втиснулся меж кресел. Бледно светился экран, показывая пустое пространство, без единого возвышения, без единой складки местности, за которой что-то могло скрываться. Я уже хотел спросить Моту, почему он запихал нас в кабину, когда мой взгляд упал на прибрежный щит над пультом управления. Как голубой светлячок ровно светилась контрольная лампочка ферроиндукционного датчика.
— Немного этого, — заметил я, поглядев на экранчик калькулятора перед креслом Фроса.
— Немного, — признал Мота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50