ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Шаг за шагом я, как на выставке, рассматривал глубинные слои планетной коры, залежи ископаемых, движение подземных вод и расплавленной магмы, вековые перемещения материков. Этот получасовой сеанс дал мне больше, чем десятилетия напряженного изучения внутреннего строения Земли, которое я в свое время предпринял в связи с разработкой новой теории тяготения.
…Однако вскоре мне пришлось прервать увлекательный процесс познания чужой цивилизации. Обстоятельства снова ввергли нас в водоворот повседневной жизни".

Глава третья. ОСТРОВА ОТДЫХА
Увы! На десятый день меня признали слабоумным! Желто-синие, собравшись в кружок, бесстрастно кивают головами в такт словам своего вожака — красноглазого Люга, который так долго мучил меня: по четырнадцать-шестнадцать часов в сутки он вбивал мне в голову «знания», которые почти не воспринимались; с отвращением вспоминаю улиткообразные электронные аппараты, которые «обучали» меня. Надо признаться, что желто-синие изобрели чудесные аппараты: они искусно вызывали резонанс биотоков моего мозга с колебаниями биотоков в своем мозгу. Я мог бы многое понять из преподносимой науки. Но раз меня заставляли, я, по закону противоречия, настойчиво противился их воле.
После совещания красноглазый Люг холодно сказал мне:
— Вот что, полудикий… Твой мозг недоразвит. Еще одна попытка, и мы передаем тебя биопсихологам Высшей Ступени Познания. Там твой собрат. Может быть, он поможет тебе понять нашу науку.
— Вот это правильное решение! Конечно, надо в Высшую Ступень! — радостно восклицаю я и бросаюсь к Люгу, чтобы пожать его холодную руку.
Тот бесстрастно отворачивается, не поняв порыва благодарности, и отдает приказание. Меня усаживают в лифт, и через две-три минуты черно-белого мелькания стен я уже обнимаю академика Самойлова. Он смешно отмахивается от меня, уткнувшись носом в груды микрофильмов, лежащих перед ним. Он страстно увлечен своим делом.
Даже немного обидно… Академик не высказал бурной радости по поводу нашей встречи. Он слегка изменился. Во взгляде нет прежней теплоты. Вернее, он какой-то отсутствующий. Грианские науки полностью поглотили его. Вот и сейчас, спустя пять минут после встречи, он уже забыл обо мне, так как автомат-библиограф подал ему очередную партию «запоминающих» кристаллов.
Снова изматывающее душу «обучение» по рациональной системе. Только еще худшее, чем у красноглазого Люга. В довершение к резонансу биотоков, от которого буквально раскалывалась голова, грианин с необычным шрамом на птичьем лице воздействует на мои нервные центры особым аппаратом. Ощущение, правда, довольно приятное: в тебя как бы вливают бодрость и работоспособность. Но я все равно почти ничего не усваиваю. Вот грианские астролеты и их астронавигацию я стал бы изучать с удовольствием. Я понял, что никакие сверхаппараты не заставят человека воспринимать то, что его не интересует.
А Петр Михайлович, наоборот, жадно впитывает грианскую науку, как губка воду. Он не знает усталости. У него дьявольская работоспособность!
Начинаю серьезно подумывать о том, как бы вырваться из этой новой «школы». Сегодня случайно подслушал разговор двух биопсихологов о подводных грианоидах. Вероятно, это труженики подводных городов, о которых мне вскользь сообщил академик. Но где они? Как их найти? Я осторожно завожу разговор с академиком.
— Петр Михайлович, вам не надоело в этой школе? Неплохо было бы совершить поездку по Гриаде.
Академик отрывается от микрофильмов и удивленно смотрит на меня:
— Какие там еще поездки? — сердито возражает он. — Надо спешить. Тут не хватит и двух жизней, чтобы познать хотя бы десятую часть.
— Считаю, что это не наша задача, — упорствую я. — По какому праву они проделывают над нами эксперименты? Летим на Землю!
— На чем? — осаживает меня академик.
— На грианском астролете! Надо разыскать грианоидов и спросить у них помощи.
Петр Михайлович укоризненно качает головой.
— Надо ждать. Думаешь, я не хочу на Землю? А для чего тогда терпеть их эксперименты? Ради прогресса земной науки я буду работать круглые сутки! У гриан есть вещи, до которых земляне дойдут лишь через миллион лет. Это надо понимать! А к подводным грианам не так-то легко добраться. Ведь их существование наши хозяева держат от нас в строжайшем секрете. Мне удалось узнать о них благодаря беспечности биопсихологов. Подводные гриане надежно изолированы. Они не имеют доступа в города-цирки. А операторы в Трозе — это просто придатки к своим механизмам, у них нет ни желаний, ни стремлений, они даже не могут осознать своего положения. Не знаю, почему они таковы, — может быть, у них вместо соответствующих мозговых центров вмонтированы микрорадиоприемники и передатчики. На Земле капиталисты тоже когда-то мечтали проделывать такие операции с рабочими чтобы лишить их разума и превратить их в бессловесных рабов. Нельзя надеяться на помощь операторов! Операторы беспомощны, как младенцы. А подводные труженики когда-то позволили лишить себя доступа к высшим знаниям. И теперь пожинают плоды…
Я молчу, подавленный услышанным. По-новому смотрю я теперь на всех этих оранжево— и желто-синих. Вспоминаются ледяные глаза Элца и Югда. В душе поднимается волна ярости и возмущения. Как можно так бесчеловечно лишить целый народ радости творческой жизни?!

***
Сегодня вечером Самойлов сумел убедить человека со шрамом, что для полного успеха экспериментов нас необходимо ознакомить с некоторыми сторонами жизни современных гриан.
— Завтра нам покажут «рациональную» систему обучения в грианских школах, сказал он мне. — Посмотрим, посмотрим… Может быть, это тебя заинтересует больше, чем наука красноглазого Люга.
И вот мы уже в учебном зале, где царит абсолютная тишина. За низкими столиками сидят тысячи малышей. Я думаю, что каждому из них не более пяти-шести лет. На возвышении перед огромным черным экраном стоит преподаватель. В такт его монотонному голосу на экранах вспыхивают слова и символы. Петр Михайлович долго всматривается в эти символы и вдруг издает возглас удивления:
— Так ведь он излагает малышам анализ бесконечно малых величин, которые у нас начинают изучать только в высшей школе! А что же тогда преподают в грианских вузах?
— Во втором цикле познания начинается математика пространства-времени. Далее идет наука о восприятии четырехмерности и кривизны Великого Многообразия, — откликается человек со шрамом, который неотступно сопровождает нас, продолжая «эксперименты» с помощью портативного биогенератора. — Вторая ступень познания готовит гриан для работы в обществе Познавателей.
— Восприятие четырехмерности мира и кривизны пространства-времени?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74