За ним вплотную следовал второй точно такой же глайдер посольства, в котором сидели четверо спецназовцев.
Во время полета Перкинс проинструктировал их относительно поведения в ходе предстоящей операции. Он знал, что может положиться на любого из них. Это ведь была их далеко не первая совместная акция подобного рода. Немало дезертиров, диссидентов и прочих врагов Империи Сардэя пытались бежать на свободу через Санкт-Петербург II. Лишь за последний год Перкинс провел восемь успешных операций по захвату врагов Империи, чем очень гордился. Его репутация была незапятнанной, и он был полон решимости сделать все, что от него зависит, чтобы так было и впредь.
Через несколько минут они уже подлетали к гостинице «Эскапада». Даже для пятого тысячелетия это было здание будущего в форме гигантской, ярко освещенной орхидеи, устремившей к красноватому небу свои прекрасные округлые лепестки на высоте около пятисот метров. Каждый гигантский лепесток светился бесчисленными огнями гостиничных номеров, служебных помещений, центров отдыха, ресторанов.
Внутренняя поверхность одного из этих лепестков служила посадочной площадкой, на которую и устремились оба глайдера. Лишь перед самой посадкой они сбросили скорость и опустились на газон парка.
Перкинс с облегчением установил, что летающее такси с разыскиваемыми лицами еще не приземлилось. До их прибытия оставалось чуть больше четырех минут.
Лазерный луч посадочной площадки приглашал каждого вновь прибывшего гостя на газон парка. Но, благодаря своей системе управления, они были недосягаемы для луча. Оба глайдера посольства беспрепятственно приземлились среди десятков других внешне таких же глайдеров, и громкое гудение их двигателей смолкло.
Перкинсу не понадобилось отдавать никаких приказов. Из машин на посадочную площадку выскочило по двое спецназовцев. Каждый знал, что ему надлежит делать. Двое тащили за собой легкое лазерное орудие, чтобы занять позицию за глайдером-люкс, в то время как двое других побежали к великолепно изогнутой стене со входом, через который можно было попасть внутрь.
Только оба добрались до входа, как двери раздвинулись и изнутри пулей вылетел тучный служащий гостиницы, красный как рак от гнева. Судя по его виду, пробежать десяток метров было для него большим достижением, а он, казалось, пробежал уже все сто.
По спецкоммуникатору, служившему Перкинсу для поддержания связи со своими парнями, он слышал, как толстяк, чьей обязанностью было следить за порядком на посадочной площадке, долго и упорно протестовал против недозволенной посадки, пока ему наконец не ткнули под колышущийся подбородок дуло бластера и не объяснили доступно, что он, конечно же, имеет право пожаловаться на них. Но потом. Если же он сейчас не выполнит – очень точно – их распоряжений и быстренько не отведет одного из них в контрольное помещение, то «потом» может и не быть.
Этот аргумент, казалось, убедил толстяка. Лишь с третьей попытки бедолага смог проглотить ком, застрявший в горле, а чтобы он наконец смог двигаться, пришлось подтолкнуть его дулом бластера.
Перкинс наблюдал с каменным лицом, как толстяк исчез в здании вместе с обоими спецназовцами. Двери бесшумно сдвинулись. Один из парней позаботится о том, чтобы орда постояльцев гостиницы в неподходящий момент не ринулась на посадочную площадку и не помешала им. Другой же проследит из контрольного помещения, чтобы все приборы слежения и записи были отключены и чтобы всем прибывающим глайдерам, за исключением разыскиваемого такси, было отказано в посадке. Для работы, которой они собирались здесь заняться, свидетели были не нужны.
Перкинс взглянул на часы. До времени прибытия осталось две минуты. Он достал из нагрудного кармана пачку сигарет и закурил, проигнорирован укоризненный взгляд пилота, оставшегося в глайдере. Он знал, что, если кто-то использует подобные туманящие сознание наркотики, особенно во время операции, это вовсе не приветствуется, но, во-первых, ему сейчас нужно было что-то, чтобы успокоить расходившиеся нервы, а во-вторых – кто же из подчиненных посмеет донести на него?
Время истекло.
Минута, две, три. Такси но было. Не было, даже когда Перкинс уже раздавил выкуренную сигарету. Он заметил, что нервно барабанит пальцами, заставил себя прекратить и начал внушать себе, что пока все в пределах допустимого. Учитывая дальность полета, такое маленькое опоздание вполне возможно. И все же нет ничего хуже ожидания перед операцией.
Он вздохнул с облегчением, когда наконец голос из контрольного помещения сообщил по телекоммуникатору:
– Вижу объект. Такси готовится к посадке.
Перкинс взглянул вверх: действительно, такси снижалось. Удлиненное летающее тело обтекаемой формы шло на посадку.
– О’кей, – негромко сказал он в микрофон. – Начали!
Такси опускалось ниже, ниже и наконец село в метрах в тридцати от них. Перкинс попытался через окно кабины пилота бросить взгляд на салон такси, но пассажиры включили режим, при котором снаружи стекла выглядели зеркальными, как в обоих глайдерах посольства.
– Поле помех усилено, – сообщил голос из второго глайдера, когда двигатель остановился.
Перкинс молча кивнул. Мышка попалась в мышеловку. Электронное поле помех, покрывающее такси, не позволяло снова запустить двигатель. Кто бы ни был в такси, уйти он уже не мог.
«Ну хорошо», – подумал Перкинс. Теперь ему была нужна лишь причина, позволяющая перестрелять всех пассажиров.
Он отдал краткий приказ. В следующий момент боковая переборка посольского глайдера раздвинулась и стволы лазерных пушек нацелились на такси, как и переносное орудие, спрятанное за одним из глайдеров.
Перкинс усилил звук громкоговорителя.
– Вы окружены ! – загремело над посадочной площадкой. – Выходите из такси медленно и с подн я тыми руками. Оружие оставьте в такси. В случае сопротивления будет открыт огонь.
Вот вам и причины, позволяющие открыть огонь. Даже если они подчинятся приказу, в руках у кого-то из них наверняка может оказаться какой-нибудь предмет, который он по ошибке примет за оружие.
Но в такси не было никакого движения. Переборка не раздвигалась, но что особенно удивляло, Перкинса, не делалось никаких попыток бежать. Конечно, поле помех не даст такси подняться в воздух, но ведь те, в такси, ничего не знают об этом! Или… Ему снова очень захотелось заглянуть в салон машины, но из-за зеркальных стекол это было невозможно.
«Наверное, ребята удивлены горячим приемом, оказанным им, – размышлял Перкинс, – и лихорадочно соображают, как бы смыться побыстрее. Но не стоит давать им время на размышление».
Он снова усилил звук громкоговорителя и заставил свой голос звучать как можно суровее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Во время полета Перкинс проинструктировал их относительно поведения в ходе предстоящей операции. Он знал, что может положиться на любого из них. Это ведь была их далеко не первая совместная акция подобного рода. Немало дезертиров, диссидентов и прочих врагов Империи Сардэя пытались бежать на свободу через Санкт-Петербург II. Лишь за последний год Перкинс провел восемь успешных операций по захвату врагов Империи, чем очень гордился. Его репутация была незапятнанной, и он был полон решимости сделать все, что от него зависит, чтобы так было и впредь.
Через несколько минут они уже подлетали к гостинице «Эскапада». Даже для пятого тысячелетия это было здание будущего в форме гигантской, ярко освещенной орхидеи, устремившей к красноватому небу свои прекрасные округлые лепестки на высоте около пятисот метров. Каждый гигантский лепесток светился бесчисленными огнями гостиничных номеров, служебных помещений, центров отдыха, ресторанов.
Внутренняя поверхность одного из этих лепестков служила посадочной площадкой, на которую и устремились оба глайдера. Лишь перед самой посадкой они сбросили скорость и опустились на газон парка.
Перкинс с облегчением установил, что летающее такси с разыскиваемыми лицами еще не приземлилось. До их прибытия оставалось чуть больше четырех минут.
Лазерный луч посадочной площадки приглашал каждого вновь прибывшего гостя на газон парка. Но, благодаря своей системе управления, они были недосягаемы для луча. Оба глайдера посольства беспрепятственно приземлились среди десятков других внешне таких же глайдеров, и громкое гудение их двигателей смолкло.
Перкинсу не понадобилось отдавать никаких приказов. Из машин на посадочную площадку выскочило по двое спецназовцев. Каждый знал, что ему надлежит делать. Двое тащили за собой легкое лазерное орудие, чтобы занять позицию за глайдером-люкс, в то время как двое других побежали к великолепно изогнутой стене со входом, через который можно было попасть внутрь.
Только оба добрались до входа, как двери раздвинулись и изнутри пулей вылетел тучный служащий гостиницы, красный как рак от гнева. Судя по его виду, пробежать десяток метров было для него большим достижением, а он, казалось, пробежал уже все сто.
По спецкоммуникатору, служившему Перкинсу для поддержания связи со своими парнями, он слышал, как толстяк, чьей обязанностью было следить за порядком на посадочной площадке, долго и упорно протестовал против недозволенной посадки, пока ему наконец не ткнули под колышущийся подбородок дуло бластера и не объяснили доступно, что он, конечно же, имеет право пожаловаться на них. Но потом. Если же он сейчас не выполнит – очень точно – их распоряжений и быстренько не отведет одного из них в контрольное помещение, то «потом» может и не быть.
Этот аргумент, казалось, убедил толстяка. Лишь с третьей попытки бедолага смог проглотить ком, застрявший в горле, а чтобы он наконец смог двигаться, пришлось подтолкнуть его дулом бластера.
Перкинс наблюдал с каменным лицом, как толстяк исчез в здании вместе с обоими спецназовцами. Двери бесшумно сдвинулись. Один из парней позаботится о том, чтобы орда постояльцев гостиницы в неподходящий момент не ринулась на посадочную площадку и не помешала им. Другой же проследит из контрольного помещения, чтобы все приборы слежения и записи были отключены и чтобы всем прибывающим глайдерам, за исключением разыскиваемого такси, было отказано в посадке. Для работы, которой они собирались здесь заняться, свидетели были не нужны.
Перкинс взглянул на часы. До времени прибытия осталось две минуты. Он достал из нагрудного кармана пачку сигарет и закурил, проигнорирован укоризненный взгляд пилота, оставшегося в глайдере. Он знал, что, если кто-то использует подобные туманящие сознание наркотики, особенно во время операции, это вовсе не приветствуется, но, во-первых, ему сейчас нужно было что-то, чтобы успокоить расходившиеся нервы, а во-вторых – кто же из подчиненных посмеет донести на него?
Время истекло.
Минута, две, три. Такси но было. Не было, даже когда Перкинс уже раздавил выкуренную сигарету. Он заметил, что нервно барабанит пальцами, заставил себя прекратить и начал внушать себе, что пока все в пределах допустимого. Учитывая дальность полета, такое маленькое опоздание вполне возможно. И все же нет ничего хуже ожидания перед операцией.
Он вздохнул с облегчением, когда наконец голос из контрольного помещения сообщил по телекоммуникатору:
– Вижу объект. Такси готовится к посадке.
Перкинс взглянул вверх: действительно, такси снижалось. Удлиненное летающее тело обтекаемой формы шло на посадку.
– О’кей, – негромко сказал он в микрофон. – Начали!
Такси опускалось ниже, ниже и наконец село в метрах в тридцати от них. Перкинс попытался через окно кабины пилота бросить взгляд на салон такси, но пассажиры включили режим, при котором снаружи стекла выглядели зеркальными, как в обоих глайдерах посольства.
– Поле помех усилено, – сообщил голос из второго глайдера, когда двигатель остановился.
Перкинс молча кивнул. Мышка попалась в мышеловку. Электронное поле помех, покрывающее такси, не позволяло снова запустить двигатель. Кто бы ни был в такси, уйти он уже не мог.
«Ну хорошо», – подумал Перкинс. Теперь ему была нужна лишь причина, позволяющая перестрелять всех пассажиров.
Он отдал краткий приказ. В следующий момент боковая переборка посольского глайдера раздвинулась и стволы лазерных пушек нацелились на такси, как и переносное орудие, спрятанное за одним из глайдеров.
Перкинс усилил звук громкоговорителя.
– Вы окружены ! – загремело над посадочной площадкой. – Выходите из такси медленно и с подн я тыми руками. Оружие оставьте в такси. В случае сопротивления будет открыт огонь.
Вот вам и причины, позволяющие открыть огонь. Даже если они подчинятся приказу, в руках у кого-то из них наверняка может оказаться какой-нибудь предмет, который он по ошибке примет за оружие.
Но в такси не было никакого движения. Переборка не раздвигалась, но что особенно удивляло, Перкинса, не делалось никаких попыток бежать. Конечно, поле помех не даст такси подняться в воздух, но ведь те, в такси, ничего не знают об этом! Или… Ему снова очень захотелось заглянуть в салон машины, но из-за зеркальных стекол это было невозможно.
«Наверное, ребята удивлены горячим приемом, оказанным им, – размышлял Перкинс, – и лихорадочно соображают, как бы смыться побыстрее. Но не стоит давать им время на размышление».
Он снова усилил звук громкоговорителя и заставил свой голос звучать как можно суровее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49